Глава V. Просто мы разучились прощать.

Очень часто случается так, что мы начинаем бежать. Когда становится очень больно, и нет сил эту боль пережить, остается только что-то менять. И мы бежим. Уезжаем в другой город, начинаем жизнь заново, и снова начинаем жизнь заново, и снова…
Всю свою жизнь я бежала от тебя. В другие города, к другим людям. Влюблялась, любила и позволяла себя любить. И этот бег было не остановить, я никак не могла даже на мгновение сказать, что я хотя бы к чему-то пришла.
Потому что как бы там ни было – ты всегда бежала рядом со мной.

-Евгения Васильевна, здравствуйте. Светлов беспокоит. Я проверил то, что вы просили и считаю, что связываться с этим делом не стоит – деньги всё равно уйдут налево.
-Ковалева, привет. Надеюсь, наши планы на завтра в силе. Попробуй только отказаться, я из-за тебя все дела отменила. Смотри мне.
-Евгения Васильевна, это Костя. Все указания выполнил, девушка уже дома. Если буду нужен – я на мобильном.
-Жень, привет. Слушай, если ты не хочешь меня видеть – то так и скажи. Сколько месяцев я уже за тобой бегаю, а внятного ответа так и не дождался. Ты уж или обнадежь, или на фиг пошли, а?
-Иди на фиг, - весело резюмировала Женя и выключила автоответчик.
Сегодня у неё был первый выходной за последние два месяца. Работа отнимала все силы и время, даже на секунду остановиться было некогда.
Женя зевнула со вкусом и потянулась к табуретке, на которой еще с утра создала дивное продуктовое изобилие. Три тарелки с салатами, одна – с поджаренной свининой, плошка с приготовленными в сметане грибами, шоколад, молочные коктейли, - все любимые блюда.
-Наверное, полезно иногда себя побаловать, - улыбнулась Женька, - Особенно когда за фигурой следить не надо.
Это было действительно так: несмотря на возраст, который стремительно приближался к отметке «тридцать пять», фигура женщины была выше всяких похвал: стройная, спортивная, подтянутая. Мало кто знал, что такой эффект достигался вовсе не ежедневными упражнениями в тренажерном зале, а тяжелой работой, отчасти интеллектуальной, отчасти – физической.
Стрелки часов катастрофически приближались к верхнему делению. Давно пора было ложиться спать: выходной подходил к концу. Но так не хотелось, чтобы заканчивался этот чудный, полный лени день.
Женя задумчиво закурила и отправила в рот очередную ложку салата. Эта её привычка курить одновременно с пережевыванием пищи была поводом для смеха всех работников компании «МегаТрансИмпорт». Но в открытую еще никто не позволил себе насмехаться. Знали, чем это чревато…
Комната, в которой находилась Евгения, тоже стала объектом ласковой иронии тех немногих, кто бывал здесь. Никакого стиля, никакого вкуса. Всё здесь было сделано по принципу «мне так нравится, а на ваше мнение плевать». Рыжий ковер на полу замечательно не сочетался с белыми креслами и диваном. Телевизор, обычный «Панасоник» был развернут так, чтобы его можно было смотреть из любой точки комнаты. На стене болтался какой-то пейзаж с пузатыми коровами, а рядом с ним намертво прилепился современный телефонный аппарат.
В правом углу уместился «рабочий уголок» - офисный стол, стул и вполне солидный компьютер с внушительным, отнюдь не жидкокристаллическим монитором. Рядом – столик и миниатюрный холодильник, забитый соками и холодными закусками.
Это была любимая Женькина комната, нечто среднее между «гостиной» и «кабинетом». Впрочем, в остальных двух помещениях своей квартиры Женя почти не бывала – шикарная спальня с огромной кроватью посещалась в основном для того, чтобы смахнуть пыль и протереть блестящие светильники, а «комната для гостей» открывалась в тех редких случаях, когда нужно было уложить кого-то из друзей спать. Редко. Очень редко.
Была в квартире еще кухня, небольшая, зато оклеенная светло-желтыми приятными обоями. В ней не было табуреток– только обычный диван у стены, пара стульев и стол, весь изрезанный столовыми ножами. Приходя к Жене в гости, Лера, лучшая подруга, обычно начинала возмущаться: «Ну неужели лень взять разделочную доску? Почему обязательно резать на столе?». Женька кивала, соглашалась и – продолжала делать по-своему.
Еще друзья удивлялись, почему Женя до сих пор не обзавелась ни микроволновкой, ни тостером. Обычная газовая плита, холодильник и электрический чайник были венцом бытовой техники у неё на кухне. Даже миксера – и того не было.
Зато в ванной комнате стояла шикарная автоматическая стиральная машина. Впрочем, Женька купила её только потому, что стирать руками ей было категорически некогда. А иначе – наверное, стирала бы.
Обычно эта машина выполняла по совместительству роль тумбочки – на неё Евгения скидывала халат, полотенце и нижнее бельё, когда решала забраться в ванную. Крючков и вешалок вокруг не наблюдалось.
-Ладно. Надо же и спать топать, - проворчала, наконец, Женя и с трудом поднялась с дивана. То ли от усталости, то ли от непривычного отдыха, тело болело и как будто пыталось разломиться на части.
-Проснись и пой, проснись и пой, - пропела и тут же засмеялась, - Точнее, наоборот. Ладно.
Быстро убрав остатки вкусностей в холодильник, Женька кинула на диван пуховое одеяло и завела будильник.
-На семь? Нет, лучше на шесть. Иначе могу опоздать.
Разделась и плюхнулась в постель. Привычка, выработанная за последние годы, не подвела: через пять минут Женя уже спала.
***
-Лиза, привет, - Женя быстро проскочила мимо стола секретарши и даже не расслышала ответного приветствия. Залетела в кабинет и бросила сумку в кресло. Шагнула к столу и нажала кнопку на селекторе, - Вызови мне Пашу и Тимура. И чай, пожалуйста.
-Хорошо, Евгения Васильевна.
Пока секретарь возилась где-то в приёмной, Женя достала из ящика стола расческу и подошла к зеркалу. Улыбнулась устало, и поправила красивую причёску длинных темно-каштановых волос.
Можно с уверенностью сказать, что годы не были слишком жестоки к женщине: её глаза по-прежнему блестели юными огоньками, губы улыбались задумчиво, и только морщинки у висков выдавали истинный возраст.
Сегодня Евгения была одета в строгий брючный костюм и белую блузу, чуть кокетливо выглядывающую в треугольном вырезе пиджака. Она не выглядела как бизнес-леди, отнюдь. Даже напротив: многие замечали, что растерянная улыбка и ласковый взгляд не просто импонировали, а даже заставляли окружающих относиться к Жене с оттенком покровительства.
-Приветствую, - дверь распахнулась с полпинка, и в кабинет влетел Павел – глава рекламного отдела фирмы. Следом за ним потихоньку просочился Тимур – унылый координатор по средствам массовой информации.
Оба были относительно молоды – двадцать шесть и двадцать восемь лет, безусловно талантливы и амбициозны.
-Добрый день, - на лице Женьки появилась уверенная улыбка, - Присаживайтесь.
-А что случилось-то?, - поинтересовался Тимур, с трудом умещая своё необъятное тело в кресло.
-Ничего. Просто, на мой взгляд, пора обсудить новую стратегию по рекламе.
-Не рановато ли? Еще даже полсезона не прошло.
-В самый раз. Та реклама, что идёт сейчас, никуда не годится. То есть годится, - быстро исправилась Евгения, уловив изменившееся лицо Павлика, - Но можно сделать лучше. И нужно.
-Что Вы предлагаете?
-Предлагать должны вы, ребята. В конце концов, это ваша святая обязанность. Я же просто дам вам идею: почему бы не попытаться переориентировать рекламную компанию с крупных промышленников на бизнесменов средней руки?
-Взять не качеством, а количеством?, - пробормотал Тимур, - Можно. Но тут есть нюансы…
Обсуждение затянулось до самого обеда: Павел жарко отстаивал старые методы рекламной компании, а Тим понемногу склонялся к Жениной позиции. Впрочем, все прекрасно понимали, кто прав, но принять новую стратегию означало заново переделать огромное количество работы, а этого, понятное дело, не хотел никто.
Наконец, Паша устало махнул рукой и согласился. Тимур улыбнулся понимающе, и вместе они вышли из кабинета.
-Самодура, - раздраженно прошипел Павел и хлопнул рукой по Лизиному столу.
-Что случилось?, - равнодушно поинтересовалась секретарша.
-Да ну её. Только недавно закончили прорабатывать рекламную кампанию на этот год, а теперь снова здорово – заново делать.
-Паш, не гони, - попросил Тимур, - Она дело говорит.
-Да пошла она. Баба-начальник – это вообще хуже не придумаешь. И каким местом старый хрен думал, когда ей дело передавал?
-Тебе подробно рассказать, каким?, - заржал Тим и за руку потащил Пашу в сторону выхода.
-Зануды, - прокомментировала Лиза, когда они скрылись за дверью, - Ничего-то вы не знаете…
Она была права: почти никто в компании не знал правды. Самые старые сотрудники были поражены, когда несколько лет назад хозяин фирмы Пётр Михайлович Мясничный собрал весь персонал и объявил, что главой «МТИ» теперь является Ковалева Евгения Васильевна. И пожал руку красивой, смущенно улыбающейся женщине.
Поначалу все были в шоке. Решили, что «старый хрен» завел любовницу и дарит ей игрушку, а управлять фирмой будет продолжать сам. Но через пару месяцев Мясничный торжественно распрощался со всеми и укатил на пмж в Канаду.
Теперь старые работники были в ужасе: начали быстро подыскивать себе новое место работы, потому что не сомневались, что развал компании под таким руководством неминуем.
И ошиблись. Потому новая хозяйка с первого же дня влюбила в себя почти весь персонал, а со второго – начала перестраивать структуру фирмы и методы работы.
Теперь, через три года, Лиза с уверенностью могла сказать, что Евгения Васильевна вытащила «МТИ» из глубокого болота и заставила, наконец, работать уверенно и чётко.
Она, Лизавета, работала здесь уже без малого восемь лет, и единственная из всех знала, что на самом деле заставило Петра Михайловича подарить своё дело Жене. Знала. Но молчала.
-Лиза, позвони, пожалуйста, Зотову, - попросила Женька, выходя в приёмную, - Скажи, что я уже выехала, пусть не вздумает никуда скрыться.
-А если уже уехал?
-Тогда пусть его найдут и быстро. Он мне срочно нужен. Если что – я на мобильном.
День покатился своим чередом. Дела, заботы, переговоры… Жене иногда казалось, что всё это совершенно зря назвали бизнесом. Гораздо больше подошло бы название «круговорот из денежных средств». Здесь заплатили, там заработали, тут опять заплатили…
Только под вечер, когда Лиза принесла последнюю на сегодня чашку с чаем и попрощалась, Женька позволила себе расслабиться, и откинулась на спинку кресла. Очень хотелось спать, а еще больше хотелось выпить кофе. Но было нельзя: несколько лет назад врачи нашли в её сердце мудреную болезнь и категорически запретили любые продукты, содержащие кофеин.
-Интересно, а в сигаретах кофеина нет?, - улыбнулась Женя, закуривая. И тут же закашлялась – настолько неожиданно зазвонил телефон.
-Ковалева, - просипела в трубку, тщетно пытаясь прочистить горло.
-Реузова, - донеслось в ответ, - В девичестве Шлыкова. Очень приятно.
-Привет, Лерка. Подожди секунду. Я сейчас.
-Ты там сексом с кем-то занимаешься, а, Ковалева?
-Нет, просто закашлялась. Подавилась.
-Настолько счастлива меня слышать, да?, - радостно засмеялась Лера, - За тобой во сколько заезжать?
-Не надо заезжать, я сама на колесах, - Женин голос, наконец, зазвучал внятно.
-На каких именно? Экстази или амфетамин?
-Жигули, - улыбнулась в трубку, - Реузова, ты мне надоела уже, во сколько встречаемся?
-Вы сегодня на редкость нелогичны, девушка. Надоела – и тут же: «во сколько встречаемся?». Через часок давай. В «Чайном домике». Идёт?
-Едет, - засмеялась Женька, - То бишь, я еду. Уже выезжаю. До скорого.
Лера, как всегда, опоздала. Когда она влетела в полутемный зал, сверкая красивой бижутерией и стеклами очков, Женя уже успела выпить бокал вина и заказать ужин. Салат из креветок, пирог с начинкой из лосося и сырный соус – вечер обещал быть просто замечательным.
-Привет, дорогая. Я опоздала, извини, - Лера поцеловала подругу и пристроилась в мягком кресле.
-Я бы удивилась, если бы ты пришла вовремя, - усмехнулась Женька, - Что будешь есть?
-Доверяю твоему вкусу. Закажешь?
-Уже.
-Да? А если бы я захотела сама сделать заказ?
-Ты бы не захотела, - Женя засмеялась и достала из сумочки сигареты, - Ну, рассказывай, как дела?
-Нормально, - Лера прикурила от протянутой зажигалки и повела плечами, - Реузов с Ленькой уехали на дачу, так что ближайшую неделю я абсолютно свободна.
-Это намёк?, - улыбнулась.
-Ага. И еще какой! Слушай, Ковалева, я вот тут думала на досуге: может, нам с тобой как-нибудь податься на недельку в теплые края, а?
-Можно. Только времени свободного пока нет. У тебя когда отпуск-то?
-В июле, - вздохнула Лера и проводила взглядом удаляющуюся спину официанта, - А у тебя?
-Когда дела разгребу.
-Значит, никогда, - резюмировала и схватила бокал с вином, - Давай, Ковалева, за нас, красивых.
-Угу. Пусть плачут те, кому мы не достались. Пусть сдохнут те, кто нас не захотел, - Женя засмеялась и сделала глоток, - А ты почему с семейством на дачу не поехала?
-Ну, дорогая, разве я могла упустить такую редкую возможность – пообщаться с любимой подругой. И потом, там комары и нет электричества…
-Вот с этого и надо было начинать. А рыбалка и природа, я так понимаю, тебя не привлекает, а, Реузова?
-Абсолютно нет. Ты ж знаешь, что больше всего на свете я комфорт люблю.
-Разрешите?, - раздался вдруг голос откуда-то слева и женщины как по команде повернули головы. Молодой парень, очень симпатичный, протягивал к Лере руку и улыбался.
-Не сегодня, - улыбнулась в ответ и, надув красивые губы, проводила парня пристальным взглядом.
-Ты чего это, мать?, - засмеялась Женя, - Такой мальчик…
-Я не педофилка.
-Да ему лет двадцать пять есть.
-Вот я ж и говорю – малолетка. Гарсон, принесите дамам шампанского!
Последние слова Лера адресовала официанту, быстро заставляющему столик закусками. А потом протянула под столом ногу и пару раз ощутимо пнула задумавшуюся Женю.
-Ковалева, не спи. Гуляем сегодня.
-Ты мне уже третью пару колготок рвешь, - недовольно пробурчала, - Эдак мне придётся их оптом закупать.
-Ой! Не смеши мои тапочки! С такими доходами, как у тебя, можно было бы уже завод по производству всевозможных чулок купить. Кстати, дорогая, а почему я ни разу тебя в чулках не видела?
-Потому что мои подвязки вечно в стирке. Зачем ты шампанское заказала? Мне еще работать завтра.
-Завтра будет завтра!, - авторитетно заявила Лера и выхватила из рук официанта ледяную бутылку, обернутую салфеткой, - Гарсон, Вы свободны, дамы сегодня справятся сами.
Прозрачный напиток пузыристо полился в бокалы, поднимая целые шапки благородной пены. Лера прикусила кончик языка и заворожено смотрела на игру пузырьков и струек.
-Ах, какая прелесть!, - промычала она, поставив бутылку, - Чуть не кончила от одного созерцания.
-Реузова, ты неподражаема, - засмеялась Женя и пригубила шампанское, - Слушай, а пойдем танцевать?
-Ты умеешь танцевать? Первый раз слышу.
-Не умею. Ну и что? Разве обязательно уметь?
-Дорогая, я еще поняла бы, будь тебе двадцать, но в нашем возрасте какие танцульки?, - Лера старательно изображала шамканье губами, вызывая новые приступы смеха.
-Я тебя убью когда-нибудь, - резюмировала Женя и начала быстро уничтожать закуски, - Давай тогда ешь, и поедем ко мне танцевать.
-А у тебя есть дома танцпол?
-Нет, зато у меня магнитофон. И палас на полу. И там уже будет всё равно, умею я танцевать или не умею – всё равно никто не увидит.
-Ну-ну. Ковалева, ты таким варварским образом хочешь заманить меня к себе домой?
-Угу, и изнасиловать.
-Да ты только обещаешь!, - засмеялась Лера и сделала знак официанту, - Дождешься, что когда-нибудь я сама тебя изнасилую.
-У тебя не получится. Ты на полпути забудешь, что хотела сделать и начнёшь опять ехидничать.

***
К Евгении домой они ввалились уже заполночь: по дороге Лере очень захотелось заехать в суши-бар, потом – еще в какой-то бар, и еще… Результат не замедлил сказаться: обе были порядочно под хмельком.
-Дорогая, ты когда последний раз уборку делала?, - поинтересовалась Лера, залетая в комнату и плюхаясь на диван, - Что-то у тебя пыли побольше даже, чем у меня.
-Сделаю, - проворчала Женя из коридора, - Тебе халат дать или так будешь?
-Давай, конечно! Платье жалко, помнется – придётся гладить.
-Тебе белый или синий?
-Зеленый.
-Зеленого нет, - Женька быстро переоделась в домашние брюки и достала из шкафа халаты, - Только белый и синий. Первый – нормальный, второй халатом назвали только по недоразумению.
-Ну-ка, ну-ка, - Лера прошла в спальню и остановилась за Жениной спиной, - Дааа… Это не халатик, а целая эротическая игрушка. Давай синий.
-Кто бы сомневался, - усмехнулась и пошла на кухню, - Чай будешь?
-Какой чай в час ночи, дорогая? Давай лучше «Бейлис».
-Нету «Бейлиса». В тот раз весь выпили.
-Тогда что-нибудь похожее.
-Спиртного вообще нет. Я в магазин давно не заезжала.
-Так неинтересно, - Лера королевой выплыла из спальни и остановилась, картинно схватившись руками за дверной проем, - Ну, как я тебе?
Женька только улыбнулась. Подруга и без неё прекрасно знала, насколько шикарно выглядела. Но любила послушать.
-Ковалева, ты дар речи потеряла, чтоли?
-Угу… Реузова, давай чайку попьем – и спать, а?
-Нет, я от тебя не отстану, пока не скажешь, как я выгляжу.
-Эмм… Как Шарон Стоун в фильме с Майклом Дугласом.
-Настолько плохо?, - Лера сделала вид, что расстроилась, - Ладно, я пошла в душ и спать.
-А чай?
-Чай будем пить утром.
Женька с трудом разложила диван. Задумчиво посмотрела на подушку и шагнула в сторону ванной:
-Реузова, ты спать где будешь – со мной или в спальне?
-С тобой! Нет, в спальне. Нет, с тобой.
-Это окончательное решение?
-Угу. Иди мне спинку потри.
-Подожди.
Широкая простыня, еще одна подушка, одеяло. Готово. Евгения зевнула, без стука зашла в ванную. И тут же отработанным движением поймала летящую в неё мочалку.
-Реузова, ты начинаешь повторяться, - улыбнулась и наклонилась немножко.
Даже без косметики Лера была самим воплощением стиля и властности – сидела в пене, крепко держа спину, и изящными руками намыливала колени. Она была красива той красотой, которая обычно недоступна молодым девушкам – это ядерная смесь чувственности и жизненного опыта. Таких женщин не просто хотят. Их хотят оголтело и страстно.
Женька подтянула повыше рукава футболки и начала круговыми движениями намыливать Лерину спину. Обнаженная шея оказалась в опасной близости от губ и, не удержавшись от улыбки, Женя слегка прикусила влажную кожу.
-Ковалева! Не шали!, - Лера засмеялась и отобрала мочалку, - Брысь отсюда, бесстыжая.
Пришлось изображать раскаяние и топать в постель. Слегка поколебавшись, Женька поставила будильник на семь и укуталась в одеяло.
Когда Лера царственной походкой зашла в комнату, Женя уже спала, разметав по подушке свои длинные волосы и очаровательно сжимая и разжимая подрагивающие губы.
Лера улыбнулась тепло, наблюдая этот пейзаж, и поправила на подруге одеяло. А потом присела на край дивана, развязала халат и открыла тюбик с ночным кремом.
Реузова Валерия Константиновна очень любила своё тело. А еще больше любила ухаживать за ним – вот как сейчас, втирая круговыми движениями крем, распределяя его равномерно по ногам, животу, груди…
-Спину помазать?, - раздался позади сонный голос и Лера оглянулась. Зевающая Женя уже поднялась на кровати и поправляла задравшуюся футболку.
-Помажь. Я не хотела тебя будить, извини.
-Ничего, - Женька завозилась, устраиваясь позади и, наконец, села, обвив ногами Лерины бедра. Выдавила немножко крема на руки и опустила ладони на шею.
Погладила и начала водить медленно, круговыми движениями, старательно распределяя крем по нежной коже.
Лера даже глаза прикрыла от удовольствия – она обожала массаж, а когда еще такой… Ммм…
Постепенно руки Женьки сместились вперед, на мягкий животик. И выше – к груди.
-Ковалева, ты меня заводишь…, - прошептала Лера тихонько.
-Я знаю…
Женя выдавила на кончики пальцев немножко крема и коснулась Лериных сосков. Валерия вздрогнула и откинула голову назад. Она не могла смотреть, как чуткие руки медленно размазывают холодные белые капельки по возбужденно-красным, твердым сосочкам. Дыхание становилось всё чаще, а желание – всё сильнее…
Выгнувшись назад, Лера опустила ладони на Женины бедра. И крепче прижалась спиной, ощущая, как ласковые женские руки с настойчивой нежностью легонько сжимают грудь, скользят по животу, коленкам.
Они не видели друг друга – полная темнота укутывала комнату, но это лишь добавляло сладости в чувственное наслаждение прикосновениями и негой.
Медленно-медленно развернулась Лера к Жене лицом. Застыла на мгновение и прикоснулась к губам. Вздрогнула, почувствовав тихий ответный поцелуй и, не сдержавшись, опустила Женьку на спину.
Боже, как это было восхитительно – держать в объятиях податливое женское тело, наслаждаться нежностью и игрой в возбуждение.
А Женя таяла… Её руки были как будто везде одновременно – уже крепче сжимали, гладили, врываясь в омут наслаждений.
Лера тихонько постанывала, всё увеличивая и увеличивая силу и темп ласк. Женщины катались по кровати, почти выцарапывая право коснуться, поцеловать… Сходили с ума, пытаясь чувственными движениями выразить то, чего никогда не скажешь словами.
И, наконец, Женя победила. Прижала уверенными ладонями Леру к постели и скользнула губами по её телу вниз, вызывая всё более громкие и страстные стоны и вскрики…
-Ковалева, почему с тобой каждый раз как первый?, - Лера лежала на боку, тесно прижавшись к Женьке и закинув на неё ногу. Её сердце всё еще учащенно билось в такт воспоминаниям о недавно пережитом удовольствии.
-А ты вспомни, какой он у нас с тобой был, первый раз, - лениво усмехнулась Евгения и погладила подругу по влажной спине, - Помнишь, как ты орала наутро?
-Угу… Но я ж тогда глупая была и неопытная.
-Да уж. Сначала соблазнила меня, а потом орать начала, что у Реузова винтовка есть.
-Про винтовку я не говорила, - вяло возмутилась, - Хотя… Не помню.
-Зато я помню.
-Ну и что… Весело зато.
Они переговаривались, с трудом преодолевая желание закрыть глаза и погрузиться в сон. Лера почти мурчала, ощущая ласковые ладошки, скользящие по спине. А Женька уже и не боролась со сном, с кfаждым вздохом всё глубже утопая в темноту сновидений.
Будильник они не услышали. Может быть, села батарейка, а, может, что-то в нём сломалось, но Лера открыла глаза уже в полдень. Взвизгнула, скидывая с себя Женину руку, и заорала: «Ковалева, вставай, блин, мы проспали всё на свете!».
-Не ори… Я была уверена, что вовремя мы не встанем, - Женька зевнула и кинула взгляд на часы. И тут же подскочила на кровати, - Твою мать!
-Вот именно!, - Валерия заметалась по комнате, одновременно пытаясь одеться и накраситься, а потом вдруг бросилась к Жене, опрокинула её на диван и поцеловала долгим поцелуем.
-Лерка, что ты делаешь?, - возмущенно пробормотала, сопротивляясь страстному язычку и губам, - Мы совсем опоздаем.
-Уже опоздали, - промурлыкала, - А у тебя такой сексуальный вид с утра пораньше.
-Думаешь, сегодня вообще не стоит на работу идти?, - на Женю уже подействовало возбуждение подруги, она опустила ладони на её бедра и прижала к себе покрепче.
-Угу… Можно позвонить и сказать, что мы заболели.
-Нет. У меня сегодня много дел, - всё-таки справилась с собой и спихнула Леру на диван, - Надо быстро одеваться и ехать.
-Вечером увидимся?
-Пока не знаю, - Женька быстро надевала джинсы и футболку, - Я позвоню тебе.
Но звонить оказалось некогда. До трех часов Женя проводила совещание в офисе и ругалась по телефону с директором фирмы-заказчика. А в четыре попрощалась с Лизой и поехала на встречу в сторону Выхино.

***
Москва осталась позади. Привычный пейзаж вдоль магистрали сменился приятными картинами весенней подмосковной жизни – маленькие дома, деревянные заборы, а кое-где – и пожилые люди, вышедшие на улицу чтобы погреться в ласковом весеннем солнышке.
Женька сделала звук в магнитоле погромче и закурила очередную сигарету. Её терзали сомнения.
-К чему я пришла в очередной раз? Правильно ли я поступаю? Возможно, вернее было бы сделать всё совсем по-другому? Но как? Как?
Не было ответов на эти вопросы. Как и на многие другие, давно мучившие Женю.
Через час женщина притормозила перед большими воротами и, опустив стекло, кивнула охраннику:
-Привет, Матвей.
-Здравствуйте, Евгения Васильевна. Заезжайте.
Мужчина с улыбкой проводил взглядом Женину машину и снова закрыл железные ворота, как будто отсекая всё, что находилось за ними, от знакомого и привычного мира. А вот внутри всё было совсем непривычно. Необычно даже.
Множество небольших чистых домиков соседствовали с недавно отстроенными пятиэтажками. Дорога неожиданно стала совсем ровной, а зеленые кусты зелени вдоль неё настолько радовали глаз, что хотелось разуться и утонуть по лодыжку в траве и свежести.
Вдалеке было видно и слышно стройку: еще несколько домов возводились на недавнем пустыре.
Людей вокруг не было видно. Да и неудивительно – шел самый разгар рабочего дня.
Женя улыбалась, медленно проезжая по широкой дороге и оглядывая всё вокруг. Ласковое солнце, краснеющие черепицей крыши домов – всё это наполняло сердце теплом.
-О! Мамка приехала! – кто-то до ужаса чернявый и верткий соскочил со стремянки, когда Женька, наконец, остановила машину у наскоро сколоченного забора и, щурясь, вылезла наружу.
-Привет, Тёмыч, - Женя засмеялась и чернявый парень с ходу попал в крепкие женские объятия и засопел удовлетворенно в теплых руках, - Я по тебе скучала.
-И я скучал! Ты чего не приезжала так долго? У нас тут такие дела! Такие! Прикинь, Геннадий Палыч позавчера привез грузовик краски. А краска-то розовая! Ну куда нам её? Так мы решили знаешь что? Решили ей потолки в детской покрасить – как думаешь, клево будет? А еще Данилов сказал, что цемент надо самим мешать. А как его мешать, когда он застывает? Так он знаешь что сделал? Еще одну мешалку заказал! И правильно! Потому что мы бы такого намешали, что фиг бы кто разобрался! А еще я белить теперь умею!
Артём тараторил беспрерывно, радостно торопясь высказать все новости, накопившиеся за две недели. И Женя улыбалась, слушая его восторженные речи и увлекая в глубину стройки, к бытовке. Там их уже ждали.
-Женечка, привет! – заорал сверху какой-то мужчина и помахал каской. – Заходи в вагончик, я спущусь сейчас!
-Евгения Васильевна! Привет!
-Моё почтение!
-Жень! Я тут! Здорово!
-Эй, Женька!
Крики слышались со всех сторон и женщина едва успевала отвечать на приветствия. Но вниз никто не спускался – торопились до обеда закончить план, а уж потом можно было бы с чувством выполненного долга отдаться встрече.
Наконец, Женя зашла в бытовку и, кинув папку с документами на стол, осторожно присела. Артём примостился напротив.
-Ну что, словарный запас иссяк, говорилка ты моя? – пошутила женщина. – Давай по делу теперь. Как продвигается?
-Хорошо продвигается. Через три месяца дом сдадим! – Тёма аж светился энтузиазмом.
-А потом?
-А потом будем новый строить! Денег дашь?
-Дам, - улыбнулась, - Я вам привезла подписанные наряды на материалы. Так что голыми не останетесь.
-Вот это дело! – прогремел кто-то от двери и в вагончик протиснулся огромный мужчина, метра за два ростом и, наверное, примерно метр в обхвате. – Привет, дочка. Заболтала тебя наша говорильня?
-Я не говорильня! Я по делу рассказывал!
-Ладно-ладно. Ты иди работай, а мы с Женькой побеседуем пока что.
Артём послушался безоговорочно – подмигнул на прощание Жене и исчез на улице. А рабочий снял с рыжей головы каску и присел за стол.
-Здравствуй, Тихон Сергеевич, - улыбнулась, - Ну рассказывай.
Говорили долго. Просматривали документы, составляли планы. Тихон Сергеевич сыпал всё новыми и новыми идеями, а Женька в очередной раз удивлялась, откуда в этом человеке столько энергии и жизненных сил.
Мало кто мог предположить, что еще каких-то полтора года назад этот самый мужчина беспробудно пил и ночевал под мостом на Курском вокзале. И тем не менее, это было так.
-Ну вроде, всё, - подытожил Тихон Сергеевич и сложил документы в аккуратную стопку, - Ты главное не переживай, всё сделаем как надо. Дом сдадим точнехонько через четыре месяца. А дальше уже твоя забота. Определилась уже, каких детишек привезешь?
-Определилась. Есть один детский дом на примете, там детки-инвалиды живут. Младшая группа, до шести лет. Условия ужасные. Сколько мы им денег ни перечисляли – всё как в бездонный колодец.
-Всех перевезешь?
-Всех. Там двести тридцать человек, в самый раз будет. Тиш, я у тебя спросить хотела – бригады есть лишние? Хотелось бы когда детей перевезем, их хозяйство подлатать и можно было бы попробовать там же муниципальный детдом открыть.
-Да бригады найдем… Вон на той неделе Армен привез еще тридцать человек, из Астрахани. Вшивые, лишайные – жуть. Санобработку сейчас проходят.
-Но ты же понимаешь, что из этих тридцати дай Бог чтобы половина осталась? – грустно улыбнулась Женя. – Остальные разбегутся кто куда – и опять бомжевать.
-Это ничего. У меня пацаны молодые есть, которые сейчас в больнице ремонт делают – латают там помаленьку. Как раз их можно будет туда перекинуть. А то Армен еще привезет. Ты лучше о бумажках побеспокойся.
-Беспокоюсь, - вздохнула, - Юристы работают, но в нашей долбанной стране даже для того чтобы помочь, нужно столько всякой волокиты пройти, что мама не горюй. Сейчас, конечно, полегче, чем было лет пять назад, но всё равно.
-Ну работай, - Тихон ласково потрепал женщину по плечу и тяжело поднялся на ноги, - И я тоже работать пошел. На обед придешь? Ребята бы рады были.
-Не знаю. Мне Кирилл еще нужен, и Машку повидать бы. Вопросов много. Постараюсь. Вы прямо тут обедаете?
-А где ж еще? Женщины принесут, на травке посидим как короли! – хохотнул. – Ты бы в гости к нам зашла, моя про тебя часто спрашивает.
-Зайду, Тиш. Обязательно зайду. Привет ей передавай.
-Ну давай. Пошли тогда.
Они вышли из вагончика и Тихон полез по лестнице наверх, а Женька пошла от стройки в сторону небольших домиков. На душе стало светлее. Она вспомнила, как всего несколько месяцев назад Тихон женился: на старожилке поселения, смешливой хохлушке Инге – тоже бывшей бомжихе. Красивая была свадьба. Красивая и… правильная, чтоли?
В домик, где располагался мозговой центр поселка, Женя попала прямо к обеду. Навстречу ей выскочил грузный лысеющий мужчина в джинсах и черной рубашке навыпуск.
-Какие люди! Мамка! Привет! – новая порция крепких объятий обрушилась на женщину.
-Здорово, Кирюх. Да отпусти ты меня, позавчера же в офисе виделись.
-Ну то в офисе, а то тут. Есть разница? Есть! Заходи. Как раз к обеду.
Внутри дома всё было очень уютно и чисто: небольшая прихожая, потом – гостиная, в которой уже был накрыт стол и далее – несколько комнат, обустроенных под кабинеты.
-Садись, мам. Люська в больнице, прием ведет, так что мы тут по-простому.
Под дружеские шутки и смех они быстро поели борща из глубоких тарелок, отнесли посуду в мойку и сели пить чай.
-Ну что скажешь? – Кирилл поджег сигаретку и посерьезнел. – Удалось?
-Удалось, - вздохнула Женька, - Подписали. Завтра можно забирать. Только смотри – они там старенькие все, чтобы без особых стрессов обошлось.
-Да знаю, не в первый раз. Бузить не будут?
-Может и будут. Ну нам не привыкать.
-Это точно. Странно даже – мы им новую жизнь предлагаем, а они отпинываются.
-Ладно, забудь. Сто раз обсуждали. Как у вас тут? Сложности были?
-Сложностей каждый день валом. Ты ж знаешь – новые пьющие прибывают, сразу бардак начинается. Мы тут алкоголя не держим, так они, суки, в деревню бегают.
-Кирилл… - Женя поморщилась.
-А что «Кирилл»? Им сразу объясняют основной закон: никто не пьет, все работают. В остальном – делай что хочешь. А ни хрена. Хоть кол на голове теши.
-Перестань. Себя вспомни.
-А что я? Я недельку побузил, потом как к бабам на кухню попал подсобным – так дурь из головы и вышла.
-Скорее Люська выбила, - засмеялась Женька.
-Ну это без разницы. Короче, новые бузят – это ерунда, справимся. Детишки хорошо себя чувствуют, им как детскую площадку сделали – так они хоть по поселку не бегают. Армен привез еще партию, их к бабам на санобработку и в больницу отдали. А! Еще Серый привез женщин, бывшие зечки, пять человек – так они уже на кухне работают, одна до отсидки поваром была, теперь Жанке помогает. Леша, слесарь который, попытался, было, в запой уйти, так его наши мужики так отделали, что он про водку и не думает больше.
-Опять били? Я же просила!
-Молчи, мам! – жестко прервал Кирилл. – Ты своими делами занимайся, а мы своими будем. Твоя теория по поводу того, что человек сам себя делает – она хороша, конечно. То, что власть тут вся в руках народа – тоже замечательно. Но это если человек сознательный – он и работать будет на совесть, и жить на совесть. А если у человека ветер в голове – ему помочь надо.
-Чем помочь? Избить?
-А хоть бы и так! Если иначе не понимает. Короче, хватит. Не раз с тобой эту тему обсуждали. Ты делай как знаешь, но и я буду по-своему.
-Ладно, - выдохнула Женя, - Посмотрим. Теперь о будущем. В нашем распоряжении сейчас тысяча семьсот мест занятых и почти столько же свободных.
-Тысяча семьсот пятьдесят, - поправил Кирилл, - Ты про новых забыла.
-Ах, да. Точно. Значит, тысяча семьсот пятьдесят. Теоретически, на этом участке мы можем построить еще двенадцать домов по пять этажей в каждом.
-Почему не больше?
-А то ты не знаешь, почему… Начни мы строить даже шестиэтажные дома, этот идиотский закон о недвижимости столько из нас вытянет, что побираться всем поселком пойдем. Короче, двенадцать домов по пять этажей. Потом я предлагаю начать разбирать маленькие дома и на их месте строить большие.
-Почему? – возмутился.
-Потому. Когда поселок только затевался, маленькие дома имели смысл, потому строить толком никто не умел и денег было маловато. Но сейчас использовать их получается непрактично. В одном маленьком доме живет максимум десять человек. На месте четырех маленьких строится один большой. Вот и посчитай.
-Ну да…
-И ты не забывай, что люди прибывают каждый день, а потом и детки наши вырастут, а это значит – семейные комнаты-квартиры, и всё такое.
-Ты права. Но это новые вложения. И большие!
-Я знаю. Ничего. Заработаем.
-Ладно, - кивнул Кирилл, - По питанию и одежде мы справляемся: хозяйство большое, овощи и всё такое и еду обеспечивают, и копеечку.
-В те же хозяйства сдаете?
-В разные. Ребята еще там пробили, куда оптом можно возить. Не пропадем. Своё всё-таки, не чужое растим – все на совесть работают.
-Ну лады. Тогда соберитесь с мужиками, продумайте как там дальше с домами быть, а я подъеду через недельку и всё решим.
-Договорились. Давай теперь по финансам подобьем.
Когда Женька вышла из дома Кирилла, уже темнело. Вокруг было видно множество людей – кто-то спешил домой, кто-то сидел на крыльце или лавочке. Отовсюду лилась музыка.
-К Машке зайдешь? – спросил Кирилл, целуя Женю в щеку.
-Нет, поеду. Поздно уже. Привет всем передавай.
-Обязательно. Ну, удачи тебе, мам.
-Спасибо. И тебе. И побольше. Сына… - женщина засмеялась и, потрепав Кирилла по плечу, пошла к машине.
Странно, но Жене всегда казалось, что обратная дорога в Москву занимает у неё больше времени, чем поездка в поселок. Может быть, это было потому, что порой женщине до слёз не хотелось возвращаться. Хотелось остаться среди радостных, по-новому улыбчивых людей и просто жить.
Но было нельзя. И только Женя знала, что скрывалось за фасадом красивой, чистой и правильной жизни. Только Женя. И больше, пожалуй, никто.
***
-Привет, Жень. Заходи, - Константин Реузов с радостью обнял гостью и смачно поцеловал в щеку, - Моя еще не приехала, так что придётся немного подождать.
-Ничего, - улыбнулась, - Я сегодня единственная гостья?
-Даже не надейся. Лерка пригласила еще мужика знакомого, будем тебя сватать.
-Она в своём репертуаре, - Женька сняла плащ и прошла на кухню, - Кость, у тебя выпить есть?
-А как же! Сейчас всё будет.
Константин завозился у холодильника, доставая закуски, а Женя вопреки своей воле засмотрелась на его сильные руки и плечи. Костик олицетворял собой мечту любой женщины: молодой, веселый, состоявшийся в жизни мужчина. Он обожал сына и был без ума от жены. Достаточно было посмотреть на их небольшую, но до умиления уютную квартиру, чтобы понять: это не просто люди, живущие под одной крышей. Это семья.
-И чего еще Лере надо, - пробормотала Женька, - Муж замечательный, сын тоже, – не жизнь, а сказка.
-Что ты говоришь?, - переспросил Костя, - Я не расслышал.
-Я говорю: что за кавалера мне приготовили?, - моментально сориентировалась и заулыбалась, - Сослуживец, чтоли?
-Нет, из близкой по профилю фирмы.
-Значит, рекламный агент.
-Нет, не совсем. Но, главное, молодой, красивый и при деньгах.
-Это ты не о себе случайно рассказываешь?, - совсем развеселилась Женька.
-Не… А что, похоже?
-Еще как.
Параллельно с разговором Константин успел поставить на стол бутылку вина и нарезанный тонкими ломтиками сыр. Но разлить уже не успел: дверь хлопнула, и квартиру заполнил пронзительный голос Леры.
-Реузов, иди продукты в машине забери! Женька приехала?
-Нет!, - заорала в ответ Евгения, - Она на пмж в Испанию укатила! Лишь бы от тебя подальше!
-Очень смешно…, - Лера просочилась на кухню и поцеловала Женю в щеку, - Привет, дорогая. Реузов, ну чего ты стоишь? Там внизу в багажнике еда. Целая куча еды, которую я на седьмой этаж уж никак не дотащу.
Костя тут же двинулся к выходу. Как только за ним захлопнулась дверь, Лера плюхнулась на Женькины коленки и впилась в её губы долгим поцелуем.
-Лерка, ты с ума сошла?, - с трудом оторвавшись, спросила Евгения.
-Нет. Просто пользуюсь моментом. А что, нельзя?
-Нельзя, - Женя спихнула Леру со своих коленок и уставилась на стол, - Ты мне лучше расскажи, с кем знакомить собралась?
-А что, Реузов уже проболтался? Вот сейчас вернется – и буду его убивать.
-Не съезжай с темы. Что за шуточки опять?
-Какие уж тут шуточки, когда такой мужик!, - Лерин голос звучал приглушенно из-за открытой дверцы холодильника, - Тебе точно понравится.
-Мы, кажется, это уже обсуждали. И не раз. Ты не находишь?
-Жень, ну почему ты вбила себе в голову, что не можешь жить с мужчиной?
Лера выудила, наконец, из холодильника пакет с соком и плюхнула его на стол. Женя не торопилась отвечать. Ей совсем не хотелось в тысячный раз произносить вслух то, что уже давно стало очевидным фактом.
-Ну что молчишь?, - от Валерии было не так-то просто отделаться. Простое молчание тут явно не помогло бы.
-Я ус-та-ла, - по слогам проговорила Женька, наливаясь краской, - Устала повторять одно и то же. Я не-хо-чу никакого мужчину. Мне не нужен мужчина. Если тебе так хочется это услышать еще раз – я лесбиянка.
-Ай, да брось ты! Я тогда, получается, тоже лесбиянка? Не ты ли мне говорила, что большинство людей по своей природе бисексуальны?
-Я. И я действительно так считаю. Но сама в это «большинство» не вхожу. И не желаю больше обсуждать эту тему. Я взрослый человек и сама буду решать, с кем мне жить и с кем мне спать. И мне надоели эти твои жалкие попытки выдать меня замуж.
-Жалкие?, - брови Леры взметнулись вверх, - Ковалева, ты хочешь меня обидеть?
-Нет. Я хочу, чтобы поняла, наконец, что никаких мужчин в моей жизни не будет. Я даже понимаю, почему ты так настойчиво знакомишь меня с ними. Комплекс вины, правда? Если и я буду изменять мужу с тобой, то тебе будет легче. Я права?
-Ты дура, - презрительно скривилась и грохнула чайником, - Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
-Я и так счастлива!, - вспылила Женя, - И совершенно не надо лезть без спроса в мою жизнь!
-Девочки, а вот и мы!, - голос из прихожей прервал гневный Женькин монолог, и к тому времени как Костя затащил в кухню несколько огромных пакетов, она уже успокоилась и даже приняла независимый вид.
-Кто «мы», Реузов?, - недовольно поинтересовалась Лера.
-Мы – это еще я, - отозвался кто-то из коридора, - Лерка, привет.
Голос был знакомым. До странности знакомым. Женя сморщилась, пытаясь вспомнить, где же она его слышала, но не успела. В кухню зашел высокий мужчина, наклонился, поцеловал в щеку Леру и повернулся.
-Знакомьтесь, - прощебетала Валерия, - Это Евгения, а это – Максим.
Тук-тук… Тук-тук… Тук-тук… Вверх-вниз… Вверх-вниз… Влево-вправо… Время замедлило свой бег. Медленно-медленно забилось в груди сердце. Тук-тук… Тук-тук…
Лучик солнца проник в окно и заиграл на абсолютно лысой голове Максима. Оттолкнулся и впился в испуганные Женькины глаза.
Тук-тук… Тук-тук… «Жень, не дури…» «Всё будет хорошо, капитан» «Твоя беда – моя беда» «Если что – я рядом»… Миллионы осколков прошлой жизни соединились воедино и бились где-то между сердцем и душой.
Лера продолжала что-то говорить, пока её не остановил Костя. Он молча смотрел за игрой взглядов Максима и Женьки. И ничего не мог в них прочитать, хоть и понял, как много сейчас они сказали друг другу.
-Здравствуй, - первым заговорил Макс. И Женино сердце сжалось – настолько ледяным был каждый звук его голоса.
-Привет, - просипела с трудом и снова замолчала.
В этой тишине Лера кидала пытливые взгляды то на подругу, то на мужа, но никак не могла понять, почему все молчат? И почему от напряжения стало вдруг так тяжело дышать?
-Макс, а вы знакомы уже, да?, - Костя осмелился, наконец, спросить и широко распахнул глаза в ответ на реакцию Максима.
-Да. Мы знакомы, - медленно проговорил и с ног до головы обвел Женю пустым взглядом. А потом сжал губы и, сделав шаг вперед, словно выплюнул, - К сожалению.
Макс развернулся и вышел из кухни. Костя растерянно переглянулся с женой и пошел следом за ним. А Женька вдруг уронила голову на стол и зарыдала, яростно, навзрыд, не обращая внимания ни на что вокруг.

***
Потом пришлось объясняться. А так не хотелось. И Женя отделалась дежурной фразой: «я не хочу об этом говорить». Успокоилась, выпила чашку чая и – откланялась.
А выйдя на улицу бросила машину и пошла пешком, испуганно оглядываясь по сторонам. Ей было страшно. Страшно, что откуда-нибудь появится Максим, и снова зазвучат ледяные звуки и польются слезы из замерзших глаз.
Уехав из Санкт-Петербурга, Женька, казалось, полностью порвала со своей прошлой жизнью. А теперь эта жизнь снова настигала, захватывала в холодные пальцы и душила-мучила воспоминаниями.
И невольно закрутились в памяти последние годы, как пленка в видеокассете, которую смотришь быстро-быстро, лишь изредка нажимая на "стоп" и вглядываясь в застывшие кадры.
Вот Женя на кладбище, стоит у холмика земли и не плачет, потому что нет слез, потому что нет сил, и только чувство вины мешает дышать.
А вот – московский вокзал. Спортивная сумка, перекинутая через плечо и – бабушка побирушка просит «рубль на хлебушек». И переворачивается душа, и сердце начинает совсем по-другому биться, словно оставляя за собой всё лишнее, ненужное и неважное.
Вот фотографии… Разлетаются птицами по новой квартире, и она рвет их, комкает в некрасивые ошметки и топчет ногами. Фотографии, в которых – любовь, счастье, друзья… Фотографии, в которых – целая жизнь.
Месяц пустоты и тоскливого отчаяния. Месяц, за который она ни разу не вышла на улицу. Месяц, за который лицо украсилось морщинами, а душа – незаживающими шрамами. Месяц, за который нужно было что-то решить. И – решилось.
И вот – новая жизнь. Хоровод мужчин вокруг, длинный, нескончаемый. И четкое знание того, что нужно получить от этих мужчин.
Никаких женщин. Даже взгляда на них не допускать. Ни дружбы, ни общения – вообще ничего.
Мясничный. Держит за руку, улыбается грустно и что-то говорит, что-то предлагает, но нет чувств, нет ощущений – ни радостных, ни негативных. И он понимает. Всё понимает и предлагает выход. Такой простой, что волосы шевелятся на затылке – «Как же так? Почему я сама не додумалась раньше?».
Вскоре - спокойствие. Долгожданная уверенность в себе и в окружающих. И люди, люди, люди… Со своими бедами и радостями, со слезами и счастливым смехом.
И Реузовы, и добрая секретарша Лиза, и сумасшедшие сотрудники, и миллионы дел, которые засасывали и не давали времени опомниться, остановиться, оглянуться.
А вот теперь – пришлось.
Женька остановилась перед каким-то магазином. Оглянулась. И с удивлением поняла, что незаметно дошла до Курского вокзала. Он был таким же, как много лет назад, когда она еще девчонкой приехала в Москву.
Бог знает, какая сила заставила Женю войти в здание вокзала. Может быть, это была неосознанная ностальгия по прошлому, а, может, желание прикоснуться к чему-то тайному и запретному. Но, скорее всего – не это. Её влекло осознание того, что она теперь другая. Она выросла. Повзрослела. И никогда уже не совершит тех, старых ошибок.
Изменился интерьер. Стало больше кафешек и закусочных. Но запах – он остался прежним. Затхлый, томительный, и в то же время такой волнующий – аромат поездов и дальних странствий.
Женя зашла в первое попавшееся кафе, опустила на стул сумку и заказала кофе. Это было не то место, где сидели они с Ильей много лет назад. Но похожее. Потому что все они были похожи – эти пластиковые столы и стулья, длинная стойка, разогретые полуфабрикаты и бутерброды в прозрачной пленке. За соседними столиками Женька легко различила командировочных – они быстро жевали, не забывая придерживать ногами огромные клетчатые сумки, и судорожно оглядывались по сторонам.
-Когда-то и я такой была…, - улыбнулась Женя и… вздрогнула. Она заметила в глубине кафе девчонку – молодую, лет двадцати, не больше, одетую в джинсы и белый свитер.
Что-то сжалось внутри, всколыхнулось. На мгновение Женьке показалось, что это она сидит и плачет над открытой бутылкой пива и кутается в черный легкий шарф. А незнакомка действительно плакала. Она не была похожа на приезжую – чувствовалась даже на расстоянии какая-то уверенность, доступная лишь москвичам. И в то же время её было безумно жаль, и очень хотелось подойти, погладить по голове, успокоить…
Через минуту Женя поднялась и пересела за столик к девушке.
-Привет, - улыбнулась как можно приветливее и наткнулась на злой взгляд огромных синих глаз.
-Привет, - буркнула незнакомка и быстро удалила со щек следы слез, - А мы что, знакомы?
-Нет. А ты хочешь со мной познакомиться?
-Чего? Это Вы ко мне сели, а не я к Вам.
Возмущение девушки было так велико, что Женя не удержалась от смеха:
-Меня зовут Евгения. А тебя?
-Лёка.
Ба-бах… Женькины глаза расширились и душа ухнула со звоном куда-то вниз.
-К…как?, - еле выдавила.
-Лёка. Елена вообще-то. Но все меня Лёкой зовут. А чего Вам надо-то?
-Ничего…, - Женя быстро взяла себя в руки, - Просто одной обедать скучно, вот решила к кому-нибудь поприставать.
-Это… Как… Поприставать?, - Лёка испугалась и тут же успокоилась, услышав новый приступ Женькиного смеха.
-Да просто пообщаться. Я что, похожа на маньяка?
-Кто Вас знает…, - пробормотала совсем замороченная девушка и в несколько глотков допила пиво.
-Слушай, а давай поедим, а? Я угощаю, - предложила Женя.
-В честь чего?
-Что – в честь чего?
-Ну в честь чего Вы будете меня угощать? Вам что-то от меня надо?
-Деточка…, - Женька улыбнулась и достала сигареты, - Я уже взрослая тридцатичетырехлетняя тетка. И мне от тебя совершенно ничего не нужно. Просто мне скучно есть одной и я хочу предложить тебе разделить трапезу. Это понятно?
-Понятно, - ухмыльнулась Лёка, - Только тут курить нельзя.
-Ну, нельзя так нельзя. Что есть-то будем?
-Если Вам действительно хочется просто поговорить – пойдемте куда-нибудь в другое место посидим. Где шума поменьше и можно курить.
-Хорошо…, - Женя задумчиво посмотрела на собеседницу, - И куда пойдем?
-Не знаю. Ну должны же быть тут еще кафешки. Я тут вообще-то недавно, так что не знаю.
-Ясно. Пошли.
И они пошли. Вышли на улицу и медленно побрели вдоль здания вокзала, оглядываясь по сторонам и выискивая взглядом какой-нибудь кабак.
На фоне лощеной и ухоженной Евгении Лёка смотрелась девочкой-пацанкой, впервые попавшей в большой город. Она шла, отставив в стороны острые локти, как будто готовилась в случае чего ударить задевшего её человека.
Через несколько минут, уже в кафе, Женя молча курила и смотрела, как её новая знакомая быстро сметает с тарелки немудреный обед.
-Ты такая голодная? Почему же раньше не поела?
-Варианта не было, - пробормотала Лёка и с сожалением посмотрела на нетронутую тарелку Женьки, - А Вы чего не едите?
-Не хочется. Давай уступлю тебе свою порцию?
-Угу, - без тени смущения девушка ухватила тарелку и потянула к себе. А потом вдруг засмеялась, - Да Вы не дергайтесь, я не с голодного края приехала. Просто денег ни фига нету, и пришлось выбирать – либо еда, либо сигареты и пиво.
-И ты выбрала второе?
-Ну да. А Вы бы как на моём месте сделали?
Внимательные синие глаза оценивающе глянули на Женю и она порозовела вдруг под этим пристальным взглядом. Внезапно ей очень захотелось рассказать Лёке о своей жизни. О первых месяцах в Москве, об Адлере, Абхазии… О голоде и холоде. И о том времени, когда ей тоже приходилось подчас решать – купить хлеб или пачку дешевых сигарет…
-Я бы выбрала еду, - ответила, наконец, Женька, - А ты откуда приехала?
-А… С Новошахтинска, - отмахнулась Лёка, - Это такое безобразие в Ростовской области.
-Безобразие?
-Ну да. Пять жителей на весь микрорайон и из них шесть – шахтеры, а семь – наркоманы.
-Интересно… И давно ты в Москве?
-Сейчас скажу, - Лёка отставила тарелку в сторону и глянула на часы, - Ну где-то трое суток и пять часов.
-А чего ж на вокзале сидишь?, - удивилась Женя.
-А так фишка легла. Я приехала, думала – тут работы до фига. Вот уже третий день никак не устроюсь. Все хотят прописку, диплом и прочую хрень.
-Ночуешь на вокзале?
-А где ж еще? Дяденьки-спонсора у меня нет, да и не нужен он мне. Фигня. Прорвемся. Бывало и хуже.
И снова как будто набатом ударили по вискам слова, разлились горечью и затруднили дыхание. «Фигня, прорвемся…», «Бывало и хуже, Лесь…» Это были Женькины слова. Той, старой Женьки.
-Ну ладно, - Евгения прогнала из мыслей воспоминания и потянулась за сумкой, - Раз так сложилось – поехали ко мне. Вымоешься, поешь, переночуешь. А дальше подумаем, как тебе помочь. А где твои вещи, кстати?
-Нет у меня вещей…, - Лёка растерялась, - Украли в первую же ночь тут… Слушайте… А Вы серьезно, чтоли?
-Серьезнее некуда. И потом, другого выхода у тебя всё равно нет, правда?
-Правда.
-Значит, доедай и поедем.
Дорога домой заняла больше времени, чем обычно. Потому что сначала пришлось забрать от Лериного дома машину, потом заправиться, а потом – убедить Лёку, что ей ничего и никто когда не угрожает.
В итоге, они уже ехали в лифте наверх, Женька чувствовала себя до неприличия уставшей и… счастливой. Её не покидало ощущение, что рядом – Ленка. Молодая, юная, чуточку другая внешне, но Ленка же… Ленка…

-Заходи, - Женя широко распахнула дверь и пропустила Лёку вперед. Та без всякого оттенка смущения оглядела просторную прихожую и спросила ехидно:
-Ты что, серьезно разрешишь мне пожить у тебя?
-Да.
-А почему? Такая добрая, чтоли?
-Нет, - улыбнулась, снимая плащ, - Не добрая. Просто несколько лет назад я была в такой же ситуации, и тогда мне никто не помог.
-Ну и?
-Ну и всё. А я хочу помочь. Заходи давай.
Лёка хмыкнула и, разувшись, прошла в комнату. Её глаза медленно расширились при виде обычного Женькиного бардака.
-Я редко делаю уборку, - улыбнулась в ответ на эту реакцию Женя, - Времени нет. Работы очень много.
-Так ты меня в качестве домработницы хочешь к себе поселить?
-Нет. Наоборот. Мне нравится, когда дома всё именно так, как сейчас. Удобно. Хочешь кофе? Я сварю.
Не дожидаясь ответа, Женя ускользнула на кухню, оставив гостью в одиночестве любоваться убранством квартиры. Она не могла разобраться в собственных чувствах. Было ощущение, как будто она нагло врывается в чужую жизнь только ради того, чтобы хоть на мгновение вернуться в прошлое. Лёка была очень похожа на… на Лёку? Да, именно так. На ту, старую Лёку, - безбашенную, язвительную, решительную. Такую, какой всю жизнь стремилась стать Женька. Стремилась и… не смогла.
Она с трудом представляла себе, что будет делать дальше. Естественный порыв помочь несчастной девчонке смешивался с эгоистичными надеждами. Надеждами на то, что теперь, впервые в жизни, её кто-то будет ждать дома.
-Слушай, а, может, ты лесбиянка, а?, - Лёкин голос ворвался в тишину кухни и бесцеремонно вырвал Женю из омута задумчивости, - Если так, то учти – спать с тобой я не буду.
-Ты очень самоуверенна, - улыбнулась Женька и чуть громче, чем стоило бы поставила чашки на стол.
-Почему это?, - Лёка стояла в дверном проеме, подняв руку. Майка тесно обтягивала грудь и задиралась выше талии, открывая узкую полоску кожи.
-Не знаю, почему. Тебе виднее. Давай кофе пить.
Присев к столу, они одновременно потянулись к сигаретам. И засмеялись. Впервые за этот день Женька почувствовала себя спокойно и уверенно. Пила кофе, рассказывала истории из студенческой жизни и потихоньку рассматривала Лёку.
Приходилось признать – кроме ярко-синих глаз та ничем не походила на Лену. Темные волосы опускались ниже подбородка, топорщились в разные стороны и создавали впечатление неряшливости, узкие скулы выдавались вперед, даже изгиб бровей был резким и как будто намекал на настойчивость и упорство. Она не была худенькой, эта Лёка-младшая, как окрестила её про себя Женя. Но и полной её фигуру тяжело было бы назвать. Широкие плечи, высокий рост, неожиданно тонкая талия, и немаленькая грудь. Всё это удивительно сочеталось вместе и было необыкновенно красивым.
-Ты занималась спортом, да?, - неожиданно спросила Женька, прерывая на полуслове увлеченный Лёкин монолог о какой-то старой подруге.
-Ну да... - недоуменно и несколько обиженно ответила, - Легкой атлетикой. А что?
-Просто… Прости, я тебя перебила. Просто неожиданно стало очень интересно.
-Ну-ну, - ухмыльнулась Лёка и продолжила рассказ.
Женя видела, что гостья тоже рассматривает её. И это тяжело было не заметить – она нисколько не маскировала свой интерес и смотрела с упрямством, словно говоря: «Ну да, я смотрю. И что мне за это будет?».
С усмешкой Женька попыталась представить себя глазами девушки. Выходила отнюдь не радостная, но и не такая уж плохая картинка. Длинные темные волосы, собранные в густой хвостик, глубокие карие глаза, домашние брюки из теплой мягкой ткани, морщинки вокруг глаз и – улыбка. Эта улыбка всю жизнь была Жениной гордостью, но, только перешагнув тридцатилетний рубеж, она начала понимать истинную её ценность.
Вот и сейчас – несколько фраз, две-три дружелюбные, открытые улыбки – и Лёка расслабилась, перестала думать о ней как о «странной тетке» и стала очень похожа на маленького ребенка, попавшего в незнакомую обстановку.
Весь остаток дня они проболтали. Потом Женька готовила ужин и смеялась, глядя на неумелые Лёкины попытки помочь. Затем они ели, и снова разговаривали. Смотрели телевизор, сидя на полу в гостиной и поминутно закуривая. А потом, когда часы пробили полночь, Женя, преодолев слабое сопротивление, постелила Лёке в спальне, а сама устроилась на любимом диване.
Засыпая, она думала о том, что с появлением Лёки всё остальное отошло на второй план. Даже случайная встреча с Максимом если и не перестала волновать, то, по крайней мере, не вызывала больше слабости и дрожи в коленках.
Всё стало хорошо. В один миг всё стало хорошо.

Дата добавления: 2015-07-20