Становление шамана

Ещё затемно встал Рулон, но и Учитель уже был на ногах, вместе они разбудили Санаша.

— Я сегодня уезжаю, — едва разлепив глаза, сообщил сказитель.

Алтай Кам принял это как должное, а Рулон удивился: ещё вчера вечером об этом не шла речь, да и Санашу нравилось жить здесь в уединении, а тут такое решение.

— Мне пора, да и сон мне приснился, — добавил Санаш.

Сборы были недолгими, вещей много не накопилось. Сказителя посадили на те же самые сани, и все вместе отправились провожать. Погода была мягкой и теплой, зима превращалась в весну. Снег прилипал к полозьям, лошадь с трудом тащила за собой сани, да ещё и сама брела по колени в снегу — двигались они очень медленно.

Солнце ярко светило, и его лучи играли в каждой снежинке. Одну такую Рулон поймал на свою рукавицу и стал всматриваться в неё. Сначала это была просто красивая снежинка со всеми своими лучиками и сплетениями, а потом взгляд стал тонуть в её собственном серебристом свете, и уже скоро Рулон очутился в другом мире, волшебном и не похожем ни на что. Там было все блестящим и хрупким, но при этом таким прекрасным, что становилось ясно, что здесь правит красота. Лошадь резко остановилась, Рулон дернулся, и всё пропало, на рукавице опять была просто снежинка.

— Учитель, я только что видел другой мир.

— Где?

— Вот здесь, — и он поднял руку со снежинкой.

— В рукавице что ли? — серьёзно спросил шаман.

— Да нет же, в снежинке.

— А, все может быть, все может быть, миров очень много, и иногда они могут случайно попасться на глаза.

Лошадь остановилась, потому что пришла пора прощаться с Санашем. Он ехал дальше. А им нужно было возвращаться домой. И хотя Рулон успел привыкнуть и даже полюбить как брата сказителя, он не грустил, понемногу он учился любить, не привязываясь.

— Ну что, прощай, брат.

— Прощай.

Они обнялись.

— Мы будем всегда вам рады, в любой день или год, наша деревня — ваш дом, — добавил Санаш, запрыгивая в телегу.

Он тронул поводья, и лошадь двинулась вперед. Учитель с учеником махнули рукой и двинулись домой.

Когда вернулись в чадыр, старый шаман первый раз попросил Рулона взять лист бумаги и ручку.

— Пиши, Рыбья Кость.

Удивленный Рулон приготовил принадлежности, не решаясь спросить зачем, но, видно, Алтай Кам и сам решил все рассказать.

— Ты у нас все же цивилизованный человек и привык писать, да и все не запомнишь, если с младых ногтей не слушаешь рассказов дедов да бабок.

Рулон сел за стол, аккуратно расправив лист бумаги, и принял позу внимательного ученика. И несмотря на то что весь его вид был невероятно наигран и напыщен, шаман начал неторопливое повествование, не обращая внимания на Рулона:

— Сейчас ты услышишь, может быть, слышанное тобой, но должен записать всё. Есть три мира: Верхний — это небо, Нижний — подземный и Средний — мир людей. Небо и земля — вогнутые чаши, они соединяются краями там, где мы видим горизонт, там стоит обгорелый пень — это судное место, где встречаются Духи неба и земли, чтобы решить судьбу человека. За краем неба и земли лежит истинная земля, там иной мир, где нет нашей обыденности и однозначности. У неба несколько слоев, и на каждом есть свои Духи. За солнцем и месяцем живет сам Ульгень во дворце с золотыми воротами. Он живет на девятом небе, но только самые сильные шаманы добираются туда. А вот до пятого добираются многие. Там стоит «золотой кол». У Ульгеня много сыновей и дочерей, и все они живут на небесах. Самый важный — сын Картыш. Нам помогает Уткучи, он встречает шамана с жертвой около «золотого кола» и сообщает весть Ульгеня. У Ульгеня есть в подчинении много Духов, среди них Суйла и Карлык. С конским глазом хан Суйла видит на 30 дней конского пути, он же ведает всеми земными вестями и передает их Ульгеню. Карлык — его ближайший помощник, он сопровождает шамана с его жертвенным животным. Но самый главный — это Дьяик, он часть самого Ульгеня и был послан на землю охранять человека от зла, давать жизнь всему. Видишь, у меня за спиной две березки, и на них висит шкура зайца-солнца, это и есть Дьяик. Но он не мужчина, а скорее женское начало Ульгеня, он помогает совершать восхождение шамана на небо.

Тут старик развернулся к заячьей шкуре и запел тихим голосом:

Вестник Ульгень-бая

С каймой из красной тучи,

С глухим поводом из радуги,

С плетью из бледной молнии,

На небе язык берущий,

Светлый Дьяик!

Потом опять развернулся лицом к Рулону и неторопливо продолжил, говорил он так медленно и точно, что Рулон почти все успевал записывать.

— Дочери Ульгеня распоряжаются жизнью и смертью человека, — продолжил старик. — Мир Нижний, подземный, ты знаешь сам. Главный там хан Эрлик, в его мире нет ни солнца, ни луны. У него тоже есть дочери, ты их должен был видеть. Они ничего не делают, только играют да заигрывают с шаманами, причем устоять очень трудно, красавицы редкие. Есть у него и сыновья — железноголовые черные великаны. Они посланники и богатыри, выполняющие волю отца на земле и под землей. Сыновья правят всеми злыми Духами, но не позволяют злобствовать над людьми, они же охраняют вход в жилище от злых Духов. Живет каждый на своем слое подземного царства.

Тут шаман опять прервался и, обратив глаза к куколке перед входом, нараспев прочел ещё одно заклинание...

Завершив петь. Старик продолжил дальше:

— В сердцевине мироздания лежит мир людей, наш мир, но и здесь мы живем не одни, есть Духи земли — дьер-су. На горе Ак-Тошон (пупе мира) растет священное золотое дерево, корни его в мире подземном, а крона — на небе, здесь же живет самый главный Дух земли — Дьер-су.

Рулон понял, что слово «дьер-су» — это «земля — вода», т.е. самое главное в непрерывной связи, и вспомнилось славянское «мать-сыра земля».

— Кроме него есть много более мелких Духов: у каждой горы и ручья, и леса, и луга — свой хозяин. Хозяин всех горных вершин — это Алтай-ээзи, и у каждой горы есть ещё и свой более мелкий Дух, часто женский. Зимой они засыпают. У воды тоже есть свои хозяева — Су-ээзи, они могут и утопить, но они же создают аржаны — целебные источники. У рек часто есть хозяйки — это рыжеволосые девушки. Самый важный водоем — озеро Сут-кол, оттуда идет жизнь, там же живет и мать-богиня Умай. Духи есть и у огня, и у земли, и в каждом роду, и у каждого жилища. Хороший шаман, умирая, сам становится Духом, который помогает своим потомкам. А вот злой шаман станет злым Духом.

— откуда ты все это знаешь? — спросил Рулон.

— Сначала от своего Учителя, а потом сам все это увидел. Только немного иначе, чем он мне рассказывал. И ты все увидишь по-другому, потому что каждый человек, а тем более шаман, входя в общение с этим миром, изменяет его, и нет одинаковой картинки мира для всех.

Молодой шаман потом не раз перечитывал свои записи, и каждый раз он понимал их все глубже и глубже. На бумаге были не просто слова и названия, а сама суть Знания. Как-то само собой получалось, что, читая, снова и снова он погружался в эти образы и видел их воочию.

Вся весна прошла в беседах с Алтай Камом, приношениях жертв разным
Духам.

И вот наступило почти лето, стало тепло, и шаманы все чаще и чаще проводили весь день под открытым небом, а иногда и ночевали под звездами. Рулон помногу оставался один, чтобы попрактиковаться в общении с духами, не пользуясь помощью Алтай Кама.

Эти три дня он жил в пещере один. Недавно по просьбе Алтай Кама была устроена охота на кабаргу, из желез которой получался мускус, сила которого излечивала самые страшные болезни. Самый маленький в мире олень питался уснеей — целебным лишайником, который растет только при очень свежем воздухе исключительно на здоровых деревьях. И вот, когда Рулон сидел в засаде и ждал кабаргу, сквозь ветви кустов он разглядел небольшое отверстие в скале. Это оказалась пещера. После охоты Рулон не сдержался и, бросив добычу у входа, забрался вовнутрь. Пещерка очень походила на домик. Сначала он с трудом прополз по узкому коридорчику, а из него попал в небольшую круглую комнатку, и, что удивительно, там было окно. Тоже круглое отверстие в стене. Молодой шаман не удержался и выглянул в него. Сразу вниз резко обрывалась отвесная стена скалы, метров на сто вглубь. Трогательным было то, что на небольшом выступе около окна рос хрупкий красивый цветок. Внутри комната была сразу готова для жилья, сама скала сделала в пещерке скамейки, кровать и даже углубления, похожие на полочки. Пещера так очаровала Рулона, что он решил вернуться и пожить в ней в полном одиночестве.

Вернулся он туда сразу, как только отдал оленя Алтай Каму.

Вот уже четыре дня Рулон здесь живет. Скала то ласково окутывала его, то давила всей тяжестью горы. Еды он с собой не взял, и, увеличиваясь, чувство голода усиливало его чувствительность и восприимчивость. Утро начиналось с беседы, собеседником был цветочек. Они стали друзьями, и молодой шаман благодаря этому понял, что такое дождь, какая бывает земля и самое главное — что цветы и растения вообще очень разные. Конечно, он знал и раньше, что мох — это не дерево, но, оказалось, главная разница — в их характере, уме, чувствах. Самые умные — это деревья, они живут дольше других и ближе к солнцу. А глупее всех трава, хотя и среди неё есть разные травинки. Например, его друг — цветочек — был очень высокоразвитым существом, он сам выбрал место своей жизни и был своеобразным отшельником среди растений. До него не долетали пчелы, и поэтому его пыльцой никто не опылен, он не борется за место под солнцем, все свои силы тратит на размышления и самосовершенствование. По его
убеж­дению, самое сильное, что есть в мире, — это красота. Существо, которое смогло осознать красоту Вселенной в целом и каждой частицы в отдельности, уже постигло сущность истины.

Рулону было очень интересно — на это время он из шамана превратился в ученика цветка.

Выглядело все очень забавно, но относился Рулон ко всему, что говорил цветочек, очень даже серьезно.

Молодой шаман уже перестал считать время, когда к нему неожиданно влез Алтай Кам.

— Учитель, как ты нашел меня? — очень удивился Рулон.

— Да невелика трудность, я знаю тебя, знаю горы, и, наконец, я же шаман. Здравствуй, — и Алтай Кам почтительно кивнул головой.

— Здравствуйте, — ошарашенно ответил ученик, так почтительно с ним ещё не разговаривали здесь.

— Да я не с тобой, хотя и тебе здоровья, я с Тендалой.

— Кто это?

— Да это же цветок в твоем окне. Ты что, не проявлял ему почтения? Это непростительно, это очень значимое существо в этих горах. Будет замечательно, если ты дорастешь до него лет через сто.

Рулон молчал и только моргал глазами. Он-то размечтался, что сам достиг такого уровня, что понимает язык цветов, а оказалось, что цветок достиг уровня понимания человека.

— Вылезай, ученик, ты мне нужен, — поторопил старый шаман.

Из коридорчика доносилось его недовольное ворчание, что, дескать, заставляют почтенного старца лазать по крысиным норам. Следом двинулся и Рулон. Когда, обдирая ладони об острые камни, он появился на поверхности, в глаза ударило яркое солнце, а тело почувствовало тепло. Он даже забыл, что, несмотря на окно, в пещере все равно были холод и сумрак. Как только глаза привыкли к солнцу, он увидел рядом с учителем молодую незнакомую женщину.

— Добрый день, — потупив глаза, сказала она.

Судя по всему, женщина стеснялась и побаивалась его.

— Вот, Рыбья Кость, это Лена, она пришла к тебе.

— Ко мне? — вытаращил глаза Рулон. — Да я же её в первый раз вижу.

— А это и неважно, она, по правде, пришла ко мне, но поможешь ей именно ты.

— Но почему я? И чем я ей смогу помочь?

— Хватит болтать, — сурово остановил его Алтай Кам, — ты шаман, понимаешь, твоя задача помогать людям, иначе зачем ты им вообще нужен? В тебе сила рода, который принял тебя, сила этих гор. Чтобы получать её ещё больше, нужно отдавать. Отдавать, не жалея своего сердца, силы, своей души наконец. Только отдавая, ты можешь получить. Понял?

— Да, Учитель.

— Ну вот, Лена, скажи ему, зачем пришла?

Лена стояла, все также потупив глаза, и теребила в руке угол своей кофточки. Было видно, что она не только волнуется, но и стесняется. Наконец её глаза встретились с глазами Рулона.

— Я хочу ребенка, очень хочу, а врачи говорят, что я бесплодна. Уже пять лет мы бьемся с мужем над этой бедой, где я только не лечилась: и в государственных больницах, и в платных, и у экстрасенсов, и у бабушек, но все бесполезно. Понимаете, мои родители живут в Кара-Коле, а я давно уже в городе, мать написала мне о шаманах, и вот я здесь. Вы — последняя надежда.

Тут женщина всхлипнула и стала плакать. Она была очень красива, метиска, видимо, кто-то из родителей был русским, а второй — алтайцем. Смоляные густые волосы заплетены в косу, смуглая кожа, но при этом большие голубые глаза. Среднего роста, она имела стройную, ладную фигуру и выглядела лет на 25, хотя, может, и была старше.

Рулону очень хотелось утешить, успокоить красавицу, но, кроме того, как погладить ее по голове, не мог ничего придумать.

— На, возьми, — старый шаман протянул ему бубен и маньяк.

— Зачем?

— Возьми и больше не бол-
тай, а то всех Духов распуга-
ешь. Помнишь, где хранятся
Души людей? Так вот, ступай
туда и найди затерявшуюся
Душу ребенка этой женщины.

Рулон молча кивнул и стал
облачаться. Он, конечно, по-
мнил все рассказы шамана, но,
что делать, совершенно не
представлял. Только одно сильное чувство было в его серд-
це — помочь. Когда одежда
была на нем, Лена протянула
ему сосуд с молоком.

— Там и ее кровь, — под-
сказал Учитель, — принеси его в жертву.

Рулон взял в одну руку сосуд с молоком, а в другую — бубен.

Он взглянул на яркое солнце и подставил под его лучи бубен, чтобы согреть его. Потом мелкими шажками, нагнувшись, пробежал по кругу и, остановившись, вылил в его центр молоко со словами:

— За наследника Рода с мигающими глазами, за питающегося молоком младенца тебе выкуп даю.

Рука стала выбивать ритм, а ноги притоптывать. Почти сразу реальность стала отодвигаться. В это время шаман думал только о Душе потерянного ребенка, и перед ним открылась завеса тайны, где его искать.

Рулон обнаружил себя около молочного озера Сут-Коол. Ему не пришлось долго искать нужное место, как раньше. Он сразу достиг цели. Возможности удивляться в мире Духов не было, но вот облегчение он все же испытал.

Молочное озеро кормило Души не только людей, но и зверей. Чтобы быть чистым перед лицом Богини, Рулон помылся в озере. Он был вроде бы в одежде, но ощущал себя голым. Парное молоко приятно ласкало тело. Раньше не то чтобы мыться в молоке, не приходилось даже такого количества молока видеть. А теперь плескался в нем, как ребенок, и постепенно становился ребенком. Он был чист и безгрешен, как младенец, и мог отправляться на поиски матери Умай.

Выйдя из озера, Рулон почувствовал, что двигаться нужно на восток. Взмахнув руками, он полетел. Если ты хоть раз летал, то умение и чувство полета не забываются никогда. Но на этот раз лететь было очень легко. Видимо, купание в озере дало такую легкость. Вскоре он увидел гору Ак-Тошон, а подлетев ближе, множество пещер в ней.

В одной из них и висят люльки с Душами людей и зверей. Здесь живет Богиня Умай.

Пришлось заходить в первую попавшуюся. Оттуда доносились голоса.

— Я выиграл, я, я, отдай все мне.

«Да, пещера явно не та, голос не похож на Богиню Умай», — подумал Рулон.

Но любопытство и в другом мире не оставляло молодого шамана. И он тихонько протиснулся дальше в пещеру.

Человек с головой медведя и волкообразное существо увлеченно играли в кости. На кону лежали маленькие изображения белок. Игра шла бурно, с накалом страстей. Так же тихо Рулон вышел обратно. Он понял, что это Духи какой-то местности играют в кости. А призом будут белки, и в том месте, где живет выигравший Дух, прибавится белок, а где живет проигравший — наоборот.

Тут Рулон вспомнил, зачем пришел сюда и сосредоточился: перед ним всплыли глаза Лены, наполненные болью и страстной любовью к будущему ребенку. Шаман сам стал этими глазами, и они повели его все выше и выше в гору. На самой вершине была огромная пещера. Туда-то и вошел шаман. Перед ним открылась бесконечная пещера с мягким светом внутри. Но ни стен ее, ни потолка видно не было. Все пространство было заставлено люльками, а в них лежали младенцы. Рулон подошел к ближайшей — там спал маленький медвежонок,
даль­ше — бельчонок, еще дальше — мараленок. Здесь были и люди, и звери. Наконец он наткнулся на первое человеческое дитя. В этот миг он был Леной и знал, что ему нужен только один-единственный, и знал, что почувствует нужного. Очень долго он ходил от одной люльки к другой, но ничего не происходило. Вдруг Рулон спиной ощутил чей-то теплый взгляд. Позади него стояла женщина с очень знакомым и родным лицом, от нее веяло нежностью и заботой. Это была Богиня Умай, похожая на всех матерей сразу.

— Я знаю, зачем ты пришел. Мне понравилась твоя жертва. А главное — ты искренне хочешь помочь. И у тебя есть для этого силы.

Рулон слушал ее плавную речь.

— Вот возьми, — и Умай протянула младенца.

Это была очаровательная девочка с очаровательными розовыми пяточками. Рулон взял ее на руки и сразу почувствовал сильную любовь, любовь матери к ее ребенку.

И вот он опять в обычном мире стоит перед Алтай Камом и Леной. Ребенка на руках не было, только сосуд с оставшимся молоком. Потрясенный и растерянный Рулон не двигался и ничего не говорил.

— отдай молоко женщине, Душа ребенка там, — проговорил Алтай Кам.

Лена с трепетом приняла молоко и тут же его выпила. Глаза ее сразу изменились. В них появилась уверенность и радость.

— Спасибо! — женщина улыбнулась и пошла прочь.

Рулон зачарованно смотрел ей вслед.

— Что, Рыбья Кость? Ты сделал самое трудное — принес Душу в наш мир, и у тебя получилось. Значит, ты настоящий шаман. Главное — теперь решить, каким ты будешь: белым или черным? Черный может все: принести себе пользу, а другим вред, жить как обычный человек, со всеми его радостями, и быть при этом сильным шаманом. Только путь его лежит все больше в мир подземный, к Ульгеню он не ходит, может питаться Душами людей и становиться сильней. Если ты выберешь этот путь, тебя будут все бояться и уважать.

— А белый? — спросил Рулон.

— А белый должен быть чист. У него не получится приносить себе выгоду. Жить ему в мире людей трудно, делать нужно только добро. Но возможностей в мире Духов больше. Белые шаманы сильнее. Выбор за тобой. Останься в пещере и думай, — и Алтай Кам пошел к себе.

Думал Рулон всего один день. И, приняв твердое решение, отправился к Алтай Каму.

В чадыре было пусто. Не было не только самого шамана, но и его вещей. Ничего. Только один нож. А на нем нацарапано: «Он твой. Ты стал шаманом». Рулон понял, что искать Великого шамана не нужно. Он ушел специально — учение закончено. Он стал шаманом.

Дата добавления: 2015-07-20