Глава 37. Хоукеру не хотелось покидать Сову, но он обязан был найти англичанина

Хоукеру не хотелось покидать Сову, но он обязан был найти англичанина, прежде чем это сделают французы.

Она была жива. Она кашляла, хрипела, терла слезящиеся глаза, морщилась от боли в обожженной спине, но все же была жива.

Хоукер хотел поцеловать ее, но время и место были неподходящими. Они наверстают упущенное позже. Он найдет англичанина и свернет его проклятую шею. А потом будет любить Сову.

Хоукер жестом подозвал Пакса. и они вместе отправились по предполагаемому следу англичанина — по коридору и во двор, отделявший дворец Тюильри от Лувра.

Отойдя от двери примерно на десять футов, Хоукер позволил себе обернуться. Сова приклеилась к этому ублюдку Наполеону, изображая из себя телохранителя. Она стояла, выпрямив спину и расправив плечи. И готова была убить любого, кто косо посмотрит на Бонапарта.

Второй удар лучше всего наносить сразу после первой неудачи, когда жертва уже расслабилась и больше не ждет нападения. Если бы операцией руководил Хоукер, он сделал бы это прямо сейчас. Умница Сова. Настоящий профессионал. Ничто не могло ускользнуть от ее зоркого взгляда.

Слева от Хоукера из окон клубился дым. Вся стена с этой стороны была покрыта гарью. Солдаты накачивали воду в огромные лохани, зачерпывали ее ведрами и спешили ко дворцу.

Хоукер подозвал к себе Пакса.

— Наш англичанин шести футов ростом, крепкий, с красным лицом. Каштановые волосы начали редеть на затылке. Ему примерно пятьдесят лет. Одет в темно-синий сюртук с медными пуговицами и голубой жилет.

— Я видел, как он убегал, — ответил Пакс. — Он не пойдет гула, где его вес могут увидеть.

— Он останется. Чтобы посмотреть, чем все закончилось.

— Новичок.

— Все на это указывает.

Сотни людей пришли посмотреть на пожар. Клерки, служанки, поварихи, уборщицы из дворца. Толпа любителей искусства собралась возле Лувра поглазеть на происходящее. К зданию бежали солдаты, отталкивая зевак, чтобы пробраться ко входу и помочь хоть чем-то.

Англичанин был где-то здесь.

— Профессионал убил бы тебя, чтобы ты не смог отодвинуть бюро и открыть дверь. Он пристрелил бы Наполеона, когда тот вышел из пылающей гостиной, и теперь уже был бы на полпути к Монмартру.

— Ты так и поступил бы.

— Так поступил бы любой здравомыслящий человек. — Зеваки толкали Хоукера и Пакса со всех сторон. — Только профан мог запереть в охваченном огнем помещении шесть дюжин человек. Если ты ставишь себе задачу убить кого-то, то и убиваешь одного этого человека. И не стоит сжигать ради этого добрую половину дворца.

— Он может спрятаться где угодно и наблюдать из этого укромного места за происходящим. — Пакс переводил взгляд с двери на дверь, с окна на окно, с крыши на крышу. — Или готовиться к выстрелу.

Хоукер попытался умерить свой гнев и составить портрет человека, обрекшего на гибель несколько десятков людей.

— У него нет пистолета. Он целенаправленно устроил грандиозное представление. И завершение начатого не входило в его планы.

— Он не стал убивать его.

— Верно. Он не жаждет крови. Он словно бы завел часы, поставил их на стол и смотрел, что произойдет дальше. Ему хотелось взирать на происходящее, подобно богам, изображенным на потолке Лувра. Стать Юпитером. Ни больше ни меньше.

— Да уж, скромное желание. — В голосе Пакса зазвучали веселые нотки.

— Он хочет смотреть на все свысока. Значит, он спрятался где-то высоко, откуда открывается прекрасный вид на внутренний двор.

Лувр состоял из огромного количества помещений, и спрятаться можно было в любом из них. На верхнем этаже под самой крышей шел ряд широких окон с треугольными фронтонами. Они высокомерно взирали на толпящихся внизу людей.

— Что находится на самом верхнем этаже?

Пакс наверняка это знает. Он, как и Сова, постоянно бегал в Лувр смотреть картины.

— Выставки располагаются на первом этаже. Выше — кабинет смотрителя. Над ним мастерские, где реставрируют картины. А на самом верху — хранилище.

— Он наверняка поднимется туда. Дьявол, мне необходим план этого здания. — Молодые люди шли рядом, пересекая покрытый развороченной галькой двор. И все же они шли не настолько быстро, чтобы отделиться от толпы. — Он наверху. Наблюдает за дворцом.

— Похоже на то.

Они достигли одной из нарисованных углем стрелочек.

— Кого прислала Каррадерс?

— Все на заданиях. Она пришлет кого-нибудь, но…

— Черт… — Хоукер немного подумал, а потом снова произнес: — Черт! Мы остались без помощи. А с англичанином еще как минимум три человека. В одиночку он не смог бы забаррикадировать двери.

— Будем надеяться, что они не попадутся нам на пути все вместе. — Пакс коснулся сначала одного кармана, потом другою. — У меня есть два выстрела.

— Французы достаточно благоразумны, чтобы не… — В окне на самом верхнем этаже промелькнуло что-то светлое. Кто-то стоял у подоконника. — Видел? Кого-то очень заинтересовало происходящее. Готов поспорить, что это и есть мерзавец, устроивший пожар в комнате, полной женщин и детей. Пари?

Я никогда не спорю с тобой, Ястреб.

Они пробежали последних пятьдесят шагов. Через минуту Наполеон появится во дворе Лувра, дабы показать присутствующим и всему миру, что он жив. И тогда англичанин поймет, что покушение не удалось, и убежит.

Через дверь в эту часть Лувра. Пакс вынул из кармана пистолет и взвел курок. Вокруг расстилались акры белого мрамора. На пьедесталах стояли мраморные и бронзовые статуи. А еще здесь было несметное количество арок и колонн. Три сотни мест, где можно было надежно спрятаться, а потом неожиданно выскочить и выстрелить из пистолета.

Лестница, расположенная в конце галереи, тоже была изготовлена из проклятого мрамора. Попробуй пробеги такое расстояние. Резные гроздья винограда, в которых резвились резные же херувимы, обвивали перила пролет за пролетом. Пакс следовал за Хоукером, озираясь по сторонам. Если злоумышленник вооружен пистолетом, то он с легкостью продырявит их с Хоукером на этой лестнице.

На втором этаже они встретили двух до крайности возбужденных, отчаянно жестикулирующих мужчин.

— Ступайте назад в свои кабинеты. И не выходите оттуда. — Этих слов хватило, чтобы мужчины развернулись и опрометью бросились обратно. Десять лет войны и мятежей научили людей быстро убираться с дороги, если кто-то отдавал приказы.

Раздающиеся снаружи крики и приветствия эхом неслись по каменным стенам Лувра. Должно быть. Наполеон вышел во двор.

— Первый консул Франции снова избежал смерти, — заметил Пакс. — Ликованию нет предела.

— Я бы всадил в него нож, проходя мимо. Грешно и стыдно упускать такую возможность.

— Мы не убиваем глав государств без приказа, — прошептал Пакс.

Они оказались на самом верхнем пролете и прижались спинами к стене. Пакс немного подался вперед, чтобы окинуть взглядом ряд дверей, выходивших в коридор.

— Это спасло бы жизни десяти тысяч англичан на поле боя.

— Все не так просто.

— Тихо.

Здесь кто-то был. Раздались шаги. Дверь в середине коридора распахнулась. Из нее выбежал человек и понесся мимо Хоукера.

Схватив его за сюртук, Ястреб с силой прижал его к стене. «Теперь я с тобой поговорю». Он вывернул руку незнакомца и завел ее за спину. Несмотря на его рост и силу, справиться с ним оказалось довольно легко.

— Кто здесь вместе с тобой? Говори, ублюдок!

Пакс схватил мужчину за волосы и запрокинул голову так, чтобы можно было видеть его лицо.

— Не понимаю. Я не говорю по-французски, — пробормотал англичанин.

Не он стоял за покушением на Наполеона. Он был лишь марионеткой в чье-то игре. Глупец. Le fou. Хоукер заговорил по-английски:

— На кого ты работаешь? Их имена!

— Вы англичанин? — Мужчина вздохнул с облегчением. — Слава Богу! Вы выведете меня отсюда. Они вот-вот придут за нами.

— Кто послал тебя во Францию?

— Нельзя допустить, чтобы караульные меня схватили. Мне нужно завершить очень важное дело.

«Убив женщин и детей».

— Кто отдает тебе приказы?

— Мне необходимо выбраться отсюда. Его нужно остановить.

— Кто дал тебе ящик с зажигательной смесью? — Хоукер сильнее вывернул запястье англичанина. Только это было бесполезно. Идиот настолько обезумел от страха, что не чувствовал боли. — Ты не сам это придумал.

— Наполеон должен умереть. Мира не будет, пока он не умрет! — Англичанин вырывался, пытался встать, выкрикивая: — Я должен попытаться снова! В следующий раз получится!

Склонив голову набок. Пакс прислушивался.

— Они идут. И их много.

Мужчина кричал по-английски довольно громко, словно бы намеренно сообщая о своем местонахождении.

— Он убил моего мальчика. Убил моего Роджера. Роджера Камерона, лейтенанта с корабля «Героический». Мой мальчик погиб в битве при Абукире. Он убил моего мальчика.

Этот мужчина готов был расправиться с сотней невинных людей лишь потому, что его сын погиб в морском сражении. И он снова попытается совершить покушение. Следующая бомба может взорваться прямо посреди «Комеди Франсез».

Внизу раздались крики и стук солдатских сапог.

Наполеон должен умереть! — истерично выкрикивал англичанин. — Это единственный способ спасти Англию. За мной стоит армия. Влиятельные люди. На самом высоком уровне. Они знают, что он собой представляет.

— Назови имена.

Однако этот англичанин ничего не знал. Он служил орудием в чьих-то руках. Его послали сюда не для того, чтобы убить Наполеона, а для того, чтобы его поймали и допросили.

— Я делаю это ради Англии! Ради Англии!

Casus belli. Этот идиот, этот болван, это тупое животное может послужить причиной для начала войны.

Крики солдат эхом разносились по мраморным коридорам. Увести англичанина в укромное место, где его можно было бы расспросить поподробнее, не представлялось возможным. Оставалось лишь одно.

Отойди. — Ястреб не позволит Паксу участвовать в этом. Пусть содеянное останется лишь на его совести.

Хоукеру не пришлось прикладывать силу. Для осуществления задуманного нужно было лишь правильно распределить вес. Нужно было быть профессиональным убийцей. Нужно быть Хоукером.

Англичанин перекатился через перила с леденящей кровь грацией. Он лишь коротко охнул, падая вниз. Бедолага даже не успел испугаться.

Тело распласталось на мраморном полу лицом вниз. Англичанин наверняка сломал не только шею, но и остальные кости. Быстрый и чистый способ лишить человека жизни. Все лучше, чем сгореть при пожаре.

Лучше, чем то, что сделают с ним и Паксом французы, если схватят.

— Пора отсюда убираться.

Они отправились прочь, прежде чем солдаты успели подняться по лестнице.

Дата добавления: 2015-07-20