ВСТУПЛЕНИЕ. Дело театра и, в особенности, актера — хоть интересное

Дело театра и, в особенности, актера — хоть интересное, но трудное. Об этом вы узнаете кое-что из этих книг. Главное же мы не всегда, по правде говоря, включая и специалистов, имеем в виду всю глубину нашего невежества, когда дело касается тонкого, сложного и пугливого творческого процесса.

Нам, театральным деятелям, будь это режиссер, педагог или актер, нужна, как и всякому человеку дела, ясность утонченного инстинкта (или, говоря определеннее,-изощренность и точность творческих автоматизмов), а не познания, передаваемые словами.

И вот, чтобы сделать сложный (и неуловимый словом) процесс более понятным и ощутимым, приходится, во-первых, рассматривать его с разных сторон. И, во-вторых, выхватывать из него по отдельности закон за законом, описывать их, как будто они существуют самостоятельно, независимо и отдельно (чего на самом деле нет, конечно). Приходится понятия и представления, по природе лежащие рядом и без начала и конца взаимно друг друга обуславливающие и друг другом пронизанные, расположить в известном порядке последовательности и доказательно связать между собой.

Для одних <читателей> приходится говорить, обращаясь к ним на непривычном для них языке о знакомых им понятиях и ощущениях, а обращаясь к другим, — на языке им привычном, о малознакомом им душевном процессе.

Дело осложняется еще и тем, что у «специалистов» многие общепринятые в театре слова так заболтались, и истинное их содержание настолько выветрилось или изменилось донельзя, до неузнаваемости (часто извратилось), что о каждом из этих слов приходится снова договариваться.

Цели всех этих книг:

1. Разъяснить старое.

2. Поделиться опытом и передать уже найденное и проверенное.

3. Заинтересовать и увлечь на новые открытия.

4. Познакомить специалистов в более или менее усвояемой форме с самой сутью театрального искусства: творческим процессом актера.

Таким образом, книги эти не только для специалистов.

Нет такого искусства, о котором бы так охотно и с такой беззаботной легкостью рассуждали бы решительно все.

Вероятно, это происходит оттого, что совсем не видны трудности актерской техники: люди ходят, сидят, говорят, жестикулируют, смеются, радуются, печалятся — что же тут особенного и что тут не понимать? И каждый изрекает такие категорические суждения, как будто он превеликий знаток и специалист в театральном деле и особенно, больше всего, — в творчестве актера.

Поэтому не будет лишним, если любители театра, а также работники его узнают несколько больше того, что они знали до сих пор по главным и основным вопросам театра, и узнают несколько вернее.

По мнению Станиславского, весь творческий процесс состоит из элементов; внимание, хотение, круг, излучение, общение, воображение, фантазия, действие, свобода мышц, приспособление, сквозное действие и прочее. Система его состоит в выработке каждого элемента по отдельности и в применении, в использовании каждого выработанного элемента и в соединении элементов.

У меня вся «система» заключается в умении не мешать возникшему процессу, в умении подбросить горючее, а также использовать то, какое есть сейчас.

Так обставить себя, чтобы произошло самовозгорание. Словом, не претендуя на роль Господа Бога или, по крайней мере, Великого алхимика и мага, я ограничиваюсь ролью садовника, знающего условия, при которых происходит прозябание семён и его дальнейшее развитие и рост.

Ничего похожего на «элементы творческого процесса» нет в моих: «пускайте», «не торопитесь», «подсказах», «свободе мелких движений», «задании», особенностях «начала», «пусть оно», «отпусканиях», «неперестройках» и даже в «дыхательной технике» или «периферийности и глубине».

Дата добавления: 2015-07-26