Прикосновение пальцев к подбородку шарахает током. Совсем не грубо, но я в ужасе. Меня раскрыли. Это конец.

- Что с тобой?

Играть в молчанку сегодня не выйдет. Из последних сил мысленно призываю - "poHer face, приди!" - вместе с улыбочкой годовалого ребенка.

- А что со мной, - тяну эту тугоплавкую резину без какой-либо интонации. Стараюсь не замечать испытывающего взгляда. Догадался! Вот хрень. Или все же... 50 на 50? Охотник осторожен. Он вообще не торопится в свете последних событий делать поспешных выводов. Не хвататься обеими руками за любой из тех сигналов, который дал понять, что я пришла в себя. Так ему было бы проще. Так ему было бы привычнее. Но не живет мир по твоим законам. Самая незыблемая константа ломается, если передавить. Приходится анализировать и включать разум, пряча излишнюю эмоциональность и эгоизм. Идти путем наибольшего сопротивления.

"Что за...!" - на миг холодная волна липкого ужаса сковывает позвоночник, прежде чем я понимаю, что ничего ужасного не произошло. Просто поцелуй. Краш-тест моего Я. Внезапно, настойчиво, но нежно. Для меня шок, что он может так целовать. Не пить из губ мою волю, зажав в захвате неизбежности, не отбирать мой кислород, насилуя языком до чувства горького опустошения. Наоборот, снимать всю тревогу, запечатывать ее скрытые чакры на моих губах. Мне так хочется поверить в это в данный момент, но я прогоняю прочь эту недостойную слабость. Заморозив внутри мгновенно выступившие слезы от осознания несовершенства этого мира в целом и его отдельных индивидуумов. Ведь ты можешь по-другому! Ты можешь прожить не час и не два без своей потребности ломать, крушить, причинять боль, доказывая себе... что доказывая? В последнее время мне все чаще кажется, что своим поведением он что-то пытается доказать только мне... Сегодня его губы будут целовать мои, так и не произнесшие отчаянные слова, успокаивая, деактивируя их непривычной нежностью, а завтра будут пить из губ жизнь посредством грубого прикуса. Я так устала от неопределенности. Боже мой, пусть будет что-то одно. И мне даже все равно, что. Только не эти безжалостные качели из света в темноту...

Сколько времени нужно ослабленному нервным стрессом сознанию, чтобы принять неизбежность и отключить все защитные экраны? Совсем немного. Я с какой-то апатичной обреченностью осознала, что мои губы начали отвечать на этот поцелуй. Мне никогда его не переиграть. Он был победителем изначально. А я подписала пакт о собственной капитуляции, помогая ему брать свои крепостные стены, и практически расстреливать на месте защитников моего же обреченного государства... Горло сжало беспощадными тисками, дрожь страха и безысходности, зародившись внутри уставшего сердца, атаковала каждую клеточку тела, когда я с мучительным стоном вырвалась из сладкой и ужасающей одновременно атаки губ. Я боялась встретить его взгляд, почему-то решив, что ничего, кроме злорадного превосходства и издевательского триумфа победителя, в нем не увижу.

- Юля!.. - донесся до меня его отчаянный шепот. - Девочка моя...

Я ненормальная. Я такая же, как и он сам. Ненадолго хватило моего самоконтроля. Да и был ли он, этот самоконтроль?.. Меня трясло, не разрыдалась я только чудом, когда Дима подхватил меня на руки, легко, словно я больше ничего не весила. В его руках было тепло. Вот такие объятия в последнее время даже не вызывали отторжения.

...Черно-песочная плитка в ванной не успела прогреться горячим паром воды. Этот холод проникает в позвоночник, он вроде как должен отрезвить, но ничего не происходит... Почему?! Наверное, он меня уничтожил. Как бы я не сопротивлялась, это произошло. Теплые брызги душа-распылителя стекают по моему лицу, маскируя слезы беспощадной капитуляции, но мне уже все равно, пусть видит. Наслаждается. Мне уже не помочь. Я знаю, что не должна верить тому, что происходит. Это ничего не меняет. Его боль отпустит сразу, как только он убедится, что я в порядке. Уйдет, исчезнет, соберет себя по кусочкам и вернется уже моей болью... К черту реванш. Мое кодовое слово. У меня есть выбор... Кажется... Будь осторожна с желаниями, твою мать. Они имеют коварное свойство сбываться, и иногда овсем не так, как тебе хочется. Эта мысль пролетает на световой скорости в задворках сознания... Перед тем, как я понимаю, что мои сигналы считаны и расшифрованы. Мы, сами того не желая, стали неотъемлемой частью друг друга. Пусть я по-настоящему хотела его смерти, так же сильно, как и он моей окончательной капитуляции, ничто уже этого не изменит. Мы, сами того не осознавая, создали утонченно-инновационную телепатическую связь, сеть тонких ментальных объединений. Дар небес или троянский конь епархии Дьявола?

Бриллиантовые струйки воды обволакивают, они смывают не только слезы. С ними уходят предрассудки, и приходит осознание. Вслух я об этом не просила. У меня не может быть комплекса вины. Мысли... Это реакция на стресс. И желание увидеть его на коленях. Пусть так. Пусть это подмена понятий и сознания. Он мог бы приказать мне это сделать. Расслабиться и не изображать вселенскую печаль. Но не это было бы самым ужасным. Ужасно было, если бы он предоставил мне именно сейчас право какого-либо выбора, заставив потом гореть от чувства неисчезающей вины за подобное желание. Этого бы я точно не вынесла. Мне опять не оставили выбора. Как легко было обманывать себя и таять под лавиной его осторожных поцелуев, прикосновений языка к ничем не скрытой сейчас шее. Его язык плавно скользил по поверхности кожи, изучая, словно в первый раз, уязвимую впадинку, теплые струйки воды усиливали ласкающее скольжение, приумножив ощущения в десятки раз. Осознание того, что я, по сути, опять лишена права протеста, внезапно высушило подступившие слезы. Мои руки никто не сжимал в тисках, впечатывая над головой в быстро принимающий тепло испанский кафель, никто не пил мою капитуляцию взглядом, проникающим внутрь самой души, и даже не напоминал мне о моем истинном положении. Могла ли я дальше скрывать свое возвращение? Больше нет. Пульс отсчитывал свои тысячи ударов в минуту, тараня барьер его языка, участившееся дыхание выдавало с головой, но я с шокирующей уверенностью понимала, что даже апокалипсис не заставит меня сейчас молить о пощаде. И никакой Тьме больше не скрыть моих настоящих ощущений. Не испепелить вырвавшихся вновь в мир живых искрометных эмоций.

Стена, вобравшая тепло моего тела, была на тот момент единственной опорой. Так легко было сползти вниз, но гордость не позволила. Она вернулась. Ее ранения оказались не смертельными, клиническая смерть – кратковременной. Они недавно рука об руку вышли из переговорной комнаты моего рассудка вместе с сознанием, заключив соглашение о прощении и перемирии. Сознание с легким сердцем поставило свою подпись, обязующую закрыть недавние ужасные воспоминания на своих задворках. Не хватало только шампанского. Но еще не вечер.

Губы, исследовав каждый микрон кожи моей шеи, уверенно переместились на грудь. Кажется, перед этим был быстрый вопросительный взгляд снизу вверх, словно негласное ожидание моего разрешения... Что, скорее, было всего лишь игрой фантазии. Капсулы сладчайшего яда растворились в крови в одно мгновение от такого положения вещей, хотя смысл вспыхнувшей эйфории я осознала только потом – Дима был там, где ему и полагалось быть с начала нашего знакомства. Без двадцати минут – почти у моих ног.Нах.. самоконтроль и игры. Когда горячие губы сомкнулись вокруг ареолы соска, вакуумным зажимом втягивая его в горячую полость рта, я спалилась окончательно. Хоть бы постаралась изобразить стон боли, а не удовольствия, не так хреново было бы потом, спустя чуть больше суток... Я привыкла жить настоящим в последнее время и не заглядывать в будущее. Но сознание соблюдало условия договора. Держало меня в неведении. Как это возможно? Поцелуй груди, а отзывается чуть ли не в сердце. В эпицентре, скоплении галактик моей вселенной, горячими вспышками рождения новых звезд, в бесконечном пространстве четкой 3D-панорамы. И гаснут факелы на всех баррикадах обороны, нет больше «стоять до конца», есть «жить настоящим днем»... Жаркие поцелуи не успевают смыть потоки воды, они расцветают заново - яркими вспышками сверхновых, и в этом ярком сиянии любая боль кажется самой желанной и востребованной лаской, необходимой, как кислород... Его пальцы чертят знакомый и понятный без любого навигатора маршрут, вниз, легкими прочувствованными прикосновениями... За миг до того, как заменить их языком по указанной трассе навстречу своей цели. Моему возвращению... и скорой капитуляции... Мне надо это остановить... сомкнуть ноги... Этой ласки я не выдержу, он владеет ею в совершенстве. Но ни сил, ни желания нет сопротивляться его горячему языку на лепестках нижних губ. Это конец света в отдельно взятом масштабе. Ногти скользят по шершавой плитке, я могу упасть, но мне этого не намерены позволять. Его правила. Его игра. Даже если на коленях сейчас не я... Реально, не я... он! Прикосновение пальцев к моим бедрам удерживает на месте, не позволяя упасть и остановить свое тело и душу от последующего унизительного разгрома. Тебе так необходимо во всем быть первым!!! Все контролировать! Даже в этот момент ты не упускаешь возможности напомнить, кто тут главный... От этого умозаключения меня прошибает радужным током, поток чистейшего желания и вожделения, разложенный гранями призмы на цветной спектр, который поглотит меня полностью... Бл... кажется, уже поглотил!

Добрая фея, твою мать, как так получилось, что, пролетая над нами, ты услышала из всех моих желаний только это?! Где ты бухала нектар, в то время как я задыхалась от боли, сходила с ума от унижения и отчаяния, за шаг до безумия и суицидального порыва? Что тебе мешало наколдовать мне свободу от этого Монстра? Ну, хотя бы нафеячить пофигизма?..

Обрывки мыслей, осколки памяти... всю эту возвышенную поэтическую ассоциацию накрывает приливной волной вместе с настойчивыми прикосновениями его языка. Вашу мать. За что мне это?.. Такое нереальное удовольствие после всего пережитого? В венах вместо крови пляшут искры фейерверка, обжигая изнутри до невозможности интимными и сладкими разрядами. Неумолимо. Быстро. И я убью его прямо сейчас без сожаления, если он остановится...

Скрывать дальше невозможно, да я и не думаю об этом в тот момент. Поглаживания, потом удары настойчивого языка, прямо по сосредоточению всех нервных окончаний... Мой мир вырывается за просторы вселенной мощным цунами черно-красного калейдоскопа. Сил держаться на ногах все меньше, и его руки уже не смогут меня остановить, если я сползу по стене. В какой-то момент меня выгибает предоргазменной судорогой, пальцы непроизвольно впиваются в его волосы... Тогда мне это простили. Или не заметили. Или забыли. Его голос меня не останавливает. Не обдает пожар моей чувственности холодно-расчетливым «что ты себе позволяешь?» или «после получишь 10 за свою выходку». Холода больше нет... Опять так быстро стерлись грани между тьмой... и тьмой черно-красного оттенка. Его шепот способен перекричать шум льющейся воды, грохот моего пульса, он словно акустически усилен кафельными плитками, такими же чужими и инородными там, где я не согрела их теплом своего прижатого тела.

- Хватит... Отпусти себя...

Дата добавления: 2015-07-26