Июля 1964. Когда-то я имела одно переживание (по поводу чего-то неважного

Когда-то я имела одно переживание (по поводу чего-то неважного, но это не имеет значения). Я сделала заметки, но не помню, где они (они были по-английски, в форме ответа на письмо).

Я видела, почти одновременно, любовь, как люди «практикуют» ее, если можно так сказать, а также чувствуют ее, и божественную Любовь в ее истине. И то, и другое было представлено как бы «бок о бок», и не только «бок о бок», но я также видела разницу (это было почти одновременно) между двумя действиями: как зарождается человеческое действие и как вырабатывается или проявляется божественное действие. Это пришло через серию совершенно конкретных примеров и переживаний, живущих одно за другим, как если бы всевышняя Мудрость организовала весь ряд обстоятельств (обстоятельств самих по себе незначительных, «неважных»), чтобы дать мне живой пример двух этих вещей. Это было таким конкретным и таким живым, что я сделала несколько заметок, как всегда очень кратких и сведенных к минимуму, я написала это по-английски. Все это где-то здесь, смешалось с другими бумагами.

(первая запись,

найденная чуть позднее:)

В отличие от человеческой любви, которая обращает себя к одним и не обращает себя к другим, моя любовь направлена только ко Всевышнему Господу, но поскольку Всевышний Господь есть все, моя любовь направлена равным образом ко всем.

Любовь Господа — равная для всех, постоянная, охватывает все, неизменная и вечная.

(вторая запись)

В отличие от человеческих существ, действие управляется не чувствами или принципами, а дхармой каждого существа или вещи, которая известна через тождественность.

Я сначала расскажу о втором переживании, потому что это явление повседневного переживания, повседневная констатация. И это одна из главных причин, почему обычные человеческие существа не могут понять существо, которое действует через то, что можно было бы назвать «божественным импульсом». Поскольку вся человеческая деятельность основывается на реакциях, которые сами являются продуктом чувств и ощущений, а деятельность людей, считающихся «высшими» и которые действуют согласно разуму, основывается на принципах действия — каждый имеет свою гамму принципов, на которой он основывает свои действия (это так хорошо известно, что здесь и не о чем говорить). Но интересен другой факт: например, когда человеческое существо любит кого-то (то, что называется «любовью») и когда оно его не любит, его реакции на ОДНО И ТО ЖЕ явление — ОДНО И ТО ЖЕ явление — не всегда противоположны, но крайне различны, причем до такой степени, что обычное человеческое суждение обычно основывается на этих реакциях. Будет лучше, если я приведу совсем конкретный пример: об учениках и Учителе. Ученики почти всегда не понимают Учителя, но у них есть мнение о нем и о его мотивах действия; они наблюдают и говорят: «Учитель сделал то-то и то-то, он обращается с этим человеком таким-то образом, а с тем человеком – таким вот другим образом, поэтому он любит этого и не любит того.» Я говорю очень грубо, но так и обстоит дело.

И все это основывается на ежеминутных переживаниях, здесь так и происходит; они не будут обращаться с таким-то человеком тем же самым образом, как и с другим, даже при аналогичных обстоятельствах, потому что, как они говорят, они «любят» этого, но не любят того. Значит, в одном случае Учитель любит, а в другом – не любит — (смеясь) это же просто!

Поэтому я и сказала, что человеческое действие основывается на реакциях. Божественное же действие СПОНТАННО исходит из видения через тождество необходимости «дхармы» каждой вещи и каждого существа. Это постоянное, спонтанное восприятие, без усилия, через тождество, дхармы каждого существа (я использую слово «дхарма», потому что это ни «закон», ни «истина»: это и то, и другое вместе). Чтобы каждое существо шло кратчайшим путем к своей цели, вот линия самых благоприятных обстоятельств; как следствие, действие всегда будет строиться по этой линии. В результате в кажущихся одинаковыми обстоятельствах действие божественной Мудрости иногда будет совсем другим, иногда даже противоположным. Но как объяснить это обычному сознанию?… В одном случае Мать «любит» того-то, в другом случае она его не любит — так просто!

Это было так ясно! И это переживание столь постоянное, столь постоянно возвращающееся, что это действительно очень интересно. Совершенно ясно, что ученики не в состоянии это понять; даже если им сказать: «то, что делается, делается исходя из дхармы каждого существа», для них это будет только словами; для них это не соответствует живому переживанию, они не могут это почувствовать.

Так что раз и навсегда я совершенно отступила от того, что меня поймут, почему и как я действую. Потому что это так, сейчас я могу сказать (это постепенно пришло), я могу совершенно абсолютно сказать, после того, как смотрела на это в течение нескольких месяцев, что мои действия не являются результатом реакции — ни интеллектуальной реакции, ни ментальной реакции, ни витальной реакции, ни, естественно, эмоциональной реакции, ни даже физической реакции; даже тело сейчас мгновенно отсылает ко Всевышнему то, что к нему приходит, автоматически.

Это переживание пришло в связи с просто личным вопросом, чтобы я поняла, как обстоят дела и насколько бесполезно надеяться, что люди поймут; это было по случаю кучи маленьких глупых событий, которые постоянно происходят, когда люди говорят: «Мать сказала, Мать почувствовала, Мать… и т.д.» — и все ссоры. И меня вынуждают погружаться во всю эту кашу. Какое-то время я мучилась, спрашивала себя: «Почему я не могу сделать так, чтобы они поняли?» Что же, я увидела, что это невозможно, так что меня это больше не занимает. Я просто говорю тем, кто имеет добрую волю: «Не слушайте, что люди говорят; когда они приходят и говорят вам: “Мать сказала, Мать хочет…”, не верьте ни слову, и это все; пусть они говорят, что угодно, это не имеет значения.»

Но другое переживание, которое ему предшествовало и которое продолжается и сейчас (оно не ушло от меня, что довольно редко случается: обычно переживание приходит, утверждается, заставляет признавать себя, а затем исчезает, чтобы уступить место другим; и в этом случае переживание не ушло, оно продолжается), и это переживание более общего порядка…

Человеческая любовь, то, что люди называют «любовью», даже в самом лучшем случае, даже взятая в самой чистой своей сущности, это нечто, что идет к одному человеку, но не к другому: вы любите НЕКОТОРЫХ людей (иногда даже только определенные качества в некоторых людях); вы любите НЕКОТОРЫХ людей, и это означает, что человеческая любовь — частичная и ограниченная. И даже для тех, кто не способен на ненависть, есть определенное число людей и вещей, которые им безразличны: нет любви (в большинстве случаев). Эта любовь ограниченная, частичная и определенная. И, более того, она нестабильная: люди (я имею в виду человеческих существ) не способны чувствовать любовь непрерывным образом и всегда с одной и той же интенсивностью — в определенное время, на мгновение, любовь становится очень интенсивной, очень могущественной, и есть моменты, когда она приглушается; иногда она вообще засыпает. И так даже в самых лучших условиях — я не говорю обо всех деградациях, я говорю о чувстве, которое люди называют «любовью» и которое ближе всего к настоящей любви, и это так: человеческая любовь частичная, ограниченная, неустойчивая и колеблющаяся.

Затем, сразу же, без перехода, я была как бы погружена в ванну Любви Всевышнего… с ощущением чего-то безграничного; то есть, когда есть восприятие пространства, это есть везде (это ощущение находится за пределами восприятия пространства, но когда есть восприятие пространства, это ощущение везде). Это нечто вроде однородной массы вибраций, НЕДВИЖИМОЙ, и все же с интенсивностью бесподобной вибрации, которую можно описать как теплый, золотой свет (но это не так, это гораздо чудеснее этого!). И затем, это везде одновременно, везде идентично самому себе, без чередования высокого и низкого, без изменения, в неизменной интенсивности ощущения. И это «нечто» свойственно божественной природе (это очень трудно выразить словами), одновременно абсолютно недвижимое и имеет абсолютную интенсивность вибрации. И Это… это любит. Нет ни «Господа», ни «вещей»; нет ни субъекта, ни объекта. И Это любит. И как сказать, что Это?… Это невозможно. И это любит всегда и все, все время, все одновременно.

И все эти истории, которые рассказывают так называемые мудрецы и святые, что Любовь Бога «приходит и уходит», о! Это грандиозная глупость! — Это ТАМ, вечно; это всегда там было, вечно; Это всегда будет там, вечно, всегда одним и тем же и на максимуме своей возможности.

Это не ушло и сейчас не сможет уйти.

И как только ты пережил Это… ты столь бесповоротно осознаешь, что все зависит от индивидуального восприятия, полностью; и это индивидуальное восприятие (божественной Любви) зависит, естественно, от недостаточности, инерции, непонимания, неспособности, от того, что клетки не могут ни содержать, ни сохранить Вибрацию, в конце концов, от того, что человек называет своим «характером» и что приходит из его животной эволюции.

(молчание)

Говорится, что божественная Любовь не манифестирует из-за того, что в современном состоянии несовершенства мира это вызвало бы почти катастрофу — таково человеческое видение. Божественная Любовь манифестирует, манифестировала и будет манифестировать вечно, и это только неспособность материального мира… не только материального, но и витального и ментального миров, и множества других миров, которые не готовы, они не способны — но Она, Она здесь, Она здесь, здесь! Она здесь постоянно: это САМО Постоянство. Это Постоянство, которое искал Будда, оно здесь. Он утверждал, что нашел его в Нирване — оно здесь, в Любви.

(молчание)

Как только это переживание пришло, в сознании больше нет этого рода предосторожности, которой я придерживалась в течение многих лет, чтобы не концентрировать слишком много Силы или Могущества, либо Света или Любви, на существах и вещах из-за опасения расстроить их естественный рост — это теперь кажется таким детским! Это здесь, это здесь, это здесь — это здесь. И это сами вещи не могут чувствовать больше, чем они смогут выдержать.

(молчание)

Как только у меня появляется хоть минутка на медитацию, то есть, как только я не осаждаема со всех сторон людьми, вещами, событиями, как только я могу просто сделать вот так (жест погружения вовнутрь) и смотреть, что же, я вижу, что сами клетки начинают изучать Вибрацию.

Это, очевидно, фактор творения.

И этот «дождь Света Истины», который приходил несколько месяцев тому назад^[80], я говорила, что он возвещал что-то — очевидно, он подготовил, он начал это внедрение всевышней Гармонии в материальные вибрации. Это подготовило не какое-то «новое нисхождение», а возможность нового восприятия, восприятия, которое позволяет внешние и физические действия.

(молчание)

Следует использовать другое слово; то, что люди называют «любовью», это столь различные вещи, со столь разными смесями и столь различными вибрациями, что это нельзя назвать «любовью»; нельзя использовать одно и то же название для всего этого. Так что лучше просто сказать: «нет, это не Любовь», и это все. И сохранить это слово для Истинной Вещи… Слово «любовь» [amour] по-французски обладает некой выразительной силой, потому что, когда я его произношу, устанавливается контакт; вот почему я хотела бы сохранить это слово. Для всего остального: нет, не называйте это любовью, это не любовь.

Я где-то говорила или писала: «Любовь — это не сексуальные отношения. Любовь — это не привязанность… Любовь — это не…» и т.д., и в конце я сказала: «Любовь – это всемогущественная вибрация, исходящая прямо из Одного^[81]…» Это было первое восприятие Этого.

Но это грандиозное открытие, в том смысле, что как только оно произошло, это не оставит вас не смотря ни на что. Можно повернуть свое внимание куда угодно, делая свою работу, как, например, этой ночью, когда я вела очень символическую деятельность: в течение часа я прошла по всем комнатам Ашрама и хотела найти где-то в уголке кресло, чтобы там можно было сесть и делать определенную внутреннюю работу — это было невозможно! Я проходила из комнаты в комнату, и в каждой комнате были группы людей, один-два человека, или несколько групп из нескольких человек, и каждая со своим «чудесным» открытием, «чудесным» намерением, чудесным «проектом» — каждый принес все свое самое чудесное! И каждый хотел показать мне и продемонстрировать свое чудо. И так я смотрела и смотрела (это были люди, которых я знаю; это должно быть выражение их самых лучших мыслей: это действительно было наполнено большой доброй волей: Мать смеется), но сколько их было! Я просто смотрела, говорила одно-два слова, затем делала несколько шагов в надежде найти уединенный уголок и кресло, в котором я смогла бы делать свою работу, и я переходила из комнаты в комнату… Это продолжалось час. Час невидимой жизни, это было чрезвычайно долго. Я пробудилась, то есть, вышла из этого состояния… не найдя кресла! Я пробудилась как раз тогда, когда сказала себе: «Не стоит пытаться» (были уголки с креслами, но было так много людей, что было невозможно туда пройти) «не стоит и пытаться, везде будет так, это бесполезно, лучше вернуться к себе», и как только я решила вернуться к себе, это кончилось.

Очевидно, в этой деятельности я не сделала призыва к божественной Любви, чтобы найти решение проблемы — мне не позволили это сделать. Тогда я поняла, что именно это передается в мышлении людей через идею о том, что божественная Любовь не может манифестировать из-за того, что она вызвала бы катастрофы^[82] — это вовсе не так, это совсем не так. Но очевидно, что в моем сознании связь (всевышняя) была установлена (в некоторой степени с ограничениями, но, в конце концов, она была установлена), и ничего не произошло — ничего, абсолютно ничего, даже самых не-зна-чи-тель-ных вещей — без того, чтобы не было, я не могу сказать «мысли» или «ощущения» (по-английски это называется «осознание» [awareness], но это гораздо лучше этого), чувства (еще одно невозможное слово), чувства Присутствия Господа, без того, чтобы всевышнего Присутствия не было там, двадцать четыре часа в сутки. В ходе всей этой ночной деятельности, о которой я только что рассказывала, Оно был там, Присутствие Господа было все время, каждую секунду, управляя всем, организуя все — НО ЭТОГО НЕ БЫЛО. И Это, что я называю Любовью, эта Манифестация, оно так грандиозно всемогущественно, что, как я однажды говорила, оно совершенно не терпимо к другой вещи — существует только Это… Это, это существует; Это, это есть — и на этом все. Тогда как Господь («Господь», что я называю «Господом») — это вообще все; Господь — это все, что проявлено, все, что не проявлено, все, что есть, все, что будет, и все-все-все это есть Господь — это Господь. И Господь (смеясь) обязательно терпит Самого Себя!… Все есть Господь, но все воспринимается Господом через ограничения человеческого восприятия!^[83] Но все-все есть там — все есть там; все, в каждую секунду; и с восприятием времени каждая секунда другая, в вечном становлении. Это всевышняя Терпимость: нет больше борьбы, нет больше сражения, нет больше разрушения — есть только Он.

Те, кто имели это переживание, обычно на нем и останавливались. И если они хотели уйти от мира, они выбирали «аспект аннигиляции» Господа; они находили там пристанище и оставались там — всего остального больше не существовало. Но другое… другой аспект, это мир завтрашнего дня или послезавтрашнего. Другой аспект — это невыразимое великолепие. Это такое всемогущественное великолепие, что только оно и существует.

Это ОДИН способ бытия Господа.

(молчание)

Это переживание отметило этап.

Возвращаясь к обычному миру, результат — эпидемия в Ашраме^[84], это люди, потерявшие самоконтроль, это… и так далее. Но я НЕ МОГУ смотреть на вещи так, как они — это не может казаться мне таким катастрофическим! Это как когда люди покидают свое тело, то окружающие все в слезах — я не могу! Я просто не могу. Ты знаешь, когда что-то кладут варить в котел, оно вскипает.

(молчание)

Но, что примечательно, ты — единственный человек, с которым я могу говорить — это не так, что я не пыталась [во время поездки Сатпрема во Францию], потому что было такое впечатление, что может быть жалко, если некоторые вещи просто так уйдут; я пыталась беседовать с Нолини и Павитрой: ничего не вышло, кроме некоей ментальной транскрипции.

Когда я назвала тебя Сатпремом, я имела в виду Это: ты наверняка должен обладать способностью входить в контакт с Этим.

И Это, это… Я не знаю, будет ли этот мир (я говорю не только о земле, я говорю о нынешней вселенной), будет ли этот мир следовать другим или он сам будет продолжать идти, или… но Это, о чем я говорю и что я называю Любовью, это Мастер этого мира.

В тот день, когда земля (потому что нам это было обещано, и это не пустое обещание), в тот день, когда земля проявит Это, будет великолепие.

Я имела очень слабое и мимолетное восприятие того, что это будет — это было прекрасно. Это было великолепно.

И физический мир сотворен, чтобы выражать эту Красоту; если бы он стал гармоничным вместо этой отвратительной вещи, которой он сейчас является, если бы он стал гармоничным, он обрел бы исключительное вибрационное качество!… Это довольно любопытно: витальный мир чудесен, в ментальном мире есть свои великолепия, надментальный мир со всеми своими богами (это действительно существующие существа, я хорошо их знаю) действительно очень красив; но, представь, как только я имела этот Контакт, все стало казаться пустым — казаться пустым и… всему недостает чего-то сущностного.

И эта сущностная вещь в своем принципе находится здесь, на земле.^[85]

Дата добавления: 2015-07-26