На линии прицела

Почти все рекордеры выдержали боевое крещение с честью. Накрылись только два, причём оба — не восточнославянского производства. «Европец» и «японец» не устояли перед ударами невзгод, градом посыпавшихся на хозяина, и не прошли испытание на прочность. Хвала и слава отечественному производителю, все три российских и украинский — не накрылись! Хотя и «кореец» с «китайцем» не подвели.

Таким образом, количество записывающих устройств, которыми был вооружён репортёр к тому долгожданному дню, когда отправился в конечную точку маршрута, сократилось до шести, но зато — проверенных. Огнестрельное оружие, каковым журналист обзавёлся в первый же час после возвращения на улочки Южного, тоже не раз испытано и переиспытано в ходках по ближним окрестностям. Полюбившийся «Бизон-10» вернулся к нему, другой экземпляр, а вот АЕК-94 он сменил на германскую штурмовую винтовку. Ну не попался ему сразу такой же «калаш» на рынке, а вооружиться просто подмывало! Сталкер без оружия как голый… Все оставшиеся деньги Ник истратил, а к тому времени, когда ещё заработал, уже как-то привык к этой Джи-86, пристрелялся.

Недели, миновавшие с момента чудесного избавления от ужасной перспективы порабощения «апокалиптиками», репортёр целенаправленно потратил на тренировки. Зонного опыта журналист набирался экспресс-методами. Впитывал инфу неустанно, учился ходить по Черноте, оставаясь при этом живым и достаточно здоровым, чтобы вернуться.

Развивал обнаруженное в себе «аномальное» видение, вырабатывал умения вовремя засекать почти неуловимые изменения, удерживать крайнюю степень сосредоточенности, увеличивать быстроту реагирования в зависимости от режима движения. Анализировал и систематизировал…

Доказывал сам себе, что способен в Зоне выживать самостоятельно, не прячась за спины каких бы то ни было напарников. На полном серьёзе. Словно, выполняя завет, вознамерился здесь поселиться.

Таким образом, не прошло и месяца со дня пересечения красной линии, как репортёр уже не просто разумом понял, что, лишь всерьёз относясь ко всему и вся, в глубине аномального мира хоть чего-то можно добиться. Он всей душой прочувствовал это.

К этому времени Ник уже основательно пересмотрел предпосылки, на которых основывался вывод, толкнувший его очертя голову броситься в Чёрный Край. Сам вывод, конечно, остался неизменным, но…

Да, Зона влияла не только на Предзонье, но и на весь остальной мир. Как Чернота это делала, и что именно она творила с миром, Ник не знал ещё. И теперь подозревал, что узнать это будет гораздо труднее, чем он предполагал.

«Отягощенные злом» ньюсмейкеры, к числу коих и он принадлежал, были далеко не самым страшным орудием влияния. И даже патологические явления вроде пресловутых «Стражей Апокалипсиса» на деле не самый ядовитый эффект производили…

Что касается конкретно «прозревших», то это движение было скорее ярким примером того, насколько разными могут быть последствия, берущие отсчёт в одной и той же отправной точке. Можно попытаться честно докричаться, предупредить о приближении апокалипсиса, а можно сыграть в его предотвращение.

Одиозные «Стражи Апокалипсиса» были уничтожены, другие кланы оккупировали их базы, но это вовсе не означало, что в Зоне человекам стало намного легче дышать. Да и мир по ту сторону периметра вряд ли претерпел существенные изменения.

Чем же человечество напугать до такой степени, чтобы его проняло???

Вот он, вопрос вопросов.

Ответа на который у Ника нет. Есть лишь надежда, что ответ вообще существует и отыскать его хотя бы теоретически возможно…

Для этого он здесь и надрывается сутки за сутками, примеряя на себя «шкуру» самой экзотической на Земле профессии.

Почти не вспоминая о своей основной. Общаясь с местными обитателями, Ник сначала всё опасался, что кто-нибудь его узнает, но уже через пару недель сам позабыл о том, что эту разбойничью рожу кто-нибудь способен ассоциировать с небезызвестной «говорящей головой» новостного вещания. Разве что с пьяного угару.

Кудрявый, например, позавчера в посёлке Бар узнал его с превеликим трудом.

«Гоша» к этому моменту уже сменил предварительную кличку Крысобой на прозвище Фортун. Так выжившего пленника сектантов прозвали сталкеры-наёмники, зачистившие южную базу «прозревших». Образованное игрой слов, сходством имени богини удачи и названия пистолета, оно почти утвердилось в статусе постоянного зонного имени.

«Форт», который Ник после стычки с кабаном не считал оружием стоящим, единственный уцелел из его арсенала. Основательно выпотрошенный рюкзак свой он разыскал, но оружие и боеприпасы канули. Подаренного «девяносто четвёртого» и купленного «бизона-десять» было жалко, почти как погибшего Мухтара, но именно в тот бесконечно длинный, наполненный смертью и страхом день Ник впервые по-настоящему осознал, что каждый следующий шаг в Зоне может оказаться последним не в философском смысле, а в жизненно-арифметическом. Потому жалеть, оплакивать, тормозить просто некогда.

Сталкеры существовали, далеко вперёд не заглядывая. Вся жизнь сталкера, при всём его умении более чем серьёзно относиться к каждой следующей секунде ходки, как будто умещалась на линии прицела. Не дальше и не шире. Парадоксально, но факт.

Ежесекундная готовность умереть в сочетании с ежесекундной острейшей необходимостью продлить жизнь ещё на шаг. Кто сумеет этому алгоритму соответствовать, тот проходит дольше и дальше…

Только теперь Ник понял, что подразумевал выживший Молчун, когда спрашивал, понимает ли его новичок. Совершенно не понимал тогда Молчуна зелёный первоходок. Теперь понял и даже воровство простил. Пусть будет расплатой за услугу.

Кто знает, какой снайперский прищур судьбы ждал бы Ника по ту сторону линии прицела, заплати он тогда старику?! Попёрся бы в экспедицию ни черта не соображающий «молодой», не избавившийся от иллюзорного чувства собственной состоятельности. Далеко бы он ушёл, такой красавчик?..

Гончего вернувшийся живым Фортун в посёлке Южном искал, чтобы отдать должок. Не нашёл. Передислоцировался куда-то старый бродяга. Говорили, что в Бар ушёл вроде бы. Этот слух репортёр не пропустил мимо ушей, а через некоторое время, сочтя южную окраину Зоны достаточно исхоженной, решился на первую по-настоящему серьёзную ходку. Благо погода баловала плюсовой температурой, хотя бы с холодом лютым бороться не доведётся.

Курс — на север.

Там, в Баре, движения уже совсем взрослые. Да и к намеченной цели путешествия оттуда ближе.

Можно было бы напроситься в попутчики к сталкерам, идущим на север, но Фортун решил добраться в этот посёлок самостоятельно. И сам едва поверил, когда дополз живым, но факт — назло всем монстрам, аномалиям и другим человекам не сдох по дороге.

Он никому не говорил, что дошёл в одиночку. Не поверят. Сочтут, что хвастается, а пустых болтунов сталкеры не жалуют. Отоспавшись всласть после тяжкого перехода, он отправился исследовать этот зонный «город» и почти сразу наткнулся на знакомое лицо…

Кудрявый ни в малейшей степени не тужил по бывшему напарнику, с которым ходил около полугода. Наоборот, радовался, что Мухтар не взял его в тот рейд. Они зашли в какой-то кабак, кажется, «Лихорадка», если не изменяет память, и выпили водочки за помин души бурята. Точнее, за её успешную реинкарнацию в следующую жизнь, учитывая буддистское вероисповедание усопшего. От Кудрявого Фортун узнал, что проводников серьёзных в Баре найти, конечно, шансов куда больше. И поделился инфой, к кому обратиться попробовать.

Известные Кудрявому имена крутейших бродяг, по слухам, вполне способных прокрасться в любую точку Зоны, были Тёртый, Синица, Весёлый Роджер, Лись, Черный Пит, Шутка, Мумба-Юмба и Камнеед. Но где их искать, живы ли ещё, парень понятия не имел. Поразмыслив, он вспомнил, что «послезавтра должен бы вернуться из Лиманска один знакомец, Василёк вроде бы хорошо знает Мумбу, спал с ней…». Фортун переспросил: «С ней?», и Кудрявый ответил: «С ней, с ней. Сталкерша она. Девок среди проводников мало, но есть. И эта одна из лучших. Лучше неё только Шутка! Той бабе, я слыхал, сам чёрт не брат, а папа родной. Везде ходит, на Атомной как у себя дома гуляет, а туда вообще считанные человеки больше одного раза добирались…» Посидели они с Кудрявым, угостил хорошенько Фортун бывшего напарника Мухтара в благодарность за инфу, и договорились они встретиться, когда (и если) вернётся знакомец.

А сегодня утром, завернув перекусить в палатку на восточной окраине Бара, Фортун вдруг краем уха услышал одно из имен, упомянутых Кудрявым. Никого из тех проводников он так и не разыскал, хотя активно рыскал по оживлённому посёлку с утра до ночи и уже язык притомился повторять одни и те же словосочетания.

— Шутка? — спросил он у хозяина забегаловки, когда от стойки отошёл сталкер, в разговоре с которым прозвучало заветное имя. — Вы не подскажете, как найти?

— Час назад прямо здесь. Тут она была, вот на том месте, где ты стоишь. А теперь наёмницу не догонишь, повела она парочку туристов. И не догадываются, лохи, как им подфартило с проводницей!

— Мне осталось только им позавидовать… — пробормотал Фортун, вздохнул разочарованно и вернулся к своему пластиковому столику доедать завтрак.

Правда, сегодня удача не окончательно отвернулась от своего подопечного.

Во второй половине дня с помощью успешно возвратившегося сталкера Василька репортёру удалось разыскать Мум-бу-Юмбу. И она согласилась. Можно сказать, тем самым нога репортёра была поднята над землёй, чтобы совершить первый реальный шаг в необходимом направлении.

Ключевое слово — эпицентр.

Только бы рекордеры не подвели на самом ответственном этапе репортажа…

Много месяцев прошло с тех пор, как охотящиеся напарники Луч и Джон-Зверь разгромили козачью шайку, случайно угодившую «под раздачу». С тех пор он больше не видел бывшего Жеку Осадчего. Фактически год, снова лето в разгаре.

Немало целей обнаружил и экспедиций совершил охотник по разным локациям Зоны. Прискорбный факт: почти всех остановил, насильно или превентивно. Не поверили… Лучу катастрофически не везло на выявление правильных кандидатов в посвященные. И не только ему. Встречаясь иногда с коллегами, охотник узнавал о схожих проблемах.

В последние месяцы почему-то сильно сократилось количество соискателей. Будто в белом мире наконец-то одумались. Начали бороться с легендами, которые вот уже несколько десятилетий приманивали в Зону всё новых жертв, добровольно шагающих на заклание. Конечно, этому следовало бы радоваться, но уж очень подозрительно выглядело столь резкое уменьшение численности.

Хотя вообще-то сокращение притока началось достаточно давно. Всё труднее становилось находить потенциалов и ещё тяжелее убеждать остановиться тех, кто себя проявил открыто. Потому число наших увеличивалось очень медленно, точнее, практически не увеличивалось. Ведь кто-то из коллег постоянно отправлялся в Последнюю Ходку, из которой уже не возвращаются. Причин достаточно: монстры, раны, болезни, аномалии, другие человеки, злоупотребление артефактами… бесследные исчезновения.

Зонная удача благоволит к имеющим способности, но ведь не дарит она по дюжине телохранов каждому и каждой, раскрывающим потенциалы… К тому же и самый лучший телохранитель не застрахован от ошибок.

Бывало и такое, что кто-то уходил из Зоны открыто, возвращаясь в большой мир. Изредка, в виде исключения, но раз в год и ружьё, говорят, стреляет само по себе. Все — человеки, и человеческие слабости никому не чужды…

Вольным воля. Каждый сам выбирает, чему верить. То, во что верил Луч, находилось в Зоне. Поэтому его дом здесь, и пока он сохраняет веру, удалить старожила отсюда можно только против воли. Или убить.

С момента возвращения домой — всего двоих новоприбывших соискателей ему посвятить удалось. После чего в Новом Баре появились новички Костян Тимохин и Носенко Василий, он же Гробокоп (прижилось имечко). Из более опытных сталкеров после встречи и знакомства с Лучом за это время своими только трое стали — Туманов, Логопед и Масяня.

Независа Логопеда, вдруг сорвавшегося в эпицентр, едва успел настигнуть. Хотя перехватил, к счастью, ещё на внешнем краю кольцевого рва с мега-медведками. Транспортёр Туманов, ветеран, раскрылся случайно. Тихий, незаметный экспедитор, ничем себя раньше не проявлял и потому внимания охотников не привлекал. Но вызрела в нём способность, до поры глубоко сокрытая, и ка-ак вскрикнула от неожиданности! К счастью, Луч неподалёку оказался, воспринял, перехватил ещё до того, как мужик сорвался в ходку… А очищенку Масяню вначале по косвенным, а затем и по явным признакам вычислил. Этой и ходить не надо было, задатки сверхмощные. Могла докричаться и с места не сходя, если б знала как, самостоятельно разобралась в смутных горячечных видениях и глюках.

Шустрой чернявой девице он даже приглянулся, заигрывала активно, но Луч постарался умерить её пыл, так, чтоб не обидеть, не оттолкнуть новую коллегу. Сталкер докопался наконец-то до сути и понял, почему ни с одной из сталкерш не сближался даже на несколько суток передышки в Баре или в убежище каком-нибудь. Проблема не только в том, что Шутку не забывал до сих пор… Старожил не готов был снова потерять любимую. Да и потребность в женской близости с возрастом уменьшалась.

Даже Шутка ему больше не СНИЛАСЬ. Видимо, год назад случившуюся в «Лихорадке» материализацию мечты его подсознание сочло категорически неприемлемой, суррогатной, потому блокировало дальнейшее желание. Иногда она приходила к нему во снах, но это были именно сны, и ничего, кроме уже ставшего привычным ощущения множественного взгляда, они не оставляли. Царапин и синяков на теле Луча и сталкерская явь предостаточно добавляла…

Для «тела» же ему вполне хватало нечастых встреч с профессионалками в заведениях Бара или других скоплений оседло обитающих человеков. Мужской силы ему не занимать, он вполне крепкий самец средних лет, физиологически почти такой, каким пришёл в Зону когда-то. Древосилу спасибо или природный ресурс не выработан ещё… По меркам белого света — вообще без труда сошёл бы за молодого. В мире том, насколько помнится, мужик после сорока и без проблем с потенцией — скорее исключение, чем правило. Но главное — здесь, в Зоне, жизненная энергия Луча постоянно расходовалась на занятия куда более важные, чем сексуальные игрища с человеческими самками.

Поэтому в поселения человеков Луч приходил ненадолго. В основном за пополнением разных припасов и профилактикой экипировки.

Вот и сейчас он добрался в лавку Кибернетика, желая апгрэйд своему АЕК-104 сделать. Прижился как-то подарок

Семёныча, и даже обретение лучемёта не вынудило «сточет-вёртку» продать. А уж теперь и вовсе зазорно с надёжным автоматом расставаться. Старик-то вместе с «Чапаевым» исчез, добрался-таки хаос Предзонья и до него.

Об этом Луч узнал несколько недель назад и принял эту печальную потерю как знаковую. Последняя ниточка, связывающая с прошлой, дозонной жизнью, оборвалась. Вероятно, и в белом свете его уже некому помнить, все похоронили… кто-то давно, кто-то не очень, но — все. Никто его ТАМ не ждёт точно. Поэтому в мире том — он действительно мёртвый. Человек жив, пока о нём помнят.

Может быть, и поэтому Луч не забывал Шутку…

Пламегаситель, совмещённый с глушителем, нужда заставила приобретать. Подстволка тоже устарела. Новые кассетники производителями в размерах уменьшены, и теперь многозарядные гранатомёты стало возможным крепить на большинство стволов. Да ещё в моду прочно вошли одноразовые комплекты, раскладные, самонаводящиеся. Хоть и дорогущие страшно. Те самые, которые любитель новинок Джон-Зверь первым здесь применил. До его заказа их торговые почему-то сюда не возили, хотя система далеко не новая.

Неспроста Луч вспомнил про Зверя, что-то ему не давало покоя, бередило. Старожил Джон всё ещё ходил, не сгинул, об этом слухи красноречиво свидетельствовали. Это пугающее имя старались произносить шёпотом. Что-то с ним происходило. Вылазки Зверя своей кровожадностью поражали многих. Несколько раз Лучу встречались сталкеры, подавшиеся в наёмники, и они выспрашивали про Джона. Только ленивый не знал, что старожил Луч часто имел с ним дела какие-то, ведомые только им двоим.

Ясно было — за голову Зверя назначено вознаграждение. Но сами охотники за головами исчезали, и больше этих сталкеров никто и никогда не видел. Случалось, что после исчезновения очередного наёмника происходила резня в каком-нибудь из логов, убежищ, лагерей групп или компаний сталкерских. Видимо, неуловимый Джон пытками заставлял несостоявшихся убийц выдавать имена их работодателей и следовал своему железному принципу: долг платежом красен. Найти его Луч пытался, поговорить «за жизнь» настоятельно требовалось. Да где там! Стал настоящим призраком давнейший из коллег, даже для чуйки Луча оказался неуловим… И вот, передавая свой «калаш» в руки мастера-оружейника, охотник вновь услышал о бывшем Жеке Осадчем.

— Слушай, борода, — начал Кибер, положив автомат сталкера на поверхность композитной плиты верстака, — а что там с твоим старым приятелем стряслось-то?

Кибер выразительно провёл рукой над головой, демонстрируя уникальную форму Женькиного шлема, которую сам же и придумал когда-то, перед тем как исполнить на заказ.

— Хотел бы и я это узнать, — Луч прищурился, — ты его видел недавно?

Кибер оглянулся по сторонам и, никого третьего не узрев, продолжил:

— Заходил ко мне вчера ночью, в спальню прямо впёрся. В темноте постоял, дал нижнюю часть маски на модернизацию и чертёжик оставил. Заплатил наперёд. Много заплатил. Вот, сегодня забирать будет.

— А тебе не понравилось что-то?

Луч осторожно выуживал информацию.

— Странный он какой-то был… Говорил обрывками фраз, как будто вспоминал и подбирал слова. Да и заказик странный. Вот, полюбуйся. — Кибер достал маску Джона, повертел ею перед Лучом и спрятал обратно в сейф под прилавком.

Конструкция маски дополнилась рядом выдвигающихся пустотелых игл наподобие медицинских. Внутри к этим иглам крепились трубочки, сходившиеся к мундштуку… Самые чёрные подозрения Луча подтверждались.

— Он во сколько придёт, не говорил?

— А кто ж его, загадочного, знает! Я сказал, что к обеду будет готово. Вот обед, его нет. — Кибер пожал плечами.

— Ну, ты если что, передай, я его очень хочу видеть. Если тут замечу, то и поболтаем, а если разминёмся, буду ждать его завтра вечером, между Свалкой и Агропромом. Он знает, там наша старая нычка, никто не помешает… Попроси убедительно. Очень надо!

Кибер пообещал и немедля приступил к работе по модернизации «калаша».

Мастерская эта в районе первого южного блокпоста, на противоположной от него, северной окраине сталкерского посёлка Южный, старейшего в Зоне. В нём же расположен и самый лучший рынок оружия, припасов и всего того, что в Зону через периметр и кордон приходило из внешнего мира. Сюда, на самую границу Зоны, можно было доставить всё, что угодно, единственная и главная проблема — потери при транспортировке через Предзонье. А так, приплати интервоякам из Внутреннего Патруля на блокпосте или зонного товарчика им подгони какого — и хоть баллистические ракеты тягачом через кордон волоки. Военные тоже люди…

Ожидая исполнения заказа, Луч побродил по городку. Это место давным-давно официально объявлено торговой территорией, и пакт о ненападении соблюдался всеми сторонами. Исключение составляли «долбанутые» из агрессивных, но этих старались мочить ещё на подходах. Среди разномастных и разноразмерных построек нередко попадались бордели. Древнейший бизнес процветал и в Черноте. Сталкеры что, не люди разве…

Парень кавказской наружности, свирепой бородатостью и жилистой худобой чем-то похожий на самого Луча, протянул ему местный шедевр быстроеды. Пережаренная копчёная колбаса в лаваше с морковкой и капустой мало чем отличалась от своего столичного эквивалента. Жрать можно, и ладно. Тут особо перебирать харчами не приходилось. Главное, чтоб разогретые.

Несколько групп сталкеров прошли мимо, лица их выглядели озабоченными, видимо, хабар какой несли обменивать… На обочине доисторической бетонки, что вела прямиком к блокпосту, хваткие арабы, повсеместно вытесняющие кавказцев, тоже разместили надувной купол и основали популярную забегаловку напротив купола конкурентов. Там можно было найти наёмника и провожатого любого типа. Луч постоял на входе, покурил, послушал, о чём шумят внутри. Вдруг кто ищет проводника в эпицентр или изъявляет желание отправиться «к Монолиту», как до сих пор ещё некоторые достаточно пожилые люди звали то, к чему желающие стремились в сердце Зоны… У охотника, как водится, «график работы» вольный, и когда нарисуется очередная цель, одной Зоне известно… Известно ли?

Но случайно, краем уха, уловить ключевые слова всегда можно. Кого только не тянет в эпицентр! Почти ни у кого из желающих, лишённых потенциала, нет шансов добраться, но ирония Зоны потому и злая, что — ПОЧТИ. Вдруг какой-то оболтус дочапает…

Ничего подходящего не расслышав, сталкер растёр подошвой бота окурок и побрёл на барахолку. Там продавалась всякая фигня. Ничего особо ценного, но бывало и так, что среди всей этой дешёвки вдруг отыщется нечто запредельное! Случалось иногда, что малоопытные торговцы продавали непонятность, вообще не имея представления о её происхождении и свойствах. Несколько месяцев назад Луч за бесценок, пару тысчонок всего, прикупил на тот момент совершенно новоявленный и редчайший ништяк, «семя Фаренгейта».

Этот недавно добавленный в реальность Зоной артефактик, похожий на двуцветный бело-красный кусочек мела, он с того дня носил в специальной капсуле, вмонтированной в материал левого рукава бронекостюма у запястья. Больше ему не страшен никакой заклиненный затвор «винчестера». С таким-то козырным тузищем в рукаве… При активации этот «мелок» в радиусе нескольких десятков метров создаст аномалию «абсолютный нуль», по сравнению с которой даже «морозяка» лёгким морозцем покажется. С таким прозванием аномалии — следовало бы именовать хрень «семенем Кельвина», но сталкеры, нарекавшие их, в школе двоечниками были, видать.

Как бы там ни было, температурка сотни градусов в минусе — это вам не хухры-мухры. Оружие массового поражения похлеще ядрёных бомбочек рюкзачного типа. Сто процентов всего живого оледенеет, и никакой радиации! Можно ставить лэйбл «Одобрено Зелёными» — экологически чистое оружие. Говорят, уже находили кусищи «мела», во много раз больше размерами, чем крохотный огрызочек, вшитый в рукав Луча.

Ничего пристойного не найдя в этот раз, охотник продолжал бродить по улочкам и проходам между сооружениями. Бродил, курил, прихлёбывал пивко из баночки. Подумывал, а не модернизировать ли ему лучемёт.

«Можно ведь расширить в ЛК диапазон настройки энерговыплеска. Чтобы масенькими порциями лучить, по мелкой живности. А то мощная ведь машинка, из неё по мелочи жечь получается, как из пушки по воробьям… не зонным, конечно, этих-то как раз лучше всего из пушки, картечью…»

Праздная обеденная прогулка ничего плохого не предвещала до той минуты, когда отряд из пяти человек стремительно пронёсся мимо Луча в северную часть посёлка. На рукавах их комбинезонов оранжево флуоресцировали повязки местных «шерифов». Что-то там стряслось. Кто-то чего-то там нарушил… Пару минут спустя оттуда раздались звуки стрельбы. Звучали квартетом: дробовик, «калаш», крупнокалиберный винтарь и пистолетная спарка. Загрохотали слитно и так же быстро стихли. Но первым «калаш» замолчал, потом перестали слышаться раскатистые «бум-м-м» помповика, и с интервалом в несколько секунд затихли оставшиеся «инструменты». Стрельба донеслась примерно со стороны мастерской Кибернетика… Луча вмиг наполнило плохое предчувствие. Он резко стартанул и быстро побежал в том направлении.

Перед мастерской валялись окровавленные трупы, вокруг уже собиралась толпа. Сталкер заскочил в мастерскую. Позвал Кибера и, не услышав ответа, перепрыгнул приёмную стойку, что перегораживала помещение.

Подошва поскользнулась на крови, Луч не удержался на ногах и припал на одно колено… Сейф был открыт и пуст, кровавый след в глубь мастерской вёл. На верстаке лежал его собственный, уже модернизированный, «калаш». Луч схватил автомат и прищёлкнул сдвоенный магазин.

Разогнавшись по коридору, сталкер вышиб дверь и влетел в кладовую, винтом вращаясь. Оглядевшись в кручении, он не приметил ни одной цели, потому, упав на спину, не спешил вставать. Прислушался. Не ушами. Чуйкой… Ничего, пусто и тихо. Кровавый след уводил к одному из шкафов. Вскочив и открыв его, Луч увидел то, что ожидал. Там лежал Кибер со вспоротым животом. На шее оружейника красовался ряд окровавленных ранок. Зверь испытал работу мастера на самом мастере. Первую порцию мундштук засосал из игл, впившихся в плоть человека, руки которого соединили их в систему…

Успел ли Кибернетик передать своему убийце привет от Луча? Очень может быть, что нет. Почти наверняка нет. Но теперь уж никуда не денешься, посетить старое место встречи необходимо. Луч на многое способен в Зоне, но он ведь не персонаж фэнтэзийного сериала, мановением руки желания не исполнить… Другой возможности быстро найти Зверя в ближайшем будущем не предвидится. С ним что-то совершенно запредельное стряслось. Он стал невидим не только для глаз, но и для чуйки охотника…

Задерживаться в лавке не стоило. Пытаться объяснить местным доморощенным «законникам», что он здесь делает, делал и будет делать, — только потерять кучу времени. А у него, возможно, встреча состоится важнейшая. Приотворив окно в задней стене лавки, сталкер тихонечко проследовал из Южного прочь. Ловить ему тут больше было нечего. И некого.

Без особых приключений, в крейсерском режиме, за сутки с небольшим Луч добрался к нычке. Напрямую, как бывало в цейтноте, не рванул, не погоня всё-таки за быстро ускользающей целью… Точнее, цель не та, чтобы лишний раз искушать терпение Зоны.

Старый, за десятилетия брошенности почти сожранный коррозией автобус был ориентиром. Тут невдалеке участок Свалки с нешуточным фоном радиации, сюда мало какой идиот забредал. Просто незачем. Разве что свежекупленный датчик той самой радиации испытать. Здесь резвилась мутная живность, но бестолковая и не особо агрессивная. Так — лошадки, козки, коровки гнилые, съёжившиеся, сильно в размерах сдавшие. В общем, мелочь пузатая, рогатая, многола-пая. Ещё тут всегда было великое множество гравитационок всевозможных. Но почему-то никаких артефактов отродясь не образовывалось. Короче говоря, совсем неинтересное место.

В неглубокой воронке от взрыва (однажды он сам здесь угрохал забрёдшего поохотиться кабана) сталкер и залёг, дожидаясь ночи.

Стемнело. Луч зажёг древнюю бензиновую печку, припрятанную им в ржавом трупе «пазика» про запас. Работает ещё, надёжная конструкция. Печь засвистела, выбросила языки пламени. Мошкара его боится. И зверюги традиционно опасаются, даже совсем уж изуродованные мутациями. А глядя на огонь, и время коротать веселее. «Интересно, придёт ли бывший напарник?.. Вдруг всё-таки не успел передать просьбу Кибер покойный, земля ему пухом, но не жгучим…» И, словно прочуяв мысли Луча, раздался тихий голос — где-то рядом совсем, чуть ли не в самое ухо…

Голос прерывисто шептал:

— Я тут… пришёл… шо ты хотел… говори… ненадолго я… надо… кушать…

Луч вздрогнул всё-таки. Хотя вроде подготовлен был, ждал появления… На визоре пролистались все режимы всех типов — пусто. Ни-ко-го. Идеальная маскировка. А пси-диапазон пока что ещё ни один визор определять не способен. Только человек, у которого развита потенциальная, подаренная природой способность. Но этот неуязвимый кошмар даже Луч не чует уже.

— Где ты, Жека? Покажись, я тебя прошу. Ты же знаешь, не люблю разговаривать, не видя глаз…

— А тебе это… и не грозит… — незримый источник голоса уже переместился и прозвучал прямо перед сталкером.

Казалось, это кусок ночи начал сгущаться в силуэт. Пространство прямо перед носом делалось чернее чёрного, локально и постепенно. И, окончательно приобретя очертания, превратилось в нечто, напоминающее человека. В темноте не рассмотреть детально, но вместо комбинезона тело покрывала коричневая, в наростах, местами сильно вздутая кожа. Напоминала она сплошной незаживающий ожог последней степени. Плаща уже не было. Элементы шлема, ботинки, всё-всё-всё покрывала эта плащаница гнили.

— Что с тобой, Женя?.. — только и смог прошептать Луч.

— Шо, шо… Не видишь? Я теперь… один сплошной… ходячий… побочный эффект… Соблазнился твоим подарком… На гигадонора понадеялся… Подольше не снимал кровососный плащ… Однажды заснул в нём… Проснулся… Утро, живой… Схотел проверить, на сколько здоровья хватит… Через месяц не смог его снять… Вросли ленты и щупальца в тело… К хирургу ходил… Он только скальпелем резанул… потемнело в глазах… Пришёл в себя… кругом кровь… голова хирурга в руках… Не даёт оно себя снять… теперь мы в симбиозе… живём.

— А Кибера ты зачем?..

— Никто знать не должен… И тебя убил бы… но ты ж молчать умеешь… коллега… Луч, я всё ещё… наш… всех, кто идёт… кого увижу, валю… не пускаю в центр… никого… Только у меня потребность… теперь есть… вот… Кровь мне пить надо… чтоб… жить.

— Как же ты в таком состоянии говоришь с потенциалами?! Они же тебя даже не видят…

— А они и… не увидят… Правильные… не увидят… и неправильные не увидят… Мёртвые все… наше дело не пускать… мы не пускаем… Вот так и… живём… Если что, на Болоте я… Среди своих буду… Там мне… лучше… Сыро… телу легче, когда влага… Не так ноет… Там и… поспать можно… пару недель… Я там… под тремя кривыми соснами… дом себе… вырыл… живу.

То, что раньше было Джоном-Зверем, резко дёрнуло головой, понюхало воздух и мгновенно растворилось в ночи.

— Пора мне… кушать надо… — только и прозвучал голос из темноты.

— Вот почему резко сократилось число соискателей… — прошептал ему вслед живой. Наконец-то он понял, чью смерть почуял тогда, удирая от преследующих Козаков. Чуйка никогда не ошибается… иногда даже ЗАГОДЯ чует.

Долго Луч не мог прийти в себя. В голову такое лезло, что ему оставалось только отбиваться от кошмаров, как от монстров мутных.

Но на один вопрос требовалось получить ответ — рано или поздно. Лучше — рано. Не то чудовище невидимое ещё стольких правильных потенциалов успеет выкосить на подходах к эпицентру…

Как теперь его завалить, уже не человека? Не Джона-Зверя, неЖеку, не Евгения Денисовича Осадчего…

Ответа нет пока.

Одно ясно точно. Бывший ученик и напарник стал колбасой в бутерброде между двумя хлебцами артефактов, который и сожрала Зона.

Человек поиграл с Зоной — Зона поиграла с человеком.

Дата добавления: 2015-07-18