Внутренний круг Тьмы

Календарно зима должна была окончиться назавтра после выхода из Бара, благо високосный год только следующий.

Однако в Зоне свой календарь, и в последнюю ночь февраля, точнее, поздним вечером двадцать седьмого, она неожиданно натравила на территорию полноценный снегопад. К утру двадцать восьмого метель стихла, установилось безветрие, но толщину снежного покрова многими дециметрами измерять пришлось бы метеорологам, случись таковые здесь.

Фортун стоял у выхода из ночлежки и сквозь дверной «глазок» рассматривал плотно укрывшийся белоснежными одеялами мир. И не скажешь, что зовётся Чернотой.

Вчера он возвращался в «готель» после знакомства с новой проводницей, меся сапогами грязь, набившую оскомину за месяц дороги, весь февраль зимой настоящей, а-ля русской, и не пахло, даром что месяц на бывшей здешней мове зовётся: лютый. С вечера Фортун подготовился к рассветному старту, упаковался, рассчитался за номер, лёг спать, прекрасно выспался, встал, умылся, покушал, оправился, экипировался, подошёл к выходу и… упёрся лбом в абсолютно новый цвет наружного мира.

Рассечённый лоб давно зажил, шрама не осталось. Готов набивать новые шишки. Ну, с этим в Зоне — без проблем!

Пока репортёр стоял, упираясь в закрытую дверь налобником нового шлема, и раздумывал, отменит Мумба-Юмба договоренную экспедицию или нет, проводница собственной персоной возникла в «окошке» зрения. Рослая мулатка приближалась по ещё нетронутой снежной целине враз опустевшей улицы, снаряжённая походно, во всеоружии и — на лыжах. Самых настоящих, беговых, с палками в комплекте. Если у неё не припасена другая пара, ведомому просто не угнаться за лыжницей.

Здорово, конечно, по снегу да на хороших лыжах скорость передвижения сказочно увеличится, но разве же в Зоне долго поскользишь напрямик? Тут скорее горнолыжный слалом впору затевать… вернее, фигурное катание на лыжах. Танцы на снегу!

— Готов? — Она остановилась перед открытой дверью, в проёме которой её поджидал Фортун. — Сейчас подбросят лыжи для тебя. Не разочаруй мамочку сообщением, что не умеешь ходить.

— Умею, — буркнул журналист, — али я не русский… Любопытно, ты-то где научилась?

— Али я не русская? Афромосквичка, чтоб ты знал, землячок. Просто уехала давно, выговор изменился. Зато у тебя острый московский акцент, любо-дорого послушать, аж душа радуется, детство вспоминаю…

— Мы, коренные москвичи, должны держаться вместе, — улыбнулся репортёр. — И где б мы ещё встретились!

— А то! Закрывай калитку, не студи человекам избу. О, вот и Васенька катит…

— Может, ты передумаешь? — спросил проводницу подкативший на лыжах Василёк. Ещё один комплект торчал у него из-за спины.

— Не-а! Ты с нами не идёшь, милый. — «Шоколадка» забрала у приятеля доставленный груз и передала Фортуну. — И без тебя мороки хватит, земелю буксировать. Покедова, хороший мой, диво моё ненаглядное!

Мумба-Юмба заключила щуплого, невысокого дружка в крепкие объятия, смачно, взасос поцеловала его и этим поставила жирную точку в дискуссии. Спорить с такой роскошной женщиной бесполезно. Не словами задавит, так массой…

Они ходко покинули Бар через контрольный проход между двумя стенами, и началось. Сказать, что двое угодили в снежный ад, — значит ничего не сказать!

О таких беспримерных походах или многословные саги у костров поют, или отделываются коротким изложением, несущим основную смысловую нагрузку: добрались живыми.

В такую погоду добрый хозяин собаку на улицу не выгонит. Но Зона добротой не страдала никогда. Поэтому хитрой проводнице пришла в голову идея воспользоваться лыжами. Другого выхода у напарников и не было. По глубокому снегу, внезапно завалившему локации, будто Зона изобрела способ не пускать никого в ходки, на своих двоих — далеко ли зайдёшь? И артефакты поди сыщи под метровым слоем «белой гадости»…

Как выяснилось, неходовая погодка замечательно способствует продвижению. Территория практически обезлюдела. По крайней мере сталкеров за всё время следования Фортун и его проводница не встретили. Пару раз вдалеке мелькнули силуэты таких же обезбашенных лыжников, но и только.

Как Мумба ухитрялась проводить их неповреждёнными посреди аномалий, журналист даже не старался понимать. Сам он практически ничего не видел и не ощущал, особенно когда снова задул ветер и началась пурга. Тотальный снег будто заблокировал всё, чему репортёр успел научиться за февраль.

Вот с мутантами разбираться он мулатке помогал ощутимо. Хотя и монстров попадалось на удивление немного. Будто попрятались даже они, испугались фронтального наступления снега. Сочли его мутантом более крутым, чем они сами.

Главной вражиной пары человеков, бегущих на север, оказалась именно погода. Холод с каждым часом усиливался, ветерок добавлял минусовых градусов… Длительное время передвигаться по глубокому снежному покрову тоже не праздная прогулка, даже на лыжах. Это спать в сугробах, конечно, теплее, чем на открытой поверхности, но сутками бегать по ним — ну его к чёрту!

Лежбище для первой ночёвки вырыли прямо в снегу. Двухместный зимник, что-то типа гибрида зимнего спального мешка и палатки, крупногабаритное тело Мумбы заполнило куда больше, чем на половину, и оставшегося объёма Фортуну едва хватило, чтобы втиснуться. Мулатка не обнимала ведомого, как первая проводница. Она просто прижалась к нему своими тугими налитыми телесами и почти сразу захрапела. Только и успела сказать, чтоб караулил, а она потом сменит. «Главное, не спать, а то замёрзнешь!» — хохотнула она, и уже через минутную паузу послышался богатырский храп. Честно говоря, именно он весьма пособил ведомому — не заснуть после целого дня безостановочного движения надо было сильно постараться.

Спустя какое-то время Мумба проснулась и сменила его. Храпение уже не мешало спать, а завывание метели, наоборот, убаюкивало… Так и миновала переходная ночь с зимы на весну.

Утром журналист проснулся свежим и отдохнувшим. Горячее женское тело не хуже печки согревало, да и пахла Мумба шикарно, прямо восточной пряностью какой-то. Это духи у неё такие? Везёт же ему на женское общество в дальних переходах! Точно знак благосклонности Фортуны…

Побежали дальше, и в течение светового дня до (Припяти) добрались, бывшего города атомщиков, но миновали его, обойдя по краю. Затем разразилась такая завирюха, что темп продвижения упал почти до нуля километров в час. Кое-как пробившись всё же сквозь буран до какой-то одиноко расположенной руины, знакомой проводнице, они ввалились в убежище и спрятались за остатками стен.

Здесь Мумба сообщила, что недолго осталось. Она взмахнула рукой — дескать, вон там, в той стороне, недалеко уже.

«Ты первым спи, а я тебя потом разбужу караулить», — велела она, и к вечеру выбившийся из сил, всё ещё недостаточно тренированный Фортун с благодарностью принял такой «график».

Погодный катаклизм и помогал, и мешал продвижению. С одной стороны, пешком они бы потратили куда больше времени на переход. Быстро всё-таки добежали на лыжах! Но сколько же сил отобрало жуткое напряжение, потребовавшееся для борьбы с холодом, ветром, снегом и льдом…

Вторую ночь репортёр проспал как младенец, и когда проснулся, то снова чувствовал себя обновлённым. В первую минуту яви.

Но уже минуту спустя дошло — рассвело, а она его не разбудила!

Мумбы вообще не было рядом… Собственно, проснулся журналист не совсем сам. Разбудила его жара. Температура повышалась стремительно, как будто где-то сверху включился исполинский воздушный нагреватель, и потоки тепла из небесного конвектора обрушились на землю.

Неужели выброс?! За проведённые в Зоне недели воздействия по-настоящему сильных выплесков злой энергии репортёру на своей шкуре испытать не довелось, но ведь всё когда-то происходит впервые. Ох, как некстати-то! Хотя вполне возможно, что внезапно обрушившаяся зима — тоже выброс, но проявленный иначе?

Какое счастье, что тошнота не одолевает. Всё-таки дуракам и новичкам хотя бы в виде исключения везёт. Сейчас, ко всему прочему, ещё только проблеваться не хватало!..

Через пролом в остатке стены Фортун выглянул наружу. Снега и льды таяли напропалую. Прямо на глазах свершалось триумфальное возвращение бесконечной грязи.

Температура подскочила градусов на тридцать, не меньше, и продолжала повышаться. Утром второго дня весны, почти по расписанию, зима кончилась.

И кончился лыжный забег.

И кончилась поддержка проводницы.

— Ну что за наказание? — спросил журналист вслух. — Почему они все меня бросают?

Кого спрашивал, и сам не понял. Зону разве что…

Ждать возвращения мулатки смысла не имело — лыжи её отсутствовали. И просто ждать — тоже. Репортёр стянул и бросил обогревательную накидку, входившую в лыжный комплект, произвёл инспекцию оружия, в том числе и записывающего. Выпил немного воды; есть не стал. Взвалил рюкзак на плечи, повесил ремень штурмовой винтовки на шею, поверх всего хотел упаковаться в хемикожаную накидку, но передумал. Зачем, от кого прятаться… От чего действительно надо, от того даже эта «хемелеонка» не укроет. Лыжи и спальный зимник тоже бросил, выбрался из развалины дома и зашагал по новообразованному (опять чвак-чвак, чвак-чвак) месиву в том направлении, куда махнула вечером рукой «шоколадка» Мумба-Юмба, коварно растаявшая наутро.

Что оставалось?

Снова неизвестность грызёт душу, снова по колено в жирной грязи, снова один-одинёшенек… Но — в шаге от вожделенной цели.

Во-он уже, виднеются чёрные макушки горбов Атомной. Если это она, конечно, собственной легендарной персоной бывшая ЧАЭС.

Ключевое слово — добрался/

И возникло у журналиста зыбкое ощущение вдруг, что всю дорогу в эпицентр Черноты он протопал самостоятельно, по наитию прокладывая курс и героически «торя лыжню» сквозь напасти, препоны и заслоны.

Что обе проводницы были всего лишь миражами. Или бредовыми видениями, или обрывками сна.

Просто-напросто виртуальные БЫ.

Чем-то сродни галлюцинаторному зрелищу, что открылось наконец взгляду непрошеного гостя, пробившегося сквозь чащу лесополосы, за которой просматривались циклопические холмы контуров слишком правильных, чтобы быть естественными. Хотя кто её знает, эту непредсказуемую Черноту, возьмёт, да и вспучит землю правильными параллелепипедами или ромбами! Уж где ей хозяйничать, как не здесь, в самой что ни на есть глубине себя…

Изучать в деталях остатки ЧАЭС, к которым добрался ценой неимоверных лишений, Фортун будет позже. Вблизи. Когда переберётся через этот каньон. И откуда он здесь взялся, такой красивый?! Края ровненькие, словно землеройная техника поработала, глубиной с пятиэтажный дом, а шириной… сколько на глазок до того «берега», метров двести? Нет, побольше будет…

Оп-па, а кто это на дне копошится, что за твари?!

— Ни фига себе! — Журналист до того обалдел, что снова заговорил вслух. — Да это ж натуральные медведки!..

Только вот размерами мутные насекомины оказались не меньше взрослых бизонов. Они выныривали из грязи, покрывающей дно каньона, пробегали короткие дистанции поверху и опять ускользали вниз, словно под их лапами разверзались норы. Какого чёрта они затеяли этот грязевой футбол, неясно.

А ведь Фортун уже собирался спускаться вниз, чтобы на ту сторону прогребаться. Нижняя поверхность казалась такой привлекательной, ровненькой, гладенькой, пусть и залитой вездесущим месивом…

И как же теперь перебраться-то? Эти переростки-тараканы, или кто они там, вряд ли возьмут его в команду форвардом или полузащитником. В лучшем случае мячом, в худшем — растопчут и сожрут…

Сдавленное сипение раздалось не спереди, а за спиной.

Подобные звуки способно издать только живое существо.

Амба подкралась незаметно.

За последние пару суток опекаемый проводницей репортёр снова как-то расслабился, всё-таки ещё не выработалась у него на уровне безусловного рефлекса привычка постоянно контролировать окружающую среду на все триста шестьдесят, а не только прямо по курсу.

Вот сейчас застывшего на месте беспечного человека кто-то атакует с тыла, и хана, конец репортажу.

Оставалось только надеяться, что убойной силы магазина патронов журналисту хватит, если он успеет развернуться к смерти лицом.

Перезарядиться этот сипящий гад, кем бы он там ни оказался, точно не даст…

Своим охотничьим экспедициям Луч уже давно счёт потерял. И не вспомнить уж, сколько выпало на его долю извилистых блужданий и экстренных марш-бросков. Охотник совершал их, повинуясь внутреннему отклику на внешний зов.

Той самой данной от природы способностью напрямую чувствовать движение процессов, в Зоне протекающих, которую он привык для краткости звать чуйкой.

Острое предчувствие снова потянуло в ходку. Целеустремлённость переполняла охотника, и он мчался напрямик через Зону, в который уже раз нарушая правила «зонного движения». Полагался сталкер то ли на везение своё аномальное, то ли на умение распознавать все факторы и реагировать вовремя, отточенное многолетними боевыми «тренировками». На чём бы его уверенность ни держалась, но благодаря этой вере в себя — и жив до сих пор.

Последний этап дороги к цели пролегал по территории между бывшим НИИ «Агропром» и Свалкой. До боли знакомые места… Где-то в этом краю он последний раз встречался с бывшим Жекой Осадчим. Здесь реально обернувшийся чудовищем сталкер намекнул Лучу, что новый дом его на Болоте, и указал ориентир… и подсказал, что спит подолгу… Джон-Зверь хотел, чтобы Луч его убил. Он очень надеялся, что Луч его убьёт.

И Луч убил спящего Жеку. Самым трудным оказалось найти три кривые сосны. Потому что они были на самом деле не кривыми, а косыми. Три прямые как палки сосны склонились друг к дружке и образовали подобие ружейной «пирамидки». Там, под ними, прямо в своём логове, и превратился кровососущий монстр в хорошо прожаренный мясной деликатес. Наверняка потом какой-нибудь болотный «свой» полакомился им…

Бегущий Луч проскочил мимо груды ржавой трухи, оставшейся от автобуса, теперь уже окончательного сожранного Зоной. Дальше, дальше! Сегодня он бежал на пределе сил. Уверенность, что может и опоздать, что цель вот-вот ускользнёт, возникла ни с того ни с сего. Но моментально сделала ходку неприятно кислой. Чуйка его вроде ни разу не подводила, и он торопился. На посторонние события не отвлекаясь.

И вот, уже в пределах прямой видимости от агропромовских руин, в которые раздолбал комплекс лет пять назад «армагеддец», редчайшая, но исключительно меткая аномалия, внимание Луча привлекло движение. В стороне от вектора, определённого чувством направления к цели, среди железобетонных перекрытий и прочих древних неиспользованных материалов, оставленных здесь строителями несостоявшегося «коммунизма», охотник увидел и услышал боестолкновение.

Стрельба не прекращалась ни на секунду. Брата-сталкера вольного с одной стороны давили бандиты, а со стороны пустоши набегала передовая волна тушканов. Зверьков пока что было не больше двух-трёх десятков, и группка вольных разобралась бы с ними, если бы не разбойники. Их плотный огонь не давал бродягам высунуть носы из ямы за коробками секций для трубопровода, и наглые зверьки прыгали прямо вниз, на головы сталкерам. Пока ребята отбивались от мутных, бандиты подбирались всё ближе и ближе. Ещё минута-две, и осколочную гранату смогут добросить до ямы, а там — без вариантов.

Луч изменил траекторию движения.

Ну не мог он спокойно пробежать мимо. Минута-две — огромный срок. Кого-то спасут, кого-то погубят, а кто-то и опоздать к цели может. Но зонных паразитов Луч на дух не переносил. Ну ладно, если бы «плащи» тут с такими же бандюками убивались, а то ведь сталкеров, чернорабочих Зоны, грабят и валят…

Ребята огрызались, жизни свои отдавать задарма не хотели. Две гранаты «окопного» типа вылетели из ямы. Радиус разлёта их осколков был намного больше дальности метания. Чисто оборонительная система. Если бы остроглазый Луч не признал знакомую форму суперосколочных в полёте, то и ему досталось бы несколько кусочков от щедрот сталкерских. Только и успел нырнуть охотник сквозь колючий кустарник к стволу дерева. Шарахнуло как положено, осколками задело некоторых головорезов, и атакующие залегли.

И тотчас получили сюрпризец с тыла. Лёжа под этим случайным тополем, Луч ударил в спины и сжёг почти всех бандитов. Одним лучом на максималке резанул сквозь бетон и мусор, а потом на пониженных импульсах точечными уколами выцелил убегавших. Вскочил, выбросил из головы посторонний инцидент и снова побежал к развалинам Агропрома. Дальше уж сами пускай справляются вольные…

И только отдалившись метров на полсотни, охотник вдруг осознал, что — уже не чует ничего. Ощущение направления испарилось. Блин горелый! Он потерял цель! Луч остановился, осмотрелся, внимательно прислушался к себе, к Зоне… пусто. Блин! Блин! Блин! Нужно успокоиться и дальше бежать, может, в руинах по месту и определится.

Такое и раньше бывало, какая-нибудь сильная помеха расстраивала чуйку, однако необходимое ощущение быстро возвращалось. Хотя, вполне возможно, он просто не успел, и цель мертва. Предчувствие не обмануло. Но если тело мертво, то и хрен с ним! Значит, слабенький потенциал был, удача отвернулась. И всё равно сначала добежать надо бы…

За спиной раздались крики. Из ямы повылезали сталкеры, засекли своего спасителя и теперь махали ему руками. Один из них что-то кричал, звал, наверное, но Луч проигнорировал. У него свои заботы, а вдруг тело на Агропроме ещё живо всё-таки, просто без сознания и совсем слабенько излучает… Старожил побежал дальше, не обращая внимания на оклики.

И уже почти достиг куч строймусора и фрагментов стен, оставшихся от крайнего восточного здания НИИ, как вдруг сзади прозвучал раскатистый выстрел. Ствол молодой акации перед Лучом, на уровне его головы, взорвался брызгами щепок. Медленно и скрипуче подбитое дерево повалилось бегущему под ноги, перегораживая дорогу.

Стрелял кто-то из спасённых им сталкеров. Ясно, что убить не намеревались, а подобным образом погромче «окликнули», видя, что голосовой призыв на него не подействовал. У Луча аж дыхание сбилось от подобной наглости. Что они себе позволяют?! И вместе с этим взрывом негодования к сталкеру вдруг вернулась чуйка, указавшая на потенциального СВОЕГО. Вернулась и потянула, но… в обратном направлении, прочь от остатков Агропрома.

Охотник проскочил мимо цели?!

— Не может быть… — прошептал сталкер. — Меня же тянуло сюда… вроде бы сюда?..

Да, в этом он уже не был уверен. Возможно, в этот раз почуял только общее направление, а настоящая цель была между ним и целью кажущейся… и стоило только в запарке проскочить, и настоящая оказалась за спиной, так сразу внутренний локатор и сбился.

Луч стоял и смотрел на спасённых им сталкеров, что приближались к нему. Мысль, что цель нашла его сама, а точнее, поманила назад, когда он пробежал мимо неё, показалась здравой. Зона подшучивать любит, это да…

— Здорово, дядя, — знакомое лицо всё так же расплывалось в улыбке, — а я кричу-кричу, а ты всё тикаешь и тикаешь!

Уж кого-кого старожил точно не ожидал здесь увидеть, так это… Несси. Молодой сжимал в руках всё тот же тяжёлый винтарь, только примочки, которыми «Баррет-1100» был теперь буквально усеян, создавали вид полноценного модифицированного оружия ветерана Зоны — грозного и смертоносного. Да и вторичка, пара «скорпионов» ВКЗ-28, далеко не игрушки. Ну никак не пацанячие игрушки у питерского парня и на поясе висели… и везде где надо. И даже на правом колене — что-то подобное перезарядочному устройству, поразившему воображение новичка Серёги Андреева ещё в той схватке со «слониками», в ближнем околозонье… Растёт пацан, крепчает! Впрочем, какой пацан, какой новичок?! Выжил дольше года — натуральный сталкер.

Какое-то время назад Луч подивился, узнав, что вялый, несамостоятельный Серёга, которому он особых успехов не прочил, позже стал подавать признаки удачливости. Преспокойно выжил, достаточно быстро потеряв привычного ведущего своего, Влада, сдуру вляпавшегося в огненную аномалию. Судя по тому, что предстало взгляду Луча сейчас, Несси уже стал полноценным адептом Зоны за относительно небольшой период. Сколько минуло после возвращения? Позапрошлым летом вернулся домой сталкер Луч. Точно, год и несколько месяцев. Не за горами — полтора. Зима скоро.

— Да ты сталкер, Несси! — Он отдал должное переменам в облике и состоянии знакомца.

— Ты забыл добавить «бля»! — Серёга был искренне рад его видеть и протянул «дяде» руку.

Старожил обменялся крепким рукопожатием с уже зрелым сталкером. До ветерана ещё ходить и ходить, но задатки проявились, и какая-никакая перспектива наметилась.

Луч был также рад этой встрече, но работа есть работа, и охотника по-настоящему волновал лишь один вопрос: кто из них, кто???

Он оглядел группу. Восемь, считая с Несси. Все прочие были незнакомы и молоды. Среди них только один молодец уже понюхал зонного дерьма. Было видно по глазам. Этого сталкера и Несси старожил исключил — они уже давненько гут, и тем потенциалом, за которым он охотится, не обладают. Надо присмотреться к шестерым совсем зелёным… Для затравки охотник как бы невзначай задал вопросик нужного характера:

— А куда прёте, ребята, не иначе, как самому Монолиту желалки свои несёте?

Лучше сразу пошутить на эту тему, простые методы часто срабатывают, вдруг олух какой-нибудь проболтается. Очень слабый потенциал, зачаточный, ускользает, теряется… Не разобрать, от кого именно в этой группе волна исходит. Хоть бери да разделяй их, разводи по разным углам Зоны, чтоб «прощупать» по одному!

Пацаны заулыбались бородатому зонному приколу. И дружно завертели головами, отрицая свою причастность к старой байке. До сих пор бродит история о вымерших кланах, обитавших в эпицентре, стороживших инопланетный артефакт и секретные установки по обработке человечьих разумов. Что их сторожить — те секреты давно расползлись по белу свету…

— Та ну, куда нам! Сдохнем, даже до Припяти не дойдя, — сказал один из новичков, крепенький блондинистый парнишка, похожий на звезду старого кино Брэда Питта. — Учимся, воюем, вот Креведко и Несси вызвались помочь, поднатаскать. Лиманск хочется повидать…

— Так ты уже и в проводники подряжаешься? — Луч оценивающе глянул на Серёгу.

— Ой, да так, просто, — Несси махнул рукой вроде пренебрежительно, но Луч почувствовал, что новоиспечённый сталкер польщён вниманием старожила к его успехам, — сам иду в том направлении, а в кучке оно вернее и не так стрёмно. Как думаешь, дядя, лучше напрямки через Дикую территорию или обойти через Янтарь?

Несси был ведущим этой группы и взвалил на себя ответственность за маршрут, как и полагается лидеру. Растёт парень…

— Ну-у, как сказать. — Луч оглядел группу, а точнее, её экипировку и вооружение; оценив их невеликие «шансы», продолжил: — Варианта два. Если пойдёте через владения бой-баб, то большой риск встрять там надолго. Они хоть и феминистки конченые, но… женское тело всяко полюбляет молодых парней.

Пацаны заулыбались. Первое, что начинает мыслить в молодом организме мужика при упоминании женщины, это отнюдь не головной мозг…

— Только не спешите на подходах ширинки расстёгивать… Они амазонки зонорощенные. Это вам не школьницы юные да глупые. Там только торговые отношения прокатят, и то если они сами захотят. А если нет, лучше сразу вешайтесь. Попадёте к ним в рабство сексуальное. Покуда «корешки» не сотрутся от интенсивного использования… А потом — пуля в затылок и в яму на корм псам, там у них на западной окраине есть специальная. Территорию свою они патрулируют, мзду берут не слабую. Если нечем вам платить, ребята, то в земле той и останетесь. Если кто вам говорил, что с бой-бабами можно полюбовно договориться, то это либо дураки озабоченные, либо агенты бабские… хе-хе, рекламные.

Жёстко обломав ребят и насладившись зрелищем вытянувшихся от разочарования физиономий, Луч продолжил:

— Как подвариант, можно пройти там тихо, не встревая в разборку, снайперками работая. Подло, исподтишка. Тогда и боезапасу мало потратите, и целее будете. И не стоит с ними джентльменить. Они совсем не леди. Пощады от них вам не будет. Поверьте, проверено.

Несси молчал. Лидер призадумался. Выбор дальнейшего пути от него ведь зависит.

— Другой вариант — это побыстрее дикую территорию проскочить, интенсивно отстреливая толпы и стада мутняков. Если патронов хватит, фифти-фифти, что выгорит. Но этот вариант опасен ещё в другом профиле. Вам могут встретиться неведомые аномалии или вы не успеете распознать знакомые. Короче, не пройдёте вы там, — подвёл жирную черту Луч. Приговорил пацанов.

— Да, не особо весело. — Руки Несси безвольно опустились. В эту минуту он очень сильно напоминал того апатичного Серого, ведомого Владом, с которым Луч впервые столкнулся в околозонье.

«Он вот-вот растеряется, — понял Луч, — и тогда росту конец. От нарождающегося лидера одно воспоминание останется…»

— Несси, лучше попробуйте пройти вдоль Свалки тихонечко. Не будете шуметь — и утром, с опохмела, вас никто из тамошних не приметит. А там параллельно шоссейке, только не по ней самой, до земель Очищения и дойдёте. Хотя вам там делать нечего. Однозначно. Может, воспользуетесь дополнительным вариантом? Ещё не поздно развернуться обратно.

Молодые зашумели, отрицающе замотали головами. Упёртые все, каждый из них мог быть целью. Опять же, кто? Луч представил невесёлую перспективу — тащиться за ними до самого Лиманска. Только там это тело выдаст себя. Отделится от остальных, которые вносят помехи.

А оно отделится. Наверняка будет искать «проводника к Монолиту». Ну и ладно, бывало и хуже. Хорошо хоть не пропадает сигнал… Луч чуял знакомую волну потенциала, но на неё накладывались множественные помехи, и он не мог отцедить источник.

— Ладно, пацанва, как знаете, мне пора. Может, и свидимся. — Луч сделал вид, что ужасно спешит, и развернулся в сторону Агропрома, чтобы в руинах выждать, пока отряд порядочно отдалится, и на большом расстоянии следовать за молодыми. Он успел пройти шагов тридцать, как вдруг мощность волны резко усилилась, помехи начали рассеиваться, и чуйка буквально завопила: вот он, вот!!! Ещё и какой мощный!!!

— Погодь секунду, борода! — Отделившийся от своих «подопечных» лидер группы догнал сталкера, намереваясь переговорить с ним кулуарно. — Дядя, инфой поделись, а? Припять можно вдоль берега речного обойти?

Этот вопрос на пару с воплем чуйки мгновенно выстроил стену невидимую, перегородившую путь Луча. И он в неё с ходу врезался. И растерялся САМ. Мозг сгенерировал одну лишь мысль: «Не по-онял…»

— А тебе на фиг это? Провести кого-то вздумал через ад? Маловат ты для таких ходок ещё, сгинет твой спутник, — внешне спокойненько произнёс охотник.

— Да нет. Это я так, для себя. Вдруг приспичит сходить. — Несси улыбнулся своей обычной улыбкой, но Луч вдруг разглядел в ней новые, не замеченные им до этого оттенки.

— Ты это, — мысли бегали, метались, их появилось сразу множество, и Луч пытался выхватить из хаоса растерянности нужные слова, — короче, уболтай их, и возвращайтесь. Туда, откель пришли. Не губи пацанов… Вернуться не зазорно, куда хуже всех на смерть увести и прослыть душегубом в самом начале карьеры проводника… А потом отправляйся в Старый Бар, найди таверну «Лихорадка», спроси Марту. У неё переждёшь. Скажешь, за мой счёт, она моя давняя приятельница. А я как справлюсь с проблемами своими, так и приду. Тогда и поговорим. Ты понял? Ничего не спрашивай, просто поверь мне и сделай, как я прошу…

— Хорошо. Я тебе верю, дядя. Уговорю пацанов…

— Молодец. Давай шевели веточками, сюда скоро могут подтянуться кореша бандюков.

«К тому же сейчас вон там гравитационка неслабая жахнет… уже формируется. Будто почуяла, что мы здесь разговоры разговариваем!»

Всё. Больше ни слова не говоря, Луч побежал прочь от компании молодых. Необходимо было подумать и разложить всё по полочкам. Нехорошее предчувствие переполнило его. Именно Серёга оказался очередной целью вопреки всему предыдущему опыту охотника.

Но как мог человек, с которым он столько раз сталкивался «мордой к морде», только сейчас засветиться в потенциалах?!! Потенциал способен оставаться в тени, незримый для всех остальных коллег, такое уже бывало, водитель Туманов свежий тому пример. Но почему он, Луч, старейший из ныне живых коллег, упустил потенциала Серого, с которым вплотную соприкасался неоднократно???

Информация требует осмысления. Нужно сделать паузу и перестать тормозить от неожиданности. Луч перепрыгнул через земляную насыпь, ворвался в крайнюю руину и, съехав вниз на заднице в развороченный подвал, затаился. Здесь он и переждёт, пока молодые отправятся обратно.

Вот это да! Когда бывало, что не цель убегала от охотника, а он убегал от неё?..

Незадолго до своего исчезновения Шутка завела с учеником разговор о том, что в Зоне обязательно появятся потенциалы, которые сумеют блокироваться. Возможно, даже сами того не подозревая, до поры до времени неосознанно. Закрываться или маскироваться. Не важно, как это назвать. Но крайне эффективно. Даже от собственного сознания.

Особо проницательные соискатели, которые если уж захотят собственным умом правду узнать, то обязательно узнают. И ни к какому мифическому «Монолиту» не попрутся за подачками. Сами врубятся, что вовсе не там истинные желания исполняются.

И никакой охотник не распознает такого, условно говоря, экстрапотенциала. И не остановит. Как можно остановить, если он сам пока что даже не подозревает о своей силе? Нельзя поймать того, кого не видишь, то есть не чуешь. Разве что случайно, походя… если очень-очень повезёт охотнику.

Хорошенько скрыть намерение своё до того, как улучишь нужное время и попадёшь в нужное место, — в реале означает ни много ни мало, как почти исполнить заветное. До такой степени хорошенько, что и сам этого не знаешь… пока не совместятся время и место.

И если способность, позволяющую обратить на себя внимание и вынудить прислушаться к своему желанию, предварительно не пустить в правильное русло, не настроить на правильную волну… тогда последствия материализации могут быть такими, что никому мало не покажется. Как это случилось, возможно, в двадцать шестом году. И как вполне могло случиться и позже…

Что же это? Кто он, Серый-Несси? Луч действительно совершенно случайно зацепил, нащупал именно ТАКОГО скрытного экстрапотенциала? Каким-то чудом, невзначай просёк то, что ему не положено было знать…

Или охотнику демонстративно, приоткрыв краешек занавеси, дали понять, что Несси действительно такой супер? Отделившись, будто специально, под надуманным предлогом от группы, сам Несси и намекнул. Будто сыронизировал в ответ на прикол «монолитный». В открытую спросил Луча о проходе вдоль Припяти…

Или он — тоже марионетка всего лишь?

«Всегда, конечно, остаётся запасной вариант. Решить, что это просто примерещилось и я схожу с ума. Наиболее соблазнительный, между прочим, вариантец!»

Дата добавления: 2015-07-18