С хорошим человеком и поделиться приятно

К нарождающемуся в Смоленске классу предпринимателей присматривался, конечно, не только Киса, и не только он хотел иметь свой кусок пирога. В 1993 году из мест заключения вернулся Владимир Федоров...

Федоров Владимир Анатольевич, родился в Смоленске в 1967 году, в 1984-ом был осужден на 9 лет лишения свободы за умышленное убийство, уголовная кличка “Федя”, на зоне придерживался воровских традиций, был “смотрящим” в учреждении ЯО-100/1 Смоленской области (Анохово). Четыре раза Федулу (как его называли друзья) предлагали короноваться в воры в законе, и четырежды он, поблагодарив за честь, отказывался, называя себя “козырным фраером”. Еще три раза воровская сходка, настропаленная его непримиримым врагом Колей Днепровским, выносила Федорову смертный приговор. Федя, однако, пережил и Днепровского, и многих “членов трибунала”.

***

Колю Днепровского, кстати, тоже иной раз величали Федей. Таким образом, в истории смоленского криминального мира насчитывается уже три известных Федора - Федоров, Днепровский и Ослопов. Впрочем, повторение “погонял” (кличек) не такая уж и редкость. С фантазией напряженно.

***

... Оперативники, узнав, что Феде братва готовит прием по случаю освобождения, решили навестить посиделки в целях профилактики.

Гости и хозяин сидели чинно-спокойно, человек пять-шесть, без водки, без девочек, на столе бутылочка ликера, конфеты. Понятно было, что “перетирают” будущие дела. Среди гостей оказался Эдуард Куракин, известный в уголовной среде под кличкой Сирота и уже больше года находившийся в розыске. Его, конечно, опера забрали с собой, а с остальными простились, пожелав приятного вечера. Федоров был огорчен: год человек (Сирота) был в бегах, а тут, в первый день его, Федорова, освобождения и у него же на хате, взяли. Что кореша говорить станут?

Правда, Сироту без внимания не оставил, поставил позже “смотрящим” по Смоленской тюрьме (СИЗО 64/1). Но “недолго музыка играла”. В Смоленск завезли партию грязного “крэка”, и Сирота - законченный к тому времени наркоман - “задвинул копыта”, как говорится, в паре с другим небезызвестным наркоманом и фарцовщиком Лосем (Лосев).

***

Партию плохо очищенного и низкого качества героина, но купленного по случаю и по очень сходной цене, притащил тогда в Смоленск Александр Зельцер (Зеля), широко и скандально известный в то время и как коммерсант, и как наркодилер, и как наркоман, и еще как Бог весть кто, торговавший всем, начиная от пуговиц и кончая оружием.

Заведомо зная о том, что партия по качеству “не прет” (так как сам из этой партии ни-ни), народу тогда много потравил и угробил. Все, как всегда, сошло ему с рук, и он чуть позже отбыл в теплый израильский город Ашдод, где и проживает в настоящее время, получив гражданство “земли обетованной”.

***

Осторожный и умудренный опытом зоны, Федоров не курил, не кололся, не злоупотреблял алкоголем. Даже высказывался публично за борьбу с наркомафией (хотя долю свою от наркоты, конечно, имел). Берег себя, одним словом, и не лез на первые роли в криминальном мире, предпочитая оставаться в тени своего компаньона. Потому и группировку, которую, по сути, он возглавлял, чаще называли не Фединской, а Мишанинской. Федя был мозг команды, а Мишаня ее мускулами и огневой мощью. За что первым и поплатился...

Журов Михаил Анатольевич, 1962 г.р., привлекался к уголовной ответственности за изнасилование, был широко известен в криминальной среде Смоленска под кличкой “ Мишаня”, в одной из сильнейших смоленских преступных группировок руководил вопросами “физической защиты”, ранним утром в начале мая 1998 года был расстрелян подлетевшим к его BMW мотоциклистом на выезде из клуба “Циклон-Б”.

До начала 1997 года Федоров, если и был на слуху, то у “синих”, мелькая по Смоленску на “стрелках” и их разводах - этакий Робин Гуд “по поняткам”. Благодаря природному уму и отсутствию вредных привычек (плюс к тому природный фатализм по причине наличия... экстрасенсорных способностей), Федоров смог стать “лучшим рамсистом Смоленской области”, умно и грамотно разводя бесконечные в те времена “разборки” и “стрелки”. Однако, когда было это уж очень необходимо, Федя мог показать и характер.

Стоит, например, вспомнить эпизод на Колхозной площади, когда Володя не послушавшегося его в чем-то “Славца” (мелкого хулигана, получившего в свое время 2 года за то, что снял шапку с пьяного мужичонки и числившего себя в “смотрящих”), “вырубил” на глазах его многочисленной свиты “отморозков”, состоявшей из нескольких десятков человек. Федя был один.

В 93-м Кэча-старший предпринял попытку объединения всех смоленских команд и бригад (которых к тому времени бродило по областному центру штук 30) и создания некоего коллективного коллегиального органа, бандитского горсовета - Круга. На приглашение поучаствовать Федя рассмеялся и мягко ребят послал. Качанов в свою очередь послал людей разобраться с Федоровым.

Возвращаясь домой, Володя увидел “девятку” и четырех качановских бойцов в ней. Ни минуты не сомневаясь в правильности своих действий, Федоров достает “Браунинг”, переделанный под обойму в 12 патронов, и начинает стрелять в сторону машины, не пытаясь попасть, ранить или убить кого-либо. “Бойцы” забыли даже, что на машине приехали и до дома добирались каждый самостоятельно, индивидуальным маршрутом и пешком.

Не будем забывать, что на дворе был 93-й год, и такое хладнокровное пользование огнестрельным оружием не могло не вызвать не только страх, но и вселить трепетное уважение. Потому вскоре к Федорову и с его разрешения на знакомство и с уважением приехал Качанов со всей своей “мутней”, “гоблинами” и “мумми-троллями” (как называл его окружение Володя).

Не нуждаясь в каких-то официальных воровских званиях, Федя до последнего дня жизни оставался авторитетом в абсолюте. Воры и бандиты, приезжавшие в Смоленск, сначала решали вопросы с Федей, а потом уже наносили визит вежливости “смотрящему” Пшенке.

Владимир Федоров конкретно обозначился на криминально-деловом смоленском горизонте именно в самом конце 96-го - начале 97-го годов, подведя итоги большой криминальной войны и собрав тех, кто не пожелал пойти под Винокура и Тиграна. В войне он не участвовал, выжидая и сохраняя костяк будущей очень сильной команды: Натан Силаев (Натик), Паша Морозов (Маркиз), Юра Сержант, братья Журовы (Мишаня и Гриша).

Пока все воевали, Федя укреплял свои прежние позиции в криминальном мире и обрастал новыми деловыми партнерами. Он был лично знаком со многими ворами в законе, поддерживал тесные отношения с рязанской группировкой Слона, был личным другом московского вора в законе Огонька.

Куда больше, чем того же Мишаню, ценил несомненно Федоров Натика (Натана Силаева) - личность загадочную, на слуху и глазах у публики не мелькавшую. Выпускник Рязанского воздушно-десантного училища успел послужить и дослужиться до старлея. Мало кто сомневается, что именно Силаев планировал и готовил все силовые операции фединских. А Мишаня был лишь инструментом. Опытный, хитрый и осторожный, он сделал совершенно необъяснимой картину своего загадочного исчезновения. Видели, как Натан без всякого принуждения сел в машину. Но вскоре машину находят сожженной на берегу реки, а от останков машины к реке - четкий след, свидетельствующий о том, что кого-то тащили к воде...

Федя не был жаден и всеяден, в его поведении и поступках просматривался порой даже некий налет интеллигентности. За это говорили и контролируемые им фирмы - СП “Уве Хайнзон”, бары “Z” и “Алиса”, ИЧП “Грифон”, АО “Смоленск-Лада”. Не без удовольствия и гордости он “держал крышу” радиостанции “Европа плюс Смоленск” и компании “Смоленская сотовая связь” (торговая марка Би Лайн) (сотовый телефон Федорова числился как “технологический”, т.е. выдаваемый сотрудникам фирмы).

Не был Федоров и “беспредельщиком”: не по делу и лишнего не брал. Очень тепло отзываются о нем некоторые предприниматели, коим довелось побывать под крылом у Анатольича: “Год не мог решить вопрос по открытию ночной дискотеки - то милиция не разрешает, то администрация против. Федя за два часа утряс все и с милицией, и с администрацией...”

В конце 96-го ошалевший от побед и безнаказанности Юрец (Трусов) “загрузил” некоего коммерсанта на... 700.000 долларов. Тот прибежал за помощью к Володе. “Стрелка” проходила на перекрестке Большой Советской и Коммунистической (возле бывшего турагентства “Интоур”). Пообщавшись с Трусовым и приехавшим с тем Скрячевым, Федя, уяснив всю бесполезность дальнейших переговоров, спросил: “Юра, ты раз в десять меньшую сумму хоть раз глазами-то видел?.. Совсем вы там с Тиграном ох...ели.” И обращаясь к коммерсанту, подвел итог: “Вообще ни копейки им не давай!” Совсем скоро после этого Юрца найдут в заброшенном доме под Смоленском, а Скрячева отравят в тюрьме. Но это так - к слову.

Хороший, одним словом, человек был: понимающий и добрый. Если бы Мишаня не портил ему реноме, ломая кости и пуская кровь всем, кто Федю не хотел своевременно и по полной программе благодарить за доброту и чуткость.

А сам Федоров, действительно, крови не любил, называл себя “рамсистом”, т.е. человеком, способным решить проблему и развести “базар” словом, разговором, убеждением.

Именно Феде приписывают авторство одной замечательной и показательной истории... Долгое время чиновники искренне полагали, что могут воровать и брать взятки, но ни с кем, кроме вышестоящего начальства, не делиться. Вот такой государственный деятель местного значения и погрелся хорошо на “откате” от западных поставок под муниципальный заказ. И очень хорошо себя чувствовал, пока Федя, наблюдавший до поры до времени за этим мероприятием со стороны, не произвел свои окончательные подсчеты. Говорят, “баланс” чиновнику представлял Мишаня, который плохо соображал в бухгалтерии, но умел “подать материал”. Чиновник поделился, отдав Феде 300.000 дойчмарок... Одновременно с этим стал развеиваться миф и о физической неприкосновенности госслужащих. Воруешь, так и живи по воровским законам... Болтают при этом что-то об “Уве Хайнзон” и бывшем мэре... Но чего только люди не понапридумывают от зависти!

Первым в Смоленске Федя продемонстрировал преступному сообществу, что деньги снимать можно не только с физических лиц, но и с юридических. И не только с частных, но и с государственных. Первыми в его личной коллекции стали автоколонна 1507 и “Совтрансавто”.

Но основными статьями доходов фединской команды и получения сверхприбылей были производство и продажа “левых” разных там моюще-чистящих средств и косметики. Даже заказанная в Финляндии (и оттуда же привезенная) коробка с броской надписью “Тайд” или “Ариэль”, наполненная нашенским “Кристалом”, едва тянула со всеми накладными расходами на 70 копеек, а “улетала” рублей за 13. С учетом разности степеней риска какие наркотики пойдут в сравнение? Разве что хозяйка какая возмутится: “Рекламируют, рекламируют, а разницы с нашими никакой!”

На подконтрольных бензозаправках Федя активно использовал добавки, разработанные одним из оборонных НИИ. Для повышения октанового числа бензина.

Рядом с Федей -интеллигентом соседствовал Федя -меценат. Игнорируя пшенковский “общак”, который тратился и тратится на кого и на что угодно, только не на то, для чего предназначен... Так вот, игнорируя все эти “понятки”, Федя мог подогнать к зоне грузовик с постельным бельем,одеялами или жратвой. Мог приехать в детский дом и подарить ковровые дорожки и пять телевизоров. А потом приехать еще раз и проверить, кому все это досталось. Доставалось, как это и бывает, не детям. Тогда Федя лично бил завхоза и заставлял при себе производить перестановку.

“Завалили” Федю через два с половиной месяца после Мишани -22 июля 1998 года на лестничной площадке перед квартирой N 15 дома 4 по улице Тенишевой. Здесь Федоров жил, а прописан был боец его команды Гриша - Игорь Журов для паспортного стола, младший брат Мишани. Именно он, как утверждают, и пришел первым в фединскую команду, а потом уже и за брата старшего попросил. У братвы ведь все так, все - общее. Моя квартира - твоя квартира, моя пуля....

Последними словами смертельно раненого Федорова была просьба к жене, которую он нежно любил и на руках которой умер: “Заинька, вызови мне скорую...”

Самая популярная и “крутая” версия причин убийства Мишани связана с транспортировкой героина: его бойцы поучаствовали в мероприятии в качестве наркокурьеров и не получили полного расчета, за что и оставили себе полтора кило. Но заказчик, вроде как, оказался покруче смоленских парней и вынес Мишане вердикт - “Ты не прав, братан!” Мишаня “не подравнялся” и...

Другая, менее “романтичная”, но более правдоподобная версия убийства Мишани и Федора связывается с конфликтом вокруг Смоленской нефтяной компании. Но это, если так, лишь повод, а причины череды смертей и заказных убийств с 96 по 98- ой годы лежат в тотальной криминальной войне, связанной с супер-переделом Смоленска и области, речь о чем пойдет дальше.

О том, что Федоров “заказан” и дни его сочтены, в Управлении по борьбе с организованной преступностью Смоленского УВД знали вне всякого сомнения. Чтобы избежать очередных кровавых разборок, которые потянулись бы (и потянулись) за убийством крупного смоленского авторитета; избежать, главным образом, того, что могли пострадать случайные и непричастные люди (как это случилось при покушении на Моховкова, когда взрывом были тяжело ранены две престарелые женщины, случайно оказавшиеся в этот момент в подъезде), Федорова предупредили через агентурные каналы о грозящей ему опасности, намекнув на целесообразность покинуть Смоленск, хотя бы на время. Но верхнее чутье изменило на этот раз Владимиру Федорову.

***

Это лишний раз опровергает запущенную однажды столичными журналистами “утку” о причастности спецслужб к ликвидации криминальных авторитетов. Не выдерживает никакой критики продукт газетно-городского эпоса - легенда о “Белой Стреле”, неформальном объединении сотрудников УБОП, ФСБ и ГРУ, разуверившихся в действенности правовой системы и вставших на путь “народных мстителей”. Если уж зло неистребимо окончательно на данный временной момент, то лучше иметь дело с хорошо знакомыми преступными структурами и авторитетами при налаженном оперативном контроле за их деятельностью.

Легенда эта неожиданно получила местную подпитку в связи с “делом Конарева” в декабре 1998 года, когда смоленскими чекистами была “вдруг разоблачена и задержана” в полном составе “организация убийц и мстителей”. Но об этом чуть позже.

***

Трудно поверить, что уже задолго до убийства Мишани Федоров не замечал, как сгущаются над ним тучи, как его упорно пытаются втянуть в новую криминальную войну. В конце концов непонятное исчезновение Силаева, убийство Журова, смерть Рыбы (члена фединской команды) говорили и кричали об одном - “Поостерегись!”. Но Володя оставался фаталистом, не окружив себя охраной, не сменив места жительства, не отказавшись от обычных маршрутов и привычных занятий, чем весьма облегчил выполнение задачи убийце. А еще Федя был очень горд, что за все время его правления никто из его бойцов не сел. Предостерегавшим же его РУБОПовцам откровенно говорил: “Я дружу с... ФСБ”. Действительно, даже юрисконсультом у Федорова работал бывший “комитетчик” не из последних. Но дружба с чекистами, как видно, счастья и здоровья не прибавляет.

... Король умер, да здравствует король! Или Маркиз на худой конец. Именно Павлу Морозову, носящему такое шикарное “погоняло” (кличку), пришлось, как утверждают, возглавить команду покойных авторитетов. Или ее, команды, остатки... Поживем - увидим: у нас на это шансов побольше все-таки, чем у Маркиза...

ПИОНЕРЫ (“Меж нас был юный барабанщик...”)

С фединско-мишанинской бригадой работали хорошо известные старожилам свободного предпринимательства братья Таракановы: Таракан-старший (Сергей)и Таракан-младший (Александр).“Отморозки беспредельные”, как их ласково за глаза называли замордованные ими коммерсанты первой волны и даже подельники.И больше, конечно, старший - Сергей.

Прославился он на заре кооперации, когда в конце 80-х вместе с мало кому известными еще работниками комбината бытового обслуживания населения “Минутка” Александром Гозданкером (Гоча) и Юрием Жуковским похитили главу очень известной в Смоленске еврейской семьи Якова Исаевича Леванта. Предлогом стало якобы то, что Яков Исаевич не рассчитался с ними до конца или вовсе за какую-то работу. С заработанным и “выстраданным” претензии молодых людей к пожилому еврею составили 30.000 рублей (сумма по тем временам сногсшибательная).

Похитители вывезли Леванта в конец улицы Соболева, слегка попинали и очень напугали, пообещав засунуть в железную бочку (толь с цементом, толь из-под) и выкинуть в Днепр. Яков Исаевич поверил и повез хулиганов домой за деньгами. Там ему как-то удалось вырваться, забаррикадироваться и вызвать милицию. Первых официально зарегистрированных в криминальной истории Смоленска новейшего периода похитителей и вымогателей подержали 10 суток в КПЗ и отпустили... по просьбе потерпевшего, который и заявление свое к тому времени из милиции забрал.

Судьба пионеров-первопроходцев сложилась по-разному и примерно одинаково.

Примитивный мелкотравчатый бандит Юрий Жуковский, вдоволь набегавшись по командам и бригадам, наслужившись не одному “криминальному богу”, отличился напоследок тем, что в ночь убийства Мишани (Журова) вызывал якобы последнего из клуба “Циклон-Б” на разговор с каким-то авторитетом: кто говорит - с Винокуром, кто - с Прудником. За что, как утверждают, и поплатился вскоре жизнью - летом 1998 года, слегка не дотянув до своего сорокалетия.

***

Буквально следом за Жуковским был убит Слава Каштанов - боец прудниковской команды. И многие посчитали это актом мести за смерть Жуковского. Такая версия видится смешной, не более того. Александр Прудников достаточно умен, чтобы санкционировать подобные глупости в стиле Фахри или Тиграна. А функциональная ценность Жуковского была, как кажется, ниже стоимости патронов, на него израсходованных.

***

Сергей Тараканов покрутившись и самостоятельно, и с Мишаней и Федей, попал в конце концов под перекрестный криминально-правоохранительный прессинг и вместе с младшим братом Александром был вынужден покинуть Смоленск.

Пока в Смоленск после отсидки не вернулся Федоров, Таракановы и Журов промышляли примитивным рэкетом “по беспределу” (т.е. без формальных даже на то оснований вымогали деньги, с кого могли по принципу “Ты, коммерсила, мне по жизни должен!”, что не всегда приветствуется даже бандитами). На чем и попались сотрудникам ФСБ. Правда, тотальное освещение тогда в средствах массовой информации “подвига разведчиков” несколько не соответствовало истинной значимости проведенной операции... Тем более, что и привлеклись они в конце концов к уголовной ответственности лишь по ст.218 (за обнаруженные при задержании ножи). А Сергею Тараканову и вовсе удалось “соскочить”. Таракан же младший и Мишаня отбывали свою “химию” (принудительные работы) на охране строившегося тогда в Смоленске... ведомственного жилого дома УВД. Сколько они оттуда тогда сантехники и прочих стройматериалов толканули!..

Братья Таракановы начинали как “чистые предприниматели”, поставив в Смоленске на коммерческую основу тогдашнее поголовное увлечение восточными единоборствами. Сами братья - Сергей и Александр - учились в институте физкультуры по специализации “гимнастика” и имели достаточно высокую профессиональную подготовку по каратэ. Именно выпускники СГИФК и “слушатели их платной академии” составили в дальнейшем костяк их группировки, “державшей крышу” одно время “утюгам” (фарцовщикам, “утюживших” иностранцев) и проституткам в “Мотеле”. Пользовались сильной поддержкой тогдашнего “смотрящего” Рази (Михаил Разинькин). “Наезжали” даже одно время на Кису (Николая Моховкова).Но в начавшемся очередном криминальном переделе Смоленска не выдержали конкуренции со стороны более сильной бригады Кэчи (Александр Качанов), укомплектованной в основном “молодыми, голодными и злыми” боксерами спортклуба “Волки”. Попытка физического устранения Качанова не прошла: взрыв машины не повредил хозяину. А вот братьям пришлось “делать ноги” из Смоленска, опасаясь не столько подозрений со стороны правоохранительных органов, сколько полной уверенности со стороны Качанова.

“В бегах” Сергей Тараканов успел вместе с Сергеем Дорофеевым (тоже заметным авторитетом той поры) поработать каскадером на “Ленфильме”.

***

Сергей Дорофеев (Дэра), работая на “Ленфильме” каскадером, в очередной раз не справился с порочными наклонностями и подсел на 3 года в Калининграде за вымогательство. За него ходатайствовал известный актер и народный любимец Александр Панкратов-Черный, которого Дэра не раз дублировал. Вышел на год раньше и вернулся в Смоленск. (Дорофеев снимался и в известном отечественном боевике “Крестоносец”).

К этому времени, отсидев за автоугоны, в Смоленск вернулись два “брата-акробата” Шкурдюк и Савченков. Быстро сориентировались на местности и открыли ИЧП “Савва”, шесть городских приемных пунктов которого принимали у граждан вклады под 700 процентов годовых. Когда стало ясно, что это откровенное кидалово, группа особенно заинтересованных вкладчиков попросила Дорофеева “наехать” на аферистов. Что Дэра и сделал с кинематографическим размахом. Но был задержан правоохранительными органами по обвинению в вымогательстве. Отметеленного им Шкурдюка тоже позже задержали по подозрению в мошенничестве. И в том, и в другом случае правосудие оказалось не у дел.

Дорофееву вскоре вымогательство заменили на самоуправство и отпустили. А Шкурдюка, выпущенного под подписку, как и его компаньона Савченкова и 180.000 собранных ими долларов, ищут до сих пор.

Дэра в этот период работал с Мишаней и Федором. Последним за “дубовость” решения проблемы и был исключен на время из штатного расписания команды: “Вместо того, чтобы поймать и морду набить, нужно было посоветоваться и “развести” тысяч на 150, оставив на жизнь “тридцатку”. А так - и денег не взяли и под ментов попали...”

Дорофеев живет в Смоленске и в каких-то крутых делах последнего времени замечен не был. Вроде как, кормится от бара “У Никольских ворот”, небольшой автозаправочной станции и отдела в “Гамаюне”, торгующего “спецпитанием” для культуристов.

Выступая в начале 99-го в передаче местного телевидения (которая была целиком посвящена его каскадерским подвигам), Сергей как-то постеснялся рассказать об одном невыдающемся, но весьма показательном эпизоде своей некинематографической жизни. “Наехав” на одного смоленского коммерсанта средней руки, он встретил его в компании своих сопровождающих в районе Дома Офицеров. Коммерсант был со своей юной женой. Не думая долго и в лучших кинематографических традициях “Дэра” заехал тому в “фейс” и тут же... получил в ответ туда же от... юной жены коммерсанта, защищавшей мужа.

И что же. Этот “настоящий мужчина” и последователь лучших джентльменских традиций (на экране)... ударил женщину, почти девочку, в ответ. А потом еще долго через посредников умолял ее... нет, не простить великодушно, а забрать заявление из милиции.

***

Когда они, Таракановы, полагая, что все успокоилось, вернулись в Смоленск и предъявили фединско-мишанинской команде некие свои имущественные и долевые права, оказалось, что среди крутящихся в деле денег их, таракановских, вроде как и не осталось.

“На посошок жизни” Сергей заработал прозвище “тринадцатый”.

“Список погибших авторитетов, так или иначе влиявших на криминальный мир Смоленщины, пополнился еще одной жертвой. Тринадцатой по счету за последние два года. От пуль неизвестных киллеров погиб Сергей Тараканов (1958 г.р.). Его обнаружили недалеко от своего дома, на улице Коммунистическая напротив магазина “Спорттовары” с несколькими огнестрельными ранениями. Убийцы расстреляли “Таракана” в час ночи, без свидетелей. Через час Тараканов скончался в реанимационном отделении больницы, не приходя в сознание...” (июль 1997 года).

Интересная деталь. До того, как в него начали стрелять, Тараканов успел разбить витрину в “Спорттоварах”, для того, видимо, чтобы сработала сигнализация. Значит, увидел своих убийц и понял, кто они и зачем... Милиция, действительно, приехала сразу и успела еще живого авторитета доставить в больницу.

Младший Тараканов - Александр - уехал в США, где попытался участвовать в коммерческих спаррингах по каратэ. Но не выдержал, как рассказывают, напора и полной “отмороженности” выходцев из Южной Америки. “Латиносы” оказались еще более “голодными” и злыми: “30-40 секунд и хорошо, если нет открытого перелома и жив”... Вроде как, предпочитает теперь не удары на ринге держать, а бензоколонку.

Но куда более интересна судьба Александра Гозданкера (Гоча).

“ Я ПОШЕЛ КОПАТЬ ЧЕРВЕЙ...”

Дата добавления: 2015-07-18