Это были странные… непонятные слова, и с Биллом они никак не вязались. О чем или о ком вообще говорит этот человек?

- Мы нашли лучших докторов. Я подключил все деньги и все связи только ради того, чтобы найти хоть какой-нибудь шанс, но везде был один ответ: до совершеннолетия ему не дожить. У него порок сердца, утонченные ткани в отделах и примыкающих артериях. При любой нагрузке они прорвутся…

Он опустил голову и покачал ею, как будто сам не хотел верить, что все сказанное – правда.

Том непонимающе смотрел на него, убеждая себя, что они говорят не об одном и том же Билле.

Ему всегда было запрещено все, что могло поднять его пульс: активные игры, испуг, волнения. Мы обеспечили ему лучший уход и лучшие лекарства, но знаешь, что представляло для него наибольшую опасность? Другие дети… Мячи, скакалки, догонялки – они бесконечно придумывали миллионы способов убить его.

Тогда вы его заперли дома? - разум хватался за второстепенные факты, отказываясь впустить в себя то, что было самым важным из всего сказанного, самым неотвратимым и ужасным.

Заперли? За кого ты нас принимаешь? Мы только хотели видеть, с кем он общается. Как только у него появлялись новые друзья, мы предупреждали их, что с ним нужно быть осторожнее, и разъясняли, что можно, а что нельзя. Мы готовы были даже заплатить, но он был невозможен уже тогда. С ним никто долго не выдерживал, а вскоре он и сам перестал искать себе компанию. Дорогие автомобили и гонки стали единственным его увлечением, после живописи. - Вы позволили ему заниматься гонками с его сердцем? - Позволили? – он сверкнул глазами. - А ты пытался когда-нибудь ему что-либо запретить?

Том опустил глаза. Из всего сказанного это было единственным, что могло быть про Билла.

- Но мы и не были против. Никогда за рулем автомобиля его пульс не поднимался выше нормы, какую бы скорость он ни набирал.
- А вы не думали, что на такой скорости ему угрожает не только повышение пульса?
- Думали. Но иногда мы думали, что так может быть лучше…

Том поднял на него глаза и отец Билла снова вспыхнул. - Ты представляешь, что такое постоянно ждать? Как бы ты поступил, будь это твой сын?!

Том сжал виски, качая головой, как будто хотел избавиться от головной боли. Он понимал каждое слово в отдельности, они говорили на одном языке, но что-то важное из того, что говорил человек напротив, несмотря ни на что, ускользало от осознания. - Мы держали его под наблюдением. Анализы, обследования, кардиограммы. А когда ему исполнилось четырнадцать, врачи сказали, что еще два-три года… дальше лишь вопрос времени, независимо от обстоятельств. Тогда он был там в последний раз. Однажды он вернулся домой и заявил, что не намерен больше проходить обследования. Он снова замолчал и снова уставился в окно. - Мы с Лили были поражены. Мы не могли позволить ему… Мы не знали, чего и в какой момент ждать. Мы его умоляли, она умоляла… Но он ничего не слушал, а время шло. Прошел год, потом второй... Он стал плохо выглядеть, бледнел… Старался не показывать, но мы видели, как он резко переставал дышать и замирал, незаметно касаясь груди. Мы пытались его заставить, убедить, угрожать, но он так упрям! Он всегда делал только то, что ему хотелось! Это было невыносимо: каждый день смотреть на него и постоянно ждать… Она не выдержала. Он прикрыл глаза и замолчал.

Том был потрясен этой исповедью.
Ничего из сказанного не было понятно, ни во что не хотелось верить, да и не во что было… но он видел, что этот мужчина когда-то любил, да и сейчас, несмотря на обиду, любит сына, иначе не пришел бы сюда.
Почему Билл с ним так поступал?
Но постойте, при чем здесь его Билл? Это ведь не о нем разговор? Это не может быть правдой. Этот человек пришел потому, что хочет, чтобы они с Биллом расстались, и может сказать, что угодно…

Проблема была только в том, что слишком дикое и неправдоподобное это было вранье, чтобы придумывать его ради такой незначительной цели. Но верить в то, что это правда хотелось еще меньше.

Это ведь не правда – все, что вы только что сказали… Да? Билл не такой… и выход наверняка есть. Он говорил, что у него были проблемы со здоровьем, но это ведь не то, что вы только что рассказали? Я видел, следы от уколов у него на руках, а вы говорили, что он отказался… - Это капельницы, - мужчина снова заговорил, как будто очнувшись, не давая Тому выстроить до конца свои предположения. - Он отказался от обследований, но не отказался от лекарств, которые поддерживали его сердце. Раз в неделю он приезжает к нам… но я не хочу, чтобы ты питал ложные надежды, это не лечение, это только отсрочка. - Но вы сказали, что он не должен был дожить до совершеннолетия, а сейчас ему девятнадцать. - Ему только три месяца как девятнадцать, и ты прав, его время уже истекло. Я каждый день ложусь спать не зная, проснется ли он, и иногда я уже не хочу это знать. Если раньше мы верили, что все будет хорошо, стоит только от всего оградить его, то теперь это может случиться в любой момент. Я боюсь каждого нового дня. И мать его точно так же боялась. - Он объяснил, почему не хочет обследоваться? - Он сказал, что не хочет знать, - он выгнул бровь и усмехнулся точно так же, как это делал Билл. - Он ничего не хочет знать, - он посидел немного, задумавшись, и достал из портмоне сложенный листок бумаги. - Она оставила ему записку. Но он о ней не знает и лучше ему не знать.

Дата добавления: 2015-07-17