Больше ни с кем не было так сладко. Больше ни за кого не было так больно.

Наконец, он смог что-то почувствовать…

Он не смог бы сказать, в какой момент рука сама опустила кисть, а он осел на пол, прислоняясь спиной к кровати. Не смог бы сказать, спал ли он, или просто сидел, закрыв глаза и откинув голову на матрас, и сколько времени он так провел.

Часы показывали одиннадцать, а слабый свет, пробивающийся сквозь шторы, говорил о том, что это день.

Том встал на колени, опираясь одной рукой на кровать, поднялся на ноги, провел руками по лицу и повернулся к мольберту, поднимая взгляд на свое творение.

Дыхание перехватило, сердце застучало в висках и ухнуло вниз, разлетаясь на тысячи осколков.

Он стоял и смотрел, а по щекам катились слезы. Картина из гостиной смотрела на него другими глазами.

Только теперь он по-настоящему понял, что такое живопись.

Только сейчас до него дошло, почему раньше его пятна оставались лишь пятнами, когда он пытался повторить «Сегодня» Билла. Это было глупо. Он его не чувствовал. Нужно было переживать то, что рисуешь. Когда он пытался скопировать ее мазок к мазку, в его картинах не было ничего общего с оригиналом, сейчас же в двух этих работах не было ни одного общего штриха, но они были похожи, как две капли воды. Кто-то другой смотрел бы на эти картины со стороны и не увидел бы в них ничего общего, но для него это были две части одного целого. Как и глядя на ту, над камином, он чувствовал и радость, и грусть, и отчаяние, и надежду.

Больше двух месяцев он пытался придумать сюжет, выдавить из себя что-то стоящее конкурсной работы, а сейчас почти за сутки создал то, о чем даже не мечтал. Только…

Как теперь показать это кому-то? На этом полотне был он весь, он вытряхнул все, что было в душе, все, что было дорого и ценно, все, что было значимо и любимо. И теперь ему казалось, что он смотрит, на себя обнаженного.

Как кто-то посмеет оценивать это? Присуждать баллы его жизни и критиковать его чувства?

Очень просто: он обещал Биллу.

Том сделал шаг назад и опустился на кровать, пряча лицо в ладонях. Дрожь начинала бить тело, комок в горле было все сложнее глотать и вскоре слезы, которые до сих пор отказывались появляться, начали душить.

Глава 19

Кто может жить вечно?

Кто захочет жить вечно?

Кто посмеет жить вечно,

Когда сама любовь должна умереть?..

Мы сможем жить вечно.

Мы будем любить вечно.

Кто станет ждать вечности?

Вечность – наше сегодня.

(Queen, «Who wants to live forever?»)

Проснулся Том под вечер, хотя и не помнил, как уснул. Днем шел снег, и теперь за окном догорающее солнце раскрасило его розово-пурпурными оттенками. Голова болела как с похмелья, но еще больше болело в груди.

Дата добавления: 2015-07-17