Никто, никто другой и не мог ее написать!..

Все еще трясясь то ли от смеха, то ли от внезапной дрожи, он опустился на пол, обнимая себя за плечи и утыкаясь лицом в колени.

Июнь 2005... Биллу не было и шестнадцати.

И он не знал, будет ли.

О чем он думал, когда писал ее? «Сегодня».

У него было только «сегодня».

Может быть, в это «сегодня» и должно было случиться то, чего он ждал?..

Или не ждал?

Нет, Билл никогда ничего не ждал.

Он надеялся, что завтра у него тоже будет «сегодня».

Том не знал, сколько так просидел. Когда он поднял голову, в комнате было уже темно.

Камин догорел. Большая полная луна равнодушно светила в окно. Было тихо, только в старых механических часах секундная стрелка сообщала безмолвной комнате, что она еще жива.

Тик-тик-тик-тик…

Он поднялся и, почти не отрывая ноги от пола, побрел в свою комнату.

Здесь было еще тише.

Но луна и здесь не оставляла его в одиночестве, как будто говорила, что она единственная, кто всегда будет с ним, когда другие уйдут.

Он задернул шторы, включил торшер у кровати и сел.

В центре комнаты, так же как и до его ухода, стоял мольберт. В тусклом свете ночника его пейзаж казался убогим.

Это все, чему он научился у Билла? Рисовать печальные пейзажи?

Все, что он чувствовал? Все, что мог дать? Все, что помнил и любил?

Том медленно подошел к нему и сбросил на пол. Чистый лист картона появился на мольберте.

Какие краски были в его жизни? Какие подарил ему Билл?..

До Него был только черный и белый.

Две кляксы прямо из тюбиков появились на полотне. Том начал размазывать их, придавая форму.

Друзья, однокурсники, девочки…

Графика, гитара, вечеринки… Нечеткие образы, размытые фигуры и формы, безликие и однообразные, как его прежняя жизнь, медленно плыли по картону. Все это было в его жизни «до».

А потом появился тот сон и его первый цвет – красный. Цвет роз рядом с черной рубашкой.

На палитру легли оттенки красного и бордового, а на работу – легкие очертания роз…

Вот желто-зеленый и буро-оранжевый – листья, которые Он собирал в парке…

А вот перламутрово-розовый и небесно-голубой, как утро и вечер на Его картинах с кувшинкой…

Темно-синий и лунно-желтый – цвет неба и звезд, которые они видели в телескоп…

Грязно-коричневый и нефтяной черный, как осенняя вода в пруду…

Лиловый, пурпурный и фиолетовый, как закат на маяке, и свинцово-серый, как волны ноябрьского моря…

Золотистый, как французское вино, нежный персиковый, как его румянец, и жгуче-кофейный, как его глаза…

Сколько красок, сколько событий, сколько чувств… которые он никогда бы не узнал без Него.

Солнце давно взошло и снова стало клониться к закату, а он продолжал рисовать…

Все, что было, что чувствовал, что пережил и хотел пережить еще много раз. Пережить с Ним, и больше ни с кем. Больше ни с кем это не имело значения, больше ни с кем это не было нужно, больше ни с кем это не было важно.

Дата добавления: 2015-07-17