Глава V.

«Обретая крылья!»

Наконец-то был назначен день начала полётов - 12 мая, воскресенье. Перед этим, в субботу была проведена предварительная подготовка к полётам. Каждая лётная группа теперь занималась в отдельных классах. На стенах висели схемы выполнения различных полётных заданий, красочно разукрашенные схемы кабины вертолёта. На столе лежали все необходимые для подготовки учебники. Об этом позаботился Сорокин. На полу, в уголке, был разложен «старт-миниатюра», который позволял воссоздать картину аэродрома и расположенных на нём заправочных, командных пунктов, посадочных ворот. По нему ребята учились правильно распределять своё внимание при взлётах и заходах на посадку. Сорокин любил иногда устраивать контрольные проверки по знанию элементов полёта по кругу, и тогда кто-то из ребят брал в руки маленькую копию вертолёта Ми-2 и начинал усиленно «пыхтеть», изображая полёт по кругу, и стараясь вспомнить все его тонкости. Сорокин очень дотошно опрашивал «Полёт по системе»! Всё, до незначительных элементов, и заставлял учить, если кто-то что-нибудь упустил. Вообще-то Сорокин не умел требовать. Это был добрейшей души человек, скромный и чуточку застенчивый. Невысокого роста, по мальчишески сутулый. Он даже ходил по-особенному, по «сызрански», как в шутку называли его походку ребята. Его издали можно было узнать по этой походке. Черноволосый, с зачёсанной назад чёлкой, он был похож на ёжика. И, в всегда чуточку прищуренных его глазах, был задорный огонёк. Его очень любили ребята за его добрый и отзывчивый характер. Он никогда не кричал, не требовал ничего лишнего, и повышал голос в самых крайних случаях. Он был по-своему прост. Стасу очень нравился его инструктор. Он считал, что ему повезло с ним, да и многие другие ребята говорили, что Сорокин отличнейший инструктор, и что учиться у него за счастье.

И вот, наконец, наступила пора основных полётов. На предварительной подготовке Сорокин поставил всем, летающим на следующий день, задачи и провёл контроль готовности к полётам, кто как подготовился. Вся подготовка прошла нормально. Стасу на завтра предстояло подняться в первый раз в голубое небо Кузнецка, посмотреть на него с высоты птичьего полёта, выполнить несколько полётов. Три полёта на висение и шесть полётов по кругу. В общей сложности он должен был летать 1 час 10 минут. Когда подготовка закончилась все пошли на ужин.

Столовая Стасу тоже нравилась. Маленькая, уютная. В ней было несколько залов. Один зал курсантский и 2 для инструкторского и инженерно-технического состава. Небольшие окна, завешенные красивыми шторами, стены, оклеенные голубыми обоями. Всё это придавало ей спокойный, мягкий тон. Низкий потолок приглушал все звуки.

Иногда на аэродроме стоял такой шум от работающих двигателей вертолётов, что на улице приходилось повышать голос до крика. А в столовой, напротив, была тишина. Не могли её потревожить даже все работающие вертолёты 3-й эскадры (стоянка 3-й эскадрильи была прямо возле столовой). Иногда, в какой-то степени, столовая даже служила местом для отдыха.

Плотно поужинав, Стас пошёл в казарму. У него ещё были некоторые недоделанные дела, и он хотел их успеть сделать до вечерней поверки. Завтра предстояло очень рано вставать, в 4 часа утра, потому, что к началу полётов нужно было успеть разбить на аэродроме старт и подготовить технику к полётам.

На поверке, как обычно, Сорокин обошёл свою лётную группу, удовлетворённо потирая руки.

- Ну что, завтра летаем? - спросил он.

- Летаем! - ответил за всех улыбающийся Олег Мясников. Ему в этот день первый раз предстояло подняться в воздух.

- Ну и как настроение?

- Нормально, товарищ старший лейтенант!

Все стояли сейчас с улыбающимися лицами, ведь завтра начинались долгожданные полёты. После поверки все ещё долго ходили возбуждённые, а потом легли спать. Но и сон не приходил сразу, ещё долго все лежали и делились своими мнениями на счёт завтрашнего дня.

Утро, как всегда началось с подъёма. На востоке только-только занимался рассвет. Воздух был мягкий и прохладный, и на удивление чистый. Приятная свежесть касалась разгорячённого тела Стаса. Он шёл в умывальник и наслаждался этой приятной свежестью. После завтрака, быстро пройдя предполётный медосмотр, он направился на аэродром, к своему вертолёту. Нужно было его расчехлить и подготовить к газовке. Трава на аэродроме была покрыта росой. Капельки воды, отражая лучи поднимающегося солнца, лучезарно светились, и казалось, что будто кто-то случайно рассыпал на аэродроме кристаллики алмазов. На стоянке была такая красота, что ему не захотелось её тревожить. Вертолёты стояли в аккуратном порядке, зачехлённые и казалось, что они спят. С лопастей свисали капельки росы, которые тоже светились под лучами солнца. Зелёная трава ещё не была примята мощными потоками воздуха, отбрасываемыми винтами вертолётов. Как будто ни что не могла потревожить этой хрустальной тишины.

- Давай, давай, Стас, шевелись, - произнёс подошёдший к вертолёту бортовой техник, прапорщик Коба. Эти слова вывели Стаса из оцепенения, и он медленно принялся расчехлять вертолёт.

Через несколько минут подошёл Фарид Алеев, Олег Мясников, Андрей Данилов и Олег Андомин. Стас раньше их прошёл медосмотр, поэтому они подзадержались. Все вместе они подготовили вертолёт к газовке и стали ждать Сорокина. Наконец появились инструктора. Они подошли каждый к своему борту и, приняв доклады от борттехников, стали готовить вертолёты к запуску.

- Та-ак! Всё готово? - подошёл улыбающийся Сорокин, опять по привычке потирая руки.

- Так точно! - дружно ответила лётная группа.

- Все! Давайте дуйте в курилку, и там ждите предполётные указания, я подойду чуть-чуть попозже, как отгазую вертолёт.

Ребята, взяв свои шлемофоны, направились к инженерному домику, где была курилка, и где обычно проводились предполётные указания. Сзади постепенно стал увеличиваться шум от запускаемых двигателей, постепенно перерастая в монотонный гул.

В курилке уже собрались почти все курсанты, запланированные на сегодняшние полёты. Оставалось дождаться только лётчиков-инструкторов. Подошёл командир эскадрильи. Сегодня он должен был быть руководителем полётов. Подойдя к доске, он стал чертить расположение круга полётов по курсу и метеоусловия на лётную смену. Все встали и обступили его, записывая эти данные на свои наколенные планшеты.

Комэск удовлетворённо оглядел собравшихся вокруг него курсантов и пошёл в курилку. Вот один за другим стали выключаться опробованные двигатели вертолётов, и постепенно лётчики стали собираться на указания.

Наконец гул полностью стих и была дана команда строиться. Эскадрилья построилась по звеньям и комэск начал предполётные указания. Стас внимательно слушал его, стараясь не упустить ни одного слова, помечая в своём планшете необходимые данные. После того как закончились указания все разошлись по своим стоянкам, готовится к полётам. Сорокин ещё раз проинструктировал группу и распустил её.

Первым должен был лететь Олег Мясников. С какой-то радостной поспешностью он влез в кабину и стал пристёгиваться, ему помог Коба и, улыбнувшись, что-то шепнул на ухо. Они вместе засмеялись. Сорокин наблюдал за ними, тоже улыбнулся и сел в кабину. Всё было готово, оставалось только подсоединить кабель «АПА» (аэродромный передвижной источник питания) и запустить вертолёт. Ребята, взяв свои планшеты и шлемофоны, направились в центр аэродрома, где был развёрнут старт, и где им предстояло дожидаться своей очереди.

В назначенное время, один за другим стали запускаться вертолёты и выруливать на «бетонку» (бетонная взлётно-посадочная полоса). Придя на старт, все разошлись по местам подготовки к полётам.

Кто-то направился в квадрат наблюдения за вертолётами, кто в автобус-класс для предполётной подготовки, и стали заниматься своими непосредственными обязанностями, запланированными на лётный день. Из громкоговорителя, висевшего на СКП, послышался ровный, спокойный голос руководителя полётов: «Я «Зацепщик - 3», 12 мая 1985 года, начинаем полёты в первую смену, метеорологические условия: ветер на старте 3-5 метров в секунду, направление 65 градусов, безоблачно, видимость 8-10 километров, запрос на взлёт по порядку».

- Ну, всё! - произнёс Стас - Начинаем!

- Да, завелась машинка! - ответил ему стоявший рядом Олег Андомин.

А из громкоговорителя уже слышались чёткие доклады о готовности к полёту от экипажей и запросы их на взлёт. Затем поочерёдно стали взлетать вертолёты и уходить на круг. Вот подошла очередь и «48-го» борта идти на взлёт.

- «525-й» карту выполнили, взлёт с «724-м», - послышался спокойный голос Сорокина.

- «724-е» взлетайте, - разрешил взлёт руководитель полётов.

- «724-е» понял, - уже послышался голос Олега Мясникова, и «48-й» борт, плавно отделившись от земли, пошёл в разгон скорости.

В квадрате наблюдения уже стоял Юра Леонов. Он с ракеткой в руках пошёл по квадрату, повторяя все эволюции вертолёта. На ракетке был написан позывной Мясникова, и Юра держал ракетку так, чтобы РП всё время видел цифры его позывного, а сам продолжал имитировать «полёт по кругу» следя за вертолётом. Такая система была необходима для того, чтобы хоть как то разгрузить работу руководителя полётов, помочь ему в управлении полётами.

В воздухе порой скапливалось одновременно до 10-ти вертолётов, и естественно, за всеми ими он не мог уследить. А контроль над ними должен был вестись постоянно, в целях безопасности полётов. Для этого и служил этот квадрат наблюдения, где каждый курсант следил за своим бортом, повторяя все его движения и показывая его местоположение на круге, который условно назывался «коробочкой», по которой вертолёты летали вокруг аэродрома, и в любой момент мог предупредить РП о чём-либо замеченном, что могло бы случиться с вертолётом.

Тем временем «48-й» уже подходил к 3 развороту. Стас начал быстро собираться в полёт, надел шлемофон, подготовил планшет с картой. Ему предстояло выполнить облёт зон на ознакомление с ними.

- "724-ре", посадку на "транзит" - послышался голос Олега Мясникова из громкоговорителя.

- Ну вот, пора идти в ворота, - подумал Стас, застёгивая комбинезон.

- "724-му" третий транзит, - ответил РП.

Стас отсчитал, где на "транзите" третьи посадочные ворота (2 белых или красных флажка) и не спеша пошёл к ним. Он ещё пока плохо ориентировался в разбивке старта, и всё время путал посадочные ворота с воротами "транзита". В это время «48-й» уже произвёл посадку и теперь рулил к указанным воротам. Подойдя к вертолёту, Стас поздравил уже вылезшего из него Олега. Лицо его выражало такую радость, что Стас сам невольно улыбнулся. Но время шло. Стас, развернувшись в сторону вертолёта, приставил руку к шлемофону и попросил разрешения сесть в кабину. Сорокин, улыбнувшись, кивнул, и он быстро залез в неё и сел в кресло. Пока он пристёгивал парашют, Сорокин подключил его шлемофон к бортовой радиосети. В наушниках послышался знакомый шум и треск эфира, с доносящимися иногда фразами радиообмена.

- Так, Стас, сейчас я тебе всё буду показывать, а ты «ощущай» управление и всё запоминай, сегодня я буду пилотировать. Самое главное - веди ориентировку и запоминай пилотажные зоны и характерные ориентиры - сказал Сорокин.

Наконец Стас пристегнулся, осмотрел кабину и, повернувшись лицом к Сорокину, выпалил:

- Коррекция введена, колёса расторможены, курсант Штинов к полёту готов!

Сорокин удовлетворённо кивнул и начал руление на линию исполнительного старта. Стас внимательно смотрел за каждым его движением и старался их запоминать. Вертолёт медленно катился, покачиваясь на неровностях. Сорокин остановил вертолёт и показал ему рукой, чтобы он запрашивал взлёт.

- «726» карту выполнил, взлёт с транзита на облёт зон, - медленно, стараясь выделить каждое слово, произнёс в эфир Стас.

- «726» взлетайте, "шестая" - быстро ответил РП.

- Ну, поехали. Начнём с шестой зоны. Заходить туда не будем, когда обойдём все зоны, запросим работу в первой, я тебе покажу, как выполняется задание в пилотажной зоне - сказал Сорокин и плавно поднял вертолёт.

Теперь Стас, уже более спокойнее, ориентировался в кабине, чем в первых полётах. Он внимательно осматривал показания приборов, как бы свыкался постепенно с этой обстановкой, переносил взгляд на землю и долго рассматривал её. Здесь всё было намного красивей. Восходящее солнце освещало большие и красивые массивы соснового леса. Эти могучие лесные гиганты с высоты казались маленькими кустиками, а большое озеро, которое находилось недалеко от аэродрома, маленькой лужицей. Вообще, как казалось Стасу, здесь всё было красивей, этот город, эти места, природа.

Его мысли прервал Сорокин:

- Во-он там видишь небольшое озерцо и рядом посёлок?

- Вижу!

- Озеро - это центр шестой зоны, а рядом Никольское. Ну а сейчас, через минуту будем на траверзе пятой, вон там чуть правее Аненкова, в центре поля пятая зона. Смотри, запоминай ориентиры, намечай их себе сам, так легче будет искать потом эти зоны.

Стас утвердительно кивал головой, и чуть наклонившись вперёд, смотрел через нижний блистер на землю. Внизу проплыла пятая зона, впереди показалась четвёртая. Видимость немного ухудшилась, так как вертолёт теперь летел в сторону солнца. Стас прищурил глаза, иногда подставляя ладонь ко лбу, как козырёк, прикрываясь от его слепящих лучей. Здесь, на высоте, казалось, что оно светило намного ярче, воздух имел приятный голубовато-фиолетовый цвет.

- Ничего, сейчас изменим курс, тогда оно не будет нам мешать, - сказал Сорокин, видя, как Стас мучается, стараясь рассмотреть что-либо впереди. - Вот сейчас под нами четвёртая, видишь, как и на карте обозначено.

Стас утвердительно кивал, хотя ещё плохо мог ориентироваться на местности. На карте все заметные ориентиры были нарисованы небольшими, а там внизу они были намного больше, и пока Стас ещё медленно перестраивался с изображения на карте на землю.

- Вон там, чуть правее нашего курса третья, а там вдали видишь большое болото, оно чем-то напоминает озеро - это вторая зона, - показал рукой Сорокин - мы пройдём левее их и немного пониже, чтобы не мешать другим бортам, которые идут в зоны. Так мы сэкономим немного времени, побольше его будет у нас для работы в зоне. Через минуту запросишь работу в первой зоне.

- Понял, - ответил Стас.

Показалась первая зона. Теперь-то Стас сразу узнал её по очертаниям леса. Сорокин тронул его за плечо и, кивком головы, показал, чтобы он запрашивал работу в зоне.

- «726», на траверзе первой, разрешите работу в зоне.

-«726» занимайте первую, работайте в зоне, - дал разрешение руководитель полётов.

- «726» понял, - ответил ему Стас.

- Ну, теперь смотрим внимательно, - сказал Сорокин и ввёл вертолёт в вираж, постепенно увеличивая крен.

Затем он развернул вертолёт и перевёл его в быстрый набор высоты. Стас успел заметить, что на вариометре стрелка дошла до деления 6 метров в секунду. Затем резко перевёл его на снижение. Развороты, снижения, набор высоты - весь полёт делался Сорокиным с какой-то изящной лихостью. Ручкой управления, педалями он орудовал с такой виртуозностью, будто управлял не сложным в управлении вертолётом, а простым велосипедом. Снизившись, он завернул такой вираж, что у Стаса потемнело в глазах. Потом передал управление Стасу, а сам удовлетворённо откинулся на спинку кресла.

- Давай, запрашивайся домой, - сказал он, указывая рукой в сторону аэродрома.

- «726», в первой 400 метров, работу закончил.

- «726»-го понял. На точку, - ответил РП.

- Понял «726», на точку.

Стас развернул вертолёт в сторону аэродрома и осмотрелся. Теперь он мог хорошо всё рассмотреть. Впереди виднелся Кузнецк. Он красиво раскинулся на небольшой равнине, чуть прикрытый сизой дымкой, окружённый невысокими холмами. Он узнал его по тоненькой ниточке бетонной полосы, которая пересекала весь аэродром, и огромному, белому элеватору. С высоты, Кузнецк казался ещё красивее. Стас никак не мог оторвать от него своего восторженного взгляда. Город простирался внизу, весь освещённый восходящим солнцем. Сейчас там, на земле, жизнь просыпалась, вступала в свой обычный повседневный ритм. Стас с интересом смотрел вниз, рассматривая его улицы, по которым уже носились маленькие точки машин. Весь укутанный зеленью, Кузнецк сейчас казался ему райским уголком. Но нельзя было долго уделять внимание созерцанию этих прекрасных мест, полёт ещё продолжался. Подходя к аэродрому, Стас запросил посадку на заправочную. Следовало пополнить запас топлива. Руководитель полётов разрешил посадку во 2-ю линию заправочных ворот. Сорокин взял управление на себя.

- Смотри, как выполняется гашение скорости, - сказал он, переводя вертолёт на снижение.

Стас почувствовал, как вертолёт стал задирать нос.

- Вот смотри, сейчас он немного загасит скорость и начнёт проваливаться, не упусти этот момент, поддержи его «шагом», а то потеряешь много высоты, потом придётся «пилить» до посадочных ворот на низкой высоте.

Вертолёт, как живой, затрясся мелкой дрожью, но не «провалился», а продолжал плавно снижаться.

-Видишь ворота? - спросил Сорокин.

- Нет! - ответил Стас. - Что-то не могу их найти.

- А вон посмотри, чуть правее СКП красные флажки, их сейчас плохо видно, но когда подлетим - видно будет лучше. Темп гашения скорости выдерживай по высоте и скорости, чтобы у тебя всё было равномерно, на подходе посматривай на землю, по ней лучше определять скорость.

- Понял, - ответил Стас и переключил всё своё внимание на посадку.

Земля стала медленно, а потом всё быстрее и быстрее убегать под вертолёт. Наконец Сорокин, полностью загасив скорость, удержал некоторое время вертолёт на висении, а затем плавно приземлил его.

- Давай, подготавливай кабину к выключению, - сказал Сорокин, и стал внимательно следить за действиями Стаса, иногда поправляя его, если он хотел что-то сделать не так. Тем временем к вертолёту уже подъехал топливозаправщик (ТЗ) и подошли ребята, встав чуть в сторонке, ожидая, когда выключатся двигатели и остановится несущий винт. Они весело смотрели в сторону Стаса и что-то весело обсуждали.

- Давай выключай!

Стас закрыл стоп-краны и двигатели, постепенно снижая обороты, смолкли. Несущий винт сделал ещё несколько оборотов и тоже остановился.

Стас откинулся на спинку кресла, вытерев выступившие на лбу капельки пота, и только сейчас заметил, как устал.

- Всё же тяжело даются эти полёты, - подумал он, - особенно инструктору, мы-то сидим в этой кабине не больше часа, а он все шесть часов, в этой жарище. Такой выдержке можно только позавидовать.

После того как вертолёт был заправлен и осмотрен, полёты продолжились.

В этот день Стас ещё летал несколько кругов, теперь он вплотную приступил к отработке техники пилотирования. Если в Репьёвке были почти ознакомительные полёты, то здесь уже нужно было приступать к настоящей работе.

Дата добавления: 2015-07-17