Глава III.

«Небо – ЭТО ЖИЗНЬ!»

Первый в жизни лётный день Стаса начался совсем обычно. Подъём, завтрак, построение в автопарке и отъезд на аэродром. Этот путь Стас проделывал уже не раз, когда они ездили на наземную подготовку. И в этот раз всё было точно так же, как и в другие дни. Но в тоже время этот день был необычным. Необычным тем, что то, о чём Стас так долго мечтал, в этот день должно было свершиться. Он должен был полететь сегодня уже не в качестве пассажира, а как полноправный член экипажа вертолёта.

В этот день у 2-й эскадрильи, в которой был Стас, была запланирована первая смена полётов. Это ещё больше его радовало. Он очень любил утро. И в эти часы дня у него было самое приподнятое настроение. В этот же день начинала летать в первую смену и 3-я эскадрилья, которая должна была летать на Троекуровском аэродроме. Поэтому 2-ю ВЭ отправили на полевой аэродром в Репьёвку. До него нужно было ехать минут 40.

Сначала в машине, на которой ехали летающие в этот день курсанты, было весело и шумно. Кто-то рассказывал свежий анекдот, кто просто вспомнил какую-то смешную историю. Но потом дорога их утомила, и дальше они ехали уже молча. Да и приближение к аэродрому, как то напрягло их. Каждый стал думать о чём-то своём. Может быть, о предстоящем первом полёте.

Стас был спокоен. Он уже летал на вертолёте, и был знаком с ощущениями такого полёта, но всё же настраивал себя на предстоящие события. И хотя теоретически он был подготовлен к полёту, знал последовательность действий, что и как нужно было делать в полёте. Но его волновало одна мысль - «как бы ты, не был теоретически подготовлен, на практике тебе нужно будет начинать всё заново».

Он вспомнил как некоторое время назад, когда у них была первая «газовка», знакомство с работающим вертолётом, и он не сумел ответить на вопросы инструктора, сидя в работающем вертолёте, хотя до этого знал ответы на них «на зубок». Ещё на тренажёре он научился распределять правильно внимание по приборам, но в тот момент от грохота и новой обстановки у него разбежались глаза. Тогда инструктор, понимая состояние курсанта, ничего не сказал, просто хитро улыбнулся. Но теперь было совсем по-другому. Тогда «газовка» проходила на земле, теперь же предстоял настоящий полёт, и ответственность намного увеличивалась. Это то и волновало Стаса.

На аэродроме их уже ждали вертолёты. Они успели перелететь с основного аэродрома. По плановой таблице Стас должен был лететь вторым. Первым в этот день должен был подняться в воздух старшина его лётной группы и закадычный друг, Фарид Алеев. В назначенное время начались полёты.

В воздух поднимались один за другим вертолёты. Они делали круг и приземлялись, чтобы сменить пролетевшего курсанта на очередного. Ребята, которые уже успели пролететь, ходили со счастливыми, улыбающимися лицами. Их сразу же обступали другие, ещё не летевшие, и буквально заваливали вопросами. Но те не могли ответить ничего вразумительного, только отшучивались: «Сейчас сами увидите».

Стас, смотря на них, украдкой даже завидовал им, хотя через какие-то минуты он сам должен был подняться в воздух. И вот наступила его очередь.

Вертолёт с бортовым номером «48», его первым вертолётом, на котором он должен был подняться в небо, приземлился в назначенное время в транзитные ворота, где происходила пересадка очередных курсантов. Из вертолёта вылез счастливый Фарид, и, похлопав Стаса по плечу, помог залезть ему в кабину. Стас старался делать всё как можно спокойней, чтобы не выдать своего волнения, но у него это получалось как-то смешно, и он всё время забывал, как правильно делать те или иные элементы. Сорокин помог пристегнуть ему парашют и подсоединить шлемофон к «СПУ».

Сначала в наушниках раздался какой-то треск, и послышались отдалённые фразы радиообмена других экипажей, но затем он отчётливо услышал голос своего лётчика-инструктора.

- Ну как слышишь меня? - спросил Сорокин.

- Нормально - ответил Стас, и улыбнулся, повернувшись лицом к инструктору.

- Ну, вот непоседа! Сейчас ты первый раз полетишь на вертолёте, сбудется наконец-то твоя мечта!

- А я уже летал, т.е. катался на вертолётах.

- Ну, тем и лучше! Значит, всё у нас будет нормально! - успокоил его Сорокин.

- Теперь смотри и запоминай. Сначала я тебе всё покажу, как взлетим. Затем, после второго разворота, отдам тебе управление, попробуешь, что это такое. А сейчас мягко держись за управление, так сказать ощущай его, и получай удовольствие!

Сорокин плавно отделил вертолёт от земли и перевёл в разгон скорости.

- Вот запоминай, каким должно быть положение остекления кабины относительно горизонта. Видишь, горизонт полез вверх? Это, значит, мы опускаем нос и разгоняем скорость.

Стас жадными глазами уставился в горизонт за остеклением, стараясь запомнить его положение. Но взгляд его, долго не задержавшись, перешёл на землю, и он стал, с нескрываемым восторгом, смотреть вниз, как под нос вертолёта, сначала быстро, а потом всё медленней и медленней убегала земля. Вот осталась позади граница аэродрома, затем проплыла внизу железная дорога. Вертолёт, плавно накренившись, стал разворачиваться. Впереди появилась какая-то деревенька.

- Это Репьёвка? - спросил Стас у Сорокина, указав на неё пальцем.

- Да, это и есть Репьёвка. Ну, ты давай не отвлекайся, а смотри и запоминай, сразу учись распределять внимание, как надо!

Эти слова вернули Стаса от праздного созерцания к действительности, и он опять перенёс взгляд на горизонт, а затем на приборы. Вертолёт уже подходил и ко второму развороту, но Стас никак не мог сконцентрировать своё внимание на управлении вертолётом, он всё время отвлекался, смотря куда-то вниз.

Сорокин внимательно наблюдал за ним, но ничего не говорил, наверное, это было свойственно каждому курсанту в первом полёте. Когда вертолёт выполнил 2-й разворот, Сорокин спокойно сказал:

- Отдаю управление, - убрав руки с ручки управления и сняв ноги с педалей.

Стас, хоть и готовился к этому, но эти слова как-то одёрнули его и он осторожно, как бы боясь что-нибудь не так сделать, взял управление. Он переживал, что вертолёт сейчас начнёт крениться или снижаться, или ещё что-нибудь. Но он продолжал лететь ровно, без всяких рывков и кренов. Стасу даже не верилось, что сейчас в его руках вертолёт, что он слушается только его! Он думал, что это инструктор так красиво и ровно держит машину. Скосив слегка взгляд на ручку управления инструктора, он увидел, что она свободна.

- Ну что же ты? Смелее! - произнёс инструктор, - попробуй, как он управляется.

Стас, с некоторой опаской, потянул ручку влево, как бы думая, что он на краю пропасти и хочет посмотреть вниз, боясь туда свалиться. Он даже не потянул, а только захотел накренить вертолёт влево, как машина плавно сама стала крениться и разворачиваться в левую сторону. Это настолько поразило Стаса, что он даже позабыл про приборы. Потянув ручку в обратную сторону, он ощутил, как вертолёт послушно отреагировал на это движение. Это настолько Стасу показалось восхитительным, что ему даже захотелось петь от счастья. Его лицо озарила счастливая улыбка. Он не мог поверить, что винтокрылая машина слушается его, реагируя на малейшие движения. Он ощутил, как сливается с ней в одно целое. Это больше всего поразило Стаса. И пока он наслаждался пилотированием, вертолёт подлетел к месту третьего разворота.

- Ну-ну! Разлетался! Так мы и разворот пролетим! - сказал Сорокин, берясь за управление - давай-ка будем выполнять разворот и строить заход на посадку.

Стас послушно отпустил ручку управления и уже не отвлекаясь, стал следить за движениями инструктора. Он почувствовал, как вертолёт начал снижаться и разворачиваться в сторону аэродрома. До него ещё было около трёх километров, но Стас уже стал различать посадочные знаки и маленькие, как букашки, вертолёты возле них.

- Пятьсот тридцать пятому посадку на транзит - запросил, по правилам радиообмена, Сорокин.

- Пятьсот тридцать пятому третьи транзита - ответил с земли руководитель полётов.

- Ну, вот Стас! Нам дали третьи ворота. Видишь их? - спросил Сорокин.

- Нет, не вижу! - покрутил головой Стас, напрягая зрение и всматриваясь в систему посадочных знаков.

Он ещё плохо разбирался в этой системе, и никак не мог найти посадочные ворота и ворота транзита.

- Ну, ничего! Первый раз ты ничего не увидишь. Потом привыкнешь и будешь приблизительно уже знать, где эти ворота - улыбнувшись, сказал Сорокин и плавно повёл вертолёт на посадку.

Земля так же, но уже в другом порядке стала, всё быстрей и быстрей, убегать под нос вертолёта, заметно падала высота и скорость. Стас уже отчётливо различал флажки третьих посадочных ворот, где им предстояло приземлиться. Сорокин аккуратно подвёл вертолёт на высоте пять метров к воротам, завис и приземлился. Стасу очень понравилось, как красиво и уверенно Сорокин управляет вертолётом. Ему даже не захотелось выходить из кабины, хотелось пролететь ещё один круг, но у левого флажка ворот его ждал, пришедший на смену Стасу, Андрей Данилов. Инструктор, отсоединив фишку шлемофона Стаса, хлопнул его по плечу и показал на выход. Стас медленно поднялся с кресла, с какой-то неохотой, стал вылазить из вертолёта. Андрей помог ему сойти на землю, и тоже радостно похлопав по спине, прокричал, стараясь перекричать шум двигателей:

- Ну как там, наверху?

Стас улыбнулся и показал большой палец. Андрей залез в вертолёт и закрыл блистер. В порядке субординации Стас поднёс руку к шлемофону и попросил разрешения у лётчика-инструктора убыть к стартовым домикам. Тот кивнул, и он, с некоторой лихостью, развернулся и пошёл в сторону старта. До него было метров сто, и он решил пройти до него не спеша, обдумать и разобрать все свои впечатления и ощущения от первого полёта. Да и встречаться ни с кем не хотелось! Стас хотел побыть один со своими мыслями, разобраться во вновь нахлынувших новых ощущениях. Он шёл и размышлял. И какое-то радостное и непонятное ощущение после, только что закончившегося полёта, было у него в голове. Даже сердце билось как-то по-особенному.

Он уже чувствовал эту перемену, и сейчас старался понять её. Медленно до него стало доходить, что в эти минуты он стал перерождаться из маленького романтичного мальчишки в серьёзно думающего взрослого парня. Он ощутил всю красоту полёта, которую он только что испытал, и о которой он так много прочёл в книжках. Это уже была не та красота, о которой думал и мечтал маленький романтик, это уже была настоящая любовь к ней, к этой тяжёлой и опасной профессии. Любовь, которая с новой силой проснулась в нём.

Он и раньше читал, что красота полёта состоит не в том, что ты созерцаешь с высоты на большую и красивую землю, любуешься её ландшафтом и природой, а совсем другое. В том, что ты подчиняешь себе не только такую сложную и сильную машину. Ты подчиняешь себе ту силу природы, о которой мечтали и так хотели покорить, ещё много веков назад, его предки, эти сильные и мужественные Икары. Стас понял, что красота полёта заключается в управлении машиной, в этом сложном и самозабвенном труде, труде лётчика.

В этот день у него было ещё несколько полётов. Предстояло ознакомиться с техникой пилотирования винтокрылой машины на висении, самом сложном полёте на вертолёте. Первые результаты этих упражнений, конечно, были неутешительными, но ведь полёты только начались, и всё ещё было впереди.

Дата добавления: 2015-07-17