Христианин перед лицом смерти

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». (Ин. 15,13)

Когда фарисеи спросили Христа, какова наибольшая заповедь в законе, Он назвал таковою заповедь о любви к Богу. А затем добавил: «Вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22,34-39). Эта мера любви уже так высока сама по себе, что достигший ее может по праву именоваться святым человеком. Но есть такая любовь, которая уже выше естественных человеческих сил. Это сверхъестественная любовь Христа. На тайной вечери, прощаясь с учениками, Христос сказал им: «Новую заповедь даю вам, да любите друг друга; как и Я возлюбил вас...» (Ин. 13,34). А мы знаем, как возлюбил Христос: Он отдал за нас Свою жизнь.

Эта заповедь дана «внутреннему», духовному человеку, и требовать ее обязательного внешнего исполнения нельзя. Но если кто исполнил ее, тот вступил в меру сыновства Богу, стал одним из тех, про которых сказаны удивительные и радостные слова: таковой «на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5,24). Потому венчая славою всех подвижников благочестия, святая Церковь с самого начала ставила на особое место мучеников, то есть тех, кто отдал свою жизнь за Христа, усматривая в этом самое буквальное исполнение заповеди о высшей любви, самое прямое уподобление Христу в Его подвиге, самую глубокую и нежную преданность Ему. Только на мощах святых мучеников дозволялось возводить храмы, возлагать Святые Дары, служить Литургию. Только в этом чине причислялся христианин к лику святых сразу после кончины без удостоверения его святости посмертными чудесами. Многие древние святые искали сознательно мученической кончины, воспринимая ее как высший божественный дар, ниспосланный человеку за его подвиги и труды, как верный залог спасения.

И когда христианин вступает в бой, он воодушевляется более всего тем, что если поставила его в среду смертных опасностей не одна только необходимость службы, но и любовь к Отечеству, то и смерть его на поле брани будет приравнена к мученичеству. Перед ним откроются врата рая, к которому столько бы - обыкновенным путем - надо было идти! За один только взлет души вознесется он на такую высоту любви и самоотвержения, которой мечтали достичь пустынники, творившие всю свою жизнь подвиги молитвы, поста и покаяния! И потому, если обыкновенный воин воспринимает смерть на войне как необходимое зло, то воин христолюбивый прозревает в ней духовное благо. Он помнит, как Христос обещал, что чего бы человек не оставил ради имени Его, он во сто крат получит взамен (Мф. 19,29), и верит Его обещанию. А потому является воином самым мужественным и неустрашимым.

Готовясь к сражению, христолюбивый воин должен в первую очередь утвердиться в решении исполнить то, что от него требует долг службы. «Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1,8), не надежен и воин нерешительный, а тем более робкий. Решимость же эту где и почерпнуть, как не в молитве? Нужно помнить, что воин христианский силен в брани не одним мужеством и храбростью, не оружием видимым, но более всего верою, молитвою и упованием на Бога. Когда молитва растворена живою верой, тогда она сильнее оружия вещественного. Недаром апостол Павел сказал о героях Ветхого Завета: «верою побеждали царства» (Евр. 11,33). Христианину есть чему поучиться у ветхозаветных воинов, личная храбрость которых покоилась на беззаветной вере в то, что Господь не может оставить Своих сынов, если те сражаются за правое дело. Когда евреи опускались до служения идолам и погрязали в грехах, Господь отступал от них, и они терпели поражение в войнах. То же случалось, когда они вместо упования на Господа начинали полагаться на силу оружия или могучих союзников, как понадеялись они на помощь Египта - и попали в плен к царю Вавилона. Но когда оказывались сыны Божий крепки в вере, неизменно происходило чудо, и Господь спасал их из, казалось бы, безвыходных положений. Так было при царе Езекии, когда Иерусалим осадили войска ассирийского царя Сеннахирима. Перед этим Сеннахирим разрушил до основания великий Вавилон, и весь мир содрогнулся от ужаса перед его мощью. Было покорено северное Израильское царство, взяты все укрепленные города Иудеи. Теперь ассирийцы стояли у стен Иерусалима, и требовали сдачи города, угрожая в случае отказа покарать жителей самыми страшными казнями. Надеяться было не на что. Но когда Езекия послал спросить пророка Исайю, как ответить на ультиматум, Исайя передал: «Так говорит Господь о царе Ассирийском: не войдет он в сей город, и не бросит туда стрелы... Тою же дорогой, которой пришел, возвратится» (4 Цар. 19,32-33). И как только царь принял решение не сдаваться, надеясь на помощь Божью, случилось чудо: «пошел Ангел Господень, и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч»,- так сообщает Библия (4 Цар. 19,35). Историки до сих пор точно не знают, что случилось с ассирийцами. По одной версии их поразила эпидемия чумы, согласно же египетской легенде - на войско напали полчища крыс, повредивших колчаны, тетивы и рукоятки щитов, так что завоеватели остались без оружия.

О чем же молиться воину? О том, чтобы Господь помог ему честно и грозно совершить предстоящее дело, исполнил сердце его мужеством, даровал силы душевные, подкрепил силы телесные, не допустил до малодушия, сохранил жизнь и здравие среди сени смертной.

Укрепив себя молитвою, воин должен примириться с ближними своими. Ты готовишься принести в жертву Богу свои силы, здоровье, а может, и самую жизнь. А Он сказал: «пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф. 5,24). Просить друг у друга прощения перед боем было в обычае Русских воинов. Перед штурмом Предместья Варшавы в 1794 году великий Суворов так и обратился к отряду: «Мы приступаем к делу важному и решительному: как христиане, как русские люди помолимся Господу Богу о помощи и примиримся друг с другом. Это будет хорошо, это по-русски, это необходимо».

Приготовившись таким образом, воин христианин должен без колебаний и страха вступить в брань. «Совершенная любовь изгоняет страх» - так учит Слово Божие (1 Ин. 4,18), то же внушает каждому из нас и личный опыт, и примеры из исторической жизни государств и народов, свидетельствующие, что много славных и решительных дел совершалось и совершаются мужеством, и ни одного - страхом. Кому не известно, что в боях храбрые и впереди всех нередко остаются живы и невредимы, а робких и позади убивают? Английский христианский писатель Г.К. Честертон говорил, что слова Христа «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16,25) должны быть вписаны в боевой устав и в руководства для альпинистов, настолько точно они отражают реальность.

В Библии описывается такой случай. Во время войны с сирийцами пророк Елисей, принимавший участие в военных действиях, попал со своим слугой в окружение. При виде многочисленности вражеского войска слуга впал в уныние, но Елисей сказал ему: «Не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними. И молился Елисей, и говорил: Господи! открой ему глаза, чтоб он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея» (4Цар. 6,16-17).

Духовному взору слуги Елисея открылось то небесное воинство, о котором позже упоминал Спаситель: «Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26,53). Это воинство окружает и каждого верного христианина, готовое выступить ему на помощь по первому повелению Бога. «Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего. У вас же и волосы на голове все сочтены. Не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц» (Мф. 10,29-31).

Но не любая отвага имеет цену в глазах Церкви. Христианское мужество вдохновляется презрением к смерти, а не презрением к жизни. Потому тот, кто подвергает себя опасности без видимой нужды, по неразумию, Про того с горечью должно сказать, что он не может принять на главу свою того венца, который был уготован ему за подвиг, ибо «если же кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим. 2,5). Равным образом не удостаивается венца мученика тот воин, который уходит в другой мир с ожесточенным сердцем, без чувства смирения и покаяния, не призвав на себя милосердие Божие. Страшно, но неотвратимо предупреждение апостола Павла: «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею: нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13,3).

По христианскому учению смертный час -один из самых важных этапов жизни. Это последняя возможность покаяния и искупления греха, обращения к Богу. Вспомним хотя бы разбойника, распятого одесную Христа и за одно предсмертное исповедничество удостоившегося войти в рай с Самим Господом. С каким сердцем человек уходит из этого мира, с таким он и предстает перед Судией. Поэтому христианину надлежит думать о смерти и в мирное время. «Памятование о смерти» входит в число аскетических добродетелей, является одной из составляющих сознательного отношения к жизни, отличительной чертой христианина.

И потому на войне, на боевом посту, при выполнении опасного задания - везде, где смерть ходит рядом - христианин должен тем более зорко следить, чтобы помыслы его были чисты, и сердце не отягощено злобой, «да наглая смерть не похитит его неготового», как выражает эта православная молитва, да не лишится он Царства, уготованного верным «от создания мира» (Мф. 25,34). Известно, что перед исторической Бородинской битвой солдаты отказывались от водки, ибо знали, что мало кто останется в живых и хотели с незамутненным сознанием встретить сей страшный и торжественный час.

«Эту жизнь Бог нам дал, чтобы мы имели время приготовиться к той» - так говорил свт. Феофан Затворник. Эта жизнь - коротенькая, а та не имеет конца, но вся она зависит от этой - от того, как человек жил и как он принял смерть.

Глава 4

Дата добавления: 2015-07-15