Слово, при посещении паствы, сказанное в Симферопольском Александро-Невском соборе 15 сентября 1854 г.

Мир вам (Ин. 20; 19)

Не опечалил ли я вас вчера чем-либо, возлюбленные? По той же любви к вам о Христе и по той же ревности по вас можно было, пожалуй, сказать что-либо и слишком горькое... Но вы поймете, надеюсь, и уразумеете, как должно, причину и цель всего сказанного, и не будете огорчаться нашим словом, памя­туя слово Священного Писания, что достовернее суть язвы друга, нежели льстивые лобзания врага (Притч. 27; 6).

В самом деле, лучше ли для вас, если по разным местам Отечества будут говорить, что вы, сверх ожидания, оказались ниже ваших обстоятельств, что в вас не обнаруживалось того великого духа, той твердости и мужества, ко­торыми воодушевлена теперь вся Россия? Ибо не надобно забывать, что на вас смотрят отовсюду, о вас говорят, и долго еще будут говорить везде, что все истинные сыны Отечества, сам благочестивейший монарх наш ожидают теперь от вас не малодушия, даже не одного обыкновенного мужества и при­сутствия духа, а какого-либо особенного подвига любви к Отечеству и само­отвержения, сообразно чрезвычайности ваших нынешних обстоятельств. Как потому поступите вы в это время великого испытания, какой подадите при­мер, - такая вам воздана будет от всех и честь! Чем более и чем чище будут принесеные на алтарь Отечества жертвы, тем вы станете выше в глазах всех; а если - что да отвратит Господь! - вы окажетесь так малодушны и не­дальновидны, что предпочтете свои частные выгоды пользам общим, то неми­нуемо подвергнетесь за то всемирному (общенародному - ред.) нареканию, и позор ваш - будьте уверены в том! - ляжет всей тяжестью своей не только на вас, но и на отдаленных потомков ваших...

Потому-то я и говорю с вами таким решительным и откровенным языком; для этого-то самого я и прибыл к вам, несмотря на все трудности пути: мне дороги спокойствие и честь ваши, - и еще дороже честь, нежели спокойствие... Будьте же, говорю, внимательны, возлюбленные, и взирайте не на один город и полуостров ваш, а на всю Россию, которая теперь не сводит с вас глаз, мыс­лит, рассуждает и молится о вас, и, без сомнения, готова, если бы возможно, лететь к вам на крылах, чтобы разделить с вами все труды и опасности.

Кратко: пред вами теперь слава - или стыд вечный, благословение - или укоризна неизгладимая!

Поспешите же, возлюбленные, прославиться - славой чистой и святой, показав, что вы не напрасно живете у самой колыбели нашего христианства, не безплодно обитаете на земле мучеников и святых, что вас всех движет и одушевляет тот же самый дух веры и упования на Бога, который провел без­бедно Отечество наше среди всех самых великих и вековых бед и искушений, возвел его на крайнюю высоту всемирного могущества и славы и соделал но­вым, не досягаемым никаким врагам Араратом для ковчега Православия.

Поспешите, возлюбленные, прославиться славой чистой и святой, явив в мыслях и действиях своих любовь к Отечеству таким образом и с той силой, как любили являть ее в подобных случаях древние сыны его, блаженные пред­ки наши, которые не думали спасать себя, когда Отечество находилось в опас­ности, а, забывая все собственные выгоды, готовы были принести в жертву для него не только все достояние, но и самую жизнь свою.

Поспешите, возлюбленные, прославиться славой чистой и святой, упо­требив все силы и средства, все искусство и умение ваше на содействие и помощь христолюбивому воинству нашему, которое, стекаясь сюда со всех концов России на защиту страны вашей, в порыве святой ревности ожидает, как празднества, того дня и часа, когда можно будет, не щадя своей крови и живота, за царя и Отечество ринуться победоносно на толпы богопротивных иноплеменников. Кто может отрицать лютость настоящей войны, тяжесть нынешнего вашего положения? Все видят и ценят это; каждый знает, что нам должно стоять здесь не против одних изуверных поклонников Магомета, а едва не против всего лжехристианского Запада. Каждый уверен и ожидает, что во вред нам будут употреблены с их стороны все средства разрушения, изобретением которых так жалко прославил себя этот же несчастный Запад; что доколе правое дело наше, при помощи Божией, не восторжествует, от нас потребуется еще немало великих и тяжких жертв, - но в то же время сколько имеем мы, в подкрепление и утешение себя, побуждений самых сильных, надежд самых чистых и христианских!

Вспомните, почему и для чего решились мы на брань настоящую? По самолюбию ли и гордости, ради земных ли каких видов и приобретений, как это со всей верностью можно сказать о врагах наших? Нет, мы стали за це­лость веры Православной и святость Креста Христова, за освобождение от невыносимого ига мусульманского единоверных и единоплеменных собра­тий наших, за достоинство и величие России, за собственное, можно сказать, духовное бытие наше. Что же, скажите, было иначе делать нам? Разве в уго­ду темному Западу отказаться от светоносного Востока? Разве преклонить венчанную Крестом главу под кровавый серп луны Магометовой, исчеза­ющей по закону самой природы? - Вообразите, что это великое дело отдано было в собственные наши руки: ужели бы нашелся хотя один из нас, кто бы, взвесив все обстоятельства, в каких находились мы пред настоящей бранью, не сказал от всей души: "Нет, Россия по великодушию может перенести мно­гое и давно переносит, но она никогда не откажется от великого и святого призвания своего - быть защитницей веры Православной; никогда не пре­даст ковчега Завета, ей свыше вверенного, в нечистые руки филистимлян!.."

Тяжко и трудно положение наше, но необходимо и неизбежно, ибо укло­няясь от него, мы изменили бы не человекам, а Самому Богу! - Скорбны до времени и горьки обстоятельства наши, но вместе с тем величественны и душеотрадны, ибо дело наше есть не столько дело наше, сколько дело Божие, защищая которое мы небоязненно можем предстать на суд всему потомству, на суд самых Ангелов небесных. Немало еще жертв потребуется от нас, много еще прольется слез и крови, но плоды этого слезного и кровавого сеяния будут неисчислимы - не только для всего православного христианства, не только для величия и могущества России, но и для вашего собственного благоденствия!..

Спросите, что же может выйти благотворного из этой лютой брани? -Это во всей полноте доведомо теперь единому Богу, но и мы с упованием на того же Господа можем указать вам на немалое.

Конец брани этой должен показать, что Православная Церковь Вселен­ская основана и стоит не на зыблющихся и пременяющихся подпорах чело­веческих, а на едином, несокрушимом креугольном камени, иже есть Хри­стос Господь, - и врата адова не одолеют ей; и искренно последующие ма­тернему водительству ее (Церкви - ред.), не постыдятся во веки не токмо на небе, но и на земле.

Конец брани настоящей должен показать, что возлюбленное Отечество наше не напрасно, презирая все усеянные цветами распутия мирской мудро­сти, следует неуклонно по пути Божию, каким был он ни был иногда покрыт тернием, ибо за это именно предуставлено свыше, чтобы скипетр всемирного могущества и влияния оставался не в других каких-либо руках, а в деснице Богом венчанного Самодержца Всероссийского.

С концом брани настоящей для самого полуострова вашего должен на­ступить новый образ бытия, лучшего и совершеннейшего. К вам особенно обратятся взоры и сердца монарха; за вами последует искренное уважение всей России; на вас прольются новые благословения от Самого Царя и Вла­дыки Небесного, Который не может забыть труда любве, подъятого вами во имя Его, и воздаст вам за него сторицей. Может быть, я предаюсь слишком надежде; но мне кажется, что я как бы вижу уже, как Таврида сотрясает, на­конец, с себя вретище и прах жалкого полубытия общественного, несчаст­ный остаток прежнего дикого владычества ханов татарских, как все части здешнего полуострова теснее и приискренне входят в живой и мощный со­став России, заемля от него новую жизнь и крепость; как Херсонесу Таври­ческому возвращается вполне его древний характер христианский, и веко­вые святыни его поднимаются из развалин; как сама природа здешняя, най­дя, наконец, кому открыть, раскрывает еще более тайные сокровища свои на пользу человека... Тогда мы сами, которые теперь так сетуем и смущаемся, мы сами, восседая в мире кийждо под смоковницей своей, с радостью и весе­лием будем повторять и прилагать к себе слова святого Давида: Сеющий сле­зами, радостию пожнут. Ходящий хождаху и плакахуся, метающе семена своя: грядуще же приидут радостию, вземлющерукояти своя (Пс. 125; 5-6).

От слова и беседы обратимся все паки к молитве, ибо хорошо и полезно в духе веры и любви беседовать человеку с человеком, но еще лучше беседо­вать каждому в сердечной молитве с Богом, потому что никакое слово и ни­какая беседа не могут заменить единого глубокого молитвенного воздыха­ния ко Господу души чистой или истинно кающейся. Аминь.

Дата добавления: 2015-07-16