Слово при обозрении паствы, сказанное в Чугуевском военном соборе 1 августа 1845 г.

Видев же сотник стояй прямо Ему, яко тако возопив издше, рече: воистинну человек Сей Сын бе Божий (Мк. 15; 39)

Много было людей на Голгофе, но не много таких, у которых можно было бы научиться чему-либо! В самом деле, какой пример найти в перво­священниках иудейских, которые не хотят войти в преторию Пилатову, да не осквернятся на праздник Пасхи от жилища язычника, и в то же время влачат­ся весь день из одного судилища в другое, прибегают к клеветам и даже воз­мущению народному, только бы достигнуть осуждения на смерть Праведни­ка? - Чему поучиться у римского областеправителя Иудеи, не обретающего ни единой вины, как сам говорит, в Иисусе, омывающего в знак невинности Его даже руки свои пред народом, и в то же время предающего Его на жесто­кое бичевание, а потом на смерть мучительную и поносную? - Как жалки и ничтожны потом книжники и мудрецы иудейские, которые, почивая всю жизнь на законе, зная на память писания Моисея и пророков, непрестанно толкуя в синагогах о пришествии Мессии, не могут узнать Его, когда Он с Божествен­ным учением и чудесами видимо стоит теперь перед ними!

Но были и на Голгофе люди, достойные стоять у Креста Спасителя мира. Это - Матерь Иисусова, пример чистоты, смирения, преданности в волю Бо­жию и терпения. Это - возлюбленный ученик Иисусов Иоанн, не обещавший­ся, подобно Петру, умереть за Учителя, но дошедший за ним до Креста, когда все прочие оставили Его. Это - Иосиф и Никодим, князья иудейские, из кото­рых первый дерзнул потом даже внити к Пилату и просить тела Иисусова для погребения. Это - благоразумный разбойник, за свою веру и исповедание со креста прешедший в рай. Это, наконец, - мудрый сотник римский, стоявший на страже у Креста Иисусова и един из всех удостоившийся исповедать Его Сыном Божиим: Видев же сотник стояй прямо Ему, яко тако возопив издше, рече: воистинну человек Сей Сын бе Божий!

Предоставив прочие лица благочестивому вниманию каждого, остановимся с размышлением, христолюбивые воины, на этом последнем лице и поучимся из примера благочестивого сотника, как можно и среди воинского звания сохранить неврежденно страх Божий и веру в сердце и достигнуть спасения вечного.

Действие, предстоявшее на Голгофе, Корнилию (так звался сотник), само по себе, было так обыкновенно и так незначительно, что могло произойти без вся­кого особенного впечатления на его душу. Ибо что он должен был там сделать? Присмотреть за воинами, как они совершат казнь распятия, потом присмотреть за ними же, как они будут стеречь распятых на кресте до их кончины, то есть до вечера, долее которого по закону иудейскому не позволялось оставлять в живых повешенных на древе. Что могло быть обыкновенное подобных дел для сотника римского? Судя по свойству поручения, оно могло быть даже весьма неприятным для благородного римлянина, который любил встречаться со смертью на поле ратном, а не на лобном месте. Самая невинность казнимых крестом, как это было теперь с Иисусом, в незнакомом с истинной верой язычнике могла про­извести впечатление самое мрачное, как подтверждение господствовавшей во многих тогдашних умах мысли, что в мире все зависит от слепого случая, что праведник может в нем погибнуть безвозвратно еще скорее грешника, и что потому нет особенной причины стоять крепко за правду, тем паче до смерти.

Все это легко могло быть; между тем в Корнилии произошло на Голгофе, как увидим, совершенно противное: из воина он становится здесь евангели­стом. У Креста, на котором Сам Сын Божий доходит до последней степени истощания, Корнилий возвышается до исповедания верховного из Апостолов, и в слух всех восклицает: воистинну... Сей Сын бе Божий!

Что возвело его на сию высоту богословия? Признаем с благоговением необыкновенность событий голгофских и чудесных знамений, последовавших за распятием; но эти события и знамения совершились пред лицом целого на­рода иудейского. Между тем один сотник только римский произнес это торже­ственное исповедание Иисуса Сыном Божиим. Можно ли после этого не спро­сить: почему благодать Креста Христова отразилась в нем с такой силой? Явно, что в душе Корнилия было нечто особенное, почему он взирал на происходившее на Голгофе иначе, нежели другие; потому и ощутил в себе то, чего не ощутили другие. Что это такое? - Неуклонное последование своей совести; благочести­вое расположение мыслей и чувств; иначе - страх Божий и внимание к путям Промысла, соединенное с желанием видеть во всем происходящем не случай слепой или произвол человеческий, а перст Божий. Не зная предшествующей жизни Корнилия, мы не можем сказать, как образовались в его душе эти драго­ценные качества; но что они были в ней, за то ручаются все действия его на Гол­гофе, и после - до конца жизни. Ибо посмотрите, как он поступает на Голгофе!

Не без причины евангелист Марк замечает, что сотник во время страданий Господа на Кресте стоял прямо (Мк. 15; 39) лицу Иисусову. Это было самое лучшее место для благоговейного созерцания! И сотник предался ему всей си­лой души, расположенной к наблюдению в судьбе человеческой путей Божиих. Немало длилось это наблюдение. Воины, совлекшие ризы с Иисуса, вознесли Его и пригвоздили ко Кресту; сотник стоял, видел и молчал. Один из разбойни­ков хулил Иисуса, другой Его же молил о своем спасении; сотник стоял, слышал и молчал. Иисус преподал с Креста последнее прощальное завещание Матери и возлюбленному ученику; сотник, стоя прямо Креста, не мог не заметить того и безмолвствовал. Священники й книжники шумными толпами проходили под Крестом и богохульствовали; сотник не мог не слышать хулы их и оставался безгласен. Даже когда солнце начало сокрывать свет свой, как бы не терпя быть свидетелем происходившего на земле, сотник продолжал по-прежнему стражу свою и не говорил ни слова. Но когда распятый Богочеловек, вопреки обычаю распятых, возгласив гласом велиим: Отче, в руце Твои предаю дух Мой! - и тотчас потом преклонь главу, предаде дух, то безмолвное созерцание сотника кончилось, - сердце и уста разверзлись, и он, как бы подражая Умершему, так же громогласно возгласил: воистинну человек Сей Сын бе Божий. Почему так? Потому, что громкое восклицание с Креста, казалось, обнаруживало еще при­сутствие сил телесных и неблизкое наступление смерти; между тем Распятый, несмотря на все это, как только изрек: Отче, в руце Твои предаю дух, - то Отец Небесный немедленно внял сей мольбе и принял дух Его. Последнее обстоя­тельство это, в цепи прочих событий, также не укрывшееся от благоговейного внимания сотника, окончательно и совершенно убедило его в том, что умер­ший пред его глазами такой поносной смертью есть не человек обыкновен­ный, тем менее преступник, но величайший Праведник и даже Сын Божий.

Не видите ли вы здесь души, внимательной к путям Божиим, привыкшей смотреть на все очами веры, не спешащей заключением о происходящем, но и не коснящей в преступном неверии, не терпящей сокрывать, как делали муд­рецы Греции и Рима, познанной истины в неправде общего мнения, а готовой возвестить ее на кровах и стогнах? Как прежде, несмотря на все дивное в ви­денном, доколе не образовалось в душе святой решимости, сотник безмолв­ствовал, так теперь, освободившись от недоумений своих, он сознает истину во всей силе и провозглашает ее, несмотря ни на какую опасность от того для себя. Ибо сказать громко на Голгофе: воистинну... Сей Сын бе Божий, - значи­ло сказать, что синедрион иудейский умертвил своего Мессию, принес в жерт­ву своей личной ненависти к Иисусу благо всего народа иудейского. Сказать: воистинну... Сей Сын бе Божий, - значило сказать, что начальник сотника, Пилат, поступил в деле Иисуса не как нелицеприятный судья и защитник не­винности, а как низкий человекоугодник, ставящий свое благо выше всякой правды, что он омывал руки не в воде, а в Крови Праведника. Сказать: воис­тинну...Сей Сын бе Божий, - значило сказать, что я не хочу быть даже другом кесаря, коль скоро для этого нужно отказаться от совести и правды. Сотник лучше нас видел и знал все сие, вполне понимал, какая участь ожидает того, кто дерзнул таким образом поставить себя против синедриона и римского про­куратора Иудеи. Но уважение и страх человеческий, собственная выгода и опасность для него были ничто, в сравнении с познанной истиной.

Не видите ли, паки вопросим вас, не видите ли во всем этом души муже­ственной, человека, верного своей совести? Корнилий не был подобен тем поверхностно добрым и мнимо чувствительным душам, которые, при извест­ных случаях, не знают меры своим выражениям удивления или преданности, и не далее, как на другой день забыв, что говорено ими, действуют вопреки прежним убеждениям. Нет, чувство, овладевшее им у Креста Христова, обра­тилось в господствующее правило всей его жизни. Не быв никогда в числе учеников Иисусовых, он, подобно Апостолам Его, соделался с этого времени провозвестником Его имени и Божества и, подобно им же, обратив на себя за сие ненависть иудеев и Пилата, яко доблий воин Христов, удостоился приять за исповедание распятого Иисуса венец мученический и предначать собою, подобно первомученику Стефану, лик страстотерпцев христианских. Можно ли после этого не признать, братие мои, что лицо сотника римского, стоявшего на страже у Креста Христова, есть лицо необыкновенное и достойное подра­жания для всех, тем паче для вас, которые, подобно ему, носите звание воина? И этот сотник был язычник, не ведущий истинного Бога, незнакомый, подобно нам, с упованием жизни вечной! - Чем после этого оправдает себя воин хри­стианский, если не сумеет быть верным своей совести и внимательным к пу­тям Божиим, если забудет страх Божий и потеряет веру в Крест Христов?

Не забывайте же, христолюбивые воины, поучительного примера Корни-лиева! Памятуйте, что из уст воина впервые на земле распятый Спаситель наш исповедан и провозглашен Сыном Божиим; памятуйте, что самая одежда Гос­пода со Креста досталась в наследие не другому кому-либо, а вам - воинам. Продолжайте, подобно Корнилию, стоять на страже у Креста Христова, кото­рый доселе иудеем убо соблазн, еллином же безумие; храните драгоценную одежду Его и не позволяйте раздирать ее ни гордому неверию, ни мрачному суеверию. Старайтесь соответствовать тому священному названию, которым постоянно отличает нас Святая Церковь, именуя воинами христолюбивыми; и воинствование ваше под знаменами царя земного послужит для вас не препят­ствием, а ближайшим и вернейшием средством ко вступлению некогда в побе­доносные легионы Царя Небесного. Аминь.

Дата добавления: 2015-07-16