Электронное подслушивающее устройство «шерлок»! 1 страница

Для дельцов, сыщиков и адвокатов!

Устанавливается на любой телефон!

Это подслушивающее устройство меньше наперстка. Оно получает энергию от самого телефона. «Шерлок» передаст каждое слово, произнесенное по телефону, на приемное устройство в другом здании, где все будет записано слово в слово.

Цена 350 долларов.

Словно загипнотизированный, Барретт стоял и смотрел на рекламное объявление.

Потом медленно отвернулся от витрины. В его голове вертелась одна мысль. Он сразу нашел ответ и не сомневался в его правильности. Таинственные события и разочарования последних недель наконец получили объяснение.

Он представил себе черный телефон в своем лос-анджелесском кабинете. По этому телефону он слушал рассказ Кимуры о гостинице в Антибе, куда они запрятали Кристиана Леру. Потом по какому-то фантастическому совпадению кто-то увозит Леру. По этому телефону узнал, где находится Норман С. Квондт. И опять, словно по волшебству, кто-то сообщил в полицию, которая совершила налет на подпольную киностудию в тот момент, когда там был Барретт. По этому же самому телефону он договорился вчера о покупке писем Джадвея и сказал Адамсу, что приедет за ними сегодня. И опять какое-то роковое совпадение, и письма исчезают. Черта с два это совпадение!

Электронное подслушивающее устройство, вот в чем дело!

Почему он раньше не догадался об этом? Вот же тупица! Хотя нет, Барретт вообще-то предвидел такую возможность уже давно. Наверное, именно поэтому он сейчас и обратил внимание на объявление. Он даже вспомнил день, когда зашла речь об электронных подслушивающих устройствах. Этот разговор состоялся в то утро, когда он пришел в контору и Эйб Зелкин повел его на экскурсию. Они дошли до большой комнаты, в которой должен был сидеть Барретт. Зелкин, довольный, как китсовский Кортес^[19] на горе в Дарьене, объявил: «Это твой кабинет, Майк. Абсолютно новенький, прямо с иголочки, только что покрашенный, все новое, все в порядке. Мы даже проверили комнату на подслушивающие устройства. Всю контору проверяли целых полдня. Согласись, лишняя осторожность не помешает».

Эти-то слова и притупили бдительность Барретта. Он решил, что после проверки им ничего не грозит, и совсем забыл, что подслушивающее устройство можно установить позже.

Да, сейчас он не сомневался, что его телефон прослушивается. Но кем?

Конечно, сам окружной прокурор Элмо Дункан никогда бы не осмелился пойти на это. Он был не только окружным прокурором, но и эталоном честности. Даже при желании он никогда не посмел бы сотворить такое. Он не просто стоял на страже закона, но и готовился стать политиком, а политик никогда не отважится на такой рискованный шаг.

Нет, это был не Дункан, но человек, знавший, что нужно Дункану. Этот человек мог действовать, не предупредив Дункана. Этот человек наверняка знал о промышленном шпионаже и электронных подслушивающих устройствах, он, очевидно, так много поставил на Дункана, что презрел закон и нормы морали. Этот человек не афишировал себя и оставался в тени.

«Ришелье» и «Распутин» Дункана.

Этого человека звали Лютер Йеркс.

Барретт огляделся по сторонам и прочитал название улицы. Он находился на углу Лексингтон-авеню и Пятьдесят второй улицы. Майк знал этот район Нью-Йорка и помнил, где находится ближайшая телефонная будка.

Повернув на Пятьдесят вторую улицу, Барретт направился к Парк-авеню, где быстро вошел в ресторан «Времена года».

Вдоль правой стены огромного фойе стояли телефонные будки. Барретт позвонил в Лос-Анджелес.

Трубку сняла Донна, которая забросала его вопросами о письмах Джадвея.

– Писем нет, – сказал Барретт, – и я не хочу сейчас говорить об этом. Просто сообщите Эйбу и Лео и передайте, что я все объясню, когда вернусь. Через шесть часов я буду в Лос-Анджелесе.

– Кстати, напоминаю, босс. Вы собирались поговорить с Изабель Воглер, когда вернетесь.

– Поговорю. Поэтому я и звоню, Донна. Я должен задать вам вопрос. Пожалуйста, внимательно выслушайте меня. После того как я обосновался в кабинете, кто-нибудь чинил наши с вами телефоны?

– Мой точно не чинили. Вот ваш… Подождите минуточку, загляну в деловую книгу. – Донна отошла и вернулась менее чем через минуту. – Да, босс, в тот день, когда вы ездили в аэропорт встречать Филиппа Сэнфорда, два мастера проверили ваш телефон. Они сказали, что кто-то жалуется, и им нужно осмотреть ваш телефон.

– Вы были с ними, Донна, когда они проверяли телефон?

– Нет, у меня были дела, босс. Я раз заглянула к ним и поинтересовалась, все ли в порядке? Пластмассовый корпус был снят, и они ответили, что нашли поломку и устранили ее. Я ушла, а они собрали аппарат и ушли.

– Сколько они проработали?

– Трудно вспомнить. Во всяком случае, недолго. Минут десять, может, меньше. А в чем дело? Что-нибудь случилось?

– Случилось, и не только с телефоном. Ладно. Вы ответили на мой вопрос, а сейчас послушайте, что я скажу. Только не задавайте никаких вопросов, пожалуйста, и дождитесь моего возвращения. Запомните, если вы, Лео или Эйб случайно окажетесь в моем кабинете, когда зазвонит телефон, ни в коем случае не подходите к нему. Если вдруг Фил Сэнфорд захочет воспользоваться моим кабинетом…

– Он в Вашингтоне. В «Шорхэме» проходит конференция Американской ассоциации книготорговцев.

– Ладно. Значит, сегодня никто не должен подходить к моему телефону. Это касается любого мастера, который вдруг надумает чинить его.

– Поняла, босс. В ваш кабинет после обеда не входить.

– До встречи, Донна.

– Вы хотите, чтобы я дождалась вас?

– Я и забыл, что встречаюсь с миссис Воглер. Нет, вовсе не обязательно сидеть там до вечера. Я вернусь слишком поздно. Вам и так придется потрудиться и в субботу, и в воскресенье. Когда закончите, можете уходить. Оставьте записи о телефонных звонках у меня на столе. Продиктуйте мне адрес Воглер.

Барретт записал адрес и повесил трубку.

Выйдя из будки, Майк захотел пообедать во «Временах года» возле величественного внутреннего фонтана. После такого ланча, пусть он и стоил дорого, можно было почувствовать себя человеком, а это ему сейчас было необходимо, но времени до самолета осталось совсем немного. Придется поторопиться, чтобы успеть, так что ланч мог подождать. Ему и так есть что переваривать.

Майк Барретт вернулся в Лос-Анджелес позже, чем рассчитывал, и потерял почти весь день.

Вылет задержали. Один из двигателей самолета барахлил, и неисправность устраняли целый час. За пять с половиной часов он перелетел с одного конца континента в другой. Потом оказалось, что у машины, которую Барретт оставил на стоянке международного аэропорта Лос-Анджелеса, спустило колесо. Пришлось задержаться еще на полчаса.

Шоссе Сан-Диего было запружено машинами до самой долины, и только после поворота на Ван-Найс Барретту удалось увеличить скорость.

Без десяти шесть Майк остановился перед скромным серым бунгало, которое снимала миссис Воглер. Он заглушил мотор, вышел из машины и направился к дому, моля Бога, чтобы хозяйка никуда не ушла. Времени звонить и объяснять задержку не было. Она должна быть дома, решил Барретт, потому что приближается время ужина, а ей нужно кормить десятилетнего сына.

Он поднялся на крыльцо и нажал кнопку звонка. В доме послышался топот ног, и дверь распахнулась. Сквозь сетку на него смотрел маленький мальчик в игрушечном шлеме космонавта.

– Привет! – поздоровался Барретт. – Когда отлет на Луну? У тебя отличный шлем.

– Вы бы видели все остальное, – радостно ответил мальчик. – Мама мне сегодня купила столько игрушек… Даже воздушное ружье и целых три игры.

– Замечательно, – кивнул Барретт. – А твоя мама дома?

– Нет, во дворе.

– Как мне?.. – Он оглянулся. – Мне пойти по этой дорожке?

– Эта дорожка ведет на мыс Кеннеди.^[20] Да, по этой.

– Спасибо, астронавт Воглер.

Барретт спустился с крыльца, миновал бурую лужайку и направился по потрескавшейся цементной дорожке к старому «форду», стоящему перед старым полуразвалившимся гаражом. Он протиснулся между машиной и оградой, нырнул под веревку с бельем и увидел Изабель Воглер.

Сначала она не заметила его. Ее лицо было спрятано за большой картонной коробкой с одеждой, которую она несла из гаража. У задней двери дома стояло несколько таких же. Женщина вперевалку шла по двору и заметила Майка, только когда повернулась, чтобы идти обратно.

Миссис Воглер прикрыла ладонью глаза от солнца и посмотрела на него.

Барретт быстро подошел к женщине. Ее лицо и верхняя губа блестели от пота. Она вытерла пухлые руки об уже запачканный фартук, будто не узнавая гостя.

– Помните меня? – спросил Барретт. – Майк Барретт. Я обещал заехать сегодня. Извините, что так поздно. Барретт, помните?

– О, да-да, помню. Кто-то позвонил мальчику вчера после обеда и сказал, что вы заедете. Номера никакого не оставили, поэтому я не могла перезвонить.

– Перезвонить? – удивленно повторил Майк Барретт. – Зачем вы хотели мне перезвонить, миссис Воглер?

– Ну, на случай, если вы хотите нанять меня. Я не могу больше работать. Слава богу, мне уже не нужно убирать чужие дома.

– Вы что-то путаете. – Майк смутился еще больше. – Миссис Воглер, я никогда не собирался брать вас в услужение. Разве вы…

– О, я знаю, что не собирались, – воинственно перебила его женщина, уперев руки в бока. – Я не забыла: раз нет отзывов, значит, нет и работы. Просто я подумала, может, вы передумали. Если не передумали, тогда что же вы здесь делаете?

У этой женщины потеря памяти? Или она сошла с ума?

– Миссис Воглер, вы, наверное, забыли, но после нашей беседы… Подождите, вы согласны, что мы встречались вчера утром у меня на квартире?

– Я просто сказала, что видела вас. У меня не было отзывов с прежних мест, и вы сказали, что я вам не подхожу.

Барретт решил, что она точно сошла с ума. Или все это ему снится в дурном сне.

– Миссис Воглер, конечно, вы не могли забыть. Мы говорили о мистере Гриффите, вашем последнем хозяине. Вы сказали, что поссорились с ним, и он уволил вас без рекомендаций. Я хотел нанять вас в качестве свидетельницы в нашем процессе и обещал заплатить за потраченное время. Вы должны были рассказать, какой плохой человек этот Фрэнк Гриффит на самом деле и что его воспитание могло навредить мальчику больше, чем книга, которую я защищаю. Теперь вспомнили?

Она стояла твердо, как Геркулесов столп.

– Да, помню, я рассказывала вам, что работала у Гриффитов и что он не верил ни в какие письменные рекомендации, но все остальное ложь. Откуда вы все это взяли? С какой стати, о господи, я стану давать показания против такого прекрасного и милого человека, как Фрэнк Гриффит? Он всегда был очень добр ко мне. Мы расстались только из-за миссис Гриффит. Она захотела, чтобы ее племянница переехала к ним и стала ее компаньонкой. Вот и все. Он не хотел отпускать меня. Я всегда прекрасно относилась к нему, потому что не видела более доброго человека.

От изумления у Барретта раскрылся рот. У него было такое ощущение, будто он залез в кроличью нору и очутился лицом к лицу с сумасшедшим шляпником.^[21]

– Миссис Воглер, послушайте…

– Это вы меня послушайте, молодой человек. У вас хватило наглости приехать сюда и попытаться втянуть меня в свои грязные адвокатские махинации, попытаться настроить друзей Фрэнка Гриффита против него. Знаете, что мне сейчас хочется сделать? Позвонить в полицию и пожаловаться на вас. Я вас предупреждаю, держитесь подальше от Фрэнка Гриффита. Он хороший человек. Пусть у него и есть маленькая странность – не давать отзывов прислуге – он все равно всегда готов помочь всем слугам, попавшим в беду, как я. Он узнал, что я одна воспитываю сына. Знаете, что сделал этот добрый человек? Он не стал звонить или присылать кого-нибудь, а приехал сегодня утром сам и первым делом сказал: «Изабель, я слышал, у вас небольшие проблемы. Что случилось? Я приехал помочь старому другу». А когда я ему все рассказала, он действительно помог, как обещал. Сами видите, я собираю вещи. Мистер Гриффит всегда считал, что я заслуживаю премию, и дал мне денег на дорогу в Топику. В понедельник мы уезжаем.

Барретт продолжал стоять с открытым ртом, но изумление мало-помалу исчезало. Жизнь – искусство притворства. Он вспомнил старинный рассказ о пожилой леди, которая возвращалась из Бомбея через Париж на родину в Англию и исчезла, как сквозь землю провалилась. Вот она здесь, а через минуту исчезнет. Леди с дочерью остановилась переночевать в отеле «Крильона» в Париже. Пожилая женщина была больна, и дочери пришлось отправиться в дальний район города за редким лекарством. Это произошло в 1890 году, во время Всемирной выставки. Улицы Парижа кишели людьми, и девушка была вынуждена все время останавливаться. Часа через четыре она наконец вернулась с лекарством, но портье в гостинице не узнал ее. Никакая мадам с дочерью не живет в их отеле, заявил он. В гостинице даже не оказалось комнаты, похожей на номер, в котором они остановились. Никто в «Крильоне» или британском посольстве не смог помочь бедной девушке. Даже Сюрте оказалась бессильна. Мадам не существовало. Она будто испарилась.

Вчера утром существовала Изабель Воглер, враг Фрэнка Гриффита и друг защиты. Сегодня после обеда она исчезла, и ее место заняла другая Изабель Воглер, друг Фрэнка Гриффита и враг защиты.

Барретт вспомнил, что в конце концов тайна исчезновения английской леди из «Крильона» в 1890 году была раскрыта. Леди умерла от чумы. Если бы причина ее смерти стала кому-нибудь известна, отелю, да что там отелю, всей выставке был бы нанесен смертельный удар, а Париж превратился бы в город призраков. Правду пришлось скрыть. За несколько часов в номере наклеили новые обои, а о существовании мадам забыли.

Тогда разгадка нашлась. Должна найтись и теперь. Исчезновение знакомой ему Изабель Воглер было фокусом, имеющим объяснение. Человек, разбирающийся в трюках иллюзионистов, мог легко раскусить и этот. Фрэнк Гриффит потребовал от Уилларда Осборна II, чтобы Фей убедила Барретта не вызывать миссис Воглер в суд. Когда Барретт отказался, Гриффит решил пойти проторенной, хотя и опасной дорогой. Он отправился прямиком к Воглер и объяснил, что ему нужно. Ну а что нужно ей, Гриффит видел сам. Сегодня утром была сделана срочная операция, денежное вливание. К понедельнику, когда начнется процесс, свидетельница исчезнет с лос-анджелесской сцены.

– Миссис Воглер, – в отчаянии воскликнул Майк Барретт, – я знаю, что вы обещали мне вчера, слышу, что говорите сегодня. Мне ясно, что произошло за это время. Но даже если Фрэнк Гриффит попытался подкупить вас…

Ее поросячья физиономия начала раздуваться.

– Не смейте так со мной говорить! Я вам все рассказала!

– Миссис Воглер, я мог бы прислать вам повестку, – вяло произнес Барретт.

– Это еще что такое?

– Вы будете обязаны явиться в суд и рассказать, что вам известно о Фрэнке Гриффите.

– Только попробуйте, – угрожающе проговорила женщина и лукаво добавила: – Я расскажу о мистере Гриффите только хорошее… Как прекрасно он воспитывает сына…

– Ваша взяла, миссис Воглер, – вздохнул Майк Барретт. – Я знаю, когда проигрываю.

– Я рада, что у вас есть здравый смысл, молодой человек.

– Желаю приятного путешествия. – Он пошел прочь, но остановился и спросил: – Где тут можно найти телефон?

– Если вы хотите воспользоваться моим, то у вас ничего не получится. Телефон есть в аптеке на углу. И, мистер Барретт, я бы на вашем месте оставила мистера Гриффита в покое. Вам не удастся ничего раскопать против него.

Совет мудрого человека, подумал Майк и отправился в аптеку.

В аптеке возле автомата с газированной водой на стене висел телефон.

Майк набрал номер Мэгги Рассел. Девушка узнала его голос и немного удивилась.

– Мэгги, – взмолился Барретт и понял, что в новом мире, где не было Фей, он впервые обратился к ней по имени, – я должен поговорить с вами. Вы можете прояснить для меня кое-какие вопросы.

– Что вы имеете в виду?

– Например, Фрэнка Гриффита.

– Ясно. Некоторые вопросы трудно обсуждать по телефону.

– Тогда давайте поговорим с глазу на глаз.

– Я… я не уверена.

– Мэгги, я знаю правила, но мне необходимо увидеть вас. У меня есть несколько вопросов. Может, вы сумеете ответить на них, а может, и нет. Разговор с вами может помочь мне. Я не хочу ставить вас в затруднительное положение. Давайте поужинаем…

– Сегодня? Хорошо… Может быть. Это будет только деловой ужин?

– Мы поговорим, но мне очень хочется и просто повидать вас.

– А Фей Осборн не станет возражать?

– Кто такая Фей Осборн? Нет, с этим покончено.

– Понятно… Где вы сейчас?

– В Ван-Найсе, но уже возвращаюсь в контору. Я должен кое-что проверить. Об этом мы тоже поговорим.

– Встретимся у вас в конторе, – сказала девушка. – В восемь часов подойдет?

– Я буду ждать, Мэгги.

Наступил вечер. Без двадцати пяти восемь Майк Барретт вошел в высотное здание на Уилширском бульваре, похожее на какую-то футуристическую пещеру. Он шел к лифту через вестибюль и прислушивался к звукам шагов.

По вечерам в пятницу все, кроме уборщиков, уходили, и здание словно вымирало. Мраморные стены казались тусклыми и холодными, лифты оставались без лифтеров.

Скоро приедет Мэгги Рассел, утешил себя Барретт, и принесет с собой теплоту и человечность.

Он вошел в кабину лифта, нажал кнопку с цифрой «5» и медленно поехал наверх. Исчезновение писем Джадвея, а потом потеря свидетельницы стали тяжким ударом. Сейчас Барретт задавался вопросом, какой порыв заставил его обратиться за помощью к Мэгги Рассел. Он сказал ей, что она может помочь, но и сам толком не знал, чего от нее хотел.

Лифт плавно остановился, двери медленно открылись, и Барретт вышел в коридор. Сейчас он решил попробовать отыскать оставленные шпионами следы и проверить свой телефон. Если тот и впрямь прослушивался, это будет потрясающая сенсация для прессы и общественности. Конечно, он не обвинит никого конкретно, но все и так будет ясно. Эта новость положит начало разоблачению сторонников обвинения. Кто знает, может, защита даже склонит в свою пользу общественное мнение. Это очень помогло бы перед решающим сражением. Но тут же у Майка мелькнула мысль, что его разоблачения могут оказаться запоздалыми.

Барретт открыл дверь ключом, вошел в темную приемную и зажег свет. Он оставил наружную дверь распахнутой для Мэгги и подошел к столу Донны. Никаких записок. На столе стояла электрическая машинка «Ай-Би-Эм» в сером футляре, рядом лежал диктофон.

Он направился в свой кабинет. Открыл дверь в темную комнату, вошел и принялся шарить левой рукой по стене в поисках выключателя. Неожиданный шорох и дыхание за спиной заставили его замереть.

В комнате кто-то был.

Барретт начал поворачиваться, но чья-то рука неожиданно схватила его за горло. Он закашлялся и попытался освободиться. Кто-то сжимал его горло мертвой хваткой. Перед глазами Барретта в темноте заплясали яркие звездочки и огненные шары.

Хрипло дыша, будто загнанное в угол животное, Барретт кое-как освободился и попытался развернуться, чтобы увидеть противника, но получил удар по голове. Ноги подкосились. Он схватился рукой за край стола, и это помогло ему устоять. Яростно размахивая кулаками, Майк бросился на противника, схватил его и попытался прижать его руки к бокам и повалить на пол, но незнакомец вывернулся и оттолкнул Барретта к столу.

Черная фигура приблизилась. Барретт нанес удар, промахнулся и попытался проскользнуть вдоль стола. Противник не отставал. Вдруг до Майка донеслось:

– Держи его!

Барретт инстинктивно повернулся, чтобы защитить тыл. Он заметил еще одну темную фигуру с занесенной для удара рукой и попытался уклониться. Рукоять пистолета скользнула по его лицу, и удар пришелся в грудь.

Боль пронзила тело, будто внутри раскрылся зонтик. Потом волна боли докатилась до головы. Ноги Барретта стали ватными, голова бессильно поникла, и он увидел, как вновь поднимается и опускается рука. Майк попытался втянуть голову в плечи, но не успел. Второй удар рукояткой пистолета свалил его на пол.

Он лежал, прижимаясь к жесткому ковру. Из раны текла струйка крови, перед глазами плясали яркие точки. Откуда-то издалека еле слышно донеслось: «Уходим, уходим, уходим…»

Яркие точки исчезли, и он погрузился в безнадежную темноту.

Глубоко вздохнув, Барретт открыл глаза.

Над ним склонилось расплывчатое лицо, которое постепенно обретало четкость очертаний. Мягкие черные волосы, зеленые глаза и алые губы…

– Мэгги, – прошептал он.

– Да, Майк.

– Что вы?..

Чтобы убедиться, что это не сон, он посмотрел на потолок, потом на диван, стулья, открытую дверь в кабинет и сразу все вспомнил. Его голова покоилась на коленях Мэгги Рассел. Он лежал без пиджака и рубашки на полу, а она сидела на ковре, поджав ноги. Одной рукой Мэгги гладила его лицо, а в другой держала платок, испачканный кровью.

– С вами все в порядке, Майк? – встревоженно спросила девушка. – Как вы себя чувствуете?

– Не знаю. Кажется, нормально. – Он дотронулся рукой до виска. – Такое ощущение, будто кто-то ударил меня обухом по голове и груди.

– Ничего удивительного. У вас на затылке шишка величиной с яйцо. Когда я вас нашла, у вас текла кровь по шее. Я промыла рану. Кожа слегка поцарапана. Я сняла с вас рубашку. Кроме ужасного синяка на ребрах, я не нашла других повреждений. Хотите, я позвоню врачу?

– Нет… нет… не надо. Подождите, я сейчас сяду.

Девушка помогла ему. Когда Майк принял сидячее положение, перед глазами вновь появился туман, но в голове быстро прояснилось.

– Что произошло, Майк? Я пришла пять минут назад, испугалась и хотела вызвать «скорую», но потом решила сначала осмотреть вас. Вы уверены, что вам лучше?

– Как-нибудь выживу. Кодеин бы сейчас не повредил.

– А где он?

– В ванной комнате. Я…

– Позвольте мне.

Мэгги Рассел встала и ушла.

Через несколько секунд Майк Барретт с трудом встал на ноги. Когда Мэгги вернулась со стаканом воды и белой таблеткой, он быстро проглотил лекарство.

– Спасибо, Мэгги.

– Помните, что произошло?

Он все прекрасно помнил.

– После разговора с вами я отправился сюда. Едва вошел в кабинет, даже свет не успел включить, как на меня сзади набросился какой-то громила. Я увернулся от него, но он позвал на помощь еще кого-то, так что их было двое. Второй ударил меня пистолетом. Я упал и, кажется, услышал, что они уходят. Потом я, наверное, потерял сознание.

– Но кто это был? И почему?

– Я не знаю, кто, но догадываюсь. Было темно. Я вошел со света, и мои глаза еще не привыкли к мраку.

Телефон.

Барретт повернулся. Над его столом словно пронесся небольшой тайфун. На ковре валялись бумаги, перевернутый стул. Телефон стоял на привычном месте, но без крышки.

Голова болела по-прежнему, пульсирующая боль в груди тоже не прошла. Барретт с трудом подошел к столу и внимательно осмотрел телефон.

– Забрали, – сказал он наконец.

– Что?

– Я заехал в контору проверить, и сейчас последние сомнения отпали, если, конечно, телефонные компании не начали обучать своих служащих приемам дзюдо. Кто-то поставил мне в телефон «жучка». Потом они выяснили, что я знаю об этом, а значит, телефон моей секретарши тоже прослушивается. Я позвонил из Нью-Йорка и попросил не трогать мой аппарат. Они пришли вечером, чтобы замести следы, и я их застал. – Он показал пальцем на аппарат. – Они разобрали мой телефон, забрали подслушивающее устройство, но не успели собрать аппарат.

– Но… Вы должны позвонить в полицию.

– В полицию?

Сначала Мэгги озадачил его тон, но потом по ее лицу пробежала тень понимания.

– А… – протянула она.

– Я вам скоро объясню, – пообещал Барретт. – Но сначала мне нужно позвонить своему партнеру.

Он вышел в приемную, но, прежде чем снять трубку, проверил телефон Донны. Надавив на корпус большим пальцем, Барретт заметил, что крышка едва держится. Да, они явились сразу после ухода Донны, возможно, даже ждали внизу. Забрав подслушивающее устройство из ее телефона, отправились к нему.

Барретт снял трубку и набрал домашний номер Эйба Зелкина.

Он едва успел поздороваться, как Зелкин взволнованно спросил:

– Майк, Донна мне рассказала, будто письма Джадвея пропали.

– Эйб, это длинная история. Я расскажу в двух словах, а подробности оставлю на завтра.

Он кратко поведал, что случилось в магазине Олина Адамса, потом торопливо объяснил, почему противник постоянно опережал их.

– К черту все это! – встревоженно воскликнул Зелкин. – Самое главное, как ты себя чувствуешь? Ты уверен, что с тобой все в порядке?

Кодеин начал действовать.

– Я прекрасно себя чувствую, Эйб. Посмотрим, в каком состоянии я буду завтра утром. Может, придется заглянуть, к доктору Квигли. Что у нас завтра? Суббота? Значит, заеду к нему домой.

– Я хочу, чтобы ты был в форме к понедельнику. В понедельник начнется суд.

– Я буду в форме, – угрюмо пообещал Барретт. – Едва ли наши дела будут в хорошей форме, но сам я буду. Прямо из аэропорта я отправился в Ван-Найс. Эйб, мне не хочется тебе говорить, но мы потеряли миссис Воглер.

В трубке послышался тяжелый вздох Зелкина.

– Ты не шутишь? Как это произошло? Опять телефон?

– Нет, не телефон. На этот раз фокус называется «гамбит Осборна». Если коротко…

Он рассказал, как мимоходом упомянул о миссис Воглер в разговоре с Фей Осборн. Черт побери, какие тайны могут быть от невесты! Особенно от Фей. Но он недооценил крепость родственных уз. Через дочь мистер Осборн узнал о его намерении использовать миссис Воглер, а от Уилларда Осборна информация попала к Фрэнку Гриффиту. Потом Майк кратко описал разговор с Фей вечером в аэропорту и свой отказ плясать под дудку Осборна. В результате он потерял Фей, а так как деньги нередко берут верх над принципами, то они лишились и Изабель Воглер.

– Так что в понедельник, Эйб, у нас никого не будет. Боюсь, мы выйдем против гаубицы с одним луком, даже без стрел.

– Не переживай. Мы сделаем все, что можно. – Зелкин заколебался. – Мне жаль, что у вас с Фей так произошло.

– Об этом я жалею меньше всего. Фей сделана отнюдь не на небесах. У нас никогда ничего не получилось бы. Что касается вице-президентства, то, если честно, я отвратительно выгляжу в костюме яхтсмена. Стоило прочесть «Двадцать тысяч лье под водой», и у меня началась морская болезнь. Один приятель, Эйб Зелкин, сделал мне предложение. Я хочу узнать, не передумал ли он?

– Хватит острить. Если бы меня не тревожило твое состояние, сейчас было бы счастливейшее мгновение в моей жизни.

– Тогда мы партнеры, Эйб.

– «Барретт и Зелкин». Завтра же велю повесить вывеску.

– Будем брать по высшим ставкам. Первым делом необходимо связаться с теми людьми, которые уже проверяли контору на подслушивающие устройства. Ты можешь это сделать?

– Конечно, могу.

– Уверен, что они хорошие специалисты?

– Лучшие, Майк. Когда они все проверят, у нас будет стопроцентная гарантия, что в конторе нет ни одного «жучка». Они проверяют двумя приборами. Один называется «страж-101». Его вставляют в телефон, и он показывает, есть там «жучок» или нет. Второй называется «чистильщик». Это ящик с антенной. Он находит любой спрятанный передатчик. На этот раз мы попросим проверить все телефоны. Каждая проверка обойдется долларов в двести пятьдесят, но мы не станем скупиться. Нужно иметь возможность спокойно разговаривать по телефону.

– Хорошо. По-моему, наши с Донной телефоны сейчас чистые, но лучше проверить всю контору, включая твой кабинет, кабинет Лео и даже бунгало Филиппа Сэнфорда. Можешь договориться на понедельник?

– Я позвоню в субботу.

– Правда, у нас почти не осталось секретов… Я в тупике, но никогда не знаешь, что может произойти. Если нам еще раз повезет, я хочу, чтобы об этом стало известно только в зале суда.

– Майк, ты догадываешься, кто стоит за всем этим?

– Конечно, догадываюсь. Давай поговорим об этом после проверки.

Закончив разговор с Эйбом Зелкином, Барретт вернулся к себе.

Мэгги Рассел навела порядок и сейчас подбирала с пола последние бумаги. Она выпрямилась и направилась к столу. Черные волосы были взъерошены и выглядели очаровательно, короткое полотняное платье едва прикрывало соблазнительно покачивающиеся бедра.

Девушка перехватила его взгляд и залилась краской.

– Спасибо, Мэгги, – поблагодарил Майк. – Сейчас я уже в порядке. Я обещал вам ужин. Не передумали?

Она ответила не сразу:

– Майк, я не хотела подслушивать, но не могла не услышать часть вашего разговора.

– В нем не было никаких тайн.

– А Фей Осборн?

– Я вам уже все сказал о ней.

– Я подумала, что это только приманка, чтобы заставить меня встретиться с вами и чтобы я чувствовала себя свободнее.

– Я бы никогда не пошел на это, Мэгги.

– Фей не имеет никакого отношения к нашей… деловой встрече. Просто, если нас увидят вместе, это может быть неправильно истолковано. Я хочу сказать, что женщины ужасные собственницы! По себе знаю. Я бы не хотела оказаться замешанной в каком-нибудь скандале.

– Говорите о Фей Осборн в прошедшем времени.

– Ну… если вы так настаиваете…

– Давайте забудем о ней и лучше поговорим о нас с вами. Я голоден, а это означает, что мне лучше. Вы как?

Дата добавления: 2015-07-18