Показатели линейной корреляции результатов по ТУСу и методике диагностики мнемических способностей

Название суб- теста Кар- точки	ОС	ИЛ	ПА	ОО		АР	ОЗ	ГС	ПВ
Карточка №2	-0,10	-0,8	0,02	-0,53*	-0,21	0,13	-0,10	0,01	-0,37*
Карточка №3	-0,30**	-0,15	-0,12	-0,08	-0,2	-0,15	0,26***	-0,41*
Карточка №10	-0,19	-0,07	-0,01	-0,21	-0,38*	-0,16	-0,12	-0,23***	-0,12

Примечания:

1. * — уровень значимости 95 %; ** — уровень значимости 90 %; *** _ уровень значимости 80 %.

2. Обратная связь показателей вызвана тем, что скорость запоминания определяется суммой затрачиваемого на запоминание времени.

Во-вторых, совершенно очевидно, что полученные результаты нуждаются в качественном анализе тех и других заданий. Результаты запоминания различных карточек коррелируют с результатами выполнения шести субтестов из девяти. Отсутствуют достоверные связи результатов запоминания с субтестами: арифметический счет, исключение лишнего и поиск аналогий. Выполнение этих заданий базируется, безусловно, на использовании логических операций. Наш экспериментальный материал скорее исключает такую возможность, нежели наоборот. Вместе с тем логика поведения — это всегда регуляция, поэтому довольно странно, что запоминание фигуры 10 не коррелирует ни с одним из этих субтестов, ибо, по нашему мнению, фигуру 10 практически нельзя запомнить без развитых регулирующих механизмов. Остается предположить, что регуляция мнемической деятельности — явление также многоуровневое и содержит помимо логических и другие компоненты. В остальном отсутствие достоверных связей не вызывает удивления. Что же касается имеющих место корреляций, то они подтверждают наши выводы относительно подвижности операционных механизмов и их зависимости от уровня функционирования интеллектуальных процессов.

Рис. 10. Структурограмма наиболее значимых линейных корреляций

результатов по ТУСу и методике диагностики мнемических способностей

Фигура 2 предназначена для диагностики запоминания с опорой на функциональные механизмы, однако развитым мнемичес-ким способностям свойственно быстрое включение операционных механизмов. Поэтому можно с уверенностью сказать, что в данном случае при запоминании всех карточек речь идет о запоминании благодаря операционным и функциональным механизмам. Результаты запоминания фигуры 2 коррелируют с субтестами определения общего и пространственного воображения. Эта связь довольно закономерна, ибо фигуры 2 является, по существу, усложненной пробной фигурой. Операционные механизмы, как образования чрезвычайно пластичные и управляемые, оказались тем инструментом, который выполнил эту функцию — вычленить в фигуре 2 только что запомненный треугольник фигуры 1. Можно допустить, что фигура 2 запоминалась с помощью операционных механизмов, базирующихся на мыслительных операциях абстрагирования. Чтобы правильно зафиксировать созданный в процессе решения мнемической задачи образ, испытуемому необходимы операции пространственного преобразования образа. Субтест «пространственное воображение» диагностирует способности оперировать образами в пространстве, не затрагивая их структурных особенностей. Такие преобразования, по мнению И.С.Якиманской, требуют значительно меньшей степени умственной активности, нежели структурные преобразования [276], что дает возможность сделать заключение о пластичности, подвижности, экономичности и комплиментарности запоминаемому материалу включающихся операционных механизмов. Этот вывод подтверждается наличием корреляций результатов запоминания фигуры 3 с субтестами «определение закономерностей», «определение общего» и «геометрическое сложение», фигуры 10 с субтестами «геометрическое сложение» и «запоминание».

Фигуры 3 представляет собой трудно узнаваемый, усложненный вариант фигуры 2, поэтому выявленные связи не вызывают удивления. Материалом задания на геометрическое сложение служат плоскостные рисунки — части отдельных фигур. Задания предусматривают совмещение, поворот, сближение этих частей в одной плоскости, а также сопоставление с образцами фигур. Оперирование образами включает регулируемое удержание их в памяти, планирование на их основе предстоящей деятельности и предвосхищение ее результатов. Таким образом, связь между субтестом «геометрическое сложение» и результатами запоминания фигуры 3 выглядит логичной и правдоподобной.

Результаты запоминания фигуры 10 также прокоррелировали с данным субтестом, хотя с меньшим уровнем значимости. Фигура 10, как наиболее сложный рисунок нашего экспериментального материала, не поддается запоминанию без включения регулирующих механизмов, а это уже иной уровень интеллектуальной активности. Эксперимент выявил некоторую связь запоминания фигуры 3 и первого субтеста ТУСа. На первый взгляд, это странно, ибо задания на общую осведомленность несут на себе нагрузку диагностики вербального компонента, весьма далекого от фигуры 3. Однако фигура 3 содержит сложные пересечения, которые, по всей вероятности, требуют называния, вербального обозначения. Иными словами, оба задания стимулируют вербальную активность, хотя фигура 3 уступает в этом отношении субтесту «общая осведомленность».

Запоминание фигура 3 слабо прокоррелировало с результатами субтеста «определение закономерностей». Это можно объяснить, исходя из сущности рисунка 3, который одновременно и похож, и не похож на предыдущие. Совершенно очевидно, что субъекту требуется активная аналитико-синтетическая деятельность для быстрого и правильного его запоминания с учетом предыдущего опыта. Испытуемый искал закономерности расположения линий фигуры 3, отталкиваясь от треугольников, крестов или др., увиденных на фигуре 2. Другими словами, оба задания выявили необходимость для их успешного выполнения операции сравнения.

Результаты запоминания фигуры 10 и их корреляции только с субтестами «запоминание» и «геометрическое сложение» требуют дополнительного анализа. Совершенно очевидно, что здесь проявляется значительное расхождение и в теоретических и в методологических основаниях конструирования использованных методов. Запоминание фигуры 10 требует системного взаимодействия функциональных, операционных и регулирующих механизмов, т. е. разнопорядковых психических явлений. Тест Р. Ам-тхауэра не диагностирует регулирующую сторону интеллекта, по крайней мере, в явном виде. Видимо, уровень линейных корреляций не мог объективировать эти сложноопосредованные функциональные зависимости. Связь результатов запоминания фигуры 10 и субтеста «запоминание» нуждается в анализе сущности субтеста и процесса развертывания мнемической деятельности при запоминании сложного экспериментального материала. Данный субтест ТУСа диагностирует в значительной степени возможности кратковременной памяти субъекта, т.е. способности удержать информацию с помощью базисных способов (повторение, ассоциации или группировки), которые реализуются на перцептивном или перцептивно-представленческом уровне. Получается, что данный субтест затрагивает в значительной степени функциональные механизмы. Фигуру 10 нельзя запомнить без умений мысленно конструировать образ, отталкиваясь при этом от правильно запомненных ее элементов. Эти элементы необходимо постоянно держать в памяти, для того чтобы достраивать кресты, треугольники, лучи или палочки и т. п. Поэтому нет сомнений в том, что данная корреляция выявила фундаментальную связь необходимого уровня развития функциональных механизмов и в том и другом случае.

Полученные результаты показывают, что система функциональных, операционных и регулирующих механизмов чрезвычайно динамична и, как следствие этого, конгруэнтна запоминаемому материалу. Пусковым механизмом этого процесса является операционная сторона памяти, которая представляет собой образование многоуровневое, включая вербальные и невербальные компоненты, независимо от запоминаемого материала. Результаты показали, что механизмы мнемических способностей постоянно «меняются местами» в системном взаимодействии. Это проявилось при запоминании всех трех карточек, где практически не было совпадений в наличии значимых корреляций. Наиболее ярко эта тенденция проявилась при разной степени задействованности функциональной основы памяти, без участия которой не может быть успешного результата. Это говорит о том, что функциональные механизмы способны, взаимодействуя с операционными и регулирующими, находиться в латентном состоянии, как бы «в тени» иных уровней памяти.

Нами было предпринято дополнительное исследование взаимосвязей уровня развития механизмов мнемических способностей с интеллектуальными особенностями, изучавшимися с помощью методики исследования интеллекта Д. Векслера (WAIS) для взрослых [195]*.

Качественно-количественный анализ результатов показывает, что с повышением показателей по субтестам Векслера изменяется доля мыслительной обработки запоминаемого материала, за исключением субтестов «Недостающие детали» и «Складывание фигур». Показатели вербального, невербального и общего интеллекта также увеличиваются с изменением уровня обработки запоминаемого материала — от перцептивного к мыслительному.

Для того чтобы проверить, уточнить и конкретизировать сделанные выше выводы, была предпринята попытка исследовать зависимости, полученные не только для уровня развития операционных механизмов, но и для продуктивности операционных механизмов и продуктивности функциональных механизмов с интеллектуальными показателями по тесту Векслера. Эти результаты представлены в табл. 10. В данном исследовании был применен ранговый коэффициент корреляции Спирмена.

Продуктивность функциональных механизмов мнемических способностей повышается при возрастании таких показателей, как «Осведомленность», «Арифметический», «Сходство», «Повторение», «Словарный», «Кубики Кооса», «Складывание фигур», вербального и общего интеллекта.

Таблица 10

Корреляционная зависимость между продуктивностью и уровнем развития функциональных и операционных механизмов мнемических способностей и интеллектуальными показателями по тесту Векслера

* — уровень значимости 0,01; ** — уровень значимости 0,05.

Продуктивность операционных механизмов мнемических способностей повышается при возрастании показателей субтестов: «Понятливость», «Повторение». «Словарный», «Шифровка», а также с возрастанием показателей вербального и общего интеллекта. Уровень развития операционных механизмов связан с показателями субтестов: «Осведомленность», «Понятливость», «Сходство», «Повторение», «Словарный», «Шифровка», с показателями вербального и общего интеллекта. Полученные корреляционные зависимости подтверждают ранее сделанные выводы о свойствах функциональных и операционных механизмов, которые дополняют друг друга. Особо следует отметить проявившуюся связь на уровне результатов функциональных механизмов и вербального интеллекта и непроявившуюся связь с невербальным интеллектом. Это доказывает только то, что развитые мнемические способности реализуются системой разноуровневых механизмов. Другими словами, запоминание с опорой на функциональные механизмы в «чистом виде» отсутствует.

В целом результаты данного эксперимента показывают безусловную специфику запоминания разного экспериментального материала. Например, результаты субтеста «Понятливость» коррелируют с явной задействованностью сложных операционных механизмов при запоминании фигур 3 и 10. И наоборот, автоматизированные интеллектуальные операции, доля которых может быть значительна при выполнении субтестов «Арифметический», «Кубики Кооса», «Складывание фигур», не проявляются значимо в операционной стороне запоминания фигуры 10.

Остановимся на анализе полученных взаимосвязей подробнее.

Для выполнения субтеста «Осведомленность» необходима гибкость процессов воспроизведения, которые обеспечиваются оперативностью (ситуативной комплиментарностью) операционных и регулирующих механизмов мнемических процессов. Другими словами, при выполнении данного теста память выступает как базисная структура связей, а результат в значительной степени обеспечивается гибкостью мыслительных операций. Исходя из связей продуктивности функциональных механизмов и показателей данного субтеста, получается, что гибкость мыслительных операций скорее природная, нежели приобретаемая, характеристика.

Субтест «Арифметический» предусматривает определенное развитие регулирующей стороны интеллектуальной активности. В данном случае это проявляется как умение четко оперировать числовым материалом при высокой концентрации внимания, сообразительности и произвольности. Продуктивность функциональных механизмов меняется в зависимости от развитости регулирующей стороны, но наш более ранний анализ (см. 3.3) позволяет интерпретировать актуальную ситуацию скорее как силу природной основы памяти, нежели как проявление взаимодействия функциональных и регулирующих механизмов. Видимо, связь показателей по субтесту «Арифметический» и продуктивности функциональных механизмов заставляет еще раз подчеркнуть пластичность и результативную изменчивость функциональных механизмов мне-мических способностей в определенных целях.

Субтест «Сходство» диагностирует в первую очередь операции обобщения и абстрагирования, совершенно необходимые для развитого понятийного мышления. Полученная нами корреляционная зависимость с продуктивностью функциональной основы мне-мических процессов заставляет говорить о том, что операционная сторона мнемических способностей действительно многоуровневая и многоаспектная. То, что запоминание фигуры 2 взрослыми испытуемыми происходит с диагностической точки зрения очень быстро (1 — 2 с), не означает отсутствия разворачивания мыслительных операций, в том числе и обобщения, сравнения и абстрагирования. Данный результат в очередной раз демонстрирует сложность перцептивных процессов, микроанализ которых доказывает неоднородность каждого этапа формирования субъективного образа объективного мира. Другими словами, есть основания считать процессы категоризации воспринимаемого включающими всю гамму мыслительных операций, совершающихся на довербальном уровне.

Субтест «Повторение» обнаруживает эффективность оперативной памяти и произвольного внимания субъекта. В оперативной памяти доминирующую роль играют скоростные характеристики мнемических способностей, которые немыслимы без сильных функциональных механизмов, поэтому имеющая место связь абсолютно закономерна.

Субтест «Словарный» на первый взгляд в большей степени характеризует вербальный интеллект. Однако здесь не последнюю роль играет гибкость памяти, которая связана с продуктивностью функциональных механизмов. Эта доля зависимости и отразилась в наших результатах. Субтесты «Кубики Кооса» и «Складывание фигур» предполагают выявление аналитико-синтетической деятельности на довербальном уровне интеллектуальных процессов. Связь этих показателей с продуктивностью функциональных механизмов доказывает, что выделенные нами свойства функциональной основы памяти скорее верны, нежели наоборот.

Анализ продуктивности и уровня развития операционных механизмов интеллектуальных показателей заставляет в очередной раз убедиться в диагностических возможностях метода развертывания мнемической деятельности, который высвечивает и особенности интеллектуальной активности субъекта разного происхождения. Показатели субтеста «Осведомленность» прокоррели-ровали с развитостью операционных механизмов слабее, нежели с продуктивностью функциональных. Уровень развития операционных механизмов, в сущности, складывается из эффективности системного взаимодействия операционных и регулирующих механизмов, поэтому становится понятным, что выявленная корреляционная зависимость объективирует регулирующую сторону мнемических процессов, которая на феноменологическом уровне называется гибкостью памяти.

В субтесте «Понятливость» аккумулировались разные тенденции и личностного, и когнитивного плана. Здесь, несомненно, сочетаются и операционная, и регулирующая стороны мнемических процессов, что нашло свое выражение в корреляционной зависимости этих показателей. Действительно, вопрос: «Что нужно сделать, если вы нашли на улице запечатанный конверт?» — требует быстрого разворачивания соответствующего уровня ментального пространства, где представлены система необходимых действий, их последовательность и оценка. Совершенно очевидно, что выбор варианта среди возможных поведенческих реакций — операционная сторона интеллектуальной деятельности, а отсекание лишнего, чрезмерного, неадекватного — регулирующая.

Результаты субтеста «Сходство» прокоррелированы приблизительно одинаково и с функциональными механизмами, и с уровнем развития операционных. Эта ситуация представляется закономерной, ибо в данном субтесте наиболее представлена операциональная сторона интеллектуальных процессов, которая составляет сущность развитости операционных механизмов мнемических способностей.

Субтест «Повторение» — единственный, прокоррелировавший со всеми используемыми показателями по нашей методике. Причем акценты доли присутствия психических процессов в числовом выражении расставлены приблизительно так, как мы и предполагали, создавая методику диагностики мнемических способностей. Субтест «Повторение» — прерогатива оперативной памяти, где задействованы все имеющиеся у субъекта мнемические механизмы, поэтому его результаты не могут быть не связанными с продуктивностью функциональных механизмов, уровнем развития и эффективностью операционных. Примечательно, что данный субтест наиболее слабо коррелирует с общим IQ. В наших экспериментах общий интеллект представлен одним из его компонентов — продуктивностью функциональных механизмов, и связь, в подтверждение вышесказанному, не абсолютная. Операционные механизмы имеют действительно иную сущность: способность развернуть при запоминании или воспроизведении соответствующее ментальное пространство. Это убедительно демонстрирует корреляционная зависимость с результатами по субтесту «Шифровка», который по числу включенных в него интеллектуальных функций является наиболее комплексно-разносторонним. Успешность выполнения данного субтеста зависит от степени концентрации, распределяемости, переключаемое™ внимания, эффективности (объема, точности, скорости) восприятия, зрительно-моторной координации, скорости формирования новых навыков, способности к концентрации зрительно-двигательных стимулов. Поэтому в целом операционная сторона мнемических способностей весомее коррелирует с вербальным интеллектом, нежели с невербальным.

Таким образом, полученные результаты позволяют не только охарактеризовать сущностные свойства операционных механизмов и происхождение их стабильных субъектных характеристик, но и обратиться через призму строения мнемических способностей к диагностическим возможностям данной методики.

В первую очередь необходимо отметить явную направленность теста Д.Векслера диагностировать операционную сторону интеллектуальной активности. С одной стороны, это понятно, ибо интеллект в большинстве случаев понимается как «инструмент» для переработки информации. Переработка информации предполагает разворачивание, укрупнение, членение, дифференциацию, перекодирование, метафоризацию информации, что невозможно без наличия и проявления каких-либо операционных механизмов интеллектуальной активности. В этой связи не возникает серьезных контраргументов против целесообразности и необходимости диагностики разноуровневых операционных механизмов при решении той или иной задачи. С другой стороны, если сделать серьезный психологический анализ всех субтестов методики Век-слера, то станет очевидно, что интеллект как система функциональных механизмов познавательных способностей этим тестом не диагностируется. Это вызвано совершенно очевидными причинами, о которых говорилось в гл. 2, когда при обилии психометрических процедур нет практически ни одного стройного понимания происхождения свойств интеллектуальной деятельности. Создалась ситуация, когда и по результатам психологического анализа заданий теста Д. Векслера, и по данным обширной практики его использования можно с уверенностью сказать, что методика исследует именно интеллект, интеллектуальную эффективность, но какие структуры интеллекта задействованы при этом, каково их происхождение не ясно.

Изложенное выше требует предварительных выводов. Итак, были проанализированы два показателя операционных механизмов: уровень развития и продуктивность. Это дало возможность сделать еледующие выводы:

1) чем выше уровень развития интеллекта, тем выше продуктивность и уровень развития операционных механизмов;

2) операционные механизмы обеспечивают конгруэнтность мнемических способностей запоминаемому материалу благодаря тому, что мнемические способности и интеллект функционируют как «вложенные друг в друга» открытые системы;

3) по всей вероятности, качественная специфика включающихся в процесс запоминания операционных механизмов будет определяться качественной спецификой познавательных и интеллектуальных процессов личности. На уровне перцептивной деятельности это проявилось в том, что разные комбинации когнитивных стилей по-разному влияют на эффективность и уровень функционирования операционных механизмов.

Как видим, эти выводы касаются тенденции в целом. Можно сказать, что наши рассуждения подтверждают наличие субъектных закономерностей, но не конкретизируют их сущности, их содержательного наполнения.

Для того чтобы приблизиться к пониманию субъектности мне-мической деятельности, было осуществлено исследование соотношения качественной специфики операционных механизмов мнемических способностей личности и качественной специфики ее мышления.

Что означает в данном контексте выражение «качественная специфика мышления»? В первую очередь необходимо подчеркнуть, что психометрические процедуры в их классическом применении характеризуют мышление через эффективность решения задач. Другими словами, говоря об интеллектуальных процессах или способностях, акцентируем внимание на продуктивности, результативности той или иной психической реальности, а говоря о когнитивных стилях перцептивной деятельности или качественной специфике мышления субъекта — на своеобразии способов переработки информации. Как видим, процедуры их операцио-нализации принципиально различны. Качественная специфика мышления может быть конкретизирована по различным основаниям в зависимости от концептуальных установок автора, который в соответствии с ними может ответить на вопрос: как мыслит данный субъект — творчески или нет; наглядно-действенно, образно или понятийно; логически или нет; абстрактно или конкретно; практически или теоретически; гибко или ригидно; адаптивно или дезадаптивно и т.д.?

Операционные механизмы также можно проанализировать по различным основаниям. Одним из сущностных свойств, определяющих качественную специфику операционных механизмов, является направление тенденции обработки материала, которое определяет стилевые особенности мнемических способностей: внутренне направленные, внешне и внешневнутренне направленные. В этом делении отчетливо проявляется специфика интеллектуальной деятельности субъекта. Наша методика позволяет развернуть мнемическую деятельность настолько, чтобы проанализировать качественное своеобразие способов обработки информации конкретным субъектом. Встала проблема подобрать конгруэнтную методику исследования качественных особенностей мышления, которая способствовала бы изучению развернутого мыслительного процесса. Минимальные требования к методике:

1) мыслительный процесс должен быть развернут и субъективно, и объективно;

2) процедура должна быть такой, чтобы проявлялись исходные ментальные структуры, определяющие дальнейшие процессы;

3) процедура должна быть такой, чтобы экспериментатор мог отдифференцировать формы и содержания мыслительного процесса;

4) процедура должна способствовать исследованию этапности (различных этапов) мыслительного процесса.

Другими словами, необходима методика, позволяющая соотнести развертывающуюся мыслительную деятельность с развернуто представленной мнемической. В нашей парадигме таковой еще не создано, поэтому мы остановились на методике «Газета», которая направлена на исследование ментальных образований, обусловливающих качественную специфику мышления.

Итак, были использованы: методика диагностики мнемических способностей с подробным качественным анализом процесса репрезентации субъектом стимульного материала (фигур 2, 3, 10) и методика «Газета», созданная Е. В.Драпак для исследования развернутого мыслительного процесса как практического или теоретического*. По нашему мнению, методика Е.В.Драпак исследует направленность когнитивной схемы субъекта в процессе решения им мыслительной задачи. Методика «Газета» была создана для исследования качественной специфики умственных структур, выступающих в качестве средств в репрезентации проблемной ситуации и разворачивании мыслительного пространства. Е. В.Драпак за критерий трансформации ситуации эксперимента в проблемную ситуацию и, следовательно, актуализацию процесса мышления принимает выход за пределы презентируемого испытуемым процесса. В процессе решения экспериментальной задачи она выделяет два этапа — этап вынужденной проблемной ситуации (ВПС) и этап естественной проблемной ситуации (ЕПС).

1. Этап вынужденной проблемной ситуации. Структурное противоречие, содержащееся в стимульном материале, порождает напряжение, которое может быть снято только на содержательном уровне при актуализации мыслительного процесса. Для этого испытуемому необходимо найти содержательное, предметное противоречие в стимульном материале — между реальным и должным, желательным, возможным. В процессе решения задачи на восстановление содержания заметки испытуемый деструк-турирует фрагмент заметки и выделяет элементы, через которые и происходит выход за пределы фрагмента. Этими элементами для каждой заметки являются:

«таксисты», «нападения на таксистов», «1988 год», «ранения и убийства»;

«железная дорога», «неисправные вагоны»;

«сквернословие», «внук, дед», «тюремщики»;

«почтальоны», «не хватает почтальонов»;

«качество телевизоров», «телевизоры», «гарантия», «возврат и замена», «потери», «данные Госкомстата»;

«сырье», «змеи и лягушки», «обувь», «Филиппины»;

«пьяница», «рабочее место, рабочее время», «руководители», «Федеральный центр».

В этих элементах противоречие либо эксплицировано (не хватает почтальонов), либо имплицитно задано, т.е. этот элемент имманентно содержит в себе отрицательную валентность: «это плохо», «так не должно быть» и т.д.

Некоторые суждения выполняют функцию фиксации противоречий:

суждения, выражающие согласие—несогласие с предъявляемой информацией;

суждения, выражающие оценку предъявляемой информации;

обозначение найденного противоречия через понятие «проблема»;

поставленные испытуемым вопросы.

2. Этап естественной проблемной ситуации. Здесь разворачивается мыслительная активность, детерминированная содержательным противоречием, что свидетельствует о превращении ВПС в ЕПС. Формами мышления при разрешении ЕПС являются: спецификация ситуации, которая осуществляется через обобщение или детализацию; собственно постановка проблемы, вариантом которой является и ее разрешение, оценка.

Спецификация ситуации.

В результате процесса спецификации ситуация фрагмента оказывается представленной либо как частная, единичная, либо как пример проявлении общей закономерности.

Уточнение, детализация заключается в том, что презентируе-мая ситуация наполняется деталями — уточняются место, время, обстоятельства, при которых имела место описанная ситуация. За счет уточнения, детализации ситуация становится для испытуемого более реальной, уникальной, единичной. Субъект привносит в ситуацию нечто от себя.

Обобщение заключается в том, что ситуация рассматривается испытуемым как проявление общей закономерности. В определенном смысле она теряет свою уникальность, обобщение происходит через один из элементов фрагмента. Субъект отталкивается от какой-либо детали и делает вывод.

Постановка и решение проблемы.

При постановке проблемы предметом мышления испытуемых может быть информация, содержащаяся в заметке, собственно заметка, в том числе и точка зрения автора заметки; особенности мышления автора заметки. Формой объективации проблемы является вопрос, который либо эксплицирован, либо подразумеваем и легко восстанавливается на основании ответов испытуемых.

Таким образом, методика Е. В.Драпак позволяет развернуть мыслительную деятельность настолько, чтобы выявить стабильные для субъекта умственные структуры, определяющие, по-нашему мнению, стилевые характеристики его умственной деятельности. При этом необходимо отметить, что развертывание мыслительной деятельности происходит в границах относительно четкой парадигмы практичности—теоретичности мышления Ю.К.Корнилова [117]. В связи с этим есть некоторые основания высказать гипотезу о том, что данная методика и данный подход исследуют не только стилевые особенности мышления, но и эпистемологические характеристики процесса познания субъекта. Дальнейшее исследование этой проблемы будет связано с необходимостью выработки обобщенной парадигмы психологии интеллекта, где нашли бы свое комплиментарное отражение исследования мышления, творчества, способностей — общих и специальных, работы по вопросам происхождения и функционирования системы репрезентации человека.

Полученные результаты требуют анализа в двух направлениях. Сначала охарактеризуем оба процесса в общем виде.

Разворачивание мнемического ментального пространства напрямую связано с силой функциональных механизмов мнемических способностей. В тех случаях, когда не удалось сразу (за 1 — 3 с) правильно воспроизвести фигуру, включались операционные механизмы. Детерминантой процесса развертывания мнемического пространства выступала проблема, т. е. противоречие между необходимостью запомнить (удержать) и невозможностью этого достичь по причине слабой продуктивности или актуализированно-сти функциональной основы памяти. Причем фигуры 2 и 3, как правило, не требовали больших усилий от испытуемых. Почти все участники эксперимента отмечали, что не стремились сразу же использовать все свои резервы. Сначала действовали по стереотипу и особо не задумывались о существе запоминаемого материала. На этом этапе, судя по ответам испытуемых, процессы запоминания отличаются довольно ограниченным количеством деталей. Можно сказать, что на этапе до включения осознаваемых операционных механизмов мнемическая деятельность «подчиняется» особенностям стимула и закономерностям процедуры его предъявления. По мере развертывания системы способов обработки свойств стимула нарастает доля субъектности этого процесса. Ключевую роль проявления субъектных особенностей играют операционные механизмы как относительно стабильные умственные образования, способные аккумулировать весь индивидуальный ментальный опыт субъекта.

Это в полной мере проявилось при запоминании фигуры 10 (разброс t_зап от 9 до 140 с). Большой разброс результатов свидетельствует также и о том, что сложные стимулы позволяют наиболее полно исследовать индивидуальное своеобразие мнемических способностей субъекта. Для всех без исключения испытуемых характерно осознанное, целенаправленное запоминание фигуры 10.

Факт осмысленности необходимо подчеркнуть особо. Испытуемые не стремились только «схватить» фигуру, «снять внешность» с фигуры и даже не ограничивались манипуляциями полученной информацией. Осмысление запоминаемого сопровождалось определенными преобразованиями содержания образа фигуры. Причем в некоторых случаях осмысление запоминаемого сразу начиналось с поиска некоего общего среди данного единичного, что возможно благодаря сформированной мнемической деятельности. В свою очередь, последнее становится реальностью в связи с развитием операционных механизмов как систем действий: ориентировочных, планирующих, принятия решения, оценочных, корректирующих и контролирующих. Развитым мнемическим способностям присуща быстрая, точная и многогранная ориентировка в ситуации, результатом которой является оценка запоминаемого материала с точки зрения необходимых для его запоминания усилий.

Ориентировочные действия представляют собой совокупность действий: категоризации, выделения групп и оснований их выделения, отражения условий запоминания и воспроизведения. Многогранность ориентировки в запоминаемом заключается не только в подготовке принятия решения о выборе единицы анализа информации, но также и в предвосхищении дальнейших результатов, оценке усилий и выработке программы запоминания. Выбор единицы анализа или оперативной единицы запоминания — центральный момент. На этот процесс оказывает влияние прошлый опыт субъекта, т.е. все возможные связи какой-то части фигуры с чем-то внешним по отношению к изображению способствуют выделению этой части как единицы анализа (ассоциации, перекодирование, аналогии). Приняв ту или иную стратегию, субъект переходит к анализу изображения, к установлению связей между выделенными им частями, т. е. выбор оперативной единицы — это момент, организующий все последующее запоминание. Необходимо отметить, что выбирает оперативную единицу запоминания субъект мнемической деятельности, опираясь на свой интеллектуальный (мнемический, познавательный) ментальный опыт. При запоминании фигуры 10 особенно отчетливо проявляются субъект-объектные отношения и их динамика.

Сначала доминируют свойства стимула — это период перцептивной обработки материала. Затем особенности субъекта начинают играть основную, регулирующую эти отношения роль. Как правило, при запоминании этой фигуры эти акценты меняются несколько раз. Субъект просто вынужден вновь и вновь адаптировать свои операционные механизмы для достижения точного воспроизведения. Оперативность функциональной системы мне-мических способностей тем выше, чем выше уровень ее развития. В наших экспериментах зафиксирована следующая закономерность: чем выше уровень развития функциональной системы мне-мических способностей, тем легче субъект переходит от одного способа обработки материала к другому.

После выбора оперативной единицы начинается исполнительский этап мнемической деятельности, который реализуется с помощью действий выделения межгрупповых связей, связей запоминаемого материала с известным, или воображаемым, или представляемым и т.д. Успешность исполнительского этапа в значительной степени определяется сформированностью контролирующих, корректирующих и программирующих действий. Эти действия представляют собой часть регулирующего механизма мне-мических способностей.

Если попытаться охарактеризовать набор используемых испытуемыми в данном эксперименте способов обработки, то следует отметить, что чаще он обусловлен перцептивно-представленчес-ким уровнем и малой задействованностью других уровней отражения. Запоминание осуществляется с помощью тех мнемических приемов, которые доступны данному уровню отражения действительности: ассоциаций, перекодирования, аналогии, группировки, структурирования, схематизации или опорного пункта.

Используемый испытуемыми набор операционных механизмов приблизительно одинаков, т. е. все они пользуются и механизмом ассоциации, и механизмом группировки и выделяют опорные пункты. Но содержание, знания, которые они вкладывают в эти механизмы, различны. У кого-то фигура ассоциируется с «паутиной», у кого-то — с «марсианином», а у кого-то — с геометрией, и человек ищет симметрию, простые фигуры и т.д. Или взять механизм структурирования: кто-то структурирует сверху вниз, кто-то — слева направо, а кто-то — относительно какой-то детали. При этом набор и содержание используемых механизмов остаются стабильными и не меняются от карточки к карточке. Об этом свидетельствуют как данные самоотчетов о процессе запоминания, так и наблюдения за характером запоминания испытуемого. Например, если испытуемый считает линии, то он их считает на каждой карточке; если выделяет треугольники, кресты, пересечения, то выделяет их на всех карточках; если при запоминании опирается на горизонтальную линию, то опирается на нее во всех случаях.

Иными словами, можно говорить о том, что используемые испытуемыми операционные механизмы индивидуальны и относительно стабильны. Нельзя найти полностью одинаковой стратегии запоминания, каждый выстраивает свой процесс запоминания, хотя и с помощью традиционных, свойственных и другим людям операционных механизмов.

Таким образом, каждый из наших испытуемых, несмотря на повторяющийся перечень операционных механизмов, разворачивает свое ментальное мнемическое пространство, привнося в процесс запоминания субъектные и субъективно-личностные тенденции.

Обратимся теперь к результатам второго эксперимента. Как показывает анализ процесса решения экспериментальной задачи, для постановки проблемы в определенном смысле важно не конкретное содержательное рассогласование, найденное испытуемым на этапе вынужденной проблемной ситуации, а факт его наличия. Отражение противоречия сопровождается определенным состоянием субъекта, которое является одной из составляющих проблемной ситуации и энергетизирует мыслительную активность (Дж. Дьюи, А. В. Брушлинский, А. М. Матюшкин, Ю. К. Корнилов). Характер проблемы, причинный или преобразовательный, также не зависит от конкретного содержания отражаемой ситуации. Поставленная на этапе естественной проблемной ситуации проблема фиксирует рассогласование между исходной ситуацией, представленной во фрагменте заметки, и непредставленностью причин, ее порождающих, или же средств ее преобразования. Содержательная неадекватность, безусловно, не снимается испытуемым в экспериментальной ситуации, более того, она сохраняет свое место в формируемом им образе ситуации, однако разрешается познавательное противоречие между исходной ситуацией и тем, что можно было бы назвать познавательной схемой субъекта. Непредставленность в отражаемой ситуации причинных или преобразовательных отношений в зависимости от познавательной схемы субъекта определяет тип поставленной им проблемы. Следовательно, в процессе решения проблемы восстанавливается познавательная схема субъекта (структурирующая категория).

Структурирующие категории представляют форму по отношению к содержанию отражаемого объекта, влияющую на содержание образа отражаемого объекта. В этом плане они являются внутренними детерминантами процесса мышления. При этом они имеют собственное содержание, которое в эксперименте рефлексируется испытуемыми как «причины» или «меры, которые следует принять».

В каждой заметке отражаемое содержание различно, различны соответственно и предлагаемые причины ситуации, и предлагаемые средства ее преобразования, но восстанавливаемые отношения будут постоянными, что определяет постоянство проблем, поставленных испытуемым.

Таким образом, и при решении мыслительной задачи используются содержательно различные, но индивидуально относительно стабильные умственные структуры или механизмы.

Обобщенный анализ процесса развертывания мнемического и мыслительного ментальных пространств подтверждает наши представления о том, что процесс репрезентации начинается с момента включения умственных структур, свойства которых определяют уровень, характер и эффективность решения поставленной задачи. Строго говоря, обобщенный анализ процессуальных характеристик решения этих задач является этапом в исследовании соотношения мнемического и мыслительного ментальных пространств у одного и того же конкретного субъекта. Если осуществить сравнительный анализ в этом направлении, то объективируется сразу же принципиально различная сущность мыслительного и мнемического процессов.

Другими словами, каждый испытуемый при решении мнеми-ческой задачи разворачивал мнемическое ментальное пространство, а при решении мыслительной — мыслительное ментальное пространство. Но умственные структуры, определяющие процессы репрезентации сущностно, относительно стабильны для каждого человека. И в том, и в другом исследовании испытуемый демонстрировал поведение в определенных границах. При решении мнемической задачи субъект каждый раз содержательно разворачивал разные ментальные пространства, но основные тенденции анализа фигуры оставались относительно стабильными: или на перцептивном уровне, или на перцептивно-представленческом (образном), или на мыслительном.

То, что субъект разворачивает мнемическую деятельность на определенном уровне обработки запоминаемого материала, — это свидетельствует о степени развитости структуры мнемических способностей. Но то, как он запоминает, говорит о стилевых особенностях его мнемических способностей. Индивидуальное своеобразие мнемических способностей характеризуют и уровень их развития, и стилевые особенности, но последние в наибольшей степени определяются субъектными детерминантами, тогда как уровень развития предопределяется системой объективных, субъектных и субъективно-личностных тенденций. Наши испытуемые использовали приблизительно одни и те же операционные механизмы: ассоциации, аналогии, перекодирование, группировку, структурирование, схематизации и опорные пункты. Содержательно их нельзя соотнести с видами структурирующих категорий, но можно исследовать направленность обработки в том и другом случаях. Сначала были проанализированы все протоколы с учетом и качественных, и количественных показателей. В качестве примера приведем анализ протокола, испытуемого Р. П. Результаты решения мнемической задачи:

t_зап фигуры 2 —3 с;

t_зап фигуры 3 — 4 с;

t_зап фигуры 10 — 14С.

По данным отчета испытуемого были выделены следующие операционные механизмы: ассоциация, аналогия, перекодирование, группировка, структурирование, схематизация, опорный пункт.

Результаты решения мыслительной задачи свидетельствуют, что для испытуемого характерны симультанное схватывание противоречия и постановка проблем на его основе. Испытуемый поставил три преобразовательные проблемы «Что делать?» и семь каузальных проблем «Почему это существует?». Спецификация проявилась один раз в форме уточнения.

Таким образом, можно говорить, что у испытуемого сформирована развитая система мнемических способностей, поэтому поступающая информация легко схватывается и быстро начинает обрабатываться. Испытуемый пользуется широким набором операционных механизмов. Это позволяет ему быстро обрабатывать и осмысливать поступающую информацию, не только опираясь при этом на свой прошлый опыт, но и вникая в суть предъявляемой информации, исследуя ее сущность с помощью включения механизмов смысловой обработки. Поскольку система регулирующих механизмов (программирующие, контролирующие, корректирующие и другие действия) развита очень высоко, то испытуемому не составляет труда выбрать оптимальную стратегию запоминания и с максимальной эффективностью использовать все операционные механизмы.

Точно так же при решении познавательной задачи другого типа испытуемый симультанно схватывает поступающую информацию, вычленяя суть проблемы через фиксацию противоречия. Проблемная ситуация разрешается разными способами в зависимости от того, опирается субъект на свой прошлый опыт или же на конкретные факты, представленные во фрагменте заметки. Используя свои прошлые знания, испытуемый в трех случаях выходит за пределы заметки, он предлагает пути и средства решения проблемы, привнося уже имеющийся у него опыт. Но это не основной способ решения проблемы, так как в семи случаях испытуемый поставил каузальные проблемы. Другими словами, сумел вникнуть в суть ситуации, выделил причины ее возникновения (ее происхождения и развития). В одном случае испытуемый детализирует стоящую перед ним проблему, уточняя: что, где и при каких обстоятельствах произошло. И в этом случае предметом мышления испытуемого становится информация, содержащаяся в самой заметке.

Таким образом, при решении разных типов задач испытуемый легко и быстро включает умственные структуры, позволяющие ему осмысливать проблему. При этом субъект явно тяготеет к продвижению «внутрь» стимула или проблемы, он отчетливо демонстрирует продвижение в предмете исследования.

Данный вывод по результатам качественного анализа протоколов был дополнен подсчетом коэффициентов корреляции Пирсона используемых испытуемыми структурирующих категорий и операционных механизмов. Для определения частоты встречаемости видов операционных механизмов и структурирующих категорий использовались валидизированные опросники обеих методик.

Результаты свидетельствуют о наличии двух видов значимых св язей:

опорный пункт прокоррелировал с постановкой преобразовательной проблемы (r = 0,41; р < 0,05);

группировка — с постановкой каузальной проблемы (r= 0,48; р < 0,05).

Полученные данные свидетельствуют о том, что структурирующая категория — постановка преобразовательной проблемы определяет «направленность» познавательной (мыслительной) деятельности субъекта «от объекта», «от стимула», которая пересекается с таким операционным механизмом, как опорный пункт. Видимо, можно говорить о некоторых стабильных стилевых особенностях, которые сущностно проявляются и при решении мыслительной, и при решении мнемической задачи. Феноменология этих стилевых характеристик проявляется в том, что субъект, приступая к решению задачи, ищет точку опоры, точку отсчета, принадлежащую объекту, т. е. то, от чего можно оттолкнуться, разворачивая ментальное пространство. Наши эксперименты показывают, что в качестве таких «точек опоры» могут выступать: заголовки, вопросы, тезисы, особенности шрифта, незнакомые слова, знаки, символы, сочетание слов, цифра, размеры текста и т.д. Если та или иная «опора» каким-либо образом представлена в репрезентационной системе испытуемого, то он начинает использовать данную «зацепку» в развертывании ментального пространства и переход к какому-то иному (чаще — более широкому) содержанию. Видимо, такой вариант в большей степени присущ практическому типу мышления.

Связанность таких когнитивных структур, как постановка каузальной проблемы и группировка, говорит о том, что продвижение в предмете исследования — движение не от стимула к чему-то внешнему, а к его сущности является их объединяющей характеристикой. Следует особо отметить, что группировка далеко не единственный внутренне направленный операционный механизм, однако других значимых корреляций не было обнаружено. Для выяснения этого вопроса требуются дополнительные исследования.

Если продолжить этот анализ, то сразу следует заметить разную долю субъективности и субъектности в том и другом случаях. В первом случае велика возможность участия личностных смыслов в когнитивном процессе, а во втором — личностные тенденции проявляются, по нашему мнению, через силу регулирующих механизмов.

В первом случае испытуемый привносил себя в ситуацию и, привнося себя, выстраивал разные по степени четкости образы ситуации. Во втором — субъект, выстраивая свое понимание предмета разговора, характеризует в значительной степени ситуацию, нежели себя.

Итак, операционные механизмы мнемических способностей, исследуемые нами во взаимоотношениях с особенностями перцептивной деятельности и интеллектуальной, представляют собой образования, которые характеризуют человека запоминающего как субъекта мнемической деятельности.

Отчетливо проявились следующие свойства операционных механизмов мнемических способностей: многоуровневость;

пластичность (подвижность, динамичность); конгруэнтность запоминаемому материалу; индивидуальное своеобразие;

относительная стабильность для каждого субъекта основных характеристик используемых им операционных механизмов и уровня их функционирования.

Полученные нами результаты позволяют сформулировать несколько принципиальных для дальнейшего анализа мнемических способностей положений.

1. Операционные механизмы выступают как системы умственных действий. Именно благодаря операционным механизмам функциональная система мнемических способностей становится более или менее конгруэнтной запоминаемому материалу. Операционные механизмы являются основой диалектического единства во взаимоотношениях мнемических способностей и запоминаемого материала: материал определяет вид операционного механизма, но субъект активен в смене используемых приемов или в сочетании с другими и т. д.

Рис. 11. Взаимосвязи трех видов мнемического стиля

Этот общепсихологический, в сущности, аспект функционирования операционной стороны памяти в реальности многократно детерминирован и многоуровнево трансформирован тенденциями личностного и собственно субъектного плана.

2. Операционные механизмы могут рассматриваться в качестве способа решения мнемической задачи. В этом случае на первый план выступает эффективность операционных механизмов в системном взаимодействии с другими механизмами, предопределенная уровнем развития интеллектуальной деятельности субъекта. Высокий коэффициент интеллекта определяет высокую эффективность запоминания любого материала в независимости от условий запоминания. Однако, представляя операционные механизмы как способы решения мнемической задачи, мы тем самым констатируем наличие закономерностей функционирования мне-мических способностей субъектного уровня, но не раскрываем их содержательной и формальной сущности.

3. Операционные механизмы — мнемические схемы, которые определяют среди прочих характеристик мнемический стиль запоминающего субъекта. По нашим данным, мнемический стиль характеризуется сочетанием двух тенденций:

внешне направленных (от материала к субъекту);

внутренне направленных (от субъекта к материалу).

Мнемический стиль может рассматриваться как относительно стабильная субъектная характеристика, которая способна определять индивидуальное своеобразие и мнемической деятельности, и мнемической активности.

Тенденции к противоположным полюсам могут сочетаться в виде внешне-внутреннего стиля как относительно стабильного сочетания этих направлений.

По нашему предположению, мнемический стиль есть некий перенос на мнемические процессы эпистемологического стиля личности. Однако эта гипотеза требует дополнительных исследований. 4. Операционные механизмы — ментальные мнемические структуры, определяющие относительно стабильный уровень репрезентации и обработки запоминаемого материала: перцептивный, образный или мыслительный. Эта характеристика операционных механизмов также субъектно предопределена и складывается из вышеперечисленных детерминант.

Исследованные нами связи операционных механизмов с особенностями перцептивной и интеллектуальной деятельности позволяют сформулировать проблему субъектных закономерностей мнемических способностей по-новому. Итак, наличие связей операционных механизмов с эффективностью и качественным своеобразием познавательной деятельности субъекта — объективная закономерность. Но характер и эффективность мнемической деятельности, определяемые этими связями, составляют основу субъектных закономерностей функционирования мнемических способностей.

Дата добавления: 2015-07-18