Запомнилось навсегда

Мы с мамой жили в д. Осиновка. Нас, детей, было шестеро. После того как немецкие солдаты захватили нашу деревню, в нашем доме нам достался чулан, там и ютились. Большую часть дома заняли незваные гости.

В деревне расположилась хозяйственная часть. Немецкие солдаты были спокойные, некоторые немного говорили по-русски. Мы от них часто слышали, что фронт – плохо, дома семьи, дети, воевать не хотим, но заставляют.

Мой брат Саша возил немцам на кухню воду. Однажды опоздал на работу, так немцы секли его плетью. Мы все плакали. Вот такие «добрые хозяева» были у нас. Мы работали на них и за любую провинность, и неуважение были жестоко наказаны. Мне запомнился случай с Григорьевой Варварой Николаевной. Ее закрыли в бане на 15 суток за то, что она передразнила немца, состроила ему гримасу. Дети по ночам украдкой носили ей еду.

Зимой мама купила мне новые валенки, а немцы их забрали и оставили мне старые. Но все-таки с теми немцами, которые обосновались в деревне, можно было уживаться, ведь жить-то надо, куда денешься? Зато было страшно, когда через деревню проходили фронтовые части, те грабили все подряд, делали обыски, забирали еду и скот. Помню деда Федю Алексеева, он держал пасеку, и однажды, при таком обыске, успел спрятать в подвал два пчелиных домика. Но немецкие солдаты обыскали весь дом и подвал. За то, что спрятал, деда хотели расстрелять, но вмешался оберлейтенант. Когда он пришел, солдаты встали по стойке смирно. Разобравшись во всем, оберлейтенант ударил солдата, а деда отпустили.

Работали много, выполняли разную работу. Молодежь, в том числе и я, были отправлены на узкоколейку. Позже нас переправили в лагерь д. Тулебля, где находились военнопленные. Вместе со мной там оказалась Алексеева Прасковья Афанасьевна, она работала на пекарне. Я – разнорабочей. Посылали на погрузку снарядов, на расчистку дорог, в общем, что заставляли нас делать, то мы и делали. Одеты мы были плохо, да и кормили впроголодь. Я дважды убегала, но немцы находили и возвращали обратно.

(По воспоминаниям Григорьевой Марии Кузьминичны 1925 г.р., проживающей в д. Пескова, записала библиотекарь Н. Рыбакова)

ВЗГЛЯДЫ

«Война.…»

Когда началась война, мне было 11 лет. В этот день я с другими детьми играла за рекой. Вдруг слышим, женщины плачут и кричат, что война началась. Уже через месяц немцы приехали в деревню на мотоциклах. От жителей стали отбирать скот и еду. Мы стали прятать еду в окопах, но все равно ее находили и отбирали.

Пленных русских солдат немцы сажали в бани, а мы, дети носили пленным еду. Однажды солдаты сбежали, а мы, не зная об этом, понесли им кое-что из запасов. Немец нас выследил, но поняли мы об этом, когда постучались в окошко бани. Нам никто не ответил, а немец выскочил из-за кустов с пистолетом в руке. Мы бросились кто куда. Он бежал сзади и стрелял, слава Богу, никого не ранил.

Немецкие захватчики обирали местное население, забирали все, что хотели. А попросту воровали. Но, если случалось, воровали у них, этого местным жителям не прощали. Однажды мальчишки, работавшие на железной дороге, их было 6 человек, разрезали камеру с немецкого состава, чтобы сделать себе галоши. Их поймали, посадили в баню. Матери упрашивали отпустить детей, дали немцам барана на откуп, но их мольбы никто не услышал. Ночью немцы отвели мальчишек в лес, троих расстреляли, а остальных заставили выкопать яму и тоже расстреляли. Никто из местных не знал, где искать мальчиков, пока не поехали в лес за дровами и не нашли их тела. Узнали подростков по одежде, потом нашли еще троих, похоронили на кладбище в общей могиле.

Вот еще случай, который запомнился. Как-то парни из д. Горки украли у немцев аккумулятор, хотели провести свет домой. Но их выследили и наказали. Немцы собрали народ, были там и комендант, помощник коменданта и в присутствии врача выпороли мальчишек плетьми, по 25 ударов каждому.

Вот так пытались воспитывать захватчики местное население. Меры были жестокие. Однажды моя сестра Степанова Клавдия Григорьевна не поздоровалась с комендантом, так ее на 10 суток посадили в окоп. Не жалели фашисты никого. Хотели сломить жителей, но не смогли.

(Воспоминания Садковой Варвары Михайловны, жительницы д. Михалково, записала библиотекарь В.Степанова)

«Условия оккупации»

Когда началась война я жила в д. Михалково. Работала на скотном дворе. После того, как пришли немцы, мы долгое время жили в окопах. Немцы нас выгоняли из окопов, когда искали наших солдат. Захватчики отобрали скотину. Сжигали дома. Меня отправили гнать коров в д. Меньково. Гнали коров лесом, много потерялось, а когда вернулись обратно, обнаружили, что наш дом сожгли. Стали жить на улице, я сделала галаночку (печку).

Немцы заставляли нас забирать из нежилых домов картошку, мы ездили в д. Должино, тогда как жители этих домов прятались в лесу. Все найденное привозили в Волот и сдавали немцам.

Однажды меня заставили мыть полы в доме, где расположилось немецкое начальство. Я пришла, и вдруг, один немец стал меня обнимать, я закричала и убежала. Пришел начальник и спросил: «Почему полы не мыла?» Я все ему рассказала. Того немца сразу отправили на фронт.

Пришлось работать в лагере в д. Тулебля. Грузили снаряды, ночью работали на кухне, чистили картошку. Удалось сбежать. Скиталась две недели, потом вернулась домой.

(Воспоминания Степановой Варвары Михайловны1924 г.р. жительницы д. Взгляды, записала библиотекарь В.Степанова)

ГОРИЦЫ, ГОРОДЦЫ

«Начало войны»

Мой муж Кутев Александр Иванович служил в Армии с 1939 года, когда грянула война, ушел на фронт. Я осталась с сыном и дочерью на руках. Отец и брат тоже ушли на фронт.

Беда пришла в 1941 году. Из-за реки пришли немецкие солдаты, на глазах у всех жителей расстреляли нашего соседа, выгнали людей из своих домов, отобрали скот. Сельчане семьями жили в банях и сараях. Зимой немцы, непривыкшие к таким суровым морозам, отбирали у женщин и стариков валенки, иногда снимали прямо на улице.

В деревне Горицы в 1941 году располагались немецкие саперные отряды, а в 1943 году остановилась конная часть. Весной и летом сельчане занимались заготовкой сена для лошадей, а также посевом и вывозом леса. Женщин, у которых были грудные дети, отпускали кормить. Зимой жители работали на расчистке дорог от снега. Немцы гоняли нас в д. Язвино, при попытке бежать они стреляли или били плетками.

На территории района действовало партизанское движение. За связь с партизанами местным жителям грозила смерть. Каратели под пытками выведывали у сельчан, где находятся партизаны. Однажды кто-то проговорился о партизанах, на следующий день в лесу произошел бой, после которого немцы привезли в деревню своих раненных и одного убитого.

Как – то ночью партизаны пришли в деревню, пять человек, с ними женщина – ее звали Зоя. Их накормили и напоили. Жители как могли, помогали партизанам, от которых получали хоть какую-то информацию о боях на фронте, ведь в оккупации они были отрезаны от внешнего мира. В ту ночь немцы выследили партизан, но взять их не успели. Партизанам удалось уйти в лес и скрыться.

Муж Анастасии Кутевой прошел всю войну, вернулся в 1946 году, был два раза ранен. Александр Иванович участвовал в битве за Сталинград, в освобождении Варшавы и за это был награжден боевыми наградами.

(По воспоминаниям Кутевой Анастасии Федоровны, жительницы д. Горицы, записала Т. Жужманова. На фото с. 28(сверху вниз) муж Кутевой А.Ф. Александр Иванович Кутев, отец и брат. Фото и документы с.29-30 из личного архива семьи Кутевых)

«Лейтенант»

Он вернулся с осколком в груди

Уж в конце сорок пятого года.

Пол-Европы прошел командир

Боевого стрелкового взвода.

Пять ранений (контузьи не в счет)

И дар речи почти что утерян.

Срок какой он еще проживет –

Был он в этом совсем не уверен.

Ныли раны к погоде плохой,

И осколок тревожил (от мины).

Вспоминал воин путь боевой,

Что от Ладоги вел до Берлина.

Города и деревни в огне,

Все в воронках и трупах дороги –

Снились часто солдату во сне

Взрывы бомб и ночные тревоги…

Он немного на свете прожил,

От контузий и ран умирая,

Он спокоен за Родину был,

Мир потомкам своим оставляя.

Документы его, ордена

В узелке у вдовы залежались,

С фотографий глядит лейтенант

На внучат, что в войну заигрались.

Имена не померкнут в веках

Тех, кто мир спас от ига фашизма…

Низко кланяюсь павшим в боях

И горжусь их святым героизмом.

Федор Карпов

«Две учительницы»

В 1941 году на территории района шли кровопролитные бои. Немецко-фашистские войска наступали, наша армия несла большие потери, много раненых оставалось на полях боевых сражений.

Две учительницы - Шмагина Елена Александровна и Алексеева Анна Сергеевна нашли на ржаном поле раненого пехотинца. Женщины спрятали солдата, вылечили его, но гитлеровцы их выследили.

На расстрел учителей согнали всех жителей деревни. У Елены Шмагиной осталась дочь.

Таким запомнилось мне начало войны. Мне тогда было шестнадцать. Дальше начались все трудности и горести жизни под фашистским гнетом. У нас в деревне был староста Старостин Федор, помогал сельчанам, предупреждал об опасностях.

Местные жители поддерживали партизанское движение. Партизаны приходили в деревню ночью. Деревенские жители давали им провизию, одежду, помогали, как могли, рискуя собственными жизнями.

В 1944 году я ушел на фронт. Воевал под Псковом, в Латвии, Литве. Был ранен. Вернулся домой в 1946 году. Награжден Орденом Отечества 1 степени, Орденом Красной Звезды, медалью за Отвагу, медалью за боевые заслуги.

(Воспоминания ветерана ВОВ Григория Павловича Гунева, уроженца д. Горицы записала библиотекарь Т. Жужманова)

«Мне было 12 лет…»

В мирное время мой отец Иванов Яким Васильевич был председателем сельского совета, коммунистом. Как только отец узнал о начале войны, сразу вернулся с работы, собрал маму и нас, троих детей, и отвез в деревню Камень. Мне тогда было двенадцать лет.

Отец отказался работать на немцев и ушел в партизаны. Об этом мы узнали из короткой записки, присланной отцом: «Я в партизанах». Гитлеровцы забирали маму и нас из дому, допытывались о месте нахождения отца и партизан. Нашей семье грозил расстрел. Вмешался волостной староста из местных, спас нас от смерти. Деревню Ракитно немцы хотели сжечь, уже начали выводить скот, но помешали партизаны. Фашисты боялись их.

Жизнь в оккупации давалась нелегко, работали на немецких захватчиков, настилали «мостовую» дорогу Городцы - Ракитно. Вывозили бревна из леса, расчищали дорогу от снега. Когда мне исполнилось четырнадцать, меня и другую молодежь немцы собрали в колхозной конторе д. Городцы, а потом увезли в лагерь под Старую Руссу. Работали изо дня в день: картошку копали, дрова пилили. Несколько раз пытались бежать, однажды нам это удалось. Я и еще две девочки пришли пешком в деревню Ракитно. Неделю просидели в подвале, боялись, что нас найдут и вернут в лагерь.

После освобождения деревень вернулись партизаны. Мой отец погиб в 1942 году и та записка оказалась его последней весточкой.

(Воспоминания Анны Якимовны Гуневой, жительницы деревни Язвино записала библиотекарь Т. Жужманова)

«Оккупанты в Городцах»

Деревня Городцы была оккупирована с 1942 года по 1944 год. Всех жителей: молодых и старых, захватчики гоняли на работу. Зимой каждый день – расчистка дорог, лесозаготовки и еще разгрузка вагонов в п. Волот.

В Городцах жила Занина Анна Кузьминична - мать восьмерых детей. Она была членом подпольной партизанской организации. Васькин П.А. – руководитель Волотовской подпольной организации, часто бывал у нее под видом чинки валенок, для передачи важных сведений. Она рассказывала ему о том, какую работу выполняют сельчане, сколько пленных на станции. 2 февраля 1942 года немцы расстреляли Занину Анну за связь с партизанами. Ее даже похоронить было не в чем.

Люди бедствовали - ни одежды, ни обуви и жили впроголодь. Но все же находили в себе силы и не жалели последней еды для военнопленных. Учительница из Язвино Кознина Н.И. каждый день ходила к пленным и передавала им хлеб и картошку.

Однажды пленные русские солдаты, 85 человек, совершили побег. Немцам не удалось их вернуть, тогда всю злобу они вымещали на местных жителях. Наказывали за каждое непослушание по 25 ударов плетью, сажали в баню и не давали ни есть, ни пить по двое суток. За местных жителей часто вступалась переводчица Герасимова Е.С., она ходила к немецкому руководству и упрашивала не наказывать сельчан.

В деревне немцы оборудовали военный госпиталь, немецкий хирург принимал не только своих, его пациентами часто становились и деревенские жители. Не все немецкие солдаты пользовались своим «хозяйским» положением, были и те, кто жалели детей и говорили: «Мы всего лишь солдаты, в этой войне нет нашей вины…»

(Воспоминания жительницы д. Городцы Фощенковой Е.Ф., записала библиотекарь В. Зуева)

«Однажды зимой»

Фашистские захватчики не жалели ни женщин, ни детей, ни стариков. Женщинам часто приходилось выполнять непосильную работу, а что поделаешь? Иначе нельзя, наказания не миновать. А нужно жить, ведь у каждой на руках дети, да старики - родители. От фашистов сострадания не жди.

Анна Григорьевна Гринева работала исправно, выполняла все приказы немцев. На собственной лошади она ездила работать на железную дорогу в д. Взгляды. Время было студеное. Заболела одна из дочерей, дочки маленькие – одних не оставишь, мать тоже больная. Женщина осталась дома с детьми. Работу несколько дней не посещала.

Староста Фощенков В., работавший в д. Хотигоще, доложил немецкому начальству о том, что Анна не ходит работать. Комендант сразу же вызвал ее. Женщина рассказала все как есть. И к ее удивлению, немец повел себя справедливо по отношению к ней, и даже похвалил ее за то, что она не бросила свою семью. Ее отпустили и освободили от работы, а вот старосту Фощенкова немец обозвал дураком.

(Воспоминания жительницы д. Хотигоще Клементьевой Елены Михайловны, записала библиотекарь В. Зуева)

Дата добавления: 2015-07-11