Глава 29. Выпуская пар

- Белла? Могу я задать тебе вопрос?

На самом деле в постели было слишком тепло, уютно и комфортно, чтобы портить момент, а именно это я и собирался сделать. Но вряд ли будет когда-нибудь подходящее время. Я прислонился лбом к ее плечу и прижал ближе к себе. От нее так хорошо пахло.

- Конечно, - ответила она.

- Я...? – и заколебался. Разговаривать об этом с Ириной было довольно нелегко, несмотря на то, что все это было абстрактным. Разговор же с Беллой был более чем реален.

- Ты что? - спросила Белла, переворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

Я мельком взглянул на нее и опустил глаза. Сместив руку вниз, я накрыл ее слегка округлившийся живот. Снова вздохнув, я оглядел комнату, ругая себя за то, что не обдумал тактику разговора, прежде чем открыл рот.

Белла мягко сжала мою руку, поощряя продолжать.

- Как думаешь, я...? – и снова заколебался. Сжав губы и нахмурившись, я пытался идеально подобрать слова. Конечно же, их не нашлось, поэтому я выбрал худший вариант.

- Какой же я мудак?

- Это вопрос?

Я пожал плечами.

- Я - мудак, - заявил я.

- Иногда, - она прищурилась, глядя на меня. - Почему ты заговорил об этом?

- Мы с Ириной кое о чем говорили, - сказал я. Следующая моя продолжительная пауза заставила Беллу сильнее сжать мою руку.

- Ирина назвала тебя мудаком? – недоверчиво спросила Белла.

- Не совсем.

- Что это значит? - спросила она, повернувшись еще немного, чтобы заглянуть мне в глаза.

- Ты... ты думаешь, я... Ну, знаешь... Избегаю всякого дерьма?

- Что ты имеешь в виду под «избегаешь всякого дерьма»? Чего избегаешь?

- Правды, - ответил я, пожав плечами. Я больше не мог смотреть ей в глаза, так что прижался лицом к ее шее и уставился на ключицу.

Белла провела пальцем по моей спине, шее и добралась до виска. Потом вздохнула и повернула мою голову к себе.

- Когда кто-то говорит то, что ты не хочешь слышать, то да, ты избегаешь этого. Когда дело в чем-то... большем... и ты не можешь применить физическую силу, то ты бежишь от этого.

- Например, когда ты сказала мне... рассказала мне о... о том, что беременна?

- Именно так, - я слышал напряжение в ее голосе.

- Мне очень жаль, - сказал я ей. Знаю, что говорил это и раньше, но у меня было чувство, что в некотором смысле этого никогда не будет достаточно. Не существовало достаточного количества извинений за то, что я сделал.

Слышать подобное от Ирины - это одно, но после подтверждения Беллы в голове стали всплывать воспоминания о том, когда я избегал того, что происходит вокруг меня, из-за своей собственной неспособности справиться с ситуацией. Все началось со смерти Анжелы и моего пристрастия к наркотикам. Героин стал самым очевидным и легким способом бегства, а вот то, как я сбегал от Беллы – совсем другое. Даже то, что я сказал Белле думать обо мне, как о своем брате, было способом избежать моих собственных чувств к ней на ранней стадии наших отношений.

Я прятался в клетке большую часть своей жизни, избегая реальности за ее пределами. За натянутой сеткой была только боль, и я знал, как с ней обращаться, а эмоции, нахлынувшие после потери тех, кем я дорожил, были слишком сильны и оставались за ее пределами.

И что же мне делать теперь?

- Я больше не хочу так поступать, - сказал я Белле, - но не знаю, как это сделать.

Она обняла меня немного крепче.

- Я рада это слышать, - сказала она. - И ты поймешь, как. Думаю, что сейчас тебе важнее разобраться с тем, что происходит сейчас, а остальное дерьмо мы будем разгребать по мере поступления.

Я усмехнулся и обнял ее.

- Я люблю тебя, - сказал я.

- Я тоже тебя люблю, - ответила она. – И всегда буду рядом.

Я прижался к ней еще сильнее.

- Как думаешь... - я снова сделал паузу.

Почему, черт возьми, это так чертовски трудно?

- Просто Ирина думает... блядь.

- Все хорошо, Эдвард, - сказала Белла. - Не торопись.

- Есть кое-какое дермо, которое нужно сделать, - выпалил я. – Если бы я сделал это тогда, то мне не нужно было бы делать это сейчас, но тогда бы я не был бы здесь с тобой, так что, возможно, это даже к лучшему, в конце концов. Или, по крайней мере, стало толчком, понимаешь?

- Я не имею ни малейшего представления, о чем ты сейчас говоришь, Эдвард.

- Черт.

- Просто попробуй еще раз и немного медленнее, - предложила она.

- Думаю, что... - и вновь я замолчал на пару секунд. - Думаю, что хочу поговорить с мамой.

Белла пристально посмотрела на меня, кончиком языка водя по нижней губе. Я боролся с желанием самому облизать ее губы, а потом, возможно, на некоторое время запутаться с ней в простынях. Но момент казался не совсем подходящим.

- Ты готов к этому? - спросила Белла.

- Думаю, да, - сказал я, задумавшись. – На самом деле, нет. Но если буду ждать момента, когда посчитаю, что готов, то этого никогда не случится.

- Тогда я думаю, что ты должен это сделать, - согласилась она. – Ты уже знаешь, где и когда это произойдет?

- Ирина настаивает, что будет лучше сделать это во время сеанса, - сказал я. - Думаю, это разумно.

- Согласна.

- Она собиралась позвонить маме и договориться о встрече.

- Хорошо, - Белла провела рукой по моим отросшим волосам. Я до сих пор не нашел времени постричься, и они стали торчать в разные стороны. Я просто не мог потратить восемь баксов на это - не тогда, когда должен был экономить деньги для оплаты врача.

Моя рука снова погладила небольшой живот Беллы.

Мы очень мало говорили о ребенке. Наверное, в основном потому, что я вел себя как мудак. Разговор о безопасности Беллы - это одно, это даже не обсуждалось, но вот о ребенке я вообще не говорил.

Почему?

Потому что я постоянно думал лишь обо всем том дерьме, которое купил в прошлый раз, и которое не пригодилось. Я практически потратил все свои сбережения на вещи для ребенка, который не родился. Все вещи, которые имели хоть какую-то ценность, были сданы в ломбард, а остальные отправились в мусорное ведро.

Белла не Анжела, напоминал я себе. И этот ребенок не Мэтью.

Разговоры на эту тему делали все очень, очень реальным. Страх перед тем, что может что-то произойти, присутствовал всегда, но сам факт рождения ребенка отходил на второй план. Когда я входил в комнату, Белла сразу же прятала журналы и книги о рождении и воспитании детей, которые читала, и из-за этого я чувствовал себя полным дерьмом.

Мои пальцы снова погладили небольшую выпуклость.

- Когда УЗИ? - тихо спросил я.

- В пятницу, - ответила Белла. - Я не смогла записаться на время, когда ты свободен, но не переживай, Челси сказала, что сможет пойти со мной.

- Я пойду, - сказал я.

- Это не обязательно, - ответила Белла.

- Но я хочу, - сказал я ей, повернув голову, чтобы снова посмотреть на нее. - Я хочу увидеть нашего ребенка.

Из уголка ее глаза стекла слеза. Я протянул руку и быстро ее стер.

- Ты действительно этого хочешь? - спросила она.

- Хочу, - сказал я. – И еще хочу знать, права ли Безумная Элис в том, что это девочка.

Белла рассмеялась и крепко обняла меня. Я перевернулся на спину, увлекая ее за собой, и поцеловал в макушку. А потом глубоко вздохнул, наполняя легкие ароматом ее волос. От нее пахло так же хорошо, как и всегда, и почему-то это заставило меня задуматься над тем, как она хороша во всем остальном. Абсолютно и полностью. Хороша для меня.

А что она получила взамен? Бывшего наркомана, который не может справиться со своим прошлым. Отличный обмен.

Ты становишься лучше.

Да, может быть. Так говорит Ирина. Белла, казалось, была довольна моим прогрессом, даже если оставались кое-какие вещи, с которыми я до сих пор никак не мог справиться. Я надеялся, что поход вместе с ней на УЗИ был хорошим решением, и я не волновался из-за этого. Хотя сама затея была волнительной, но я не мог точно сказать, почему. Увидеть... ребенка... на экране аппарата, способного видеть через ее кожу? Это было просто странно.

И в некоторой степени отвратительно.

Но все-таки я обязан был сделать это – показать ей, что могу быть тем, кто ей нужен. Я не был уверен, знает ли она, что я думаю об этом, и говорить ей об этом мне не хотелось.

Если ты не будешь говорить Белле, что чувствуешь, то как, по-твоему, она это поймет? Прочтет твои мысли?

Голос Ирины эхом раздался у меня в голове.

Я облизал губы и глубоко вздохнул. Моя рука двигалась вверх и вниз по спине Беллы, но в этих движениях все еще чувствовалось напряжение. Желание помахать кулаками вибрировало в плечах и спине. Хотел замахнуться и ударить. Хотелось почувствовать боль в костяшках пальцев после хорошего удара.

Мне хотелось драться.

- Ты же знаешь, что я люблю тебя, не так ли? - сказал я. В моем голосе звучали нотки отчаяния, но я не понимал, почему. Просто знал, что для нее важно знать об этом – Ирина так мне сказала.

- Знаю, Эдвард, - ответила она, приподнявшись и скрестив руки на моей груди, прежде чем упереться в них подбородком. - Я тоже тебя люблю.

Выражение ее лица было спокойным, но вот в глазах отражалось волнение. Это беспокоило меня больше всего.

- Я действительно, действительно люблю тебя, - сказал я серьезным голосом, обнимая ее.

- Знаю, - снова ответила она.

- И сделаю для тебя все, что угодно.

Она протянула руку и коснулась кончика моего носа своим пальцем.

- Эдвард, на что ты намекаешь?

- Я... я хочу... - я замолчал. Не мог сказать. Не хотел ее расстраивать.

- Что ты хочешь? – надавила она.

Я тяжело вздохнул.

- Я хочу драться, - сказал я, почувствовав, как Белла напряглась. Прежде чем она успела что-либо сказать, я быстро продолжил.

- Не за деньги, а просто в спортзале. Ну, знаешь... Тренироваться... Участвовать в спарринге. Все в таком духе.

- Никакой клетки?

- Никакой клетки, - подтвердил я.

Белла замолчала, и с каждой секундой я нервничал все больше. Когда она заговорила, я съежился, готовясь к худшему.

- Тогда сделай это, - сказала она.

- Правда? - мои глаза расширились, когда я посмотрел на нее, чтобы убедиться, что не ослышался. - Но тебе же это не нравилось.

Белла сжала губы.

- Мне не нравилось, когда ты был в клетке, - прошептала она. – Тебе всегда причиняли боль, и я всегда боялась, что ты снова попадешь в больницу с очередным сотрясением или рваной раной. Я всегда боялась, что случится что-то непоправимое. Они платили тебе деньги, но так как это было незаконно, у тебя не было никакой возможности защититься, если после всего кто-нибудь захочет поквитаться. Но то, что ты говоришь о...

Она махнула рукой в воздухе.

- Это не то же самое. Я знаю, что тебе бы хотелось... делать это. Я не собираюсь притворяться, я понимаю и знаю, что это очень много значит для тебя. Думаю, если ты будешь... заниматься с тренером, то с тобой все будет в порядке.

- Ты серьезно?

- Конечно.

Трудно было выразить словами то, что я чувствовал, так что я просто обнял ее так крепко, как только мог, но не причиняя боли, и начал без остановки целовать ее, пока она не стала смеяться и извиваться в моих руках.

- Я не заслуживаю тебя, - прошептал я ей.

Белла обхватила мое лицо руками, наклонила голову и заглянула мне в глаза.

- Ну, ты больше не отвертишься от меня.

- Меня это устраивает.

#####

Нейтральная территория.

Вот как назвала это Ирина.

Мне же эта нейтральная территория больше напоминала камеру смертников. Я жевал свою «последнюю трапезу» - протеиновый батончик - под тихое тиканье часов, а Маркус сидел возле двери приемной, чтобы успеть перехватить меня, если я вдруг надумаю сбежать.

Глубокие, успокаивающие вдохи... нихера мне не помогали.

- Готов, Эдвард?

Я немного дезориентированно оглядел комнату, но встал и последовал за Ириной в кабинет.

- Я думал, ты сказала, что она придет?

- Придет, - сказала Ирина. - Я хотела дать тебе немного времени до ее прихода. Она будет здесь через пятнадцать минут.

- О.

- Как ты себя чувствуешь?

- Нервничаю, - признался я.

- Это нормально, учитывая обстоятельства. Когда в последний раз ты разговаривал с матерью?

- Я видел ее на свадьбе Эммета, - ответил я. - И она приходила в больницу после того, как меня ранили.

- И вы разговаривали? - спросила Ирина.

- Не совсем... Скорее кричали, чем разговаривали.

- Думаешь, что сегодня будет так же?

- Понятия не имею.

- Расскажи мне, что ты помнишь о своей матери в период своего детства, - предложила Ирина.

- Она много мне читала, - сказал я.

- Тебе это нравилось?

Я пожал плечами.

- Наверное.

- Что еще ты помнишь?

Я усмехнулся.

- Наши прогулки, - сказал я. - Мама всегда выбирала странные места для них, когда папа уезжал в командировки.

- Странные места?

- Не то, чтобы совсем странные, - сказал я, пытаясь подобрать слова, чтобы лучше описать это. - Просто это были не обычные места. Мы не ходили в кино или в парк. Вместо этого сидели у пруда возле колледжа и кормили салатом лебедей, или забирались на чердак одного из старых зданий на территории кампуса. Это... не то, чем обычно занимаются мать и сын.

- Тебе нравилось это?

- Да, - сказал я. - Никто никогда больше не делал подобного.

Раздался тихий, робкий стук в дверь офиса, и я сразу же посмотрел на Ирину.

- Готов? - мягко спросила она.

Я не мог заставить себя даже кивнуть в ответ или покачать головой, и Ирина успокаивающе улыбнулась мне.

- Если для тебя все станет слишком тяжело, - сказала она мне, - постучи указательным пальцем по колену, и я завершу сеанс. Хорошо?

- Хорошо, - ответил я охрипшим голосом.

Ирина встала и направилась к двери, как мне казалось, в самом замедленном темпе. Словно на это ушло у нее около часа, но в то же время произошло слишком быстро. Рука Ирины легла на ручку, дверь открылась, являя передо мной ее.

Аккуратный брючный костюм, уложенные волосы, идеальный макияж – все, как и всегда. Необычайно красивая и выглядящая моложе своих лет.

Несмотря на ее лощеную внешность, она по-прежнему выглядела так, будто в любой момент может встать на колени в песочнице, не моргнув и глазом. Она была способна на это. Ну, по крайней мере, раньше.

Сможет ли она сделать это для моего ребенка?

- Здравствуй, Эдвард, - сказала она. Ее голос был таким тихим, что я едва расслышал то, что она сказала.

- Мама, - ответил я, сглотнув и отвернувшись.

Ирина указала ей на кресло напротив меня.

- Я знаю, что это трудно для вас обоих, - сказала Ирина. – И надеюсь, что вы оба просто поговорите друг с другом без моего вмешательства, но я также буду немного подталкивать вас. Думаю, будет лучше, если Эсме немного расскажет о том, что думает. Не возражаешь, Эдвард? Как ты относишься к тому, что твоя мать начнет первой?

- Нет, - я прочистил горло. – Пусть начинает.

- Эсме, расскажите Эдварду, о чем вы сейчас думаете.

- Я скучаю по тебе, - сразу же сказала она. Я не смотрел на нее - не мог. Знал, что по ее лицу текут слезы, и не хотел их видеть. - Так сильно, Эдвард... я даже не могу...

Она сделала глубокий и прерывистый вдох.

- Я очень, очень рада, что ты сейчас с твоим дядей, и что ты готов поговорить со мной.

- Этого хотела Белла, - ответил я.

Это прозвучало хуже, чем было на самом деле.

- Есть ли у нас... - она остановилась, а ее дыхание стало более прерывистым.

- Что вы хотите сказать, Эсме? - тихо спросила Ирина.

- Есть ли у нас шанс? - спросила она, всхлипнув. – Поговори со мной, пожалуйста?

Долгое время я просто смотрел на свои пальцы. В голове было абсолютно пусто, и я понятия не имел, что мне сказать. Я не знал, что должен был сказать, и не знал, что хочу сказать. Понятия не имел, можно ли все исправить, и даже не был уверен, что хочу этого.

- Белла хочет семью, - сказал я, наконец. - Она... У неё будет ребёнок.

- Я знаю, - сказала мама. - Твой отец рассказал мне.

- В ноябре, - сказал я. - Она родит в ноябре.

- Aро сказал, что ты... напуган.

Я напрягся. Мне не понравилось, что он разговаривал с ней обо мне. Конечно, я знал об этом – вряд ли он стал бы держать все это в секрете – но слышать это от нее... ну, это совсем другое. И мне это не понравилось.

Ну, не понравилось в большинстве своем.

Часть меня кричала, что она сама хотела знать - что все они говорили обо мне последние десять лет... что они не забыли обо мне... что в их сердцах есть место для меня. Я хотел знать, что они помнят обо мне, что не прекращали заботиться и действительно скучали.

- Все будет хорошо, - тихо сказала она. - Мы хотим позаботиться о вас. И о Белле тоже.

Понятия не имею, в чем была причина. В ее словах... или в ее тоне. Может быть, в том, что она сказала, что хочет заботиться о Белле... Не знаю. Я просто потерял самообладание.

Полностью.

Совершенно.

На этот раз, когда вся боль и чувство утраты вырвались наружу, меня окружили руки моей матери. Несмотря на то, что она была в центре всего этого несколько лет назад, я не смог не опереться на нее, когда она оказалась рядом со мной на диване, прижимая к себе. Она плакала. И я тоже.

Это было на самом деле чертовски странно.

Слишком странно.

Чересчур.

Я оттолкнул ее от себя и метнулся в другую часть комнаты. Но потом понял, что оказался радом с окном вместо двери, так что выйти не было возможности. Я просто прислонился к подоконнику и начал подсчитывать количество плодов на маленькой сливе за окном.

- Эдвард, ты можешь сказать своей маме, о чем сейчас думаешь?

- Она просто позволила ему, - пробормотал я.

- Что позволила? – надавила Ирина.

Я повернулся и посмотрел на мать.

- Ты не остановила его, - сказал я. - Ты просто позволила ему... говорить все то дерьмо. Он сказал все это Анжеле и чертовски напугал ее. Она не знала, что делать, и боялась кому-либо рассказывать после этого. Ты позволила ему...

- Я считала, что он прав, Эдвард, - тихо сказала мама.

Я напрягся и уже собрался сбежать оттуда, чтобы избежать желания поднять руку на мать. Ирина остановила меня и заставила успокоиться.

- Эсме, не могли бы вы уточнить, что имеете в виду? Звучит так, словно вы согласны с теми жестокими словами, которые Карлайл сказал Анжеле.

- Не с самими словами, нет, - сказала она, - а с его позицией. Если бы вы расстались, тогда ты бы не стал столь одержимым стать отцом в семнадцать лет. Ты не был готов к такой ответственности.

- Откуда, черт возьми, тебе знать, к чему я был готов? – заорал я, с яростью смотря на нее.

- Потому что ты мой сын! – закричала она в ответ. – И ты до сих пор им являешься, и я все еще знаю тебя - даже не смотря на то, что ты был вдали от семьи все эти годы! Я вижу, как сильно ты изменился... заметила это еще на свадьбе.

Я посмотрел в окно, стараясь контролировать свое дыхание. Сложно думать во время приступа.

- Он только хотел защитить тебя, - услышал я ее шепот.

- Но он этого не сделал! – выкрикнул я. – Он, блядь, ничего не сделал, чтобы защитить меня!

- Я знаю! - всхлипнула она. – Ничего не вышло! Ничего не помогало! А потом... ты просто ушел!

Не отводя глаз от окна, я пытался не обращать внимания на ее слезы. Ничего не получалось, что неудивительно. В груди все сжалось, и хотя с гипервентиляцией мне удалось справиться, голова все еще кружилась.

- Мы искали неделями, Эдвард, - сказала она. - После... после похорон. Тебя нигде не было – ни каких следов. Полиция продолжала тебя искать, но каждый раз, когда они думали, что нашли тебя, оказывалось, что это не ты. Когда пришло сообщение... когда они, наконец, действительно нашли тебя...

Снова послышались удушающие рыдания.

- Ты... ты жил там... и не хотел уезжать! Ты не желал говорить с нами! Сказал, что лучше отправишься в тюрьму, чем вернешься домой! Они сказали, что ты... был в наркотическом дурмане несколько дней! У тебя была практически передозировка! Эдвард, ты рассказывал своим друзьям в начальной школе о вреде курения, а сам стал употреблять героин!

Я содрогнулся.

Склад.

Я понимал, о чем она говорила. Были расплывчатые, омраченные героином воспоминания о полицейских машинах, скорой помощи, коронерах... но ничего конкретного.

Была мертва в течение нескольких дней...

Должны быть осуждены...

Сумасшедшие обдолбанные дети...

- Эдвард? – Ирина подошла к окну и заглянула мне в глаза. – Поговоришь со мной?

- Я... я не помню... - признался я. - Я ничего из этого не помню.

- Может, присядешь?

Я позволил ей отвести меня к креслу - тому, что было напротив того места, где сидела на диване моя мать. Вперившись взглядом в ковер на полу, я отстраненно рассматривал рисунок. И не мог понять, что там нарисовано. Что-то беспорядочное и бессмысленное.

- Эдвард? - Ирина снова привлекла мое внимание. В конце концов, я посмотрел на нее, когда она повторила мое имя несколько раз.

- Ты помнишь, о чем мы говорили раньше? Твое беспокойство по поводу Беллы, когда она впервые сказала, что беременна?

- Гм... - я снова прочистил горло. - Да.

- То, о чем ты думал тогда... что сказал Белле.

- То дерьмо... - я хотел сказать, что это не имеет значения - что это не то же самое. Хотел отрицать все это, но не мог. Вместо этого я впервые посмотрел в глаза своей матери.

Брюки помялись, волосы выбились из прически, макияж размазался.

Разве она делала когда-нибудь что-нибудь, кроме как пыталась все исправить?

Разве я делал хоть что-нибудь, кроме как пытался оттолкнуть ее?

- Я... я... я не могу... - заикался я, а потом вспомнил, что сказала Ирина раньше, и застучал пальцем по колену.

- Думаю, что на сегодня достаточно, - сразу же сказала Ирина. На лице моей матери отразилось удивление, но это, похоже, не имело значения для моего психиатра. Двадцать секунд спустя она проводила мою мать к двери. И менее чем через пять секунд вернулась и опустилась на колени рядом со мной.

- Ты в порядке?

- Не знаю, - сказал я. – Наверное…

- Слишком интенсивно?

- Да.

- В хорошем смысле?

- Еще не знаю.

- Ладно, - Ирина встала. – Посиди немного и приди в себя. Этого более чем достаточно для одного дня. На следующей неделе мы поговорим о сегодняшнем дне и о том, хочешь ли ты сделать это снова.

- Опять? – спросил я. - Ты рехнулась?

- Ты же не думал, что на этом все, не так ли?

- Я... я не знаю.

- Один шаг за один раз, - сказала Ирина. - Ты очень хорошо справился. Я горжусь тобой.

Она улыбнулась мне и кивнула головой. Я слабо улыбнулся ей в ответ, посидел несколько минут, пока она писала что-то в своей записной книжке, а затем направился в вестибюль.

- Как ты, Эдвард? – спросил Маркус, когда мы спускались по лестнице.

Я задумался, спрашивал ли он меня когда-нибудь об этом раньше, и не мог вспомнить.

- Я... нормально, - ответил я. – Устал.

- Думаю, что этого и следовало ожидать, - сказал он, кивнув. - Домой, я полагаю?

- Нет, - сказал я. - Я хочу поехать в спортзал и выбить из кого-нибудь все дерьмо.

- Тогда в тренажерный зал.

Тренер не успевал за мной, и меня это устраивало. Несколько раз я завалил его на маты, и это определенно помогло мне почувствовать себя лучше. Даже с перчатками. К тому времени, как мы закончили, я был потным и вымотанным.

Маркус стоял рядом с рингом и с улыбкой смотрел на меня.

- Что? – спросил я, перелезая через канаты.

- Ты неплохо справляешься, - сказал Маркус.

- Я надрал ему задницу, - ответил я, улыбнувшись в ответ.

- Это точно, - согласился он. – Чувствуешь себя лучше?

- Да, - сказал я.

- Домой? - спросил он.

- К Белле, - ответил я.

- К Белле, - согласился он.

#####

На следующий день состоялось долгожданное слушание и вынесение приговора Джейкобу Блэку.

Ублюдок пытался добиться смены обвинения в покушении на убийство на нападение в состоянии аффекта. Я же даже не сомневался, что он пытался меня убить. Не то, чтобы это имело какое-то значение сейчас. Мне досталась девушка, а ему – тюремный срок.

Захват на моей руке усилился, когда мы вошли в зал суда и сели. Джейкоб сидел в тюремном оранжевом комбинезоне рядом с назначенным судом адвокатом. Заметив нас, он, сузив глаза, уставился на меня.

Я же, не отводя от него взгляда, поднял руку и погладил живот Беллы. Она сразу же накрыла мою руку своей, положив голову мне на плечо. Ей не хотелось его видеть – это было понятно. И я надеялся, что ему назначат самый максимальный срок.

Глаза Джейкоба расширились, и я понял, что он получил мое сообщение. Мгновение спустя он немного поник и покачал головой.

Я с трудом подавил желание крикнуть ему, напоминая о том, что он - то как раз и не смог добраться до этой базы. Это было не совсем подходящее время и место, но я бы солгал, если бы сказал, что не получал удовольствия, видя его на месте обвиняемого.

На самом деле, мне это чертовски нравилось.

К нам подошел прокурор и сказал не волноваться - все должно закончиться довольно быстро, и Белле, вероятно, даже не придется давать показания. Я был рад этому. Прокурор все же думал, что мне придется выйти к трибуне, но приблизительно через двенадцать секунд адвокат и прокурор подошли к судье, чтобы что-то обсудить. Когда они закончили, Джейка приговорили к пяти годам, и нам сказали, что мы можем быть свободны.

- Черт, - пробормотала я, - это было быстро. Нам даже не пришлось ничего говорить.

- Я просто рада, что это закончилось, - прошептала Белла. Она побледнела, и я обнял ее, прижимая ближе к себе.

- Все хорошо, - сказал я ей. – О нем надолго можно забыть, а с нами все в порядке.

Каждый из нас получил по двадцать долларов за появление в суде.

- Мы можем пойти и отпраздновать, - предложил я.

Белла улыбнулась мне, но покачала головой.

- Лучше, наверное, будет потратить их на что-то более нужное.

С этим не поспоришь.

- Мы могли бы... гм... - я готов был ударить сам себя. Все становилось реальным. Сколько раз я делал это раньше? Бегал по магазинам после школы, чтобы купить вещи, необходимые для ребенка?

- У нас есть несколько часов до похода на УЗИ. Мы могли бы пойти по магазинам и... гм... купить что-то для ребенка?

Белла обняла меня за шею.

- Да, пожалуйста.

Так мы и сделали.

Зайдя в магазин, понимаешь, что не так много можно купить на сорок долларов.

Маркус привез нас к одному из тех магазинов, где можно было приобрести «подержанные» вещи для младенцев. Мы нашли детское автомобильное сидение, которое в обычном магазине стоило намного дороже, и несколько других вещей. Белла начала плакать, когда мы расплатились за кресло.

- Что случилось? – спросил я, прижимая ее к себе и позволяя заливать слезами мою футболку.

- Я просто... рада, - сказала она. - Я очень обеспокоилась, что нам некуда будет посадить малыша. Теперь у нас есть для него сидение.

Мне казалось это бессмысленным. Пройдет несколько месяцев, прежде чем ребенок сможет сидеть в этом авто-кресле, но, по-видимому, это было очень важно для Беллы. Она обнимала меня и плакала несколько минут, а потом начала смеяться.

- Я так глупо себя чувствую, - прошептала она. Ее взгляд метнулся к другим покупателям.

- Не стоит, - сказал я. - Есть что-нибудь, чего тебе хочется сейчас?

Мы выбрали несколько вещей, прежде чем попросить Маркуса отвезти нас обратно в дом Аро. Я вздохнул, как только мы подъехали, и сразу же узнал автомобиль моего двоюродного брата, припаркованный рядом с входной дверью.

- Эммет здесь, - сообщил я Белла.

- Ты в порядке?

Я пожал плечами.

- Все нормально, - все равно с этим ничего не поделаешь. Это - дом его матери.

Я внес сумки, придя в смертельный восторг, когда увидел Розали в фойе, как только мы вошли.

- Привет, Эдвард... Белла, - улыбка Розали была как минимум лицемерной.

И мне не понравилось, как она произнесла имя Беллы. Я не мог сказать, что именно мне не понравилось, но это напомнило о том, что я хотел узнать у Беллы, какой была в детстве Розали. И собирался восполнить этот пробел.

- Розали, - кивнул я. Пока я нахожусь в этом доме, буду вести себя относительно вежливо с ней.

- Я слышала, что вас можно поздравить, - сказала она. – Сначала делал все, что запрещено законом, а потом решил жениться и завести ребенка?

Я остановился и посмотрел на нее, напоминая себе, что нужно оставаться вежливым.

- Жаль, что вы не устраивали церемонию, которую бы все мы могли посетить, - продолжила она. - Было бы интересно посмотреть, какие сцены я могу закатить во время вашего приема.

- Ты практически вынудила меня прийти, - напомнил я ей. – И если ты думаешь, что я собираюсь извиниться перед тобой, то можешь отсосать у меня.

- Эдвард! – зашипела Белла.

- Просто фигура речи, - сказал я, взглянув в ее сторону.

- Не в этом дело! - Белла посмотрела на меня. - Я сама все отнесу.

Она прошла мимо Роуз и побежала вверх по лестнице.

- Воссоединение семьи прошло гладко, как я погляжу? – Аро вышел из кухни с Эмметом на буксире.

- Твоя жена - сука, - сообщил я Эммету.

- Да, но она горячая, - сказал Эммет с широкой улыбкой. Он подошел сзади к Розали, стоящей со скривившимся лицом, и обнял ее за талию. Потом попытался поцеловать ее в шею, но она его оттолкнула.

- Мне нужно поговорить с Челси, - пробормотала она, уходя.

- Конечно-конечно, - усмехнулся я. - И в следующий раз, когда я отклоню твое гребаное приглашение, советую не настаивать.

Она остановилась на нижней ступеньке лестницы и оглянулась на меня через плечо.

- Ты знаешь, что я сделала это только для твоего же блага, - сказала Розали. – Все вышло не так хорошо, как я надеялась, но это было только для того, чтобы вернуть тебя в семью. Эммет этого сильно хотел. Знаю, что мы не общались со средней школы, но я знаю, что ты значил для этой семьи... и как много они значили для тебя. Это не изменилось даже после всего, через что ты прошел.

Я посмотрел на нее, сузив глаза, но ничего не ответил.

- Она действительно так считает, - сказал Эммет, подойдя ко мне. Его рука сжала мое плечо. – Хотя и выбирает дерьмовый способ это показать. Она так и не научилась этому.

- Ты о чем? – спросил я.

- Общение с людьми, - сказал Эммет, пожимая плечами. - Ты помнишь, какой она была в средней школе.

- Такой же сукой, - сказал я. – И становилась нормальной только когда побеждала в Halo.

- Как думаешь, почему я все еще поддаюсь ей? - усмехнулся Эммет.

- У Розали свои методы, - признался Aро. - Иногда они столь же суровы, как и твои, Эдвард.

Язык чесался от желания сказать «пошел ты» и «дерьмо собачье», а после этого скрестить руки на груди и закатить глаза, но я сдержался. Во время моих мысленных дебатов о различных неадекватных реакциях на правду Белла спустилась вниз.

- Ты готов? – спросила она, бегло осматривая нашу компанию, вероятно, в поисках снохи.

- Привет, Эммет.

- Привет, Белла, - сказал Эммет. - Добро пожаловать в семью.

- Спасибо, - ответила Белла.

- Пойдем, - сказал я, хватая ее за руку и уводя подальше оттуда.

Лицезреть внутренности Беллы на мониторе было менее неудобно, чем торчать с женой моего двоюродного брата.

Маркус отвез нас к врачу, и мы присели в приемной, полной кричащих маленьких детей и женщин с просто огромными животами. Белла улыбалась и смеялась над детскими выходками, меня же это просто раздражало. Когда подошла наша очередь, Белла легла на стол, пока медсестра подготавливала все необходимое.

- Все в порядке? – спросил я, замечая нервозность в своем голосе.

- Да, - сказала Белла. – Ты как?

Я мог только кивнуть. Слова выдали бы меня с потрохами.

Белла вздрогнула и пожаловалась на холодный гель, который медсестра размазала по ее животу, но как только та продолжила, и на экране появилось изображение, она перестала говорить и просто уставилась на монитор.

- Что это? - спросила она с удивлением.

- Это - сердцебиение вашего ребенка, - сказала медсестра. Она улыбнулась и указала на голову и живот, руки и ноги.

- Хотите узнать пол ребенка?

- Да, - хором ответили мы.

Медсестра усмехнулась, снова начав водить волшебной палочкой по животу Беллы, а затем провозгласила, что у нас будет дочь. Я понятия не имел, как она смогла там что-то разобрать – мне сложно было отличить голову от ноги.

- Черт бы меня побрал, - пробормотал я. - Она была права!

- Я и не сомневалась, - сказала Белла. - Она была так уверена в этом.

- Когда-то она была уверена, что алкаш на другой стороне улицы был Гитлером, - сообщил я Белле. - Я не собирался верить ей на слово, хотя у того чувака действительно были такие же усы.

Белла хихикнула, а медсестра распечатала несколько снимков ребенка.

- Как мы ее назовем? - спросила Белла, когда мы садились на заднее сидение машины. Она не отрывалась от снимков, и мне пришлось держать ее за руку, чтобы она не споткнулась обо что-нибудь.

- Понятия не имею, - сказал я.

- Я тоже.

- Со временем мы решим, - заверил я ее.

Белла поняла, где мы находимся, и быстро сместилась ближе к сидению водителя, чтобы показать фотографии Маркусу.

- Поразительно, до чего дошла техника, - сказал он.

- У вас есть дети? - спросила Белла.

- У меня взрослая дочь, - ответил он ей. – В молодости она нянчила Эдварда. Сейчас у нее двое собственных детей. Я помню, когда она пришла домой с похожими снимками.

- Думаю, что она похожа на тебя, - сказала Белла, поднеся картинку ближе к окну.

- Не говори глупостей, - сказал я.

- Я серьезно, - настаивала Белла. – У нее твоя структура костей.

Я закатил глаза, улыбнулся и подтянул свою жену ближе к себе, когда Маркус тронулся с места.

Несмотря на то, что я не понимал, что вижу на черно-белых зернистых изображениях, мой взгляд снова и снова возвращался к ним, пока мы ехали по городу. В какой-то момент я протянул руку и вытер слезу в уголке глаза Беллы.

- Она будет красавицей, - прошептала Белла.

С этим я не мог спорить.

#####

- Есть две спальни, ванная комната с ванной и душем и кухня.

Хозяйка небольшого домика, сдающегося в аренду всего в пяти кварталах от кампуса, была до смерти взволнована тем, что в него может заехать молодая семья вместо группы студентов, которые, вероятнее всего, просто все изгадят. Это был небольшой дом в ряду других домиков, окрашенный в светло-желтый цвет с коричневыми ставнями. С приличного размера качелями на крыльце, на которые Белла посмотрела с улыбкой, прежде чем мы даже вошли внутрь.

- Вторая спальня находится рядом с главной, так что это идеально подойдет для вашего будущего малыша. Она повернулась и широко улыбнулась Белле, которая инстинктивно прикрыла выступающий живот.

Он был пока отнюдь не таким большим, но Белла была уже на пятом месяце беременности, и стало совершенно очевидным, что она ждет ребенка. Я пытался скрыть тот факт, что отсчитывал дни до того момента, когда она преодолеет тот срок, на котором Анжела потеряла Мэтью.

Было странным знать его имя - даже если это имя выбрала мать Анжелы – но думать об это становилось все проще с каждым разом. Ирина сказала, что это потому, что у меня теперь есть имя для траура, но я думал, что это из-за отличия от ребенка, которого носила Белла.

Девочка.

Это помогло.

Должен согласиться, дом был идеальным. Для меня было два основных факта совершенства - достаточно большой и подходящий по цене. Белле понравилось, что там был крошечный огороженный задний двор, где она могла погулять и поиграть с ребенком.

Мы переехали спустя четыре дня.

- Думаю, что уже начала привыкать к тому, что машина всегда под рукой, когда нам это нужно, - сказала Белла, когда мы тащили продукты домой. Она несла легкие, но главные вещи - хлеб и туалетную бумагу. Я не позволил ей взять что-то тяжелое, а она отказывалась разрешать мне нести все самому.

- Уверен, что Маркус приедет и отвезет тебя куда надо, стоит только сказать, - напомнил я.

- Думаю, Aро рад получить назад своего водителя, - сказала Белла.

- Они с Челси действительно наслаждались твоим присутствием в их доме, - сказал я. – На водителя им плевать.

- Может, пригласим их на ужин? - спросила Белла. – Это станет хорошим началом многочисленных благодарностей, которое я должна им обоим.

- Похоже на план, - я сунул консервы в один из шкафчиков. А потом разобрал все наши продукты, пока Белла складывала пакеты для Безумной Элис.

- Ты сегодня хочешь сходить к ней?

- Наверное, - сказала Белла. - Мы не были там уже две недели.

- Но мы же оставили ей продуктов на месяц вперед в прошлый раз, - сказал я.

- Ты прав, - согласилась Белла, - но мне неспокойно, когда я долго ее не вижу. Ей, должно быть, одиноко без приятеля по курению на пожарной лестнице.

С двумя пакетами продуктов мы отправились на автобусную остановку. Ушло чуть больше часа, но мы, в конечном счете, добрались до нашего старого жилого дома в дерьмовой части города.

Возможно, из-за того, что я давно там не был, но райончик выглядел еще хуже, чем я помнил. Повсюду валялся мусор, а по тротуару расхаживали три проститутки средь бела дня. Я взглянул на пожарную лестницу, но Безумной Элис там не было.

Обнимая Беллу, мы вошли в здание и поднялись по лестнице. Запах в доме стоял неприятный – это я тоже уже забыл. Мы прошли по коридору, мельком бросив взгляд на дверь квартиры, в которой раньше жили. Я постучал в соседнюю дверь.

- Открывай, сумасшедшая сука!

- Эдвард! Прекрати!

- Это – ласковое обращение, - сказал я.

- О, да неужели! - огрызнулась она, постучав еще раз.

- Элис! Элис, мы кое-что принесли тебе!

Тишина.

- Кажется, ее нет, - сказал я. - Если бы она была дома, то открыла бы дверь - она всегда открывала. На лестнице ее тоже не было, так что, должно быть, она куда-то ушла.

- Куда? - спросила Белла, повернувшись ко мне и положив руки на бедра. Выражение ее лица было напряженным и обеспокоенным. – Куда она могла пойти?

- Она должна встречаться со своим социальным работником каждую неделю, - напомнил я.

- По каким дням?

Я фыркнул через нос.

- По вторникам, - сказал я. - Сегодня понедельник. Я пролезу через окно.

Оставив Беллу у двери с продуктами, я забрался вверх по пожарной лестнице и перекинул ногу через перила. В углу была аккуратно выложенная кучка приблизительно из пятидесяти окурков. Покачав головой, я дернул оконную раму и пролез внутрь.

Неприятный запах усилился, как только я оказался в квартире. Настолько, что мне захотелось зажать нос рукой. Затхлый, старый запах стал еще хуже, когда я направился к входной двери.

- Чем так пахнет? - спросила Белла, как только я открыл дверь.

- Не знаю, - признался я, стараясь не показывать свою обеспокоенность, но тугой нервный узел уже начал формироваться в области живота. Я оставил дверь открытой и пошел прямо в спальню, а Белла понесла пакеты на кухню.

В комнате было темно, но не это больше всего взволновало меня. Запах стал сильнее и более знакомым, что мне совсем не понравилось. Он напоминал о том времени, когда моя бабушка лежала в больнице прямо перед тем, как умереть, и отец возил меня к ней. Едкий и отдающий смертью.

Мой взгляд прошелся по грязном полу и остановился на единственном предмете мебели в комнате – большой двуспальной кровати. Одеяло и постельное белье были смяты у изножья, выставляя напоказ голый матрас. В центре лежал крошечный, сжавшийся комочек. Ее темные глаза безучастно смотрели на шкаф.

- Блядь, - пробормотал я.

Сделав три шага, я подошел к кровати. И встал, не зная, что делать дальше. Я протянул руку, чтобы коснуться ее плеча. Как только мои пальцы соприкоснулись с ее прохладной кожей, она дважды моргнула.

- Святое дерьмо, - выдохнул я. - Я думал, что ты умерла.

- Эдвард?

- Она здесь, - сказал я, снова посмотрев на комок на кровати. - Ты чертовски напугала меня, сумасшедшая…

Я замолчал, потому что ее глаза закатились, и она начала биться в конвульсиях.

- Белла! Звони в 911! – закричал я. – Вызывай скорую!

Сердце бешено стучало в груди, пока я удерживал ее на месте, не давая свалиться с кровати и удариться, но и стараясь не причинить боль. Мне ничего не было известно о припадках, но, наверное, это не помешало бы. Спустя пару секунд она успокоилась, но больше не открыла глаза, а резкий запах мочи ужалил нос.

Это было очень плохо - совсем плохо.

- Безумная Элис?

Молчание.

Я слегка потряс ее, но потом сразу же остановился. Она и так только что сильно тряслась, и это не заставило ее мне ответить. Я попытался взять ее за руку.

- Эдвард, что происходит?

- Ты позвонила?

- Да, они уже едут.

- С ней что-то случилось, - сказал я, подняв голову в надежде, что она подскажет мне, что делать, но Белла просто смотрела широко раскрытыми глазами и открытым ртом.

- Что-то очень плохое. Черт, Белла, что мне делать?

- Я не знаю, - прошептала она.

Я не знаю, действительно ли скорой потребовалась целая вечность, чтобы приехать – никто особо не любил этот район – но мне показалось именно так. К их приезду она начала кашлять кровью, и, хотя ее глаза открылись, когда они уложили ее на каталку, она не произнесла ни слова.

Белла позвонила Маркус, и он отвез нас в больницу. Мы наблюдали за различными пациентами, приходящими и уходящими из отделения скорой помощи с кровавыми порезами, противными ударами головы и сломанными конечностями. Время тянулось медленно примерно до двух часов утра, пока пара полицейских не привезла пьяных идиотов с разбитыми губами и костяшками пальцев, и врач, наконец, вышел, чтобы сообщить нам о состоянии Безумной Элис.

Я перестал дышать, едва чувствуя руку Беллы, когда она сжала мои пальцы. Другой рукой она прикрыла рот, услышав слова врача. Слезы сразу же заструились по ее щекам.

Рак легких.

Обширный.

Сейчас отдыхает.

Ничего больше нельзя сделать.

Несколько дней.

Может быть, неделя.

Тело онемело после этих слов. Белла потрясла меня за руку, потому что я даже не заметил, что врач ушел, а медсестра пытается вытянуть из меня хоть какую-нибудь информацию.

- Вы ближайшие родственники?

- Нет, - удалось выдавить мне. - Не думаю, что они у нее вообще есть. Я, по крайней мере, о них не знаю. Никто никогда не приходил к ней в гости.

- Мы жили с ней по соседству, - уточнила Белла, - но переехали несколько недель назад. У нее есть социальный работник, который может знать больше. Эдвард? У тебя есть телефон соцработника?

Я покопался в своем бумажнике, достал маленький клочок бумаги и передал его медсестре.

- Мы свяжемся с социальным работником, - сказала она, выходя из комнаты.

Я слышал фразу о весе всего мира на своих плечах, но это больше было похоже на недостаток размеров тела по сравнению с тем давлением, которое вот-вот могло меня расплющить на месте. Я сел на один из неудобных пластиковых стульев, судя по ощущениям моей задницы. Хотя с тем же успехом это мог бы быть и пол.

Я никогда не был тем, кто плачет, узнав плохие новости, но как только я сел на стул, слезы потекли сами по себе.

Дата добавления: 2015-07-14