Глава 26. Шаги к исцелению

- Так, значит, ты действительно ее ударила?

Подтверждением стала лукавая улыбка Беллы и румянец на щеках.

Гостевая спальня располагалась в дальнем крыле дома, и я чувствовал себя замечательно, лежа с Беллой на кровати королевских размеров вдали ото всех. Одну руку я положил ей на спину, прижимая к себе, а другой продолжал касаться ее тела, желая убедиться, что это не сон. Я гладил ее волосы, плечи, руку и пальцы, а затем живот.

Как ни странно, я постоянно возвращался к животу, и это вызывало во мне ужасно противоречивые чувства раскаяния, страха, комфорта и радости.

Белла сместилась, снова смотря на меня и проводя кончиками пальцев по сине-черной отметине под моим левым глазом – последствие хука правой рукой Тани.

- Мне очень жаль, что все это произошло, - прошептала Белла с полными слез глазами.

Я протянул руку и стер их.

- Не надо, - сказал я. – Не ты выгнала меня из квартиры, и это не ты потратила деньги, отложенные на аренду. Таня всегда пускала в ход кулаки, когда я возвращался за старое. Этого стоило ожидать.

Я облизнул губы и отвернулся от нее на минуту.

- Это было заслужено.

- Почему ты это сделал? - спросила Белла, вплетя свои пальцы в волосы у меня на затылке.

- Что именно? – уточнил я с мрачной улыбкой. – Я сделал много глупого дерьма за последнее время.

- Снова начал употреблять героин.

- О, - я напрягся и попытался придумать, что можно ответить.

- Мне нужно понять, - сказала она.

Я действительно понятия не имел, как это объяснить, но не считал, что могу просто сказать, что облажался. Кроме того, Белла заслуживала немного больших усилий.

- Это просто... причинило слишком много боли, - прошептал я. - Я не мог справиться - не мог перестать думать о тебе и... и о том, что ты сказала. Не мог перестать представлять тебя... на полу... всю в крови. И я ничего не мог сделать, потому что ты… ушла. Я не мог заботиться о тебе.

- Но почему героин?

- Он помогает мне забыться, - сказал я. - Когда ты под кайфом, все остальное просто исчезает, и ты перестаешь чувствовать. Вся боль уходит.

Я повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

- Было очень больно, - сказал я. – Знать, что ты где-то там, а я ничего не могу сделать. Знать, что с тобой может случиться что-то подобное, как... как... - я сглотнул, подавляя тошноту.

- Как с Анжелой. Я не успел помочь ей вовремя. Если бы я приехал раньше, то с ней все было бы в порядке.

Я глубоко вдохнул и выдохнул.

- Я не мог смириться с этим, - признался я. - Это было слишком тяжело, и я думал - практически был убежден - что ты умрешь, и я даже не узнаю об этом, потому что понятия не имею, где ты находишься. Ты могла бы бросить колледж или вернуться обратно в Вашингтон.

Я прижался головой к ее плечу.

- Это было все слишком подавляющим, и я бы не пережил это снова.

- Ты больше не испытывал такую потребность? - спросила Белла. - Я имею в виду, после того, как вышел из больницы второй раз? После того, как я... после того как мы поговорили, и я ушла?

- Испытывал, - честно ответил я.

- Но ты не сделал этого снова?

- Нет, - я посмотрел ей в глаза. - Клянусь, Белла, я не притрагивался к наркотикам.

- Почему? - спросила она.

- Что?

- Почему ты снова не сделал этого? - спросила она. – Все было настолько же плохо, как раньше - даже хуже. Ты потерял работу и жилье, но не побежал за дозой. Почему?

- Ты... ты так разозлилась, - сказал я, моргнув пару раз, и сосредоточился на ее лице. - Ты сказала, что я должен быть чистым, если... если хочу, чтобы ты вернулась ко мне... если хочу сделать все правильно. Только так ты могла бы позволить мне защитить тебя, так что это я и сделал.

В горле образовался ком, а глаза защипало.

- Я хотел, - сказал я ей. – Очень хотел... и все время об этом думал. Я находился так близко. Если бы у меня были деньги, то я бы не смог удержаться. Но сначала нужно было бы найти деньги на наркотики, и... ну...

Я остановился, не зная, насколько в действительности подробно нужно рассказывать, и решил, что некоторые вещи лучше оставить недосказанными.

- Вариантов было мало, - сказал я наконец. - И мне не хотелось говорить тебе, что я снова употреблял наркотики, или о том, что мне пришлось сделать, чтобы раздобыть деньги.

Пальцы Беллы замерли на моем лице.

- Но ты удержался, не так ли?

- Да, - сказал я. - Клянусь.

Ее пальцы вновь начали двигаться, а вопросы прекратились.

Закрыв глаза, я вдохнул запах волос Беллы, прижимая ее к своей груди. Кровать казалась значительно удобнее, когда Белла лежала рядом. Ее пальцы легким касанием прошлись по моим бицепсам.

- Я соскучилась по этому, - тихо сказала она.

Я крепче обнял ее, и она расслабилась.

Было уже поздно - далеко за полночь - но не думаю, что любой из нас действительно пытался заснуть. Мы не делали ничего другого, кроме как обнимали и смотрели друг на друга. Меня это совершенно устраивало. Я хотел запомнить каждую ее частичку.

Белла же просто гладила мои руки и грудь, что также меня вполне удовлетворяло. Это было успокаивающе и чувственно, хотя не думаю, что кто-то из нас хотел перевести все на следующий уровень в данный момент. Все и так было идеально.

Ее ноготки прошлись по щетине на моем подбородке.

- Мне очень жаль, - тихо прошептала она.

- Не надо, - автоматически ответил я. - После всего, что я сделал, я заслужил…

- Я говорю о том, что случилось с тобой, - уточнила она. - Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить потерю девушки и... ребенка.

Напрягшись всем телом, я зажмурился. Попытался кивнуть в знак понимания, но тело просто застыло.

- Я не говорила этого прежде, - продолжила Белла. - И понимаю, почему ты не рассказал мне и почему до сих пор не хочешь говорить об этом.

Мне удалось только кивнуть – это лучше, чем ничего.

- Я не ожидаю, что ты будешь говорить со мной об этом, - сказала она. – Но тебе необходима помощь.

- Знаю, - ответил я. – И сделаю это. Баннер нашел мне врача.

- Ты уже встречался с ним?

- Еще нет.

- Ты должен с ним встретиться.

- Знаю, что должен, - сказал я.

- Я не хочу... заставлять тебя стать лучше.

- Ты не заставляешь, - сказал я. - Я сам понимаю, что это необходимо.

На самом деле я так не считал, но был полон решимости сделать все возможное, чтобы она осталась рядом со мной - чтобы иметь возможность заботиться о ней. Если для этого нужно поговорить с кем-то совершенно незнакомым о дерьме, про которое я даже не могу думать...

Ну, я сделаю все, что в моих силах. По крайней мере, буду стараться.

Белла положила голову мне на плечо, и я крепко обнял ее, но сон все никак не приходил к нам. Оставалось слишком много недосказанного - слишком много вещей, о которых нужно было поговорить. Мы оба, казалось, чувствовали это.

- Я пытался... сделать все, что сказал Баннер, - сказал я.

- И что это?

- Гм... ну, не колоться, - Боже, это звучало чертовски ужасно. - Я имею в виду, после того раза. И я... гм, у меня есть целый список.

- Список?

- Да... Баннер дал мне дневник.

- Дневник? - Белла подняла голову и выгнула бровь. – Ты ведешь дневник?

- Да, - ответил я, пожав одним плечом. - Я пишу в нем.

- И о чем ты пишешь?

Я неохотно убрал свои руки от Беллы и схватил тетрадь. Затем откинулся спиной на подушки, и Белла сразу же пододвинулась ближе. Я передал ей тетрадь, и она посмотрела запись на первой странице, которую я сделал, не зная, о чем мне, черт возьми, писать. Она посмотрела на меня с полуулыбкой, а затем перевернула страницу.

- Я составил список, - сказал я. - Это список всего того дерьма, которое мне нужно сделать.

Она посмотрела на него.

- Ты действительно убрался в квартире? - спросила она.

Я усмехнулся.

- Да, как раз пред тем, как меня из нее вышвырнули.

- Это тебе делать не обязательно, - тихо сказала Белла, указав пальцем на пункт «Поговорить с мамой». - Я просто... Я думала, что тебе нужно воссоединиться с семьей, но не должна была... не должна была этого говорить.

- Не знаю, - ответил я. – Возможно, мне необходим был толчок. Хотя не могу сказать, что это то, что я хочу сделать.

Белла снова перевернула страницу.

- Я... гм... еще я написал тебе письмо, - сказал я.

Ее взгляд сместился ко мне.

- Могу ли я его прочитать? - спросила она.

- Гм... да, - сказал я. – Оно же для тебя.

Я наблюдал за ее лицом, когда она читала слова, которые я написал. Ее глаза наполнились слезами, и она прикрыла рот рукой.

- Что случилось? – спросил я.

- Ты это серьезно? - спросила она. - Ты не был... под кайфом или что-то в этом роде?

- Вряд ли мне удалось бы правильно взять ручку, если бы я был под кайфом, - сказал я. – Я писал это потом. Баннер дал мне тетрадь, когда я вышел из больницы.

Она кивнула, проведя пальцем по последнему предложению.

- Ты не собираешься больше драться?

- Нет, - просто ответил я.

- И чем ты будешь заниматься?

- Попробую получить работу в семейном бизнесе, - сказал я. – Буду заниматься огранкой камней в одном из цехов.

- Огранкой камней?

- Ну, знаешь, делать красивые камешки для сережек, ожерелий и прочего дерьма. Я делал это раньше, и... ну, вероятно, получу эту работу благодаря Аро. Мне не нравится то, что я получу место таким образом, но у меня должна быть достойная работа без вреда для здоровья.

Она всхлипнула.

- Почему ты плачешь? – спросил я.

Она положила тетрадь на колени и крепко обняла меня за шею. А потом зарыдала у меня на плече.

- Белла! В чем дело? Что случилось?

- Ты делаешь все это для меня! - воскликнула она.

- Ну, да, - ответил я, до сих пор ничего не понимая.

Она продолжила плакать, а я вообще не мог разобраться в происходящем. Женщины странные – вот и все, что я понял. Я просто обнимал ее, и, когда она стала успокаиваться, подал коробку с салфетками, стоящую на тумбочке. Она высморкалась и вытерла глаза.

- Где мы будем жить? - спросила Белла, выбросив использованные салфетки в мусорное ведро.

Мои губы дернулись при слове «мы».

- Я буду работать в северо-западной части города, - сказал я. - Это - промышленная зона, но рядом есть квартиры. Можно будет ездить на работу на автобусе.

- А как я буду добираться до колледжа?

- Черт, - пробормотал я себе под нос. Об этом я не думал. - Автобус, вероятно, ходит и в ту сторону. Хм... семестр скоро закончится?

- Экзамены на следующей неделе, - сказала она.

- Значит, до осени можно об этом не волноваться?

- Но я еще работаю в библиотеке, - напомнила мне Белла. - Сейчас я работаю два дня в неделю, но они сказали, что я могу взять дополнительные часы на лето, если захочу. Это помогло бы. Если есть автобусный маршрут до колледжа, то будет замечательно.

- Поездки по двум автобусным маршрутам, - сказал я, покачав головой, - выйдут в два раза дороже. Мы должны найти жилье возле кампуса. Там большой выбор. У меня будет уходить больше времени на дорогу до работы, но ты сможешь ходить в колледж пешком или ездить на их автобусе.

- Думаешь, мы сможем найти квартиру?

- Начнем поиски сразу же, - сказал я. - Как только я получу пару зарплат, мы сможем снять квартиру.

Она кивнула, но по-прежнему продолжала обеспокоенно грызть зубами нижнюю губу. Я прижал ее к себе и поцеловал в макушку. А потом глубоко вдохнул, окружая себя с ее запахом.

- Я люблю тебя, Белла, - сказал я ей. – У нас все получится, и я ничего не испорчу. Я хочу, чтобы все было хорошо с тобой и... и с ребенком.

По некоторым причинам мне все еще очень трудно было произносить это слово.

Белла провела пальцами по краю моей челюсти, и в уголках ее глаз снова стали формироваться слезы.

- О, Эдвард, - тихо сказала она. - Я тоже тебя люблю.

Ее слова поразили меня в самое сердце, и на мгновение перехватило дыхание. Было такое чувство, что в меня попал шар для боулинга.

- Когда? – спросил я.

- Когда что?

- Когда ты поняла? Я имею в виду – когда была уверена?

Белла мягко улыбнулась.

- Это легко, - сказала она. – В первую ночь после моего переезда к тебе, когда я проснулась в твоих объятиях. В тот момент я уже знала это.

Мои глаза, вероятно, грозились выскочить из орбит.

- Ты никогда ничего не говорила.

- Нет, - ответила она. – Я бы ошарашила тебя своим признанием. Ты бы, возможно, ответил мне тем же, но я понимала, что ты не готов будешь это услышать, пока сам не разберешься в своих чувствах.

- И тебя это не беспокоило?

- Я уже знала, что ты чувствуешь, - сказала она, пожимая плечами. – А остальное не имело значения.

- И когда ты поняла, что я чувствую? – спросил я.

- Когда ты ударил Аро за то, что он назвал меня проституткой.

Я рассмеялся.

- Ты очень наблюдательная женщина, - сообщил я ей, схватив ее за бедра и укладывая на себя сверху. - Но нет ни одного шанса, что я позволю кому-нибудь говорить что-либо, заставляющее тебя чувствовать себя оскорбленной. Ты слишком замечательная для кого-то, как...

Неожиданно сердце пропустило удар, а дыхание перехватило.

Я был таким идиотом, что даже не задумывался об этом – о том, что необходимо сделать, и чем скорее, тем лучше, прежде чем...

- Вот дерьмо! – воскликнул я, сев в постели.

Белла взвизгнула и схватила меня за плечи, чтобы удержаться от падения.

- Что? - спросила она.

- Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

- Эдвард! Что случилось? Ты меня пугаешь!

Я посмотрел ей прямо в глаза, обхватив ее лицо руками.

- Мы должны пожениться, - сказал я. - Мы должны пожениться как можно скорее, чтобы ребенок не понял, что его появление не было запланировано!

#####

Мое импровизированное предложение руки и сердца прошло не очень гладко. Единственным моим доводом стало то, что она не сможет извлечь выгоду из моего медицинского страхования, если мы не будем юридически связаны друг с другом. Вся эта затея, кажется, вообще не нравилась Белле, и я не знал, как мне к этому относиться, хотя и согласился временно оставить эту тему.

Я хотел ее – хотел создать семью. Что может быть лучше для достижения этой цели, чем свадьба?

Судя по всему, она не была так уверена.

Я вышел из душа, вытерся и оделся. Беллы в спальне не было, так что я спустился вниз и направился на кухню. Я услышал голоса Беллы и Челси, прежде чем достиг двери, так что остановился, прежде чем войти и прервать их разговор.

Они сидели за барной стойкой на кухне с кружками кофе и маленькими пирожными на тарелке. По одному тону их голосов я сразу понял, что они говорят обо мне, так что я остался стоять в дверном проеме, подслушивая.

- Он рассказал мне, что случилось, - сказала Белла. - Но я не понимаю, почему никто не нашел его и не вернул домой. Он был просто ребенком.

Челси кивнула головой несколько раз и взяла кружку.

- Он был совершенно безутешен, - сказала Челси. - Карлайл понял, почему Эдвард был зол на него, но никто из нас не понимал в полной мере, как сильно он винит своего отца - и Эсме – за то, что случилось. Он закрылся от всех нас. И отказывался с кем-либо разговаривать, даже с Эмметом. А потом в день похорон он просто... исчез.

- Он сказал, что мать Анжелы не позволила ему прийти на службу, - сказала Белла.

- Бедная женщина была разбита почти так же, как и он. Если бы они смогли найти утешение друг в друге, возможно, все было бы по-другому.

- Как это? - спросила Белла.

- Он оттолкнул всех, - сказал Челси. – Сначала эмоционально, а потом физически. Мы не могли даже найти его в течение нескольких недель – не имели ни малейшего представления, куда он делся. Ему исполнилось восемнадцать тем летом, и даже со связями Карлайла полиция немногое могла сделать. Когда они, в конце концов, нашли его и поговорили, выяснилось, что Эдвард ушел по собственному желанию, и что он не хотел возвращаться домой. Юридически он был взрослым, и они не могли заставить его уйти оттуда, где он находился. Они ничего не могли сделать, чтобы помочь нам.

- Я нанял частного детектива, - сказал Аро с другой стороны кухни. – На самом деле, даже четверых. И узнал, где он находится и что делает…

- Он начал принимать наркотики, - перебила Белла, и Аро кивнул.

- Я был уверен, что он собирается покончить с собой, - тихо сказал мой дядя. - Я хотел принудительно отправить его на лечение, но единственное, что можно было сделать, это арестовать его за хранение. Возможно, это временно ограничило бы ему доступ к улице и наркотикам, но с его характером... не думаю, что в тюрьме ему было бы лучше.

Он тяжело вздохнул.

- Все, что я мог сделать, это следить за ним, - сказал Аро. - Мы теряли его след время от времени на протяжении нескольких месяцев, а затем разыскивали снова. Он опустился на самое дно – жил на сгоревшем складе с кучей других наркоманов и проституток; я серьезно рассматривал идею похитить его и увезти на Карибские острова. Может быть, так и нужно было сделать. Я уже стал отчаиваться и исчерпал все идеи, когда та женщина забрала его к себе. Она, по крайней мере, помогла ему избавиться от зависимости.

- Таня, - сказала Белла, кивнув.

- Она, наверное, спасла ему жизнь, - сказал Аро. Он сделал еще один шаг в сторону барной стойки и заметил меня.

- Ему нужен был кто-то сильнее его. Став чистым, он, по крайней мере, согласился поговорить с Эмметом и со мной. Я отказывался сдаваться, хотя он и не облегчал мне задачу.

- Эммет тоже не сдавался, - продолжила Челси, не замечая меня. - Он находил Эдварда с каждым разом все в худшем состоянии, но Эдвард не возвращался домой. Когда он взял с собой Карлайла, чтобы тот уговорил его вернуться домой, Эдвард ударил его и убежал. Было ясно, что он прервет все контакты со своим дядей и двоюродным братом, если мы продолжим давить на него.

- Я не хотел вас всех видеть, - произнес я. - Вы были напоминанием о том дерьме, которое я хотел забыть.

Челси повернулась, чтобы посмотреть на меня, сузив немного глаза, и я вздохнул.

- О тех событиях, - исправился я.

Я посмотрел на Беллу и попытался объяснить ей взглядом, что не хочу говорить на эту тему - просто оставить все как есть. В глубине души я знал, что она этого не сделает, но должен был попробовать. Больше я ничего не мог сделать в тот момент.

- Мы - твоя семья, Эдвард, - напомнил мне Аро.

- Ты сказал, что никогда не отказывался от меня, - я повернул голову и посмотрел в его темные глаза. - Почему?

- Серьги, - ответил он, не задумываясь.

- Серьги? – правой рукой я инстинктивно коснулся двух серебряных колечек в своем левом ухе.

- Я знал, что, пока ты носишь их, по-прежнему есть шанс.

#####

Следующие несколько дней были странными, если не сказать больше. Белла сидела со мной и корректировала мой список, в том числе добавила возвращение на старую квартиру, чтобы забрать мои вещи у Элис, поездку в клинику и поиск нового жилья. Aро ясно дал понять, что нам не просто рады в его доме, но и что он хочет, чтобы мы остались жить у него, пока Белла не начнет свой следующий семестр в колледже. Мне не нравилось это, но выстоять против них троих, разглагольствующих о логике и прочем дерьме, у меня шансов не было.

На самом деле, когда Белла смотрела на меня своими большими карими глазами, я ни в чем не мог ей отказать. Они с Челси очень быстро стали близки, и я не сомневался, что Белла была убеждена, что будет только лучше для нас обоих остаться в этом доме на некоторое время.

Вот только я не знал, как поступить с воскресными обедами.

- Я не хочу, чтобы он знал, - сказал я Аро, откинувшись на спинку дивана и с трудом подавляя желание положить ноги на кофейный столик Челси. - Ему не нужно знать, что я живу здесь, и тем более знать о присутствии Беллы.

- Но он же ее уже встречал, - сказал Аро, наливая себе небольшую порцию виски, предлагая и мне бокал. - Знаешь, я рассказал ему о ней сразу же, как вернулся из Портленда. Меня взволновала новость о ваших отношениях, и его тоже.

- Ну, большего ему знать не нужно.

- Эдвард, он твой отец…

- Нет! – прервал я его. - Он давно потерял право так называть себя!

- Он пытался загладить свою вину, - сказал Аро, поставив бутылку виски обратно на стойку и вытирая стол, куда он, должно быть, пролил немного янтарной жидкости, а потом поставил передо мной бокал, но я проигнорировал его.

- Чушь! – ответил я.

- Это не чушь! – выкрикнул Аро. Забыв о своем виски, он пересек комнату и ткнул в меня пальцем. - Он пытался связаться с тобой, Эдвард - пытался все исправить еще до похорон Анжелы. Ты не разговаривал с ним! После он также делал попытки, но и тогда ты отказывался с ним разговаривать! Когда Эммет, наконец, нашел тебя, и они пришли к тебе вместе, ты сломал ему челюсть.

- Что? – я откинулся назад.

- Не знал этого, да? – прорычал Aро. – Сломал челюсть в трех местах и выбил четыре зуба. Он носил шины в течение двух месяцев, и все это время питался через трубочку. Он даже не позволил Эсме после этого попробовать еще раз, думая, что ты можешь причинить ей физический вред. Ты, черт возьми, не контролировал себя, Эдвард! Да, он облажался, но ты не можешь винить во всем произошедшем своего отца!

Стиснув зубы, я удержался от ответа. Мне хотелось крикнуть ему, чтобы он заткнулся, что, скорее всего, он сильно преувеличивает, но я не мог. Мне пришлось промолчать ради Беллы. Я должен был заботиться о ней, и прямо сейчас для этого мне нужен был Аро.

Я ударил своего отца, но сомневался, что удар оказался настолько сильным.

- Я не собираюсь лгать моему родному брату о местонахождении его сына, - твердо заявил Аро. – Тебя не должно быть здесь, когда он придет, и я не скажу ему до воскресенья, но врать ему я тоже не буду.

- Кому врать? - спросила Белла, когда вошла в комнату, копаясь в «Саквояже Мэри Поппинс». Она прекратила что-то искать в сумке и посмотрела на нас. - Что происходит?

- Это не имеет значения, - проворчал я, взяв ее за руку и потянув к выходу из комнаты. – Пойдем за нашими вещами.

Как бы мне ни хотелось, я не пошел в кабинет арендодателя с намерениями выбить из него все дерьмо. В конечном итоге, он, вероятнее всего, просто пристрелил бы меня, а это последнее, чего хотелось бы Белле. Маркус остался в машине у входа в подъезд, а мы побежали к квартире Безумной Элис.

Она была внутри на этот раз и даже открыла дверь, когда я постучал и позвал ее по имени. Это было хорошо, потому что я не хотел подниматься по гребаной пожарной лестнице.

Как только дверь открылась, Безумная Элис протянула руку, выхватила блок сигарет, который я держал под мышкой, и потянула Беллу за собой. А потом уселась у стены, разорвала коробку, высыпала пачки на ковер и принялась за работу. Пока Белла отрывала узкие полоски скотча, я схватил несколько коробок с вещами и отнес их в багажник «РолсРойса».

- Откуда ты знаешь, что это девочка? – спросила Белла, когда я вернулся за следующей партией вещей. – У меня даже еще живота не видно.

Что бы ни сказала Безумная Элис, она, кажется, завершила этот разговор. Белла взглянула на меня.

- Ты же знаешь, что она просто несет всякую чушь, - напомнил я ей.

- Это ты сказал ей, что я беременна?

- Она, кажется, знала это. Наверное, услышала наш разговор - стены тонкие.

- Она сказала, что это девочка, - сказала Белла.

Я сглотнул образовавшийся в горле ком. Большую часть времени я пытался забыть, что Белла вообще беременна, и на несколько часов время от времени мне это удавалось. Потом кто-нибудь что-нибудь говорил об этом, и мои ладони начинали потеть.

Мне очень не хотелось снова возвращаться в больницу.

- Неужели она предлагает назвать ребенка в честь нее? – спросил я. – Безумная Элис – оригинально.

- Прекрати, - упрекнула меня Белла. – Не нужно высмеивать ее.

- А я и не высмеиваю, - заспорил я. – Просто проверяю, как это звучит.

Мне пришлось улыбнуться в знак невинности своего заявления. Уже и не сосчитать, сколько раз Белла говорила мне не называть свою соседку Безумной Элис, потому что это звучит обидно. К счастью для меня, Безумной Элис, кажется, было все равно.

- Мне хотелось бы сделать что-нибудь для нее, - сказала Белла, вставая.

- Я принес ей сигареты, - сказал я. – Это все, что ей нужно.

- Мы должны купить ей какие-нибудь продукты.

- Я проверил холодильник – там достаточно на некоторое время.

Белла нерешительно прикусила губу, и я потянулся, чтобы взять ее за руку.

- Мы вернемся и сходим с ней обналичить ее пособие в следующий четверг.

Белла кивнула и потянулась, чтобы обнять Безумную Элис, которая, казалось, и не заметила этого. Белла все еще чувствовала необходимость уверить ее, что мы будем возвращаться и помогать ей иногда до того, как переедем.

Это было легко.

Следующая остановка – квартира Тани.

- Не говори мне, что ты снова все испортил, - прошипела Таня, как только открыла дверь.

- Я чист, - сказал я, пытаясь не повышать голос и сохранять спокойствие, но все, что мне действительно хотелось сделать, это ударить ее. Прошло слишком много времени с тех пор, как я кого-либо бил, и поэтому я начинал чувствовать себя, как Декстер. Шестнадцать дней, девять часов и сорок две минуты прошло с тех пор, как я в последний раз выбивал из кого-то дерьмо.

- Когда-то я это уже слышала, - сказала Таня. - Слишком много раз. Я сказала тебе, что между нами все кончено.

- Мы пришли за моими вещами, - сказала Белла.

- Ты не должна этого делать, - сказала Таня. – Можешь остаться здесь - никаких обид.

- Никаких обид? - глаза Беллы расширились, а затем она начала кричать. - Без обид? Ты практически обрекла его на смерть!

- Ты хоть представляешь, сколько раз? – зло прошипела Таня. - Сколько раз я вытаскивала его задницу из сточной канавы, отмывала и отрезвляла. Можешь представить? И каждый раз он говорил одно и то же – этого больше не повторится.

Как бы мне ни хотелось спорить и возмущаться, в ее словах было слишком много правды.

- Это продолжалось недолго, - спокойно сказал я. Это все, что я мог ей ответить.

- Ты продержался шесть лет, - сказала Таня, кивнув. - Шесть лет затишья в твоей жизни - еда, тренировки, борьба и сон. Но как только произошло что-то серьезное и неожиданное, что ты сделал?

Я отвел взгляд, рассматривая пятна на ковре в прихожей.

- Ты вернулся к героину, - сказала она. – Как бы сильно ты ни накачивал мышцы, ты по-прежнему остаешься самым слабым человеком, которого я когда-либо знала.

- Заткнись, - сказала Белла. Ее голос был устрашающе спокоен. - Эдвард собирается получить реальную помощь, а не просто драки вместо наркотиков. Профессиональную помощь.

- Ты собираешься обратиться к психоаналитику? – рассмеялась Таня. - Ты действительно думаешь, что спустя десять лет это будет иметь значение?

- Я не подведу ее, - сказал я, наконец.

- Это я тоже уже слышала, - ответила Таня.

- Прекратите, - сказала Белла. – Мы просто заберем мои вещи и уйдем.

- Не возвращайся к нему, Белла, - сказала она. Ее голос смягчился. - Я не просто так веду себя, как последняя сука. Я знаю его слишком долго. Он может отказаться от этого дерьма сейчас - возможно, даже будет оставаться чистым в течение года. Черт, может быть, даже два. А затем что-нибудь случится - может быть, у ребенка будут колики, или он заболеет, а Эдвард не сможет справиться с этим и вернется к героину, и ты вновь окажешься на моем пороге.

Белла посмотрела на меня, а я не знал, что сказать. Во многих отношениях Таня была права. Я был здесь раньше, говорил, что отказался от этого дерьма, и раньше, но, в конце концов, возвращался к нему. Я не хотел, чтобы это произошло снова, но не мог отрицать, что у Тани был веский повод не верить мне.

Я также знал, что будет что-то, с чем я не смогу справиться.

- Если тебя не станет, я куплю столько героина, сколько смогу, и буду принимать его, пока не умру, - сказал я ей. - Но пока с тобой все хорошо... Пока с тобой все хорошо, я буду держаться от него подальше. Ради тебя и нашей будущей семьи.

- После твоего заявления лучше я себя не почувствовала, - сказала Белла.

- Это все, что я могу пообещать тебе в данный момент, - ответил я. - Я сделаю все, о чем мы говорили, я стану лучше - клянусь.

- Скажи что-нибудь новое, - фыркнула Таня.

- Заткнись! – закричала на нее Белла.

- Ты молода, наивна и глупа, - сказал ей Таня. - Оставайся здесь со мной, и я позабочусь о тебе и о ребенке.

- Нет, - сказал я. - Это мой ребенок, и я буду о них заботиться.

- Перестаньте, - вздохнула Белла. - Оба. Я не могу больше это слушать.

Я взглянул на нее, заметив, как она побледнела.

- Черт, Белла! – закричал я, притягивая ее к себе. - Ты в порядке? Может нужно поехать в больницу?

- Нет, нет, - сказала Белла. - Я в порядке. Просто... Я не могу больше это терпеть. Таня, мне нужны мои вещи, и затем мы уйдем.

Я двигался быстро и даже заручился помощью Маркуса, чтобы вынести все за три подхода вместо пятнадцати. Таня продолжала делать замечания, но Белла просто игнорировала ее. Мне хотелось все это сделать как можно быстрее, чтобы оттуда сразу же отправиться в клинику.

- Ты пожалеешь об этом, - сказала Таня, когда мы понесли в машину последние коробки. - Но все еще можешь вернуться сюда в любой момент.

- Спасибо, - коротко сказала Белла, взяв меня за руку и потащив на выход.

Я чувствовал, что должен сказать что-то еще своему единственному другу на протяжении многих, многих лет, но просто не мог подобрать слов.

Нашей последней остановкой стала клиника при колледже «Мейсен».

- Ваш срок приблизительно одиннадцать недель, - сказала доктор. – Последние месячные были в марте?

Я сидел в углу, как на иголках, и жевал кожу на большом пальце.

- В том месяце я стала принимать таблетки, - сказала Белла. - Хм... выделения были какими-то скудными после этого, но в больнице сказали, что это нормально.

- Как правило, да, - подтвердила доктор. - Вы были одной из тех, кто получил плохую партию, не так ли?

- Да.

- Я дам вам некоторые документы для заполнения, если хотите, - она порылась в ящике стола, прежде чем передать Белле пару листов. - Некоторые пациенты пытаются организовать коллективный иск.

- Хорошо, - сказала Белла, обеспокоенно посмотрев на меня, но я не знал, о чем она думает. У меня не получалось сосредоточиться, потому что все происходящее было ужасно знакомым. Я бывал здесь и делал все это раньше, только с другим врачом и в другой клинике.

- Предположительная дата родов - на второй неделе ноября, - доктор посмотрела пару результатов анализов. – А если точнее, пятнадцатого ноября.

- Она в порядке? - наконец, спросил я. – С Беллой все в порядке? А ребенок... с ним тоже все хорошо?

- Все просто отлично, - сказала она, посмотрев на меня с легкой улыбкой. – Папочка немного нервничает, как я понимаю?

Мои руки сжались в кулаки, и я затаил дыхание, но ничего не сказал.

- Думаю, он почувствует себя лучше после некоторых заверений, - сказала Белла.

- У мисс Свон отличное состояние здоровья, - сказала доктор. – С ее маткой все хорошо, а ребенок нужного размера. Я не могу сказать большего без результатов УЗИ, но это будет дорого стоить без страховки. Однако могу вас уверить, что сердцебиение ребенка довольно сильное и четкое. Хотите его услышать?

Прежде чем я успел ответить, доктор взяла какой-то маленький овальный прибор и приложила его к животу Беллы. Мгновение спустя комнату наполнил быстро тукающий звук. Это был странный звук - не совсем похожий на звучание сердцебиения при использовании стетоскопа. Он был намного быстрее и, казалось, доносится из-под толщи воды.

Мой взгляд метнулся к Белле. Она смотрела вниз на свой живот с открытым ртом и выражением удивления на лице.

- Он действительно там, - прошептала она. А потом повернулась ко мне с самой красивой улыбкой на губах. – Он действительно там.

Я улыбнулся в ответ настолько широко, насколько смог, хотя стеснение в груди и подавляющее чувство страха затмевало радость, которую я должен был испытывать в тот момент.

#####

Верный своему слову, Aро дал мне хорошие рекомендации начальнику смены на совещании, и я получил работу, не видясь с отцом. Его офис был в центре города, и он, видимо, не принимал участия в этом конкретном совещании на протяжении года.

Рабочая среда прошла неплохо, и мне выделили собственное рабочее место. Я просто представился, как Эдвард, избегая своей фамилии. Никому, кроме начальника, не нужно было этого знать, и я сказал ему, что хочу, чтобы ко мне относились, как и ко всем остальным. Он, казалось, все понял.

Камни были жуткого качества и готовились для продажи в магазинах, не носящих логотип «Серебристых Сумерек». Это, вероятно, было к лучшему – прошло много времени с тех пор, как я занимался такой тонкой работой, и рядом стояла большая лекционная доска, на которой напротив имени работников отмечали количество испорченных камней.

Я предположил, что тех, кто испортил слишком много камней, в конечном итоге увольняли, но я справился довольно неплохо.

Сидеть за столом и гравировать камень, делая его подходящим по размеру для заготовки из серебра, было уединенной и тихой работой. Это расслабляло, и я был удивлен, узнав, как много помнил, и насколько мне понравился первый рабочий день.

На следующий день после работы у меня была назначен первый визит к терапевту. У меня ушло около шестнадцати попыток, чтобы просто поднять трубку, набрать номер и договориться о встрече. Я мог сесть на автобус, чтобы добраться до офиса мозгоправа, но боялся, что не заставлю себя это сделать, так что попросил Маркуса отвезти меня.

- Ты пойдешь со мной туда? - спросил я его. – Ну, чтобы убедиться, что я сделаю это, понимаешь?

- Конечно, мистер Каллен.

- Нам нужно выехать пораньше, - добавил я. - Не хочу опоздать.

Маркус привез меня к офисному зданию, находящемуся через дорогу от больницы, в которой работал Баннер, и припарковал машину. Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пока он открывал мне дверь и ждал, когда я выйду из машины. Каждый раз при попытке выйти тело переставало меня слушаться.

- Не позволяй мне идти на попятную, - тихо сказал я, потерев пальцами глаза и раздраженно вздохнув.

- Еще много времени, мистер Каллен, - сказал Маркус. - У вас есть целых пять минут, прежде чем я силой стащу вас с заднего сиденья.

Я усмехнулся, представив себе эту картину, а затем продолжил делать глубокие вдохи, пока не почувствовал, что у меня скоро начнется гипервентиляция.

- Мистер Каллен?

- Знаю, - огрызнулся я, но сразу же извинился.

- У вас еще много времени, - сказал мне Маркус.

- Это просто... полный отстой, - пробормотал я.

- Согласен, мистер Каллен, - он присел на корточки, чтобы оказаться на одном уровне со мной, и посмотрел мне в глаза. – Эдвард, ты должен это сделать ради Беллы и вашего будущего ребенка.

Я сглотнул и кивнул ему. Маркус выпрямился и сделал шаг назад к двери автомобиля. Боясь потерять самообладание, я быстро сдвинулся на сидении и поставил ноги на тротуар. Сделав еще один вдох, я заставил себя выйти из машины и пойти по тротуару ко входу в здание.

Это был чертовски жаркий день, и я решил надеть свою майку без рукавов и легкие шорты, принадлежащие Эммету, но это не помогало. К тому моменту, как я добрался до двери, между лопатками уже струился пот. Было около часа дня, и терапевт, видимо, еще не вернулся с обеда. Несмотря на то, что я пришел раньше, в приемной мне сказали, что я могу подождать в офисе мисс Денали, а Маркус может остаться в холле.

Несомненно, я нервничал, а ожидание в офисе мозгоправа лишь все усугубляло. В комнате было большое панорамное окно, открывающее вид на парковку и печально стоящее в стороне дерево карликовой сливы, шкафы, уставленные книгами, которые больше напоминали раздел по самоусовершенствованию и психоанализу в книжном магазине «Барнс и Нобль», пара стульев с широкой спинкой и кушетка.

Конечно же, здесь была кушетка.

Обстановка, как предполагалась, должна располагать к спокойствию, но меня это только сильнее нервировало. Честно говоря, я думал, что Таня как раз может оказаться права - десять лет это очень долгий срок. Чем в действительности мне может помочь болтовня об этом дерьме?

Может быть, она пропишет мне несколько хороших лекарств.

Нет, скорее всего, она этого не сделает – наркоман на реабилитации и все такое.

Тогда что же она может сделать для меня? Заставить меня говорить обо всем, чтобы я пережил достаточное количество панических атак и в итоге перестал обращать на это внимание? Можно ли привыкнуть к паническим атакам? Возможно ли умереть, если их будет слишком много?

Что, черт возьми, такое эта паническая атака? А посттравматический стресс – что означает это дерьмо?

Я посмотрел в окно на деревце, задаваясь вопросом, смогу ли я спуститься вниз по нему и сбежать отсюда, прежде чем врач или Маркус поймут, что я сделал. Вероятно, у меня было недостаточно времени на это, но окно, похоже, открывалось достаточно легко.

Моя рука коснулась прохладного стекла, а затем сместилась вниз к медной ручке.

- Классное тату, - произнес женский голос у меня за спиной.

Я обернулся и посмотрел в бледно-голубые глаза женщины, которую встретил в прачечной. Это была та же цыпочка, которая приходила ко мне во «Вперед ногами» - до того, как я начал встречаться с Беллой. Мы выпили, и я потащил ее в раздевалку для быстрого траха, но ничего не получилось.

- Ну, это будет немного неудобно, - сказала Ирина, перекинув свои длинные прямые светлые волосы через плечо.

- Ты, должно быть, чертовски издеваешься надо мной, - пробормотал я.

- Я должна была все понять, когда увидела твое имя, - сказала она со вздохом. - Мне очень жаль, мы могли бы избежать этого.

- Что ты имеешь в виду?

- Я не могу этого сделать, Эдвард, - сказала она. - Не могу работать с тобой. Несмотря на скоротечность, но между нами были... отношения. Это некомпетентно с моей стороны. Я позвоню кое-кому и найду кого-то еще, кто сможет работать с тобой.

Нет. Черт возьми, нет – я не мог этого допустить. Едва ли у меня получится еще раз зайти так далеко.

Просто прийти в этот офис было достаточно тяжело. Если мне придется начать все сначала – договориться о еще одном приеме, приехать, войти в кабинет... Я никогда не сделаю этого. Это приведет к задержке. Я должен как можно быстрее измениться для Беллы и... и ребенка.

Я не мог позволить ей просто отказаться от меня - не по такой чертовски глупой причине.

- Если бы мы трахались, то я бы тебя понял! - сказал я. - Но мы этого не делали. Насколько я помню, мой член не встал, так что давай просто забудем об этом и начнем сеанс.

- Мы не можем, Эдвард.

- Почему?

- Ты меня привлекаешь, - прямо сказала она.

- Ну, я занят, - ответил я. - Так что этот вопрос закрыт.

Ирина вздохнула и откинулась на спинку стула. Она медленно покачала головой, потянувшись к телефону, но я не собирался так легко дать ей избавиться от меня. Я двинулся вперед и положил руку на кнопки ее телефона прежде, чем она успела начать набирать номер.

- Пожалуйста? – сказал я. – Самая замечательная женщина в мире беременна, а я законченный наркоман, который не может даже думать о ее положении без панических атак, и я даже не знаю, что, блядь, такое паническая атака. Мне нужна помощь. Пожалуйста.

Поджав губы, она внимательно посмотрела на меня.

- Хорошо, - выдавила она. – Три сеанса. Давай посмотрим, что из этого выйдет. Если будет происходить что-то хоть отдаленно неудобное или непрофессиональное, ты обратишься к другому терапевту. Но на всякий случай, я попрошу доктора Баннера найти кого-то, кто будет соответствовать твоим потребностям и готов принять нового пациента.

- Согласен, - ответил я.

- Тогда давай начнем.

Дерьмо. Теперь, когда она согласилась, я понятия не имел, что делать. Не спуская с нее взгляда, я подошел к кушетке и робко присел на край. Почесав голову, я пытался придумать, с чего начать разговор. Не найдя ничего лучше, я выпалил:

- Когда я учился в средней школе, моя девушка умерла во время выкидыша.

Я никогда не был тем, кто любит откровенничать, но с чего-то же нужно было начинать.

Глава 27. Задавая вопросы

Потребовалось время - много времени - но мне удалось все рассказать.

Ограничившись только одним приступом рвоты.

Ирине пришлось отменить все свои приемы до конца дня, чтобы позволить мне остаться и использовать столько времени, сколько мне было нужно. После продолжительных содроганий и потери самообладания мне удалось успокоиться и убедить ее отказаться от госпитализации. С бутылкой воды и чистой мусорной корзиной у ног я сидел на диване и пытался нормализовать свое дыхание.

- Скажи мне, что происходит в твоей голове прямо сейчас, - мягко сказала Ирина.

Внутри творился такой беспорядок, что я и не знал, о чем думал и что чувствовал. Потребность оградиться от всего этого была настолько велика, но я знал, что если поступлю так, то не смогу добиться результата. Оцепенение казалось таким заманчивым - как и пели «PinkFloyd».

- Я просто... Я... Я не знаю.

- Ты все еще вспоминаешь тот день?

- Нет.

- Почему?

- Потому что... потому что это причиняет слишком много боли.

- Стать свидетелем подобного с человеком, которого ты любишь, ужасающе, - сказала Ирина. - Ты понимаешь, что это совершенно нормальная реакция на то, что случилось, не так ли?

- Даже десять лет спустя? – резко рассмеялся я.

- Ты никогда не занимался этим, - сказала она. – Точно так же это могло произойти и вчера.

Грудная клетка поднялась и опустилась, когда мое дыхание снова сбилось.

- Считай со мной, - сказала Ирина.

- Что?

- Считай со мной, - повторила она. - Вслух. Когда мы произносим числа, я хочу, чтобы ты представлял, как берешь карандаш и пишешь эту цифру на голубом листе бумаги. Представляй это во время счета. Понял?

- Гм... хорошо.

Не зная, что делать, столкнувшись с такой нелепой просьбой, я последовал ее примеру. Мы медленно считали в унисон, пока не дошли до пятидесяти.

- Лучше? - спросила она.

- Немного, - признался я.

- Это самый быстрый и легкий способ вернуть над собой контроль, - сказала она. – Представляй себе цифры во время счета. У тебя усиливаются симптомы, когда твой мозг фокусируется на шокирующих воспоминаниях. Мысли о чем-то материальном и фокусировка помогут тебе предотвращать паническую атаку.

Я кивнул, не до конца убежденный в ее словах, но нельзя было отрицать, что это помогло мне немного успокоиться. Может быть, она была права. Вот дерьмо, может быть, все они были правы.

- Так значит, Баннер был прав, да? – спросил я.

- В чем именно? - Ирина что-то записала в своем блокноте.

- Он сказал, что у меня ПТСР.

- Думаю, что это вполне вероятно, Эдвард.

- Ну и что, черт возьми, это значит?

- Это значит, - сказала она, - что ты пострадал в процессе очень интенсивного и трагического события. Когда воспоминания о тех событиях выходят на поверхность, уровень адреналина в твоем организме слишком быстро повышается, делая чрезвычайно чувствительным к пугающим тебя воспоминаниям.

- Знаешь, я не окончил среднюю школу, - я выгнул бровь.

- Ты не глуп, Эдвард, - сказала Ирина. - Ты достаточно образован даже без диплома. Не вешай мне лапшу на уши.

Я отвернулся от нее и посмотрел в окно на деревце.

- Вот почему у тебя сильная эмоциональная реакция, - сказала она. - Все, что заставляет тебя вспоминать произошедшее почти десять лет назад, вызывает определенную реакцию твоего мозга – реакцию, которую ты не в состоянии контролировать. Тебе снятся кошмары?

Я снова посмотрел на нее.

- Нет.

- А раньше снились?

- До того, как я стал употреблять наркотики.

- Как употребление героина могло помочь?

- Это помогало мне забыть, - ответил я, пожав плечами. - Он вызывал онемение. А это было лучше, чем думать.

- И что же ты делал после того, как перестал колоться?

Я пожал плечами.

- Заставлял себя не думать об этом. Потребовалось много усилий, особенно вначале, но я просто... не думал. Пока я дрался, моя голова была занята другими мыслями.

- Значит, ты жил все это время, не думая об этом и ничего не делая.

- Если я не думал об этом, зачем мне тогда нужно было что-то делать? – огрызнулся я.

- Ты мне скажи, - ответила она. - Неужели ты считаешь, что, раз это сработало в прошлом, то сработает и сейчас? Ты здесь не просто так.

- Из-за Беллы.

- И ребенка, который у вас скоро родится.

Я напрягся немного, прежде чем кивнуть.

- Так... ты можешь вылечить меня?

- Вылечить тебя? – переспросила она. - Нет, тебе придется сделать это самостоятельно.

- Что, блядь, это значит?

- Это значит, что мы собираемся начать курс довольно интенсивной терапии, - сказала Ирина. - Я хочу, чтобы ты почитал о кое-каких исследованиях новых препаратов, используемых для лечения посттравматического стресса. Проведено много исследований в области определенных нейромедиаторов, помогающих подавлять некоторые из симптомов посттравматического стрессового расстройства. Некоторые из них слишком похожи на воздействие героина на мозг, и я не хочу их использовать, учитывая твою историю, но есть и другие варианты. Я дам тебе некоторые веб-сайты, и мы вместе решим, какая лекарственная терапия лучше всего подойдет именно тебе.

Она покопалась среди бумаг на своем столе и передала мне пару брошюр.

- Это будет самым легким.

Я посмотрел на буклеты в своих руках.

- Как по мне, так выглядит чертовски сложно.

- Трудным будет то, чем мы займемся в этой комнате, - сказала она мне. – Ты держишь у себя в голове слишком много вещей, которые требуют выхода. А еще у меня есть ощущение, что ты не совсем верно помнишь то, что произошло за это время, потому что, очевидно, был травмирован событиями, а также из-за твоего пристрастия. Вдобавок ко всему, мы попробуем десенсибилизацию и коррекцию переработки информации.

- А теперь можно объяснить это на английском?

- Тебе придется встретиться со своей семьей, - сказала она. – И я бы предпочла, чтобы это происходило в рамках сеансов в моем присутствии и с каждым из них по отдельности.

- Почему, черт возьми, мне нужно это делать?

- Потому что это будет иметь решающее значение для понимания того, что ты сделал и почему, - сказала Ирина. - Не волнуйся об этом сейчас - я просто хочу, чтобы ты понимал, что нам предстоит.

- Херня какая-то, - пробормотал я.

Ирина слегка улыбнулась, откинувшись на спинку стула.

- Могу я спросить у тебя кое-что? – наконец сказала она.

- А есть выбор?

- Ты сказал, что все это началось, когда твой отец выгнал тебя из дома.

- Да. И что?

- Итак, что, по - твоему, было главной темой того разговора?

Я сузил глаза, выждав пару секунд, прежде чем ответить.

- Я сказал, что хочу вести себя как мужчина и стать отцом, а он велел мне избавиться от него.

Ирина кивнула головой.

- Что ты сказал Белле, когда она впервые сообщила тебе, что беременна?

Я хмуро посмотрел на нее, абсолютно недовольный направлением разговора.

- В этот раз все иначе, - сказал я. - Теперь я знаю – благодаря очень ужасному опыту - насколько опасной может быть беременность. Белла молода и никогда еще не сталкивалась ни с чем из этого дерьма. Я просто пытался защитить ее.

Еще одни кивок головой от моего терапевта. Это начинало бесить меня.

- Тогда скажи мне, - начала Ирина, - как думаешь, как твой отец оправдывал свои действия?

Мое тело замерло, когда всплыли воспоминания о некоторых словах, которые он сказал мне много лет назад.

- Ты не знаешь, о чем говоришь, Эдвард! Ты молод и думаешь, что все сложится, как нельзя лучше, но я говорю тебе, что все будет не так. У меня за плечами многолетний опыт, сынок. Я всего лишь пытаюсь уберечь тебя от ужасной ошибки, последствия которой могут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь.

- Пошла ты, - я встал, вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь. Маркус поднялся, как только увидел меня.

- Мне нужно вернуться домой.

Маркус не сказал ни слова во время поездки обратно в дом Аро, да и я не был в настроении для разговора. Он подъехал к парадному входу и остановил машину. Я оставался сидеть на заднем сиденье, пока он не открыл мне дверь.

Казалось странным то, как быстро я вновь привык к подобному. Десять лет у меня даже не было машины, а спустя несколько дней я уже привык к тому, что кто-то суетится вокруг меня. Ощущения были странными... и казались совершенно нормальными.

Я покачал головой, поднимаясь по лестнице, а потом плюхнулся на диван в гостиной. На первом этаже дома было тихо, но сверху доносились голоса. Вскоре они стали громче, и Белла спустилась вниз по ступенькам вместе с Аро и Челси.

- Кажется, я слышал, как подъехал Маркус, - сказал Аро, повернув за угол и увидев меня на диване. - Как все прошло?

- Это – полнейшая ерунда, - выпалил я. – И я не собираюсь туда возвращаться.

Aро откашлялся и перевел взгляд с меня на Беллу, а потом на Челси. Белла прищурилась и сжала губы, пристально глядя на меня.

- Думаю, вам нужно разобраться с этим, - сказал Аро, взяв за руку Челси и направившись к двери. - У нас кое-какие дела сегодня в клубе. Бен будет здесь до восьми, если вы захотите, чтобы он что-нибудь для вас приготовил.

Они быстро вышли из дома, а Белла подошла и села рядом со мной. Прежде чем она успела открыть рот, я наклонился и обнял ее.

- Я не хочу говорить об этом, - сказал я.

- Хорошо, - ответила Белла. - Не будем.

Уткнувшись в изгиб плеча Беллы, я попытался выкинуть все мысли из своей головы. Мне хотелось от них избавиться, но они, казалось, были совершенно счастливы, терроризируя мой рассудок и вдребезги разбивая все красивые цветочные изгороди, которые я мысленно возводил.

Белла молчала. Она просто перебирала своими пальцами мои волосы, пока я прижимался к ней. Прошло не более двух минут, прежде чем молчание стало подавляющим.

- Я ненавижу эту суку, - прорычал я в плечо Беллы, сильнее сжимая руки вокруг нее и буквально желая слиться с ней воедино. Ничего не вышло, но было тепло.

- Она не может быть настолько плоха, - сказала Белла. - Ты просто перегружен. Это нормально. Сегодня, должно быть, было труднее всего – первый день всегда самый тяжелый, правильно? Вы не знаете друг друга и начинаете с нуля.

- Это - только часть проблемы, - ответил я. - Я не собираюсь возвращаться.

- Эдвард...

- Нет, - сказал я. - Я просто хочу остаться здесь... с тобой... и все.

Я закрыл глаза и сделал длинный, глубокий вдох. Окутанный ее запахом, впервые за весь день с тех пор, как ушел из дома утром, я чувствовал себя расслабленным. По крайней мере, меня больше не трясло.

Белла положила руку мне на щеку, и я слегка повернулся, чтобы прижаться губами к ее ладони. Когда я поднял голову, ее глаза были печальными. Я протянул руку и провел пальцем по ее щеке.

- Не смотри так, - спокойно сказал я. - Это просто... не сработало. Я попробую что-нибудь еще.

- Ты должен пытаться дальше, - сказала Белла.

Я зарычал в ответ.

- Тебе это нужно, - настаивала она. - Ты должен сделать это хотя бы несколько раз, прежде чем решишь, что это не работает. Если ты будешь по-настоящему пытаться, но не почувствуешь результата, то мы найдем кого-нибудь еще.

- Тебе бы она не понравилась, - сказал я.

- Сомневаюсь.

- Она очень красивая, - я знал, что, вероятно, ступаю по очень тонкому льду, но в мире существовало не так много вещей, которые я бы хотел сделать еще меньше, чем вернуться в офис этой женщины снова.

- Длинные, светлые волосы и сексуальное тело.

Белла оттолкнула меня, встала и отошла на середину комнаты.

- Чего ты хочешь добиться? Заставить меня ревновать к своему терапевту? Серьезно?

- Насколько я могу судить, она мой бывший терапевт! - я откинулся назад.

- Эдвард, просто прекрати это, ладно? - Белла скрестила руки на груди, взглянув на меня. - Ты обещал сделать это - действительно попытаться. И ты не можешь отступить только потому, что в первый раз было тяжело. Ты прекрасно знал, что будет трудно. Но это необходимо.

Она отвернулась от меня, и я понял, что мне нечего сказать, чтобы заставить ее передумать.

Или есть?

- Знаешь, я почти трахнул ее.

Как только эти слова сорвались с моего языка, я пожалел об этом, но уже не мог забрать их обратно. Я взглянул на дверь, ведущую во внутренний двор, огороженный большим забором из кирпичной кладки. Сложный узор напоминал звезду, лучи которой указывали на большой гриль и каменный бар. Не сводя глаз с обстановки во дворе, я наблюдал за Беллой боковым зрением.

- Ты говоришь это просто для того, чтобы меня разозлить? – спросила Белла.

- В основном, - ответил я, пожав плечами. В конце концов, учитывая обстоятельства, неплохо было бы обсудить кое-что. Ведь Белле нужно об этом знать, верно?

Я пытался убедить себя, что это лишь желание избавиться от всех секретов, но на самом деле мне просто хотелось найти хороший повод, чтобы никогда не возвращаться в тот гребаный офис снова, а Белла значительно ограничила варианты отговорок. Я был готов принять более решительные меры в случае необходимости.

- Это работает, - она тяжело вздохнула, прежде чем сесть на диван рядом со мной. - Не думаю, что будет очень профессионально для терапевта заниматься твоим лечением после... после этого.

- Она тоже так сказала.

- Эдвард, - Белла снова вздохнула.

Я не ответил.

- Эдвард?

Когда я вновь не ответил, она схватила меня за руку и попыталась развернуть меня к себе.

- Ты...?

- Я сказал «почти», - напомнил я.

Белла молча и неподвижно смотрела на меня пару секунд. Я же таращился на свои руки, заламывая пальцы.

- Ты говоришь серьезно, - сказала она. - Когда это было?

Я оглянулся и понял, что она боялась худшего.

- Задолго до того, как ты переехала ко мне, - сказал я.

Она фыркнула.

- Что? – спросил я.

- Я пытаюсь решить, могу ли тебе верить, - честно сказала она.

Я закатил глаза.

- Ты действительно думаешь, что есть что-то, что я боюсь рассказать тебе, и поэтому буду лгать? Ты видела мои худшие проявления. Не думаю, что есть смысл что-то скрывать.

- Не могу не согласиться, - ответила Белла.

- Это было до того, как мы стали жить вместе, - сказал я, - но уже были знакомы. Я уже... ну... думаю...

Я снова вздохнул. Говорить с Беллой о другой женщине было как минимум неловко.

- Что? - потребовала Белла.

- Я увидел ее в баре, она пришла посмотреть на меня, и я отвел ее в раздевалку, чтобы трахнуть. Но мой член уже был одержим тобой и даже не задумывался о том, чтобы среагировать на нее.

Я посмотрел ей в глаза.

- Ничего не вышло, - сказал я. - Мой член - капризный маленький ублюдок, и даже тогда он хотел только тебя.

- Маленький? - Белла выгнула бровь.

Я скопировал ее движение и добавил ухмылку.

- Фигура речи, - сказал я.

Белла покачала головой, но, похоже, больше не злилась. Я снова подвинулся ближе к ней, обнял за плечи и прижал к себе. Мои пальцы коснулись ее щеки, а рука Беллы сжала мой бицепс. Наши губы коротко и мягко встретились, а потом, немного отстранившись, некоторое время мы смотрели друг другу в глаза.

Капризный маленький ублюдок, должно быть, услышал, что мы говорили о нем, потому что решил, что это довольно хорошее время, чтобы заявить о себе.

- Такое чувство, словно прошла вечность, - прошептал я.

- Это и была вечность, - согласилась она.

- Аро и Челси вернутся поздно.

Удивительно, что мы не опрокинули что-нибудь дорогое, в спешке направляясь в гостевую спальню, которую нам выделили. Белле повезло, что она быстро смогла избавиться от своей одежды – иначе я бы просто разорвал ее. В конечном итоге вещи оказались на полу, раскиданные между дверью и кроватью. Мои джинсы и футболка упали на пол рядом с кроватью, когда я набросился на нее.

В другое время я бы подождал и наслаждался моментом с продолжительной прелюдией, но не в этот раз. Потребность, которую я испытывал, была слишком сильной, а учитывая, что Белла сама схватила меня за член, торопясь ввести его в себя, она, должно быть, чувствовала то же самое.

- О, ебать, детка... - застонал я, погрузившись в ее тело. – Я уже и забыл... как это хорошо...

- Я не забыла, - выдохнула она мне на ухо. – Но соскучилась... очень сильно...

- Аргх!

- О, Боже!

Я отклонился назад и врезался в нее снова, но потом резко остановился, неожиданно запаниковав.

- Что... Как насчет ребенка?

- Я читала о том, что это нормально, - сказала Белла.

- Ты узнавала об этом?

- Это – одна из первых вещей, о которых я узнала, - хихикнула она. – На самом деле, такие телодвижения помогают ребенку уснуть.

- Ну что ж, - сказал я, - спокойной ночи, малыш.

Решив, что осторожность не повредит, я не стал делать резкие толчки, как мне того хотелось, а вместо этого добивался ее стонов медленными, глубокими движения. Обхватывая губами ее соски, я уделял каждому из них немного внимания своим языком. Из горла вырвался тихий рык, когда она впилась ногтями в мои плечи. Удовольствие смешивалось с болью.

- Эдвард... пожалуйста... сильнее...

- Все, что захочешь, - ответил я.

Она толкнула меня в плечо, и я перевернулся на спину, увлекая ее за собой, меняя позу, позволяя ей двигаться в необходимом для нее более быстром темпе. Мои руки обхватили ее грудь, чтобы та сильно не подпрыгивала, а ее пальцы скользнули между нами.

- Это так горячо, - сказал я. – Потрогай себя еще... ебать, детка... ты так красива, когда делаешь это.

Она протяжно застонала, но ничего не сказала. Она предпочитала сводить разговор к минимуму, хотя наслаждалась моими грязными словечками.

- Объезди меня, - велел я. - Сильнее, детка.

Упершись руками мне в грудь, она ускорила движения. Я просто смотрел на свой член, входящий и выходящий из нее, и задавался вопросом, есть ли что-нибудь лучше этого.

Перехватывая инициативу, я сел и перевернул ее. Мои губы оставляли влажные поцелуи на ее шее и лице, в то время как я вернулся к медленным и глубоким толчкам. Обернув ноги вокруг моей талии, она закричала, когда угол наклона сменился, и я вошел еще глубже.

- Это ни с чем не сравнимо, - прошептал я ей на ухо, и она снова застонала в ответ.

Не думаю, что она действительно поняла, что я имел в виду, но это не имеет значения. Тот момент – находясь в ней - был намного лучше, чем героин. Если бы я не потерял возможность чувствовать это, то все было бы в порядке. Мне всего лишь нужно было удержаться от глупых поступков, которые все испортили.

Мое теплое дыхание касалось ее плеча, пока я медленно и осторожно двигался в ней. Прижимаясь к ней бедрами, я наслаждался ее тихими стонами, когда она начала кончать, постанывая мое имя.

Я не ускорял свой темп, медленно и размеренно раскачиваясь. Мне не хотелось торопиться, хотя я знал, что она уже достигла оргазма. Я не хотел, чтобы это заканчивалось - никогда. Может быть, существовала возможность растянуть этот единственный момент на всю жизнь. Если бы я только мог это сделать, то мне бы не пришлось беспокоиться об остальном дерьме, происходившем за пределами этой кровати.

Естественно, это не могло длиться вечно - не тогда, когда я так давно не чувствовал тепло ее обнаженного тела. Стараясь не кричать слишком громко, я уткнулся лицом ей в шею, когда мои яйца поджались, а член содрогнулся. Беллы давила пятками мне на поясницу, прижимая к своему телу, пока я изливался в нее.

Дата добавления: 2015-07-14