А.И. Крылов

Растеряние слов и понятий час от часу умножается, и пустота в языке наполняется чуждым и несвойственным ему веществом, отчего он слабеет и увядает.

Рассуждать о коренном значении слов, черпать из этого богатого источника, восходить к началам его суть единые средства к распространению и обогащению нашей словесности. Разделять же язык на славенский и русский, истреблять высокие слова и заменять их простыми, отсекать корни и засушить ветви в деревьях слов, брать за образец обыкновенный слог разговоров, презирать и не читать книг, заключающих в себе источники языка, переводить слово в слово с чужих языков речи суть, конечно, самые легкие средства, не требующие никакого труда и учения, но между тем весьма сильные к стеснению, изнурению, искажению и без-ображению языка нашего и словесности.

Для чего эти толки о разделении языка нашего на славенский и русский? Не для того ли, чтобы ум и сердце каждого отвлечь от нравоучительных духовных книг и привязать к одним светским писаниям, где столько расставлено сетей к помрачению ума и уловлению невинности, что, совлеченная единожды с прямого пути, она непременно должна попасть в них. Добиваются, чтоб язык веры, став невразумительным, не мог никогда обуздывать языка страстей.

Оттого всякое благонамеренное и полезное сочинение досаждает многим и вооружает против нас писателей, старающихся всячески помрачить его. Во множестве журналов наших находим под именем критик такие суждения о языке и словесности, которые не только пред целым светом, но и пред двумя человеками изъявлять стыдно. И все они стихами и прозою вопиют против славенского! Выпишем некоторые места и речи...

Российский язык происходит от славенского точно так же, как французский от латинского.

Неоспоримая правда! С тою только разностью, что ни один француз, не обучась латинскому, его не разумеет; а у нас всякий безграмотный мужик заставляет грамотного сына своего читать пред ним Пролог, Че-тьи-минеи и другие духовные книги, разумея и слушая его с удовольствием.

Мы на нашем языке никаких не имели сочинений до времен Петра Великого.

Ежели бы кто и ничего, кроме романов, комедий и журналов не читал, так и тот не мог бы этого сказать: неужели он даже не слыхивал, что у нас есть Русская правда, Слово о полку Игореве, летопись Нестерова, Никонова, Сильвестрова, Псалтирь, Евангелие и множество духовных книг, сочиненных и переведенных задолго до Петра Великого?

Можно ли назвать одним и тем же языком два наречия? К чему величаться названием, нам не принадлежащим?

Вот какие умствования! Говорить, что мы люди, потомки наших предков и что имеем свой язык — есть не принадлежащее нам название. Да что ж мы такое? И какое название нам принадлежит?

Наш русский язык сам по себе гораздо богаче, великолепнее, сильнее всех прочих.

Да что такое наш русский язык сам по себе? Где он? Найдем ли мы в нем хоть два таких слова (выключая иностранные), о которых могли бы сказать: вот это славенское, а это русское.

Правда, что возвышенный слог не может у нас существовать без помощи славенского; но эта необходимость пользоваться мертвым для нас языком для подкрепления живого не есть доказательство.

Не мудрено понять, когда скажут: человек помогает человеку; но каким образом представить себе, что язык помогает языку? Этого мало: мертвый помогает живому. И этого мало: живой без мертвого существовать не может! Как? Подобные загадки, странности, небылицы смеют являться в виде рассуждений? И пред кем? Пред лицом света. О! Но воздержимся от удивления.

Что такое мертвый язык? — тот, которым никакой народ не говорит более. Латинский язык есть мертвый; ибо существует в одних только книгах и между учеными людьми. Эллинский или древнегреческий может также назваться мертвым, потому что число нынешних греков весьма невелико, состоит под владением турецким и притом новым наречием своим так далеко отошло от языка своих предков, языка Гомеров, что уж больше не разумеют его. В том ли положении находится сла-венский язык? Пятьдесят миллионов человек говорят на нем! И там, где главная колыбель его, где на нем основана вера и законы, там называют его мертвым! О! Но воздержимся от удивления.

Дата добавления: 2015-07-12