Как оказаться ближе к Богу

Как жить так, чтобы быть ближе к Богу? Ответ очень прост: надо иметь совесть.

Совесть есть связь с Богом. Это высшее чувство, которое принадлежит миру божественному, от него исходит и проявляется в человеке тогда, когда он к этому миру приобщён.

Само слово «со-весть» означает дословно совместную весть, совместное знание. Совместное с окружающей живой жизнью, принадлежащей божественному миру. Совесть это сопричастность к живой жизни, соощущение лада с ней, соощущение гармонии.

Наши предки знали толк в этих вещах, когда формировали такие понятийно глубокие слова, как совесть и сознание. Оба слова сходны, только совесть акцентирует внимание на непосредственно высшем чувстве, сознание же – на восприятии высших смыслов (которые являются также своего рода ощущениями).

Совесть это сопереживание. Сопереживание Бога. Когда человек ощущает в себе чувство совести, это значит, что Бог сопереживает вместе с ним.

Сознание так же, как и совесть, означает приобщённость к Богу. Но сознание без совести невозможно, они не существуют друг без друга. (И если вас манят возможностями «сверхсознания», для достижения которого надо стать «по ту сторону добра и зла», то это всего лишь приглашение к сумасшествию. Путь в одержимость всевозможными демоническими, уже отторгнутыми от Бога силами.) Сознание же, как и сверхсознание проявляется в человеке самопроизвольно. Оно есть следствие приобщённости к Богу, а не самоцель. И даже когда его ставят основной целью, которую необходимо достичь, то говорят не о нём непосредственно, а о множестве других вещей, одни из которых следует взрастить в себе, от других же освободиться (и в первую очередь это вещи нравственного порядка) и тогда это повышенное сознание и даже сверхсознание проявится. Оно само придёт. Достигать его не надо. Надо всего лишь создать условия для его проявления.

Для человека с достаточно развитой совестью она может быть основным руководящим принципом жизнедеятельности. Но этот принцип для людей не является универсальным, им не могут воспользоваться все люди без исключения в силу различной степени проявления в них совести. Совесть проявляется в человеке, а не исходит от него, она исходит от Бога и является чем-то, к чему человек уже приобщён. Но речь как раз и идёт о тех принципах, соблюдение которых позволило бы человеку приобщиться. А приобщившись, не потеряться.

Какими же личными принципами должен руководствоваться человек, чтобы приобщиться к Богу и жить в согласии с Богом? Могут быть выделены два главных, основополагающих принципа. Это честность и благодарение.

Честность. Духовное пространство включает в себя все проявления жизнедеятельности. Поступки, слова, мысли объемлются этим пространством, формируют его и, в свою очередь, формируются им. Это единое неразрывное целое, определённым образом структурируемое всеми проявлениями существующей в нём живой материи, можно сказать – единое поле событий (так как мысль, равно как и иные психические проявления являются такими же событиями для пространства духа, как и физические действия).

Возникающая же в пространстве духа ложь, будучи тем, чего в этом пространстве не содержалось, деформирует его, нарушает целостность структур духа, кромсает их, разрывает духовную материю, дезорганизует её, вносит в неё сумятицу. Естественно, что она этим пространством не приемлется и даже более того, активно отторгается им. Это даже не столько моральное, сколько физическое отторжение, вызываемое силами пространственного напряжения, возникающими вследствие появления деформаций в уже сформировавшемся поле событий.

Но часто даже не поле событий духа отторгает человека, ибо оно достаточно пластично в динамике своих проявлений и не любая ложь его задевает, а сам человек, допуская нечестности, выходит за пределы этого поля, уходит в некую абстрактность, теряется полем из вида. Попросту нечестность выводит человека за пределы живого поля событий духа и лишает его возможности взаимодействия с Богом.

Честным надо быть. Но речь идёт, конечно, не о косной, дубовой честности, о принципиальном отказе от гибкости, многогранности, от фантазии, наконец. И среди практических отображений принципа честности, быть может, в первую очередь следует оговорить допустимость и даже более того – реальность существования в поле событий духа такого мыслительного проявления, как фантазия. На первый взгляд может показаться, что фантазия также представляет что-то нечестное, ведь это то, чего нет в видимой нами физической жизни. Но окружающий нас мир значительно богаче видимых нами его проявлений. И фантастические, нереальные на первый взгляд измышления часто оказываются отражением какой-либо существующей в пространстве духа реальности. Через фантазию духовный мир открывается человеку. Более того, без фантазии немыслимо любое творчество, без неё попросту нет развития. Фантазия является важнейшим компонентом окружающей среды. Но как реально существующий в ней компонент она имеет своё место, свои пределы проявлений. О ней известно, что она – фантазия. Её любят и ей благодарны, но всегда учитывают её необязательность. Она, если так можно выразиться, честная нечестность. Раскрепощённый свободный полёт мысли. В своём полёте эта мысль может натолкнуться на яркий луч света реальности, а может и просто поноситься себе в поднебесье призрачного мира иллюзий. Попав в луч света, она превратится в реальность, не попав – так и останется. Она не претендует. Она любит сам полёт.

Но есть страшные звери, которые претендуют. Это абстракции. Они носятся в сумерках того же поднебесья и говорят: «Смотрите! Мы и есть свет. Мы – сама реальность. Но мы – высшая реальность. Если вы не видите нашей реальности, то вы до нас попросту не доросли. Тогда ваш удел – поклоняться нам и проникаться нами. Так вы сможете дорасти до нас.» Но света они избегают. Потому что на свету они превращаются в ничто.

И вот почему-то так строится наша жизнь, что абстракции окружают её со всех сторон. В особенности жизнь людей, стремящихся оказаться приобщёнными к культуре, стремящихся быть людьми цивилизованными. И посредством этих абстракций стирается граница между правдой и ложью и непонятно становится, где же эта самая истина и в чём она заключается. Она попросту уходит. Остаётся лишь умение грамотно блудить словами. Остаётся большая Ложь. И отсутствие Бога.

Но абстракции – полбеды. Существует немало социальных конструкций, которые работают таким образом, чтобы принуждать человека ко лжи. Вплоть до не в меру усложнённой и непонятно как работающей налоговой системы, когда проще не платить налоги, чем увязать постоянно в чиновничьем крючкотворстве. Тем более что всерьёз за это никто преследовать и не будет. Да и не надо, не стремятся, ведь суть-то не в этом – такое вот складывается впечатление. Суть в том, чтобы мы жили и чувствовали себя обманщиками. Суть в том, чтобы создавать в нас определённый психический настрой. Ведь лжецами, людьми, потерявшими правду, очень несложно манипулировать. Они легкоуправляемы.

И со всей наглядностью эта адская машина погружения людей в ложь продемонстрировала свою работу в бывшем советском государстве, когда куда ни ткнись, надо было сказать не так, как есть, а так, как надо сказать. Зачастую лгать надо было просто для того, чтобы физически выжить. И она продемонстрировала свою малую эффективность при такой повышенной нагрузке, эта адская машина. Потому что люди массово уходили в иносказательность, во всеобщую пассивную солидарность против гнёта дурью мающегося государства. И оставались сами собой. И эта дурь лжи брала в плен не столько широкие массы, сколько самих дуривших чиновников.

И этот пример является наглядной демонстрацией того, что честность не следует абсолютизировать. Жизнь гибка. И когда обстоятельства угрожают самой жизни человека и ему остаётся только извернуться и солгать, то кто может осудить его за это, если он тем самым никого не предаёт, не наносит никому вреда? Извернуться за чей-то счёт – это уже другое дело. Это однозначно плохо. Или когда человек берёт грех на душу и говорит неправду, чтобы кого-то не ранить, или чтобы не вызвать нелепого скандала, или чтобы удержать в равновесии норовящие сорваться вразнос события, то как осудить его? Это скорей всего уже вне человеческой компетенции. Это компетенция Бога. И Бог не так глуп, надо полагать. Но за него мы судить не можем.

Мы можем только с предельной ясностью осознать очень простую истину: ложь отчуждает. А совесть способна в любые истины вносить свои поправки.

Ну, а из всего сказанного следует очень простой вывод. Жизнь, как личную, так и общественную, следует строить так, чтобы нечестности в ней не было места. Строить с избытком однозначности, не оставляющей места для различного рода скользкостей, двусмысленностей, лукавства. И тогда она будет наполняться духовной силой и разворачиваться на качественно более высоком уровне. И тогда придет царство Божие.

Благодарение. Благодарение есть дарение благ. Это состояние человека, в достаточной степени наделённого жизненной силой и расточающего эту силу на благо окружающему миру, на созидание, на творение его.

Благодарение это состояние Творца, это жизнеутверждающее созидательное начало в человеке, это одарение окружающей жизни от щедрот своих по избытку жизненной силы, самопроизвольно проявляющейся и ищущей выхода для своего применения.

Следует полагать, что во времена более ранние понятие благодарения именно таким образом осознавалось и лишь в последующую эпоху упадка выродилось до произнесения просто слов признательности.

Понятие благодарения во многом перекликается с понятием благодеяния, но между ними есть существенное различие.

Во-первых, деяние благ может совершаться из корыстных соображений или под руководством каких-либо иных мотивов поведения, с внутренним желанием блага, с побуждением к самому благу никак не связанными. Благодеяние это характеристика внешней деятельности, оно не затрагивает душу, для него душа потёмки. Благодарение же есть характеристика внутреннего состояния, благая деятельность является уже следствием этого состояния, его внешним проявлением.

Во-вторых, благодеяние исходит от ума, от умственных построений, в соответствии с которыми какая-то деятельность признаётся хорошей, а какая-то, напротив, плохой. Насколько люди подвержены умственным заблуждениям и путанию белого с чёрным и наоборот, известно даже более чем хорошо. И как благими намерениями дорога в ад стелется, известно, в общем-то, не хуже. Поэтому само по себе благодеяние вообще сомнительно брать в основу каких-либо руководящих принципов. В отличие от благодеяния благодарение исходит из непосредственного побуждения, из непосредственно ощущаемого желания творить добро. От живущего внутри чувства, которое является ни чем иным как одним из аспектов высшего божественного чувства – совести.

Состояние благодарения уже означает некоторую степень приобщённости к Богу. А как быть, если такой приобщённости нет? Уподобиться. Чтобы приобщиться к Богу, надо стать подобным ему. Потому что единится друг с другом только подобное. Так же, как при смешении жидкостей растворяются друг в друге только жидкости подобные, однородные, но никак не разнородные, так и здесь. Следует вначале уподобиться – оказывать посильную разностороннюю помощь окружающей жизни, быть добрым её созидателем. Такая активная жизненная позиция позволит и приобщиться к Богу, и развить приобщённость более полную.

И, конечно же, недопустимо при этом совмещение противоположных благодарению начал – воровства, да и в любой форме отнятия чужого, паразитирования, угнетения других людей, подавления их положительной активности.

Отнимающий обречён. Это относится и к прямому воровству и грабежу, и к хитроумным и узаконенным мафиозным сделкам, и к энергетическому вампиризму, и просто к жизни трутней, занимающих тёплые места в социальном организме, но ничего реально этому организму не дающих, кроме разве что имитации своей деятельности.

Следует признать, что с точки зрения Бога гораздо более тяжким преступлением, чем воровство материальное, является воровство интеллектуальное. Воровство идей, которым так грешит нынешний мир. Ведь идеи часто приходят от самого Бога. Приходят не кому попало, а людям, по каким-то причинам для этого избранным. При этом деятельность этих людей, как правило, оказывается частью более общего процесса, должного развернуться совместно с реализацией идеи. А сама идея проходит определённый путь развития, или трансформируясь в цельное направление деятельности, или совершенствуясь в некое новое качество, или открывая путь новым идеям. Будучи же украдена, оторвана от своего первоисточника, она не получает должного развития, коверкается, остаётся незрелым полуфабрикатом застывшей божественной мысли, искромсанной на свой лад по воровскому усмотрению. Как Бог наказывает этих воров, это, может быть, уже их проблема, но люди, наверное, рано или поздно придут к необходимости более строгого их наказания, чем воров обычных – слишком уже значимым для развития (точней, для неразвития) цивилизации оказывается такой род их отрицательной деятельности.

Вот ещё один пример негатива, некогда достаточно значимого для гашения созидательного потенциала общества, но ныне уже более поучительного, чем опасного. Речь идёт о привитии созидательной импотенции людям верующим. Зайдите в любой храм, услышьте их молитвы. Дай! Дай! Дай! «Господи, дай мне то, дай мне это… Дай пятое… Дай десятое…» И всё это так проникновенно. С проникновенностью чародея. Эти потерянные существа думают очаровать Бога. Впрочем, что эти оболваненные религией люди думают, понять трудно, скорей всего они просто думать неспособны, но если в вас живёт жизнеутверждающее начало, если есть в душе хоть немного совести, вам станет мерзко. Поверьте, Богу слышать всё это мерзко не менее. И можно быть уверенным, что Бог не стесняется отсеивать импотентных к созиданию потребителей от добросовестной созидательной массы человечества.

Можно ли вообще просить у Бога? Можно. В исключительных случаях. Просить истины. Знания. Просить ума. Если вы не знаете, как жить дальше, если вся жизнь вокруг вас – не то. Можно просить силы, если вы живёте по совести и сил уже не осталось утверждать божественное начало в окружающей косности. Можно просить помощи в утверждении богоугодных начинаний или в преодолении несправедливости. Но для этого вовсе не обязательно ударяться в религию в тех её заскорузлых формах, которые нам навязываются.

Вообще же просить у Бога следует поменьше. Следует просто быть деятельным. Творить жизнь, сообразуясь с непосредственным интуитивным пониманием этого творения, сообразуясь с совестью – и Бог будет активным участником такого творения, и всё что может быть вам дадено, вам будет дадено.

Итак, чтобы быть приобщённым к Богу, надо иметь в себе такой же, как у него, позитивный потенциал и не уходить от него в ложь, в абстракции. Всё чрезвычайно просто.

Но сказанное, безусловно, не означает, что необходимо свято блюсти два основных принципа, игнорируя всё остальное окружающее нас многообразие проявлений жизни. Кроме честности и благодарения, существует много понятий, которые необходимо учитывать как для жизни в Боге, так и просто для самой по себе нормальной жизнедеятельности. Надо быть умным. Надо быть добрым. Надо обладать чувством меры. Надо творчески подходить к жизни. И прочее, прочее…. И вообще, надо быть хорошим. А плохим быть не надо. Но это всё слишком общие категории, они до спекулятивного объёмны и придерживаться их, как однозначно понимаемых принципов, сложно.

23 января 2010 года

Дата добавления: 2015-07-12