Б. Каковы функции политических институтов? Стратегия, предпочтения и общественный капитал

Большинство теоретиков политологии согласятся с тем, что политические институты воздействуют на выбор акторами стратегии своего поведения или того способа, которым они стремятся достичь цели. Институты дают основа­ния для определения того, кто является законным актором, регулируют ко­личество акторов и порядок действия и в значительной степени устанавлива­ют, какой информацией о намерениях других сторон могут располагать акто­ры {Steinmo, Thelen, 1992, р. 7; гл. 5 наст. изд.).

Другой теоретический вопрос касается отношения институтов и предпоч­тений, которые у всех участников политического действия есть. По этому поводу существуют две точки зрения. В соответствии с теоретическим индиви­дуализмом, свойственным экономическому подходу, предпочтения присущи только людям (Riker, 1990: р. 171), а по отношению к институтам они экзогенны. Институты определяют обмен, происходя­щий между акторами, но не оказывают никакого влияния на имеющиеся у них предпочтения. В случае изменения инсти­тутов акторы обычно меняют свою стратегию, но не предпочтения. Отметим, что «логика обмена», которая предполагает в основе любого действия расчет, имеет универсальный характер, поскольку акторы всегда предпочитают получать максимально возможную личную выгоду. Проблема поэтому состоит в том, как создать такие институты, в рамках которых можно было бы эффек­тивно соединить индивидуальные предпочтения с коллективным выбором (March, Olsen, 1989, р. 119 ff.).

Иное решение этого вопроса, которое можно назвать культурологическим или социологическим предполагает, что институты навязывают «логику соот­ветствия», иначе говоря, они диктуют акторам, каким предпочтениям следо­вать в той конкретной ситуации, в которой они оказались (Douglas, 1988; March, Olsen, 1989; DiMaggio, Powell, 1991). He отрицая того, что индивиду­альные действия преследуют определенные цели, сторонники такого подхода исходят из посылки о том, что люди не обладают достаточными логическими способностями и знаниями, чтобы строить свои взаимоотношения исключи­тельно на рациональных основаниях (Simon, 1955). Вместо этого они стремятся следовать «сценариям» или «Шаблонам», предполагаемым теми институтами, в рамках которых они действуют. Нельзя не отметить, что при таком подходе, названном «логикой соответ­ствия», действие имеет не универсальный, а скорее, ситуационный характер, поскольку предпочтения индивида меняются под воздействием различных ин­ституциональных обстоятельств. В этом случае проблема состоит в том, как создать такие институты, которые могли бы интегрировать индивида в обще­ство (March, Olsen, 1989, р. 124 ff.; ср.: Jepperson, 1991; Scott, 1991).

Преимущества экономического подхода заключаются в том, что он дает четко определенный универсальный микрофундамент для понимания того, как отдельные личности будут себя вести в различном институциональном окружении (т.е. как они будут максимизировать ожидаемую для себя пользу). Практическое ис­пользование такого подхода при создании реальных институтов, регулирую­щих коллективное действие, серьезно осложняется наличием ассиметрии ин­формации, поскольку искаженные представления о подлинных предпочтени­ях тех или иных действующих лиц чреваты образованием таких искаженных институтов, которые приведут коллективное действие к неразрешимой ди­лемме (Miller, 1992; Hurvicz, 1977).

Суть вопроса, стоящего перед «культурологическим» подходом, сводится к следующему: если институты детерминируют предпочтения, то каким обра­зом можно объяснить, что люди, действующие в одной и той же институци­ональной среде, придерживаются иногда самых разных предпочтений?

Особый интерес в связи с этим представляет проведенный Элинор Остром анализ доступных «каждому» природных ресурсов. Остром обнаружила, что люди часто решают проблемы управления обще­ственными ресурсами совершенно иными способами, чем те, которые долж­ны были бы применяться в соответствиии и теорией игр. Анализируя, каким образом фермеры южной Калифорнии регулируют потребление ограниченных водных ресурсов, она пишет: «В бассейне каждого источника воды были со­зданы добровольные ассоциации, чтобы иметь возможность лично участво­вать в прямом обсуждении совместных проблем и выработке потенциальной стратегии действий... Создание такой структуры для обсуждения насущных вопросов коренным образом изменило ситуацию: вместо независимого при­нятия решений отдельными фермерами, которые не знали, что делается в этом направлении другими, сложилась практика предварительного обсужде­ния своих действий и намерений друг с другом» (Ostrom, 1990, р. 138).

Таким образом, в данном случае проблема коллективного действия была решена не за счет централизованного принуждения или рыночной стратегии,а скорее, благодаря созданию особого политического института. Как доказала Остром, решающую роль в изменении подхода людей к представлениям об их собственных интересах играет структура самого института принятия решений (ср.: Dowding, King, 1995, р. 2).

Этот результат эмпирических исследований чрезвычайно важен, посколь­ку он противоречит одному из основополагающих постулатов экономическо­го подхода к изучению политики, гласящему, что «представитель... действует исходя из единых общепринятых ценностных критериев, участвуя в действи­ях как рыночного, так и политического характера» (Buchanan, Tullock, 1962, р. 20). al., 1977).

Дата добавления: 2015-07-11