Случай 1: индивидуальная и семейная интервенции

Первый случай является примером парадоксальной тера­пии как индивидуального, так и семейного характера. Вся семья принимала участие лишь в нескольких сеансах, позднее же на про­тяжении многих месяцев мы встречались лишь с матерью. Помимо этого данный случай иллюстрирует применение парадоксальных писем. В течение нескольких первых месяцев лечения такое пись­мо высылалось на следующий день после каждого сеанса. Терапия проводилась одним из авторов (Уиксом), а также клиническим пси­хологом (доктором Томасом Райном), стремившимся поближе по­знакомиться с принципами парадоксальной психотерапии.

Пациенткой была 37-летняя белая женщина Норма, стра­дающая ожирением. У неё было трое детей: Сара (15 лет), Энн (14 лет) и Дейв (11 лет). Она вышла замуж за индуса, и от этого брака у неё остался один ребёнок.

Позднее муж бросил её. У остальных детей были разные отцы, но мать сказала всем троим, что у них один и тот же отец. Дети в физическом плане сильно отличались друг от друга.

На момент начала терапии она пережила уже шесть психи­атрических госпитализаций. В закрытом отделении женщина про­вела в общей сложности 18 недель, а её пребывание в различных дневных лечебных центрах можно бы было измерять годами, по­мимо этого она подвергалась терапии у многочисленных предста­вителей нашей больничной системы. У неё находили некий тип ши­зофрении, а однажды ей поставили диагноз маниакально-депрессивного психоза.

Норма, встречавшаяся ранее с несколькими терапевтами из нашей клиники, стала своего рода легендой. Она была известна как хроническая пациентка, с которой невозможно было работать. Всё это превращало её в многообещающую кандидатку на пара­доксальное лечение.

Пациентка была направлена в нашу клинику терапевтами дневного отделения. Она обратилась к нам за помощью в связи с сильными приступами злости, проявляющимися у её 14-летней до­чери. Она также хотела, чтобы кто-то объяснил всем её троим де­тям «психическое состояние» их матери.

И хотя ещё до того, как произошла первая встреча, мы рас­полагали достаточным количеством информации об этой семье, нами было принято решение собрать клинический и социальный анамнез, и установить цели терапии. Когда семья прибыла в клини­ку, мать шла впереди, а дети - за ней, растянувшись по всей длине больничного коридора. Дети поодиночке входили в кабинет и сади­лись поодаль друг от друга. Старшая дочь переместила стул в угол и приставила его к стене таким образом, что ей удалось вжать го­лову в угол. Энн села в углу напротив Сары, а Дейв расположился на полу посредине комнаты. Норма один раз попросила их усесться должным образом, после чего уступила детям.

Сара в этот момент прервала сеанс, чтобы заявить, что она оказалась в нашем кабинете вопреки собственному желанию и второй раз она сюда не придёт. Мать взглянула на нас и сказала, что постарается уговорить дочь прийти на очередные встречи, од­нако при этом она отметила, что большого влияния на своих детей не имеет.

Мы пытались определить структуру семьи и, согласно ра­нее принятому плану, собрать нужные данные. Вскоре выяснилось, что Норма привела к нам детей, но сама не хотела остаться на се­ансе и принимать в нём участие. Она желала, чтобы в семье воцарило взаимопонимание, чтобы дети перестали ссориться, и чтобы терапевт объяснил им, почему их мать недавно лежала в больни­це. Было заметно, что находясь с нами, Норма чувствует себя не в своей тарелке, и пытается дисциплинировать своё непокорное по­томство.

Дети лучше всего ощущали её смущение, вскоре после на­чала сеанса они принялись вести себя слишком демонстративно, и с каждой минуты их поведение ухудшалось. Уже спустя 20 минут в нашем кабинете воцарился настоящий хаос. Сара время от време­ни стучала головой о стену и что-то бормотала. Дейв пел, надувал пузыри из жевательной резинки и приставал к Энн. Девочка пре­тенциозно отреагировала на приставания брата и пересела к Саре, после чего сестры начали ссориться. Мать сидела с беспомощным выражением лица; она призналась нам, что именно так выглядит их повседневная семейная жизнь. До этого момента наши попытки установить порядок были столь же неэффективными, как и усилия матери.

Желая обрести контроль над поведением семьи, мы пере­шли к парадоксальной стратегии. Сначала мы замолчали и лишь наблюдали за пациентами. Потом мы между собой перекинулись парой-другой фраз о том, какое скучное и неопределённое впечат­ление производит на нас эта семья. После этой короткой беседы мы изменили ярлык хаоса царящего в семье, сказав пациентам, что им, должно быть, небезразличны их близкие, раз они так уси­ленно стараются занять и развлечь друг друга. Однако к этому мы добавили, что нам уже сотни раз доводилось видеть подобные сцены, и что всё это нам уже давно надоело, да и им скорее всего тоже. Мы начали поучать детей, как им лучше делать то, что они делают сейчас. Мы посоветовали им более творчески подходить к их нынешним занятиям. Вначале они полностью проигнорировали нас. Мы продолжали предписывать детям их собственное поведе­ние, они в ответ принялись испытывать наше терпение, безобраз­ничая ещё больше.

Наконец они успокоились в ожидании наших последующих действий и заявлений. Сара повернулась в нашу сторону и сказала, что терапевты не в своём уме. Применённая стратегия помогла нам пошатнуть или же разрушить паттерн хаоса в семье и кроме этого продемонстрировать детям, что на самом деле мы ещё «бо­лее сумасшедшие», нежели их мать. Из полученной ранее инфор­мации вытекало, что дети считают свою мать помешанной. Они ожидали, что в любой момент их мать может попасть в больницу.

Ведя себя ещё более странно, нежели она, мы представляли собой в глазах детей - а может быть и Нормы - меньшую угрозу. На пер­вом сеансе нам не удалось определить с семьёй каких бы то ни было терапевтических целей. Поэтому мы взяли на себя ответст­венность за установление первой цели. Она заключалась в ликви­дации хаоса в семье и уменьшении количества ссор между братом и сестрами.

В ходе этого сеанса мать выглядела угнетённой. Одним из источников её депрессии была неспособность удержать в своих ру­ках контроль за собственными детьми. Дети дурачились и выделы­вались, но они не были счастливы. Вся тройка обнаруживала пе­чаль. Мы выдвинули гипотезу, что хаос в семье является защитным механизмом от депрессии.

После сеанса нами было написано письмо, которое на сле­дующий день мы выслали семье. Ранее мы предупредили Норму о том, что она получит от нас письмо с домашним заданием. Отдель­ные высказывания были снабжены сносками и подвергнуты де­тальному анализу.

Дата добавления: 2015-07-11