Большой рюкзак

Бандероль от матушки Хагедорн прибыла на следующий день. В ней былирекламные работы, которые просил сын, и письмо. Мой дорогой мальчик! -- писала мать. -- Спасибо за открытки. Пишу находу, собралась отвезти бандероль на вокзал, чтобы ты скорее получил ее.Надеюсь, уголки при пересылке не помнутся (у пакетов и картинок). И скажиэтому господину Кессельгуту, что все твои работы нам желательно получитьобратно. Такие господа из-за своего величия бывают иногда забывчивыми. Господин Франке сказал, что если с тоблеровской фирмой выгорит, то"будет обалденно". Ты ведь знаешь, он всегда выражается с фокусами. И ещесказал, что будет ругать тебя, чтобы повезло. Думаю, что со стороныквартиранта, в общем-то постороннего человека, это очень любезно. Я тожепостараюсь припомнить всякие бранные слова для такого случая. Если же сустройством на работу ничего не получится, мы по крайней мере не будем себяупрекать. Это -- главное. Но нельзя терять головы. На Бога надейся, а сам неплошай. То, что другой призер симпатичный человек, радует меня. Заочно передаюему привет. И не давайте себя обманывать знатным людям. Многие из них ведьне виновны в том, что они богатые. У многих, я думаю, потому есть деньги,что у Господа Бога доброе сердце. Лучше, чем ничего, подумал он, сотворяяих. Кстати, есть ли у тебя еще чистое белье? Если нет, отошли мне срочногрязное. Через три дня получишь выстиранным. В магазине Хепнера видела навитрине очень красивые верхние сорочки. Попрошу отложить для тебя одну.Голубую в полосочку. Заберем, когда вернешься домой. Могу, конечно, послатьтебе. Но вдруг не понравится? Ну вот, сынок. Сейчас еду до Потсдамского вокзала, а оттуда пешком кАнгальтскому. Подышать снегом полезно. Ты знаешь, я редко выбираюсь изкомнаты на свежий воздух. Твои цветные открытки с видами мне очень нравятся.Почти как в кино -- помнишь, где ты недавно требовал ложу для иностранцев? Ярассказала об этом господину Франке. Он смеялся. Не забывай, когда будешь в лесу, делать восемь-десять глубоких вдохов.Не больше. Иначе заболит голова. А это ни к чему. Я чувствую себя отлично. Много пою. На кухне. Когда сажусь завтракатьили обедать, ставлю на стол твою фотографию. А то одной скучно, и нетаппетита. Я не права? Надеюсь, завтра придет твое письмо. Со всемиподробностями. Пока что мне не все понятно. Может, я с годами чутьпоглупела. Склероз. Каким образом, например, оказались в твоем номере трикотенка? И почему у тебя две комнаты, да еще ванная? И какой-то кирпич? Мнеэто совершенно непонятно, мой мальчик. Господин Франке говорит, что,возможно, там действительно отель. А не сумасшедший дом. Все-таки он ужасныйчеловек. Скажи, а у другого призера столько же помещений и тоже котята икирпич? Роман с продолжениями в газете на этот раз очень увлекательный. Кудалучше, чем предыдущий. Особенно со вчерашнего номера. Мы с господином Франкесовсем расходимся во мнениях о том, что будет дальше. Он ничего не понимаетв романах. Ну это нам известно. И прошу тебя: не делай глупостей, не лазай на опасные вершины! ВБрукбойрене лавины бывают? Будь очень осторожным. Они начинаются совсемнезаметно, тихо и вдруг обрушиваются огромной массой. И тогда уж неспасешься. Береги себя, пожалуйста, будь осмотрительнее! Обещаешь? И с женщинами вотеле тоже. Чтобы не получилось скандала, как тогда в Швейцарии. У них либоничего серьезно -го, либо крепкая хватка. А у тебя голова распухнет, хлопотне оберешься. Не надо, мой мальчик. Иначе мне не будет покоя. Ну ладно, а то начинаю письмо и никак не кончу. Все! Ответь на моивопросы. Ты часто забываешь это делать. Еду на вокзал. Будь здоров! Минувшего дня не вернешь. И веди себя повежливее! А то тыиногда дерзишь, правда. Целую, любящая тебя мама. После ленча троица сидела на террасе. Кандидат наук Хагедорн показывалсобрание своих произведений. Шульце внимательно просмотрел их и нашел весьмаудачными. Началась оживленная беседа. Кессельгут курил толстую чернуюсигару, подливал друзьям кофе и блаженствовал во всех отношениях. Наконец онсказал: -- Значит, сегодня вечером я отошлю пакет тайному советнику Тоблеру. -- И не забудьте, пожалуйста, спросить, не найдется ли у него места длягосподина Шульце, -- сказал Хагедорн. -- Ты ведь не возражаешь, Эдуард? -- Разумеется, нет, мой мальчик, -- кивнул Шульце. -- Пусть старикТоблер постарается и что-нибудь подыщет для нас обоих. Кессельгут взял папку с работами: -- Я испробую все возможности, господа. -- И, пожалуйста, пусть он вернет все работы, -- сказал молодойчеловек. -- Моя мать в этом отношении очень строга. -- Само собой разумеется, -- сказал Шульце, хотя это его, собственно,не касалось. Кессельгут погасил окурок сигары в пепельнице, кряхтя поднялся, что-топробормотал и с грустным видом Ушел, Оказалось, что в дверях отеля стоялТони Гразвандер с Двумя парами лыж на плече. Близился час третьего урока.Сегодня предстояло разгадать секрет поворота в упоре. Эдуард и Фриц еще посидели немного, наметив план прогулки. Сначала,однако, они нанесли краткий визит снеговику. Бедняга таял. -- Казимир плачет, -- уверял Хагедорн. -- У него нежная душа, Эдуард,как у тебя. -- Вовсе нет, -- возразил Шульце. -- Он сел на диету, чтобы похудеть. -- Будь у нас деньги, -- сказал Хагедорн, -- мы могли бы подарить емубольшой зонт. Воткнуть в снег, раскрыть над ним. Без зонта он погибнет. -- Что --деньги, --сказал Шульце,--даже если бы они были, самое позднеев начале марта здесь стоял бы один зонт, без Казимира. Привилегии богатыхтоже не безграничны. -- Ты говоришь так, словно раньше имел счет в банке, -- сказалХагедорн, добродушно улыбаясь. -- Моя матушка утверждает, что богатствозачастую не что иное, как подарок провидения тем, кому в остальном неповезло. -- Это было бы слишком справедливо, -- сказал Шульце. -- И слишком просто. Затем, углубившись в важные разговоры, они отправились к замку Кермс,по дороге посмотрели состязания крестьян в метании диска по льду и двинулисьдальше вверх по течению замерзшего горного ручья; они карабкались по крутымсклонам, скользили вниз, ругались, смеялись, пыхтели, молча проходили черезбелые перелески и с каждым шагом все больше удалялись от всего, чтонапоминало о последнем дне творения. И вот он -- край света. Выхода нет никакого. Высокие отвесные скалырассеяли все сомнения. Там, за ними, так сказать, явная пустота. Ничто. С одной из скал низвергался водопад. Нет, он не низвергался. Морозсхватил его в свои объятия на лету. Он застыл от страха. Вода превратилась вкристаллы. -- В путеводителе Бедекера этот водопад сравнивают с хрустальнойлюстрой, -- заметил Хагедорн. Шульце присел на мерзлый корень сосны и сказал: -- Какое счастье, что природа не умеет читать. После кофе Хагедорн удалился к себе в номер. Шульце обещал вскореприйти. Навестить котят и отведать коньяку. Но когда он вышел из читальногозала и направился к лестнице, его задержал дядюшка Польтер. -- У вас такой вид, будто вы скучаете, -- сказал швейцар. -- Не ломайте себе голову из-за меня! -- посоветовал ему Шульце. -- Яникогда не скучаю. Он повернулся, чтобы идти, но швейцар похлопал его по плечу. -- Вот список. Рюкзак получите на кухне. -- Мне не нужен никакой рюкзак, -- ответил Шульце. -- Ошибаетесь! -- заявил швейцар, мрачно усмехнувшись. -- У нашейрассыльной заболел ребенок, корь. -- Желаю ему выздороветь! Но какое отношение имеет бедное дитя крюкзаку, который я должен взять на кухне? Швейцар промолчал и стал раскладывать письма и газеты по секциям. Шульце посмотрел на лежавший перед ним список и с удивлением прочитал: 100 открыток "Панорама Волькенштайна" по 15 2 тюбика клея 1 катушка темно-красных шелковых ниток 50 почтовых марок по 25 3 пачки (по 12 шт.) лезвий для безопасной бритвы 2 метра белой резиновой тесемки 5 кусков стирального мыла 1 пачка пирамидона (большие табл.) 1 пузырек чернил для авторучек 1 пара резинок для носков, черные 1 пара колодок для обуви, размер 37 1 пакетик мятного чая 1 металлическая щетка для замшевых туфель 3 коробки ментоловых леденцов 1 поводок для собаки, зеленый, лакированный Часы (4 шт.) получить из ремонта 1 дюжина защитных очков 1 мал. бутылка березовой воды для волос 1 алюминиевая походная хлебница Список продолжался, но Шульце пока и этого хватило. Он устало поднялглаза, засмеялся и сказал: -- Ах вот оно что! Швейцар положил на стол несколько купюр. -- У каждого наименования проставьте цену. Вечером, рассчитаемся. Шульце спрятал в карман список и деньги. -- Где брать эти товары? -- В деревне, -- дал указание швейцар. -- В аптеке, у парикмахера, напочте, у часовщика, в галантерее, в хозяйственных товарах, в магазинеканцелярских принадлежностей. Поторопитесь! Шульце достал сигару и, раскуривая ее, сказал: -- Наверное, здесь я далеко пойду. Но еще неделю назад я и не думал,что когда-нибудь стану вашей рассыльной. -- Он приветливо кивнул швейцару.-- Надеюсь, вы не воображаете, чт о таким путем вам удастся досрочно выжитьменя из отеля. Дядюшка Польтер смолчал. -- Позвольте осведомиться, чем вы намерены занять меня завтра? --спросил Шульце. -- Если не возражаете, я всю жизнь мечтал хоть разпрочистить дымовую трубу! Вы не можете распорядиться, чтобы завтра утрубочиста заболели зубы? -- И он удалился сияя. Дядюшка Польтер больше часа кусал нижнюю губу. Потом у него для этогоне было времени. Кучами возвращались в отель с экскурсий и лыжных походовпостояльцы. Наконец вернулся даже директор Кюне. -- Что с вами? -- спросил он озабоченно. -- Желтуха? -- Еще нет, -- ответил швейцар. -- Но, может, будет. Поведение этогоШульце становится невыносимым. Он наглеет все больше и больше. -- Забастовал? -- спросил Карл Отважный. -- Наоборот, -- сказал швейцар. -- Его это забавляет. Директор разинулрот. -- Завтра он хочет чистить дымовую трубу! -- доложил швейцар. -- Этоего давнишняя мечта. -- Убиться можно! -- сказал директор и покинул дядюшку Польтера,погруженного в мрачные раздумья. Тайный советник Тоблер, он же господин Шульце, сгибаясь под тяжестьюрюкзака, вернулся в отель через два часа. Впрочем, он никогда еще не велстолько занимательных бесед, как в это заполненное странными покупкамивремя. Часовщик, например, всеобъемлюще разъяснил ему политическое положениев Восточной Азии и просветил насчет растущего экономического влияния Япониина мировом рынке. Аптекарь защищал гомеопатию и пригласил его как-нибудьвечерком распить бутылку красного в деревенском трактире. Белокураяпродавщица в парикмахерской приняла его за мужа рассыльной. А торговецхозяйственными товарами шепотом пообещал ему проценты за крупные покупки вбудущем. Он свалил рюкзак на кухне и отправился к себе на шестой этаж, чтобызаписать расходы по списку. Открыв дверь в мансарду, он обнаружил там гостя.Незнакомый, хорошо одетый человек лежал под умывальником лицом к стене,усердно стучал молотком и, казалось, не заметил, что он уже не один вкомнате. В эту минуту он даже начал насвистывать. -- Что вам угодно? -- спросил Шульце громко и строго. Незваный гостьподскочил, ударившись затылком о край стола, и, пятясь задом, выполз набелый свет. Это был Кессельгут! Сидя на корточках, он с виноватым видом смотрел нахозяина. -- Да вы рехнулись! -- сказал Шульце. -- А ну-ка встаньте! Кессельгут поднялся, отряхнул брюки и начал массировать ушибленныйзатылок. -- Что вы делаете под моим умывальником? -- продолжал допрос Шульце. Тот указал на большую картонную коробку, лежавшую на стуле. -- Я починил штепсельную розетку, господин тайный советник, -- сказалон смущенно. -- Она была неисправна. -- Не надо мне розеток! -- Ну как же, -- сказал Иоганн и извлек из коробки сверкающий никелемрефлектор. -- А то вы застудитесь до смерти. Он поставил прибор на стол, опять полез под умывальник, сунул вилку врозетку, вылез и встал в ожидании. Постепенно спираль рефлектора накалилась, розовый цвет перешел вкрасный; и вот они ощутили, как ледяная мансарда наполнилась живительнымтеплом. -- Вода в тазу оттаивает, -- сказал Иоганн и радостно взглянул насвоего повелителя. Тоблер почувствовал этот взгляд, но не ответил на него. -- Вот ящичек сигар, -- робко сказал Кессельгут. -- Несколько цветочковя тоже достал. -- А теперь извольте за дверь! -- молвил тайный советник. -- Вам надобыло стать Дедом Морозом! Тем временем Хагедорну тоже нанесли визит. В дверь постучали. Лежа накушетке, он крикнул: "Войдите!" -- и спросил: -- Ты что так поздно, Эдуард? Но гость ответил: -- Меня зовут не Эдуард, а Гортензия. Короче говоря, это была госпожа Каспариус! Она пришла поиграть ссиамскими кошками. И сразу же занялась ими, усевшись на ковер. Наконец онарешила, что достаточно проявила себя другом животных, и перешла к истиннойцели своего посещения. -- Вы уже три дня здесь, -- сказала она с упреком. -- Давайте завтраустроим прогулку? Возьмем с собой ленч и пойдем к Ламбергской долине. Тамполежим на солнце. Кого первого хватит солнечный удар, тот и загадаетжелание. -- Нет у меня никаких желаний, -- возразил молодой человек. -- Дажесолнечного удара не хочу. Она расположилась в просторном кресле, подобрав ноги и обняв рукамиколени. -- Можно сделать и так, -- тихо сказала она. -- Уложим чемоданы иуедем. Гармиш вам нравится? -- Насколько я знаю, Гармиш чудное место, -- ответил он. -- Но,вероятно, Эдуард не позволит. -- Какое нам дело до Эдуарда? -- сердито спросила она. -- Он исполняет роль матери при мне. Она покачала головой. -- Можем уехать вечерним поездом. Собирайтесь. Дорог каждый час. Взагробную жизнь я не очень-то верю. -- Ах вот почему вы так торопитесь! -- сказал он. В дверь постучали. -- Войдите! -- крикнул Хагедорн. В номер вошел Шульце. -- Извини, Фриц. Я исполнял кое-какие поручения. Ты один? -- Сейчас будет! -- сказала госпожа Гортензия Каспариус, посмотревсквозь Шульце, словно он был воздух, и вышла.

Дата добавления: 2015-07-11