О преимуществах старого обряда

Старый обряд – сокровищница церковной православной культуры. Это и торжественный строй знаменного распева, крюки.

Это вся полнота долгих церковных служб, где не упущено ни единого элемента, не сокращено ни единой строки или поучения.

Это и обязательность русского платья, сарафанов и кафтанов.

Это возрождение уникального старого иконного письма.

Это древнерусская общинность, обычай выбора священников прихожанами.

Это глубокое и полнокровное соучастие всех мирян в богослужении, строгая чинность поклонов и крестных знамений.

Это древнее двуперстие.

Это любовно выделанные лестовки и подрушники.

Это особое древлее благочестие, которое, вопреки всем либеральным послаблениям, заставляет, подчас принудительно, каждого христианина соблюдать человеческий облик.

Это подвиги Мариина стояния с бесчисленными земными поклонами, очищающими душу и тело в скорбные дни Великого поста.

Это удивительные поучения отцев, таящие в себе неожиданные для современников откровения совершенно утраченной нами веры в преображающее чудо и примеры немыслимой духовной стойкости.

Это живое ощущение пакибытия, цельной стихии невечерней жизни человеческой души, для которой телесная смерть далеко не конец всего, но лишь новое начало.

Это старообрядческая ответственность за слова и поступки, мужской, волевой характер.

Это всесторонняя освящённость быта и жизни – труда, еды, одежды, хозяйства, праздников, буден.

Это цельная стихия полного, освященного – и в вере и в быту – православного бытия.

Это не просто дань национальному прошлому, это преемственность корней, чистоты Вселенского Православия, чистой Веры Христовой во всей её полноте и величии.

«Русь православная», № 32-33, 1998, с.5.

А. Дугин

Старообрядчество и русская национальная идея. Доклад на «Аввакумовских чтениях», 13.03.1998./Москва, музей Маяковского/

1. Старообрядчество сохраняет все черты того, что Рене Генон называет «Традицией». Одно из важнейших определений «традиции» – представление о регрессе, об ухудшении качества времени. Мировоззрение старообрядчества глубоко трагично и проистекает из постоянного сравнения настоящего с прошлым. Стремление сохранить благое Прошлое вопреки плохому настоящему. Радикализм такого подхода превышает консерватизм. Консерватизм придерживается ориентации на вчерашний день – никогда не на позавчерашний. Староверы сохранили верность далеким временам – в одежде, культе, культуре, языке, обычаях. Консерватизм поддерживает существующий порядок вещей, никогда не выступает против него. Староверы вместе с Аввакумом восстали против порчи мира, пошли против Системы, на открытое и масштабное духовное восстание. Старообрядцы на Руси – консервативные революционеры и настоящие традиционалисты.

2. Что такое раскол? Это переход от традиционного общества к обществу современному, от сакральности к профанизму, от тотальной духовности и ритуализма, охватывающих все бытие человека, к избирательной религиозности. Раскол – конец Святой Руси, Третьего Рима. Не просто внутрирелигиозный спор двух фракций. Защитники «единого» и «целостного» национально-духовного идеала восстали против секуляризации, расщепления этого синтеза. Те, кого обвиняют в том, что они раскольники, на самом деле, восстали против раскола русского бытия.

3. Староверы отстаивали Святую Русь. Что это? Православное учение о Царстве видит в нем препятствие для пришествия в мир антихриста, сына погибели. Слова апостола, на которых основывается православная концепция промыслительного царства:

«Да не кто же вас прельстит ни по единому образу, яко аще не приидет отступление прежде, и открыется человек беззакония, сын погибели. Противник и превозносяйся паче всякого глаголемого бога или чтилища, якоже ему сести в Церкви Божией аки богу показующу себе, яко бог есть. Не помните ли, яко еще живый у вас, сия глаголаху вам: и ныне удерживающее вести, во еже явитися ему в свое время. Тайна бо уже деется беззакония, точию держай ныне, дондеже от среды будет. И тогда явится беззаконник».

Держащий, держава, самодержец. Православный царь во главе православного царства. Вначале 1000 лет Византии, потом (700 лет Святой Руси и из них – прим. «Р.п.»). 200 лет Московского царства. Это и есть настоящая Святая Русь, цельная, сакральная, неделимая, духовно, церковно и народно единая. Особое бытие, особые пропорции жизни, особое сочетание духовного и материального – русское царство Святого Духа, Третий Рим.

4. Православие говорит – духовное отступничество случилось с Западом, когда он отпал от единой православной империи, от воцерковленного бытия. Там «держащий» был изъят от среды, и его место самовольно узурпировали «франкские короли». Отпали и папы, предавшись погоне за светской властью. Католический мир – мир отступничества, там сын беззакония утвердился.

5. Когда греки пошли на Лионскую, позже флорентийскую унию, они предали «держащего» в свою очередь. Наказание им – нашествие турок, падение Второго Рима.

6. Русские отвергли запада сына беззакония и спаслись. Так возник Третий Рим. И стоял 200 лет.

7. Византия пала из-за Запада. С Запада пошло и униатство. Униатские тенденции рассматривались православными малороссами как повторение трагедии греков. «Книга о вере» Захарии Копыстенского приравнивает униатство к распространению антихриста. Он же предупреждает, что антихрист с Запада может прийти и на Русь через двести лет – к 1666 году.

8. В 1551 году Стоглавый собор, собранный под покровительством Ивана Грозного, канонизирует положение о святости русской веры и богоизбранности русской церкви перед лицом западной апостасии.

9. Накануне 1666 года, в 1652 году, Никон единоличным указом предлагает перейти к трехперстному знамению и отказаться от метаний в Великий Пост. Что это такое?

– Приказ подстроить русские обряды под западный образец – не прямо католический, но греко-униатский, под ту модель, которая сложилась в западных в значительной степени окатоличенных областях православного мира. Никон оправдывал это необходимостью собрать все православные народы под эгидой Москвы. Аргументация патриотическая. Но православные помнили предсказания Захарии Копыстенского о роковой дате и возможности прихода с Запада сына беззакония! И тут сам патриарх в некорректной форме дает приказ подстраиваться под этот образец/какой бы ни была его аргументация/.

10. Против этого и выступает партия Аввакума, епископ Павел Коломенский, Епифаний, Лазарь, боярыня Морозова. Староверы говорят, нет Западу, нет сыну беззакония, нет отступления от святости, от русского обряда потому, что все остальные народы подпали под иго иноверцев и инородцев, а мы нет; потому, что они пошли на компромисс с Западом и папежниками, а мы нет. Аввакум возглавил сакральный русский православный национализм, национализм спасения и истинного христианства, священной империи и непорченной изначальной Церкви. Староверы восстали за Русь против Запада, за Христа против сына погибели, за Москву против Ватикана.

11. Далее еще удивительнее. Никон раскачивает устои, организует книжную справу, по новогреческим книгам бездарно корежит древнейшие русские требники. Славянский перевод Библии и большинства богослужебной и духовной литературы был сделан святыми и подвижниками. Теперь этим занимаются заезжие авантюристы – Арсений Грек, Паисий Лигарид, поменявшие немало конфессий – от иезуитства до мусульманства, торговцы табаком, содомиты. Никон считает себя «православным папой» и перегибает палку. Царь Алексей Михайлович, долго поддерживавший Никона по патриотическим соображениям, теряет терпение и осуждает его. Никон в гордыне уезжает из Москвы, потом пробует вернуться, но поздно.

Приходит 1666 год. Назначают собор, чтобы избрать нового патриарха вместо Никона. На этом соборе 1666-67 годов Никона низлагают, но вместе с ним подтверждают все его анафемы против Старой Веры, отменяют постановления Стоглава, анафематствуют доктрину о Святой Руси и Третьем Риме, признают обливанство и иные униатские по духу нововведения. Причем делают это уже не сами русские, но сомнительные легаты греческого и иерусалимского патриархов: То есть, давно отступившие от чистоты веры греки топчут Святую Русь, утягивая ее за собой в воронку компромиссов и «круглых столов» с сыном погибели.

12. Пророчество Захарии Копыстенского полностью сбылось. Святая Русь падает именно в 1666 году.

13. Староверы поднимаются на сына беззакония, на Запад, отказываются поклоняться апостасии, не сдаются. На дыбе, под пытками, на крюках и в холодных ямах, в кострах и колодках Святая Русь продолжает исповедовать истину, Христа, Исуса, пресвятую Троицу, Третий Рим. После 1666 года существуют не одна Россия, а две – официальная прозападная, системная, и донная, старообрядческая, восставшая на зло и отступничество, истинная Русь. Аввакума и Морозовой. Двуперстная Русь. Христова. Исусова. Две страны – две церкви, две нации. Гонимые и гонители, обездоленные и в достатке живущие, сжигающие и сжигаемые.

14. Потом приходит Петр и довершает дело десакрализации. Отменено Патриаршество, учрежден богомерзский синод со светским щеголем во главе, разогнано монашество, обриты бороды, западничество становится официальной идеологией русских монархов. Это квазипротестантская Россия, голландско-английская. Длинный, как жердь, с выпученными глазами – очередной Романов, в голландском сюртуке и ботфортах. Это уже не православный царь «держащий», «самодержец», но кощунственная пародия, зловещая оперетта, перестройка и либерализация общественной жизни. Но жесткость гонений против истинной Руси не спадает. Новые пытки, новые дыбы, новая кровь. Руками своих формально российских чиновников антихрист Запада мучит заповедную тайную Русь, выжигает останки святости.

15. Но и в самом староверии страшная трагедия – отсутствие епископов. Прерывается иерархия, приходится перекрещивать раскаявшихся никониан. С этого начинается важнейшее разделение. Поповцы, следуя преданию о том, что таинство причастия, а, следовательно, иерархия сохранятся до конца времен, принимают бегствующих священников официальной церкви. Беспоповцы переживают трагедию еще более остро. Так возникает беспоповская теория духовного антихриста, идея о том, что сын беззакония уже полностью завоевал мир, и что конец мира настал. Полная безблагодатность мира ставит староверов-беспоповцев в страшную ситуацию. Ад пропитывает реальность, кадровые посланцы дьявола захватили все позиции в обществе и официальной церкви, ведь, по словам апостола Павла «Яко же ему сести в церкви Божией», то есть антихрист вселится в саму церковь русскую, как он ранее вселился в католическую, а позднее в греческую.

16. Беспоповцы скорбят об иерархии, скорбят о невозможности причастия Святых Даров и из скорби этой рождается мысль о причастии духовном, невидимом, о невидимой иерархии, о Беловодье, далекой стране на крайнем востоке Евразии, где сохранилась иерархия и царство, где соблюдены и доныне все пропорции подлинной веры и подлинного цельного бытия, где сохранилась Святая Русь. Беловодский Третий Рим.

17. Толки беспоповцев можно иерархизировать по степени глубины боли и скорби, по степени того, насколько глубоким считается ими проникновение духовного антихриста в плоть бытия – государственного и церковного. Более всего приближены к поповцам и наименее радикальны поморцы, признающие молитву за царя и запись в раскол, то есть готовые за определенные гарантии от властей легализировать свой нонконформистский статус. Позже наименее радикальное крыло поморцев признают брак и станут называться новопоморцами. Федосеевцы или старопоморцы более радикальны – брака они не признают до сих пор. Все они осуждают самосожжение и пост до смерти. Радикальнее их – филипповцы. Эти признают самосожжения и оправдывают их вслед за соловецким дьяконом Игнатием, но принимают необходимость записи в раскол. На самом крайнем фланге – бегуны. Они отрицают любой компромисс с властями, не говоря уже о церкви, счищают заводские клейма, некоторые из них считают прикосновение к деньгам за смертный грех. Для бегунов Петр Первый и был антихрист, и остальные Романовы – его драконьи головы или рога. Отдельно стоят нетовцы, Спасово согласие, наиболее радикальные из которых, в отличие от всех остальных старообрядцев, вообще отрицают наличие на земле церкви Христовой в настоящие времена. Некоторые даже не признают водного крещения и крестят новорожденных нетовцев 50 псалмом, приравнивая слова «окропиши мя иссопом и очищуся» к факту крещения.

18. Все поповцы, разделяя общий ужас от происшедшего в середине 17 века катастрофического события, осуждают самосожженцев и беспоповцев за их апокалиптический экстремизм и отвергают теорию духовного антихриста, считая, что антихрист еще не пришел, и что он будет человеком, царем, толкуя предания буквально. Поповцы считают возможным принимать священников из никониан, после их отречения от ересей. Но так как до определенного момента ни одного епископа в старообрядчестве не было, то все зависело от наличия беглых священников от официальной церкви. В 19 веке часть поповцев восстановила полноту иерархии через греческого митрополита Амвросия, но другая часть осталась верна раннему принципу принятия попов из никониан. Так поповцы разделились, на беглопоповцев /Новозыбковская иерархия/ и сторонников белокриницкой иерархии /австрийцы/

19. Итак, в старообрядчестве есть целая гамма апокалиптического трагизма, пессимистического религиозного национализма, действенной ностальгии по Святой Руси и верности истинной непорченной Церкви Христовой, подвергнутой таким испытаниям в Преддверии безусловного конца времен.

20. В старообрядчестве поражает одна вещь – совершенная правота староверов. Они точно следуют духу сакрального, рыдают и скорбят, когда святость удаляется, ликуют, если им удается сохранить небольшой ее уголек.

Это не секта, не толк, не ересь, не экстатические общины – это сама Русь, сама духовная плоть нашей Родины, это бедствующая печальная Церковь последних времен со своей страшной историей и мученическим страстотерпным святительством. Все самые страшные прозрения староверов сбывались – и за Алексеем Михайловичем пришел Петр, за Петром – вольтерьянцы и франкоговорящие дворянчики, за ними протестанты и дельцы, капиталисты и сторонники встраивания России в мировую цивилизацию, а после странного и недолгого противоречивого периода Руси Советской – тотальные ликвидаторы, мразь нынешней власти, ставленники все того же Запада, который и сам по себе проделал за эти века немалый путь по страшной тропе апостасии, ведущей в бездну и смерть.

21. Я убежден: вне Старой Веры нет Веры, нет Православия, нет христианства. Вне Святой Руси нет никакой Руси, все фальшь и гротеск, не имеющий никакой серьезной цены. Вне Москвы – Третьего Рима нет никакого Рима, никаких столиц, никакой культуры. Вне апокалипсической глубинной национальной скорби, вне пессимистического, мученического героизма староверов – нет и не может быть никакой национальной идеи, никакого будущего, никакого патриотизма.

22. Все или ничего. Или в костре горит враг человеческий или верные Христу, Сыну Божию, Свету – «В огонь дерзают, а благоверие не предают», говорил святой мученик и страстотерпец Аввакум.

Тако верую!

/Доклад печатается с незначительными сокращениями./

Пред Богом яиц нет. Все, сочетавшиеся истинным крещением со Святой Соборной и Апостольской Церковью, являются сынами Божиими, имеющими право наследовать царство Божие. Независимо от национальности и языка, от цвета кожи и места жительства. Но если пришло время национального самоосознания россиян, то, значит, пришло время осознать следующее: может ли Христос пребывать вне русских? Да. Но могут ли русские пребывать вне Христа? Нет.

История России, Святая Русь – это тот случай, когда национальная культура столь слилась с церковью Христовой, что волею Божией их невозможно рассматривать ни отдельно, ни параллельно.

Многим сегодняшним «патриотам», эксплуатирующим для своих политических целей русскую национальную идею в удобном для них виде, статья А. Дугина ставит и весомый заслон, и исторически справедливый ориентир.

Любая национальная идея хороша в том случае, если она приводит народ ко спасению.

Некоторый здравый экстремизм автора позволяет, тем не менее, еще раз взглянуть на историю раскола без ретуши слащавой межконфессиональной дипломатии.

Ред. «Р.п.»

«АиФ-Челябинск», № 35, 2005, с.10.

В.Огирев

Дата добавления: 2015-07-11