Флоренс Янг

Бизнес торговцев, внесший страх и сумятицу на острова в Тихом океане, как ни странно, открыл дверь для христианского служения на части Соломоновых островов. Когда такие миссионеры, как Джордж Колридж Патсон, решительно боролись с безобразной торговлей человеческим товаром, другие, например Флоренс Янг (Florence Young), казалось, приняли это явление и стали работать в этой системе Рожденная в Сиднее, Австралия, мисс Янг стала первой, кто открыто заявил о своей озабоченности духовным состоянием тружеников на плантациях южных морей. Ее братья были собственниками большой плантации сахарного тростника в Квинсленде, и посещение этого поместья изменило всю ее жизнь. Были ли ее братья вовлечены в торговлю "черными птицами", неизвестно (некоторые из владельцев плантаций, конечно же, набирали себе работников вполне законным путем), но ясно, что Флоренс готовилась к работе именно в этой системе, чтобы охватить несчастных работников Благой вестью.

Член общины плимутских братьев, мисс Янг изучала Библию с раннего детства, и с 1882 г. начала служение обучения. Ее первый маленький класс из десяти человек был не совсем удачным началом, но количество слушателей росло, и скоро в ее воскресном классе насчитывалось восемьдесят человек, половина из которых постоянно приходила на занятия. Результаты были даже лучше, чем Флоренс могла ожидать. Резать тростник под палящим солнцем по двенадцать и более часов в день было убийственным трудом - в буквальном смысле убийственным. Многие умирали от невыносимого напряжения сил, включая Джимми, ее первого обращенного. Тем не менее они жертвовали своим драгоценным временем отдыха и приходили, чтобы услышать Евангелие.

Успех в Фэримиде вдохновил мисс Янг на служение и на других плантациях Квинсленда, где проживало около десятка тысяч человек в подобных и даже худших условиях. С появлением денежных пожертвований от Джорджа Мюллера (George Mueller), также плимутского брата, оказалось возможным организовать Квинслендскую миссию "канака" ("канаками" называлась импортированная рабочая сила). С помощью коллеги, миссионера и учителя, она написала письмо плантаторам в своем районе, и к концу века, при участии девятнадцати миссионеров, тысячи работников с плантаций записались в библейские классы, а некоторые из них, в свою очередь, благовествовали своим соотечественникам.

В 1890 г. Флоренс почувствовала необходимость служения в Китае и отправилась в эту страну по линии Китайской внутренней миссии. В 1900 г. она вернулась в южные моря, чтобы координировать работу миссии, когда та изменила направление своего служения. Затем стали действовать законы, запрещавшие торговлю рабами и использование насильственного труда, и к 1906 г. большинство островитян отправились по домам. Но это не означало завершения работы. Нужно было продолжать проповедь благовестил, и Флоренс вместе с другими миссионерами отправилась на Соломоновы острова, где новые миссионеры начали работать с недавно вернувшимися обращенными, помогая организовывать поместные церкви.

В 1907 г. миссия стала называться Евангелической миссией южного моря, и два племянника и племянница мисс Янг начали активно помогать в ее работе. Шли годы, и еще десять ее родственников включились в миссионерскую деятельность на Соломоновых островах, а живое евангельское христианство процветает в тех краях и по сей день.

Часть III. Расширение движения

К концу XIX в. в мире произошли значительные изменения. Закончился "европейский век всей мировой истории". Колониализм и империализм, выпущенные на свободу западными силами, столкнулись с яростным сопротивлением, и эра относительного мира на земле подошла к внезапному завершению. В начале XX в. в Азии шла война, а к 1904 г. в вооруженный конфликт ввязались Россия и Япония. Результатом явилась победа Японии, а в большем масштабе - всей Азии. Западные государства больше не могли считать себя единственной военной силой в быстро изменяющемся мире.

Настоящий подрыв международной стабильности произошел десять лет спустя, когда, по словам Стефана Нейла, "европейские нации, усиленно стремясь занять главенствующее положение в христианстве и цивилизации... слепо и беспорядочно ринулись в мировую войну, из которой вышли экономически обнищавшими и без капли добродетели". "Вторая мировая война, - продолжал он, - закончила то, к чему привела первая. Моральные претензии Запада оказались фальшивыми".

Если христианство не могло разрешить мировых проблем, требовался другой выход. Для многих людей в Европе таким выходом стал марксизм. Революционное брожение, дававшее периодические всплески активности в XIX в., не было уничтожено окончательно, и разочарования результатами Первой мировой войны обострили чувство недовольства капитализмом и структурой его общества, ориентированного на классовое деление. Большевистская революция 1917 г. была лишь единичным, но достаточно значительным проявлением этого недовольства. Решительно укрепившись в России, марксизм был на пути превращения в достаточно серьезную угрозу для всего западного мира. Такой поворот событий стал дополнительным стимулом для развития миссионерского движения XX в., когда многие его члены считали своей задачей посев семян комбинированной философии христианства и капитализма с тем, чтобы бороться с коммунизмом.

Наряду с угрозой марксизма появились и антизападные настроения, хорошо заметные в странах третьего мира. Поднял голову национализм, росло стремление этих стран к независимости. Вооруженный развитой технологией и социальными программами Запад ассоциировался с экономической эксплуатацией. На белого человека смотрели двояко - как на "избавителя и разрушителя", по свидетельству Нейла, равно как и "миссионер рассматривался также и как друг, и как враг".

В самом западном обществе также происходили значительные социальные перемены. В Соединенных Штатах в конце XIX в. все больше росло недовольство фермеров и рабочего класса.

Лидеры популистского движения выдвигали разнообразные фермерские лозунги, а имя Уильяма Дженнингса Брайана (Вгуап) стало символом крайнего радикализма. В городах верх взяли лейбористские союзы, и забастовки были многочисленными и жесткими. Выражением социальной озабоченности среднего класса стало прогрессивное движение, участники которого требовали многообразных законных реформ, включая антитрастовые законы, запрет на детский труд и закон в защиту промышленных рабочих. В церквах проповедовали социальное Евангелие, а священники отвернулись от внутренней связи человека с Богом и стали делать упор на широкие социальные нужды людей теперь и сейчас.

Одной из наиболее глубоких социальных проблем конца XIX - начала XX вв. являлась проблема прав женщин. Движение суфражисток, начавшееся десятилетиями раньше, завершилось в 1920 г. принятием Девятнадцатой поправки к Конституции США. Но проблемы женщин были намного большими, чем только равные права с мужчинами. Первая мировая война создала множество лишних мест на рынке труда, и женщины, как никогда раньше, в большом количестве вышли на работу. С завершением войны молодые женщины начали мечтать о профессиональной карьере и все большее их число поступало в колледжи и университеты.

Освобождение женщин имело прямое отношение к новому направлению работы христианских миссий. Как и в других профессиях, женщины стремились освоить и это поле деятельности. В XIX в. миссионерами были мужчины. Многие из них имели жен, и жены служили верно, наряду с мужьями, но их обычно не считали полноправными миссионерками. К концу века ситуация резко изменилась. Множество одиноких женщин влились в зарубежные миссии, а замужние женщины стали активнее исполнять роль миссионерок. Профессия миссионера перестала быть чисто мужской профессией.

Социальные изменения, происходившие в обществе, сопровождались переменами в умах людей, особенно заметными в области философии и религии. К концу XX в. теологический либерализм, получивший широкое развитие в Германии, нашел своих последователей и в Америке. Высокий критицизм, основанный на рационализме и научном методе, стал весьма популярным, и многое из традиционного христианства теперь подвергалось сомнениям. "В сущности, он лишил христианство его сверхъестественных элементов, - писал Роберт Линдер (binder), - в особенности, чудес и божественности Христа. Вместо этого он учил тому, что считалось сущностью христианских добродетелей в отцовстве Бога, братстве всех людей и необходимости жить в любви. Библия, исторически являвшаяся незыблемым устоем веры и образцом для подражания в протестантских церквах, более не считалась надежным источником, но лишь книгой, содержащей ошибки и противоречия. Критические исследования, казалось, подорвали ее авторитет".

Все это оказало глубокое влияние на зарубежные миссии. Практически все сто процентов протестантских миссий в течение почти ста лет были евангельскими, дословно интерпретируя Писания и стоически защищая главные доктрины веры. Но к концу века звание миссионера не считалось гарантией того, что он остается непоколебимым в своих христианских верованиях. В миссионерской проповеди стала ощущаться дарвинская теория эволюции, как отзвук высокого критицизма, и социальный евангелизм. Однако относительно малое количество либералов изъявляли желание стать миссионерами, и потому евангельские христиане продолжали оставаться основным притоком рабочей силы, вливавшейся в армию миссионеров.

Тенденция к теологическому либерализму дома и за границей встретила, однако, некоторое сопротивление. В Европе началось движение неоортодоксов. Протестантские мыслители с глубоким уважением отнеслись к учению и трудам Карла Барта в Германии и его американского коллеги Рейн-хольда Нибура как к компромиссу между старой ортодоксией и новым либерализмом. В Америке реакция была намного консервативнее. Неоортодоксия получила широкое развитие, но более выдающейся силой оппозиции стал фундаментализм. "Почти в течение жизни целого поколения, - пишет Линдер, - христиане вели изнуряющую войну за обладание умами и душами членов американских церквей. Когда дым битвы рассеялся, стало ясно, что была поражена каждая значительная деноминация, а какое-то их количество раскололось в пылу разногласий на фракции".

Новый тип миссионеров веры возник отчасти как реакция на эту тенденцию. Эти миссионеры не намного отличались от своих предшественников, но имели явно выраженное намерение хранить веру в святости и доверяться только Богу в удовлетворении своих нужд. Это были, по большей части, выпускники библейских институтов и христианских колледжей. Они заполнили ряды новых миссионеров веры, обществ, возникших в конце XIX - начале XX вв. В отличие от некоторых своих предшественников, они не колеблясь отправлялись в районы проживания номинальных христиан, в те районы мира, что традиционно считались уже евангелизированными. Примерами таких номинально христианских регионов являлись Латинская Америка и Европа.

Одно из наиболее значительных изменений в протестантских миссиях первой половины XX в. касалось национальности миссионеров. С начала века основную часть миссионеров отправляла уже не Англия, а Северная Америка. Хотя тысячи добровольцев продолжали вливаться в армию миссионеров из Англии, Европы, Австралии, Новой Зеландии и скандинавских стран (Норвегия и Финляндия посылали удивительно большое количество миссионеров по отношению к общему количеству христианского населения своих стран), Америка в этом отношении стала лидером. Отчасти это произошло из-за той активной роли, которую Соединенные Штаты начали играть в международных делах. "Американская империалистическая экспансия, - пишет Уинтроп Хадсон (Winthrop Hudson), - сопровождалась растущим энтузиазмом среди церквей в их отношении к иностранным миссиям". Иностранная политика США в каких-то случаях оправдывалась целями проповеди Евангелия всему миру. По поводу приобретения Филиппин президент Мак-Кинли говорил: "Нам ничего не оставалось делать, как взять их и обучить филиппинцев, поднять их уровень, цивилизовать, и дать христианскую веру, и с Божьей помощью сделать все, что возможно, как для наших братьев, за которых умер Христос".

Дата добавления: 2015-07-11