Джон Колридж Патсон

Одним из самых активных миссионеров в Океании был Джон Колридж Патсон (John Coleridge Patteson), первый англиканский епископ Меланезии и великий племянник знаменитого английского поэта Самьюэла Тейлора Колриджа. Патсон родился в 1827 г. в состоятельной английской семье. Его отец, выдающийся адвокат, сделал все, чтобы его маленький Коли получил наилучшее образование сначала в Итоне, а потом в Оксфорде. Когда он учился в Оксфорде, епископ Джордж Селвин, друг семьи, вдохновил его на христианское служение, и скоро после выпуска Патсон был рукоположен в англиканского священника, а затем год служил в поместном приходе, прежде чем отплыл в 1855 г. в южные моря. И опять влияние епископа Селвина изменило течение его жизни.

Джордж Огастас Селвин (George Augustus Selwyn), первый англиканский епископ в Новой Зеландии, был, как и Патсон, состоятельным и хорошо образованным человеком. Он прослужил на островах Тихого океана более десяти лет и нуждался в помощи Патсона, чтобы присматривать за обширной епархией, о размере которой существуют противоречивые толки. Канцелярская ошибка в письме-разрешении дала ему власть над обширной территорией Тихого океана, включая Меланезию, и он стоял на страже ее интересов, охраняя земли почти как собственное поместье.

С самого начала миссионерской карьеры Патсон работал с Селвином рука об руку, а служение Патсона епископом Меланезии (это назначение он получил по рекомендации Селвина) оставило глубокий след в истории. В 1856 г., вскоре после своего приезда в Новую Зеландию с Селвином, Патсон предпринял первую поездку по Меланезии. Это было не просто ознакомительное путешествие. Оно открыло Патсону дверь для образовательного и проповеднического служения среди меланезийцев. Когда они перебирались от острова к острову на миссионерском судне "Южный крест", они брали на корабль местных мальчиков и увозили их в Новую Зеландию (а потом на остров Норфолк), чтобы дать им образование в миссионерской школе. План казался достаточно необычным. Но Селвин и Патсон считали, что соответствующее обучение мальчиков вдали от дома, а затем их возвращение к своему народу в качестве проповедников и учителей было единственным эффективным методом евангелизации южных морей. Другие миссионеры тоже использовали учителей-туземцев, но, как правило, не давали им соответствующего образования и подготовки для успешного руководства национальными церквами, не зависящими от европейских миссионеров. В Новой Зеландии ответственность за работу подготовительных школ легла на плечи Патсона - огромная ответственность. Молодежь принесла с собой собственный язык и социальные привычки, и задача довести до сознания мальчиков смысл их жизни и обучения представлялась нелегкой. Патсон, однако, удивительным образом достиг этого. Среди всего прочего, за время миссионерской службы он обогатился знанием двадцати различных меланезийских языков и диалектов.

В отличие от многих своих предшественников, Патсон не имел желания англизировать местных жителей. Он никогда не пытался заставить их одеваться в европейское платье или изменять привычный образ жизни. Он часто хвалил их культуру и ум и настаивал, чтобы никто не ущемлял их права. Описывая своих подопечных как "дружелюбных и жизнерадостных", он с сарказмом вопрошал: "Интересно, как люди должны называть торговцев сандаловым деревом и работорговцев, если они называют моих меланезийцев дикарями".

После подготовки меланезийских молодых людей для благовествования, Патсон возвращал их домой и помогал организовать их служение. Он тепло относился к островитянам и их вождям, и они доверяли этому человеку. Он не только обустраивал молодых людей, которых готовил к служению, но и сам проводил работу по проповеди Евангелия; во время проповедей он также набирал новых добровольцев в свою школу по подготовке служителей, где одно время училось более пятидесяти человек с двадцати четырех разных островов

Но, продолжая служить в Меланезии, Патсон заметил изменения, происшедшие в отношении людей к нему и его служению Доверие, которое они к нему испытывали, пошатнулось не по его вине На островах стало появляться все больше людей, имеющих коммерческие интересы К середине XIX в. там возникли сахарные и хлопковые плантации (в частности, на Фиджи и Квинслендских островах) как чрезвычайно выгодные предприятия, на что требовалась огромная армия работников, способных вынести тропическую жару. Эта нужда создала новый бизнес работорговли в южной части Тихого океана, ставший известным под названием "ловли черных птиц", по сравнению с которым торговцев сандаловым деревом можно было назвать кроткими. По свидетельству одного историка, "в поисках легких денег на Тихом океане в великом множестве появились отбросы общества, занятые торговлей черными птицами". Иногда молодым людям давали подарки, чтобы заманить их на корабль, порой они сами с готовностью шли на контакт, но чаще всего их похищали "Банды белых моряков сходили на берег и уводили мужчин и молодых людей под дулом пистолета". Подсчитано, что таким образом около 70 000 молодых людей были захвачены в рабство, и редко кто из них мог надеяться опять увидеть свою родину. Именно это пагубное европейское влияние на острова южной части Тихого океана явилось сигналом к спаду деятельности Патсона. Несмотря на его осуждение торговли "черными птицами" и его попытки отделить себя от этих торговцев, сам его метод обучения будущих христианских служителей за пределами родных островов вызывал в умах некоторых островитян естественные подозрения. Ему стало намного труднее убеждать молодых людей отправиться с ним для получения образования. И хотя перспективы казались безнадежными, Патсон сохранил прежнюю активность и в апреле 1871 г. опять отправился в Меланезию на "Южном кресте".

С самого начала путешествия он ощущал печаль и безысходность Куда бы ни шел Патсон, он, казалось, идет по пятам торговцев. Редко случались удачи, например, организация большого богослужения с крещением более двух сотен человек на острове Мото, но везде, куда бы он ни приезжал, в глазах людей он видел страх. Больше ему не оказывали теплого приема, как в прошлом, когда туземцы выходили на берег и радостно приветствовали своего епископа. Они жили в ужасе, и если он хотел их видеть, он должен был искать их сам.

Свою последнюю остановку во время этой поездки молодой и талантливый англиканский епископ сделал 21 сентября 1871 г. На борту корабля находилась команда, еще один миссионер и несколько молодых меланезийцев, согласившихся отправиться на остров Норфолк для обучения. После утреннего урока по Библии о мученичестве Стефана Патсон покинул корабль. Это было обычное посещение, но как только миссионер сошел на берег, он почувствовал тревогу Те, кто сопровождал его, тут же повернули обратно к кораблю под градом стрел. На корабле с нетерпением ждали какого-нибудь знака от своего лидера, но он не вернулся. Наконец Джозеф Аткин, хоть и смертельно раненый, и некоторые местные мальчики решили выйти на подмогу Когда они подплыли к берегу, то увидели, как местные оттолкнули от берега по направлению к ним каноэ. Когда они приблизились к нему, то обнаружили в нем тело Пат-сона, помеченное пятью ранами и покрытое пальмовой ветвью с пятью завязанными листьями в знак того, что он убит в отместку за жизнь пяти соплеменников, захваченных работорговцами. Несмотря на общую ненависть к работорговцам, многие жители острова пришли в ужас от убийства такого доброго и хорошего человека, а потому его тело вымыли и возвратили на корабль. Тело Патсона погребли в море, а позже Джозеф Аткин и местный христианин также умерли от полученных ран.

Смерть Патсона привлекла внимание мировой общественности к проблеме бесстыжего бизнеса работорговцев и помогла положить этому конец. Она также вдохновила многих молодых людей на то, чтобы посвятить себя миссионерской работе в южных морях. Но все это не могло заменить невосполнимой утраты островитян - утраты верного друга и союзника, человека, который презрел радости семейной жизни и пожертвовал своим благосостоянием, чтобы нести им спасительную веру в Христа.

Дата добавления: 2015-07-11