Пу­стын­но­жи­тель­ство в рос­лавль­ских ле­сах

В 1811 го­ду Ти­мо­фей Ива­но­вич при­со­еди­нил­ся к чис­лу от­шель­ни­ков, про­жи­вав­ших в рос­лавль­ских ле­сах. Здесь он про­вел де­сять лет, ко­то­рые ста­ли бо­га­той шко­лой по­движ­ни­че­ской жиз­ни.

Ти­мо­фей Ива­но­вич по­се­лил­ся вме­сте с ше­стью пу­стын­ни­ка­ми, дав­но уже под­ви­зав­ши­ми­ся в дре­му­чих ле­сах в со­ро­ка вер­стах от Рос­лав­ля. Вот как впо­след­ствии ар­хи­манд­рит Мо­и­сей рас­ска­зы­вал о сво­ем пре­бы­ва­нии с ни­ми.

«Ко­гда я при­шел в рос­лавль­ские ле­са, та­мош­ние пу­стын­ни­ки жи­ли в трех кел­ли­ях: в од­ной иерос­хи­мо­нах отец Афа­на­сий, от него в вер­сте отец До­си­фей, а в вер­сте от него отец До­ро­фей, ко­то­рый впо­след­ствии (по­сле 1812 го­да) пе­ре­се­лил­ся бли­же к нам, по­ста­вив се­бе кел­лию от на­шей са­же­нях в пя­ти­де­ся­ти. По­се­лясь с от­цом Афа­на­си­ем, я по­стро­ил для него и для се­бя но­вую кел­лию; это был пер­вый опыт мо­е­го зод­че­ства. Кел­лия име­ла шесть ар­шин в квад­ра­те, с крыль­цем под на­ве­сом; при­хо­жая в два ар­ши­на дли­ны и два ши­ри­ны, да­лее квад­рат­ная ком­на­та в че­ты­ре ар­ши­на в дли­ну и ши­ри­ну, ибо от нее бы­ла от­го­ро­же­на пе­ре­го­род­кой спаль­ня, ши­ри­ной так же, как и при­хо­жая, в два ар­ши­на; меж­ду при­хо­жей и спаль­ней в уг­лу на­хо­ди­лась печ­ка, ко­то­рой на­гре­ва­лась вся кел­лия». От пе­ри­о­да пу­стын­но­жи­тель­ства со­хра­ни­лись за­пис­ки, со­став­лен­ные са­мим Ти­мо­фе­ем Ива­но­ви­чем, ко­то­рые яв­ля­ют­ся ин­те­рес­ней­шим сви­де­тель­ством. Ти­мо­фей Ива­но­вич стал уче­ни­ком стар­ца Афа­на­сия, опыт­но­го по­движ­ни­ка, мо­лит­вен­ни­ка. Отец Афа­на­сий со вре­ме­нем и по­стриг Ти­мо­фея Ива­но­ви­ча в мо­на­ше­ство с име­нем Мо­и­сей, в честь Мо­и­сея Му­ри­на. Вспо­ми­на­ют, что это имя ему вы­бра­ли за его го­сте­при­им­ство и лю­бовь к стран­ни­кам, ко­то­ры­ми от­ли­чал­ся и пре­по­доб­ный Мо­и­сей Му­рин.

За­пис­ки от­ца Мо­и­сея по­вест­ву­ют о су­ро­вой жиз­ни от­шель­ни­ков в глу­хом ле­су: «Вол­ки по­сто­ян­но вы­ли око­ло нас в про­дол­же­ние це­лой зи­мы; но мы уже при­вык­ли к их вою, как бы к вою вет­ра; а мед­ве­ди ино­гда оби­жа­ли нас, рас­хи­щая на­ши ого­ро­ды. Мы их ви­да­ли весь­ма близ­ко и ча­сто слы­ша­ли, как они ло­ма­ли по ле­су де­ре­вья, но ни­ко­гда они нас не тро­га­ли, и мы жи­ли с ни­ми в ми­ре». Неред­ко слу­ча­лись силь­ные ура­га­ны: «Но стра­шен и са­мый рев бу­ри в ве­ко­вом бо­ру, ко­гда она хо­дит по нему и, как тро­сти, ло­ма­ет то, что рос­ло це­лые сто­ле­тия». Од­на­жды упав­шее де­ре­во чуть не уби­ло од­но­го из от­шель­ни­ков. До­ве­лось им пе­ре­жить и на­па­де­ние раз­бой­ни­ков. Пу­стын­ни­ки еже­днев­но со­вер­ша­ли служ­бу по кел­ли­ям, а на вос­крес­ные и празд­нич­ные дни со­би­ра­лись на бо­го­слу­же­ние вме­сте. Вре­мя про­во­ди­ли в тру­дах и мо­лит­вах, за­ни­ма­лись неболь­шим скуд­ным ого­ро­дом – на той поч­ве все рос­ло пло­хо. Отец Мо­и­сей чи­тал ас­ке­ти­че­ские тру­ды свя­тых от­цов, пе­ре­пи­сы­вал по­лу­уста­вом бо­го­слу­жеб­ные кни­ги. До­ве­лось ему пе­ре­пи­сы­вать и пе­ре­во­ды свя­то­оте­че­ских тво­ре­ний, сде­лан­ные стар­цем Па­и­си­ем (Ве­лич­ков­ским), неко­то­рые его ру­ко­пи­си хра­ни­ли пу­стын­ни­ки, – «Ле­стви­цу» Иоан­на Ле­ствич­ни­ка, тру­ды ав­вы До­ро­фея, Иса­а­ка Си­ри­на, Си­мео­на Бла­жен­но­го и дру­гих. Из­ред­ка при­хо­ди­ли по­се­ти­те­ли, ко­то­рых стар­цы не остав­ля­ли без ду­хов­но­го на­став­ле­ния, со вре­ме­нем бо­го­моль­цы ста­ли об­ра­щать­ся за со­ве­том и к от­цу Мо­и­сею.

В за­пис­ках от­ца Мо­и­сея со­хра­ни­лись и его ду­хов­ные рас­суж­де­ния, сви­де­тель­ству­ю­щие о внут­рен­нем воз­рас­та­нии по­движ­ни­ка, вот один из та­ких фраг­мен­тов (за­пись сде­ла­на 15 де­каб­ря 1819 го­да): «Во вре­мя тра­пезы блес­ну­ло в уме ра­зу­ме­ние от­но­си­тель­но до со­жи­тель­ству­ю­щих со мною бра­тий, чтобы их по­греш­но­сти, ви­ди­мые мною и ис­по­ве­ду­е­мые ими, при­ни­мать на се­бя и ка­ять­ся, как за соб­ствен­ные свои, дабы не су­дить их стро­го и гне­вом от­нюдь не вос­пла­ме­нять­ся. Ошиб­ки, про­ступ­ки и гре­хи бра­тьев да бу­дут мои». Та­ко­вы бы­ли муд­рость и сми­ре­ние от­шель­ни­ка.

Несколь­ко раз отец Мо­и­сей вы­нуж­ден бы по­ки­нуть ме­сто сво­е­го по­дви­га – в 1812 го­ду, во вре­мя на­ше­ствия фран­цу­зов; за­тем в 1816 го­ду он со­вер­шил па­лом­ни­че­ство в Ки­ев, по­се­тив по до­ро­ге и дру­гие мо­на­сты­ри, ино­гда при­хо­ди­лось уез­жать и по де­лам оби­те­ли. Так, в 1820 го­ду он был в Москве и то­гда же за­ехал в Оп­ти­ну пу­стынь, где по­зна­ко­мил­ся с Фила­ре­том, Ка­луж­ским вла­ды­кой. Эта встре­ча ока­за­лась про­мыс­ли­тель­ной. Вла­ды­ка Фила­рет, лю­бив­ший мо­на­ше­ство, дав­но же­лал устро­ить в сос­но­вом бо­ру, окру­жав­шем Оп­ти­ну, уеди­нен­ный скит и хо­тел по­ру­чить это рос­лавль­ским пу­стын­ни­кам, зная об их по­движ­ни­че­ской жиз­ни. Отец Мо­и­сей по­нра­вил­ся вла­ды­ке сво­им сми­ре­ни­ем, ду­хов­ной рас­су­ди­тель­но­стью, у него уже был де­ся­ти­лет­ний опыт пу­стын­но­жи­тель­ства. По­сле пе­ре­пис­ки с вла­ды­кой отец Мо­и­сей от­ве­тил на его при­гла­ше­ние пе­ре­брать­ся в Оп­ти­ну пу­стынь для устрой­ства ски­та со­гла­си­ем. 6 июня 1821 го­да, с несколь­ки­ми мо­на­ха­ми, сре­ди ко­то­рых был уже и его млад­ший брат (Алек­сандр при­е­хал к рос­лавль­ским от­шель­ни­кам еще в 1816 го­ду и был по­стри­жен с име­нем Ан­то­ний), отец Мо­и­сей при­был в Оп­ти­ну пу­стынь.

Дата добавления: 2015-07-11