Представления населения о социальной структуре сельского социума

Анализ эмпирических данных показал, что ответы респондентов в большинстве случаев контрастны и немногочисленны. Как правило, они построены по принципу дихотомии – "свои – чужие", "работящие – лодыри", "пьющие – непьющие". Иными словами, для большинства сельских жителей социальная структура представляется как биполярное пространство. Однако это не исключает существование и другого представления о социальной структуре как более сложном многокритериальном поле. В том случае, когда респондент использовал несколько критериев категоризации социума, они рассматривались как равноправные.

По частоте упоминаний можно выделить пять основных критериев структуризации сельского социума, соответствующих смысловым вариантам ответов респондентов: материальный статус, социальные качества населения, объем властных полномочий, вид занятости и профессия, принадлежность к коренному населению.

По материальному статусу, характеризующему материальное благосостояние или доход, сельские респонденты разделяют окружающих на "богатых и бедных ", на "высокообеспеченных и малообеспеченных", на "зажиточных и простых", "на лиц с большим или меньшим достатком", на "богатых, средних и нищих " и т.п. Этот критерий типизации социального пространства использовали около 40% сельских респондентов. Причем большинство ответов данной группы – это дихотомическое разделение социального пространства на "богатых и бедных" (около 70% отве-тов этой группы). Примерно каждый десятый, использующий данный критерий типизации, представляет социальную структуру как более сложную, т.е. разделенную на три и более групп: ответы типа "богатые – средние – нищие " или " зажиточные – средние – ниже среднего – бедные". Остальные репонденты не выделяют каких-либо групп по данному критерию, относя все население к средним или беднейшим слоям (нищете).

По мнению Т.И. Заславской, "дифференциация доходов образует основу социальной стратификации, во всяком случае, в современной России" [9, с.15]. К подобным выводам приходят и другие исследователи. В частности, С.Г. Климова показала, что критерий "доход" в восприятии социальной структуры и идентификация по этому критерию становятся все более значимыми в современном российском обществе. Причем в тех сообществах, где расслоение на основе имущественной дифференциации сильнее, категоризация окружающих по размеру дохода становится основной. Разделение социального пространства на бедных и богатых, по мнению С.Г. Климовой, "обусловлено не только резким ростом имущественной дифференциации, но и убеждением в нечестности, незаконности получаемых доходов" [19, с. 57–58].

И в нашем обследовании встречались ответы такого рода: "в нашем селе люди делятся на простых, работящих и "присоски", которые едут, везут продукцию, а потом богатеют". Однако так думают не все сельские жители. Встречалось и иное представление о формирующихся стратах, в которых отражается трудовой характер нажитого богатства: "богатые, так как работают, и бездельники", "люди и те, кто сидит у них на шее".

Второй по значимости критерий структуризации социального пространства – социальные качества населения. Этот критерий включает три основания: нравственные характеристики, деловые качества и склонность к спиртным напиткам. Последнее качество, безусловно, влияет как на моральный облик индивида, так и на его деловые характеристики. По степени пристрастия к алкогольным напиткам сельское сообщество делится, по мнению респондентов, на “ пьющих и непьющих ”, на тех, “ которые хотят жить хорошо и которые пьют ”. Распространение алкоголизма и пьянства среди сельского населения нашло свое отражение в выборе критериев структуризации социума примерно 5% сельских респондентов.

Нравственный критерий охватывает все подмножество разделений окружающих по морально-этическим качествам, по основанию "плохой – хороший". Определяющими здесь стали такие ответы как “добрые – злые”, “нравственные – безнравственные”, “дружные – недружные”, "порядочные (отзывчивые, справедливые, честные) и непорядочные (жмоты, завистливые, грубые, бессовестные)", "воспитанные – невоспитанные". Каждое из этих значений как бы задаёт определённую жизненную стратегию, социальную ориентацию в мире, программируя в определенной мере жизненный путь человека. Этот критерий типизации социального пространства выбрали 15% опрошенных.

Деловые качества, важные, по представлениям рес-пондентов, для выбора жизненной стратегии и трудового поведения, послужили основанием для категоризации социума примерно для каждого десятого сельского респондента. По этому критерию социум поделен на “работящих (добросовестных, трудолюбивых, хозяйственных) и ленивых (лодырей, тунеядцев, бездельников, бесхозяйственных)”.

В совокупности по социальным качествам сельский социум типизирован 30% опрошенных. Иными словами, для сельских жителей при характеристике человека большее значение имеет не кто он, а какой он.

Примерно каждый десятый сельский житель использовал в качестве критерия типизации социального пространства наличие властных полномочий у той или иной группы. Он охватывает подмножество ответов, в которых фигурируют деление социального пространства на “начальство” и "не начальство". Ответы типа: “начальство и работяги, подчинённые”, “администрация – высший клан и низший клан”, “элита (конторские) и рядовые, простые люди”.

Обращают на себя внимание негативные характеристики начальства, данные сельскими респондентами: "они заелись, высокомерные", "безнравственные, завистливые", "пользуются результатами чужого труда", "они кое-что себе урвали", "администрация – это клан, у них своя структура", "начальники никогда не пропадут". В этих характеристиках отражается и специфика взаимоотношений этих групп, ответы типа: “начальники – рабы”, "господа – не господа", "власть имущие и зависимые, а также те, кто и вашим и нашим (т.е. умеющие жить в нынешних условиях)".

По этим высказываниям можно сделать вывод о том, что в современных условиях сельский социум разделяется на два если не враждебных, то, по крайней мере, недружественных полюса. На одном из них – начальство, а на другом – те, кто ощущает себя зависимыми, обездоленными, проигравшими от происходящих социальных и экономических преобразований.

Критерий – “занятость и профессиональная принадлежность ” занимает четвертую позицию (5% ответивших). Сюда включены ответы типа: “работающие – безработные”, “интеллигенция и рабочие (колхозники)”, “коммерсанты – бизнесмены – крестьяне”, “бюджетники – колхозники – коммерсанты", "скотники – интеллигенция" и т.п. Согласно ранее проведенным исследованиям, в доперестроечное время "восприятие социальной структуры общества как состоящей из представителей разных профессий, к одной из которых принадлежит индивид" являлось главным [19, с. 70]. В современных условиях, судя по всему, принадлежность к определенной профессиональной группе стала менее значимой, так как она не гарантирует сельскому жителю ни постоянства места работы, ни стабильного или высокого заработка. В этом смысле принадлежность к той или иной группе по материальному благосостоянию дает человеку большую определенность для выбора "своих", имеющих сходные проблемы и интересы, а также самобытную стратегию поведения.

Одним из критериев разделения социального пространства оказалась принадлежность к коренному населению. В малых территориальных общностях, где “все на виду”, а социальные связи довольно крепкие, и индивиды сильнее в них вплетены, чем, например, “атомизированные” жители больших городов, появление “пришельцев извне” всегда заметно и может оставаться значимым на протяжении нескольких поколений. Этим объясняется разделение жителей села по признаку “коренные – приезжие”, “староцелинщики и пришлые (не видели целины)”. Критерий "принадлежность к коренному населению" занимает пятую (по частоте упоминаний) позицию (4%).

Выделение этого критерия связано, на наш взгляд, с таким явлением, как вынужденная миграция, которая охватила все регионы России, в том числе и сельские. Как показала практика, примерно половина вынужденных мигрантов и беженцев, немалая доля которых – бывшие горожане, оседает в сельской местности. Одни – в надежде закрепиться на новом месте, другие используют деревню как транзитный пункт для переселения в города. По-разному складываются отношения между мигрантами и коренными жителями. И хотя преобладает доброжелательное отношение к переселенцам, тем не менее, наблюдается некоторое отчуждение между коренным и некоренным населением [12]. В связи с этим показательны такие высказывания респондентов о разделении социума на коренных и приезжих: “ коренные (трудолюбивые) и приезжие (ленивые)”, коренные с чувством зависти смотрят на приезжих, понаехало много, перемешалось”.

Другие критерии, такие как возраст, уровень интеллекта, национальность, конфессиональная принадлежность оказались наименее распространенными при типизации социального пространства. Их отметили по 1–1,5% респондентов.

В отдельную группу были выделены не определившиеся с ответом. Это лица, которые не смогли разделить окружающих на группы: ответы типа “ нет групп – все равны, одинаковые ” – 11,3%, или обозначить их по какому-либо критерию, ответы типа " всяких полно", "всякие есть " – 1,8% и затруднившиеся ответить – 12,9%. В целом более одной четверти сельских респондентов не смогли каким-либо конкретным образом структурировать социальное пространство. Это состояние неопределенности можно объяснить общим кризисным положением российского общества и потерей прежних социальных ориентиров, ломкой устоявшихся отношений и перетасовкой статусных пози-ций, вызывающих состояние растерянности и фрустрации у трудно адаптирующейся части населения. Отсюда неопределенность в представлении и описании социальной структуры.

Среди затруднившихся с ответом представлены лица всех возрастов. При этом социально дезориентированных лиц оказалось больше среди малообразованных групп населения. Если среди лиц, имеющих высшее образование, доля не сумевших структурировать сельское сообщество составила 12,3%, то среди имеющих среднее специальное образование – 18,2, а среди лиц со средним и ниже образованием – 30%. Доля мужчин, не сумевших структурировать социум, оказалась примерно на 10% выше, чем среди женщин. Это свидетельствует о более высокой степени информированности и включенности женщин в происходящие социальные процессы по сравнению с мужчинами. В числе не определившихся представлено как занятое, так и незанятое население.

---

Дата добавления: 2015-07-11