Лучше отдыхать одной

Сейчас уже трудно объяснить, какими доводами я руководствовалась, да и были ли они вообще. Но тогда всё казалось логичным, идея полностью меня захватила, я носилась с нею, как блаженная, в состоянии полнейшей эйфории, моментально сменявшейся гневом, если кто-то пытался мне перечить. План я считала идеальным, лишённым всяких изъянов: мы едем отдыхать этим летом в Сочи. И точка.

Наверно, вся семья меня тихо ненавидела. Дети хотели укатить куда-нибудь за границу, в Грецию, Испанию или же в Таиланды-Вьетнамы какие-нибудь. На худой конец можно было выбрать Египет или Тунис. Но от всего этого я отмахнулась, как от роя назойливой мошкары. Чего хотел муж – это отдельный вопрос. Он просто хотел где-нибудь нажраться. Это уже проверено практикой. Ему совершенно безразличны страна пребывания, местоположение. Он просто пьёт. В этом заключается его отдых. Так что его мы в расчет не брали, а он, в свою очередь, не перешёл ни на чью сторону и никакого сопротивления или поддержки не оказал.

Я пыталась объяснить всем по сто, наверное, раз, почему мы не то что хотим – почему мы должны в этом году посетить курорт Краснодарского края. Во-первых, в будущем, скорее всего, дети вряд ли туда поедут самостоятельно. Скоро они вырастут (мой старший сын Кирилл в следующем году уже поступает в институт), начнется жизнь без родителей, и пусть тогда катятся, куда хотят – да хоть на Кубу, лишь бы денег столько зарабатывали. И Сочи никогда так и не посмотрят, если ситуация с внутренним туризмом кардинально не измениться. А это было бы огромным упущением – не посмотреть Южную столицу, город-мечту всего Советского Союза. Во-вторых, для меня самой эта поездка должна была стать очень сентиментальной. Меня давно мучила ностальгия, всё чаще на пляжах Шарм-эль-Шейха в моей голове всплывали воспоминания о том, как мы отдыхали раньше, как всё это было, с одной стороны, убого, а с другой прекрасно и самобытно. А в-третьих, порой нужно быть патриотом и поддерживать отечественного производителя, иначе как же он, этот самый производитель, будет развиваться и совершенствоваться? На какие средства?

Поэтому Сочи был выбран безоговорочно. Сочи, именно Сочи. Олимпийская столица, город, которому пророчат в будущем славу курорта с мировым именем. Одна из самых крупных жемчужин в российском ожерелье городов. Так что ничьи протесты я не слушала, постоянно повторяла детям, что они даже представления не имеют о том, что это – отдых на черноморском побережье, а все их страхи являются выдуманными, причем явно кем-то, а не ими самими.

- Откуда вы можете знать, как там обстоят дела, если вы ни разу там не были? – спрашивала я их.

- Да в интернете все пишут… - сын стал главным моим оппонентом.

- О, да! Всеведущий интернет, наш великий бог! А ещё там пишут, что скоро настанет ночь, которая бывает раз в 700 лет, когда на небе мы увидим 12 лун, 17 Марсов и 22 Венеры, потому что все планеты в этот день невероятно увеличатся в размерах и столпятся вокруг земли. Сила притяжения настолько ослабнет, что киты выбросятся на берег и раздавят всех грешников…

- Мам, что за чушь ты городишь?

- Чушь? Нет, это пишут в интернете!

- Покажешь тогда, где конкретно это пишут?

- Может быть, я и не совсем дословно процитировала… Но смысл передала верно: в интернете пишут всякую ересь. И чтобы иметь своё мнение, а не быть одной из миллиона овец в безмозглом стаде, вы должны убедиться во всём воочию, прочувствовать всё на своей собственной шкуре.

- Ага, на своей собственной овечьей шкуре… Можно я буду овцой, но где-нибудь в Черногории или, на крайняк, в Болгарии, если нам так уж обязательно ехать на Чёрное море? И почему вообще ты решаешь за всех, если у нас должно быть своё собственное мнение?

- Потому что я – ваша мать, и моя задача – правильно вас воспитать. Считай это воспитательной поездкой.

- То есть казнью..

- Как тебе угодно. Закрыли тему. Я уверена, что вам с сестрой понравится. Вероника, а ты что по поводу всего этого думаешь?

- Мам, ты же знаешь, я люблю новые места, так что меня всё устраивает.

- Ты моя золотая!

- Да она просто подлизывается, чтобы потом манипулировать тобой! – Кирилла возмутил тот факт, что сестра перешла на мою сторону.

- Значит, её я научила большему, нежели тебя.

Второй удар по семье я нанесла в тот момент, когда купила билеты на поезд, а не на самолёт. Обычно мы либо вылетали на отдых прямо из Воронежа, либо делали крюк до Москвы, а о том, что такое «РЖД», мои дети имели очень смутное представление. Просто, когда я посчитала, во сколько нам обойдётся перелёт, вышла кругленькая сумма. И тогда я поняла, что данная проблема – первая в списке, которую нужно решить, чтобы сделать российские курорты привлекательнее. По всем популярным направлениям есть чартерные рейсы, а в Сочи чартеры не летают.

Ещё я не хотела лететь из-за того, что аэропорт сочинский находится в Адлере, в южной части города, как раз там, где полным ходом шла олимпийская стройка. Привези я семью на пыльную строй-площадку, они съели бы меня заживо. Поэтому в качестве пункта назначения был выбран посёлок Лоо. И поезд там останавливается, и от Олимпиады далеко. К тому же Таня из бухгалтерии поделилась номером телефона хозяев, у которых она из года в год снимала жильё, сопроводив передачу этой информации самыми лучшими рекомендациями:

- Я каждый год к ним возвращаюсь, мы уже как семья! Они и от моря недалеко живут, и за комнату недорого берут, и кондиционеры у них есть, и встретят тебя обязательно по приезду, и если куда-то надо будет, отвезут, вином угостят и даже … - тут она запнулась и следующую фразу произнесла, общаясь сама с собой - ну, это тебе вряд ли понадобится, ты вроде бы как с мужем едешь… Короче, all-inclusive, baby! Не пожалеешь!

И я ей поверила. Четвёртого июня вся семья окончательно убедилась в том, что мои намерения были вполне серьёзны.

- Чёрт, я до последнего момента думал, что всё это прикол… - страдальческим тоном произнёс Кирилл, глядя в окно на тронувшийся с места перрон.

- Да ладно тебе, это же приключение! – не очень искренним тоном попыталась подбодрить его Вероника.

- Нет, дети мои, приключения начнутся, когда мы ступим на землю сочинскую. Ох, как же мы там отвисали в ваши годы, вы не представляете! – и мой муж Стёпа пустился в подробный рассказ о своей бурной молодости. Он был ещё трезв (огромный плюс поездов – перед посадкой нет Duty Free), но всё равно в приподнятом настроении, чем невероятно меня порадовал.

Я с блаженным лицом смотрела на них на всех и не могла нарадоваться. Всё складывалось замечательно. Детям обязательно отдых понравится, я уверена, они ещё спасибо маме скажут. Вот они сидят рядышком, братик и сестричка, Кирилл и Вероничка. Кирюше уже 17, он высокий, немного худощавый, но усиленно старается набрать вес и накачать мускулы. Он коротко подстригся на лето, и даже успел немного подзагореть за май. Светлый пушок над верхней губой становится всё заметнее, и скоро он начнёт бриться. Не будь он таким светловолосым, это случилось бы намного раньше. Вероника не такая рослая, но тоже очень стройная и красивая. Знаю, что так любая мать будет говорить о детях, но они и правда у меня красавцы. У Вероники волосы светло-русые, кучерявятся и ниспадают до лопаток. Она смотрит на мир своими мечтательными голубыми глазками и смешно надувает при этом пухлые губки. Она на год младше своего брата, а вот в развитии давно его обогнала.

Мой муж Стёпа сидит рядом со мной, у окна. Что о нём скажешь? Стёпа как Стёпа, обычный русский мужик, этим он мне, помнится, и понравился. Своей простотой и русской красотой. Не знаю, в кого ростом пошёл наш сын, потому как Стёпа тоже не очень-то высокий. А вот цвет волос у детей от папы, он у нас блондин. Мужу уже 40, но, к счастью, у него так и не появляется животик. В принципе, меня всё в нём устраивает, кроме любви к выпивке. И в последнее время он отрастил усы, которые мне совсем не нравятся. Да и вообще в последнее время мы как-то далеки друг от друга. Работа, дом, воспитание детей – всё это отнимало много времени, и мы как-то совсем забыли про наши отношения, не до них было. Я надеялась, что он во время этой поездки вспомнит былые времена, вспомнит о том, что я не просто его жена, а любовь всей жизни, его ангел Ангелина, рыжеволосая бестия, ведь именно так он называл меня раньше. И этот отпуск освежит наши чувства. Во всяком случае, я очень на это уповала.

Начиная от Туапсе по поезду стали ходить люди, предлагавшие услуги по размещению, а проще говоря, сдававшие жильё. Я, естественно, заранее воспользовалась телефонным номером, которым со мной поделилась бухгалтер Танюша, и забронировала нам две комнаты в доме семьи Устян. Как и обещала знакомая, глава семейства дядя Вачик сразу же пообещал, что встретит нас на своей машине, причем абсолютно бесплатно. Вроде бы за проживание они просили вполне приемлемую сумму, но соблазн изучить рынок был так велик, что я всё равно интересовалась у сновавших туда-сюда доморощенных риелторов стоимостью проживания. В итоге я пришла к выводу, что дядя Вачик Устян поселит нас у себя чуть ли не бесплатно. Мужа это тоже очень вдохновило, а вот дети, неисправимые пессимисты (как будто не я их растила, ей богу!), стали сразу рисовать в воображении картины каких-то халуп и гнидников.

Наконец-то поезд прибыл на станцию, где нас встречала надпись на-английском: «Welcome in Loo!». Дети, последние три года посещавшие репетитора не только по английскому, но и по французскому, и по испанскому языкам, разом прыснули со смеху. Когда я поинтересовалась, в чём дело, они объяснили, что, во-первых, правильно писать не in Loo, а to Loo. А во-вторых, loo на сленге обозначает «туалет». Я понадеялась, что в скором времени надпись всё-таки исправят, и не все иностранные гости будут в совершенстве владеть английским или американским сленгом.

Перед зданием вокзала нас встречал дядя Вачик на своей беленькой «семёрке». Второй прокол за пять минут нашего пребывания на курорте – пришлось детям и мужу втискиваться втроём на заднее сиденье. Порадовал тот факт, что никто даже не заикнулся, когда я села вперёд. При незнакомом человеке моё семейство уже стеснялось открыто выражать недовольство, поэтому все помалкивали. Вачик же никакого стеснения не чувствовал, и за пятнадцать минут езды мы узнали очень много ненужного и неинтересного. Пожилой армянин жаловался на плохой сезон, на городские власти, на отдыхающих, которые раньше были «нормальными», а теперь совершенно испортились и вечно всем недовольны.

- Где ми ж’ивьём – продолжал с акцентом рассказывать Вачик, - эта називается Горний воздух. Эта Лао, но ни центар, а Горний воздух. Раньще називали Свиной воздух, тут свинаферма била, а теперь Горний.

Сидевшие сзади муж и дети расхохотались, а я решила как-нибудь потом, с глазу на глаз, объяснить Вачику, что можно рассказывать приезжим, а что не стоит.

Итак, со счетом 3:0 не в мою пользу мы подкатили к дому семейства Устян, и тут наконец-то очки начала зарабатывать я. Дом действительно располагался в непосредственной близости к морю, идти буквально 2-3 минуты. Сам дом оказался вполне опрятным и уютным, комнаты простые, без излишеств, но всё необходимое в них имелось. Во дворе стояла беседка, оплетённая виноградной лозой, мангал для шашлыка, летняя кухонька. И я словно помолодела на 20 лет. Именно помолодела, а не вернулась в прошлое, ведь в прошлом не было кондиционеров, хорошего ремонта и Wi-Fi.

Не разбирая чемоданы, мы повытаскивали купальные костюмы и кинулись на пляж. Пляж тоже удивил своей опрятностью, благоустроенностью и чистотой. Насколько я помнила, раньше на сочинских пляжах стояли убогие раздевалки, и то не везде, и чтобы переодеться, приходилось обматываться полотенцем и демонстрировать чудеса ловкости с гибкостью, в то время как полотенце норовило свалиться. Никогда на пляжах не было дорожек, и отдыхающие вынуждены были, ломая ноги об огромные валуны, пробираться поближе к морю. И лежать приходилось прямо на камнях, накрытых полотенцем или покрывалом, отчего могли появиться гематомы, даже если ты не особо сильно вертелся.

Теперь же нас встречал полностью оборудованный пляж с мелкой, будто специально отсортированной галькой, с прекрасными раздевалками, которых, самое главное, было больше одной штуки. Пляж был разделён на прямоугольные зоны деревянными трапами, вокруг было много лежаков и зонтов, я даже разглядела массажный стол и качели.

Немного раздражал навязчивый сервис, многие элементы которого сохранились ещё со времён царя Гороха. По-прежнему по пляжу сновали люди с противными голосами, предлагавшие холодные напитки и что-то съестное. Спасатель со своей вышки при помощи мегафона предлагал «уважаемым отдыхающим-подыхающим» прокатиться на «банане», обещая при этом похудеть на 5 килограммов «живого веса», или же полетать на парашюте, взглянув на Сочи с высоты «птичьего помёта».

Но все недостатки померкли, когда мы с разбегу запрыгнули в море. Самое лучшее, самое нежное Чёрное море. Я вспомнила, как же я люблю его, едва шёлковая вода обволокла всё моё тело. Спокойное, чистое, не такое солёное, как все другие моря, на берегах которых мы успели побывать за последние годы. Как же хорошо, что мы приехали в начале июня – вода свежая, прохладная, какая мне всегда нравилась. Большинство предпочитает «парное молоко», я же такую воду называю «ослиная моча». Вода должна освежать, закалять, бодрить, тонизировать. В первые же минуты, заплыв как можно дальше от берега, заплыв за буйки и оставив позади семью, людей, весь мир, любуясь безбрежностью пространства и бесконечностью морской дали, я подумала: «Сюда стоило ехать даже ради вот этих вот нескольких минут! А дальше будет ещё лучше…».

Непредсказуемая судьба решила погасить так ярко разгоревшийся огонь моего оптимизма в первый же вечер. Хотя, что это я – всё вышло вполне себе предсказуемо, просто я убедила себя в том, что на этот раз отдых пройдёт как-то иначе, по новому сценарию. А нужно было убеждать не себя, а остальных. Всё погубило наличие домашнего вина и его подделок в огромном количестве на всём побережье. Ещё когда мы ехали в машине с вокзала, дядя Вачик между прочим сообщил, что у него есть молодое винцо и чача, настоящие, не такая бурда, которую продают на каждом шагу. Прямо напротив дома семейства Устян стояла будка, где можно было найти не только домашние вина, чачу и коньяк, но даже домашний абсент и ликёр «бейлиз». Всё это предлагали бесплатно продегустировать, и муж сразу предложением воспользовался.

Уж не знаю, из чего эти сволочи изготовили свою «отраву», свой галимый суррогат, но Стёпе стало моментально плохо. Наверно, свою не последнюю роль во всём этом сыграли и усталость после дороги, и процесс акклиматизации, и количество выпитого, но первая ночь на курорте стала кошмаром. Вместо романтического времяпрепровождения под южными звёздами в объятиях тёмной южной ночи, которое я себе намечтала, я продежурила у кровати «пациента» с тазиком, проклиная весь его род до седьмого колена и благодаря судьбу за то, что взяла детям отдельную комнату. Дети, однако, моих стараний не оценили. Всё следующее утро, когда муж отсыпался в охлаждённой кондиционером комнате, а мы с детьми снова пошли на море, они мне плешь проели, жалуясь друг на друга и требуя их расселить. Я поняла, что совсем забыла о том, какие же они взрослые. Но снимать каждому по номеру тоже не собиралась, так что мы договорились: делимся по половому составу. Кирюша переезжает к папе, будет ухаживать за ним и поймёт, каково это – быть настоящим мужиком и жить с тем, кого таковым считают. А девочки остаются один на один со своими проблемами и предметами личной гигиены, которые так раздражают мальчиков.

Конечно, после такого разделения я могла поставить на сексе, которого так ждала и на который так рассчитывала, крест. Но секс теперь казался мне настолько мифическим созданием, что я с готовностью пожертвовала им, лишь бы не накалять и без того не самую приятную ситуацию. В конце концов, если Стёпа не будет совершенной сволочью, если у него будет пара дней трезвости, то мы всегда можем выгнать детей и оккупировать одну из временно принадлежавших нам комнат.

К вечеру второго дня муженёк мой оклемался. Море окончательно вернуло его к жизни, и мы решили прогуляться по центру посёлка, заглянуть в какое-нибудь увеселительное заведение. Дети составили нам компанию, как я подозреваю, исключительно из-за того, что ни с кем ещё не успели познакомиться. Все принарядились и отправились прямо по пляжной полосе туда, куда звали яркие огни, откуда доносились отзвуки музыки.

С наступлением сумерек море разволновалось, и воздух пах солью и водорослями, а тело ласкал проказник ветер, забиравшийся под одежду и заставлявший ёжится, отчего по телу пробегали мурашки. Я куталась в палантин и плотнее прижималась к Стёпе, который шёл, приобняв меня обеими руками. Дети шли немного впереди, и я снова почувствовала, что счастлива. Я простила мужу бессонную ночь и целый день в одиночестве.

- Стёпа… - позвала я его, отвлекая от каких-то раздумий. Он просто вопросительно промычал в ответ. – Пообещай мне, что больше такого не будет.

- Какого – такого?

- Не притворяйся. Пообещай, что больше не будешь пить всякую гадость, тем более в таком количестве. Если хочешь, лучше возьмём у Вачика домашнее вино, посидим вместе, поговорим, я выпью с тобой. Вспомним былые времена. Или в магазине купим водочки. Только не пей больше эту непонятного происхождения субстанцию, ладно?

- Ну, раз водочку разрешаешь, то не буду. – Он улыбнулся и поцеловал меня в щёку. Я не поняла, шутит он или нет, но решила не накалять обстановку и прекратить разговор на щекотливую тему.

Центральная набережная в Лоо оказалась не такой уж и большой. А выбор развлечений довольно ограниченным. Разные тиры и лохотроны, в одном небольшом помещении стояло множество аквариумов с какими-то мальками, называлось всё это «рыбный пилинг» - засовываешь ноги в аквариум, а рыбы съедают отмершие клетки кожи. Работало множество кафе, в каждом гремела музыка, и всё это сливалось в ужасную какофонию, так что хотелось скорее куда-то заскочить и слушать что-то одно определённое.

Прогулявшись трижды туда-сюда, мы в итоге решили зайти в кафе, где проходила шоу-программа. Ведущие развлекали народ нехитрыми способами, старыми, как мир. Как я, во всяком случае. Синхробуффонада, переодевание парней в женскую одежду. Потом появились местные КВН-щики. Детям я разрешила выпить шампанского. Мы кушали шашлычок, запивая его водочкой и посмеиваясь над простыми и не очень-то изящными шутками, понятными порой только местным. Но с каждой опрокинутой рюмкой шутки становились всё смешнее. И тут ведущий снова взял в руки микрофон и объявил конкурс.

Стёпа сразу сорвался с места, и не успела я глазом моргнуть, как он уже стоял посреди танцпола рядом с ведущим и лучезарно улыбался остальным посетителям кафе. Внутри меня закопошилось некое предчувствие, я даже с трудом проглотила кусочек мяса, который в тот момент жевала. Однако уводить своего мужа с танцпола на глазах всего кафе мне показалось неуместным, и я стала себя успокаивать, что всё будет хорошо. Тем временем вокруг ведущего уже собралось человек десять, желающих принять участие в конкурсе. Когда ведущий рассказал, в чём конкурс заключается, я поняла, что меня ждёт ещё одна ужасная ночь. Помните детскую игру со стульями, когда стульев на один меньше, чем людей, которые под музыку вокруг них ходят? И кто не успевает опустить свою пятую точку на сиденье в тот момент, когда музыка смолкает, выбывает из игры. Ведущий предлагал повторить всё то же самое, только роль стульев выполняли рюмки, и надо было не садиться на них, а выпивать содержимое.

С каждым раундом официанты заменяли «отработанные» рюмки на более вместительные, и всё больше наполняли их алкоголем. Когда Стёпа дошёл до полуфинала, я не выдержала и подошла к нему, умоляя остановиться. Ведущий что-то говорил, высмеивая ситуацию, вокруг раздавались взрывы хохота, но мне было плевать. Я хотела остановить мужа, спасти его самого и нашу семью в целом от очередного мучительного испытания. Он оттолкнул меня. Дошёл до конца и выиграл конкурс. В качестве приза Стёпе выдали бутылку водки. Я сказала, что мы уходим, он сопротивлялся. Вероника плакала, Кирилл пытался мне помочь. В итоге официант помог нам вызвать такси. В машине Стёпа невнятно бормотал:

- Ангелиночка, прсти мня… Прсти пжлста, ангел мой…

А потом его вырвало.

Весь следующий день море штормило. Моего мужа штормило даже сильнее, чем море. Почти всю ночь я не могла сомкнуть глаз: то следила, чтобы это животное не наблевало, куда не следует, то носила ему воду, а когда оно заснуло, долго плакала и думала, до самой зари. Конечно, мне следовало давно ко всему этому привыкнуть, да я и привыкла. Ведь раньше всё то же самое повторялось из раза в раз, только со сменой декораций. И я как-то жила, даже наловчилась отдыхать в таких боевых условиях. Просто в этот раз я слишком сильно размечталась, слишком сильно понадеялась. А мужа об этом предупредить забыла. А если бы и предупредила, не думаю, что он как-то поменял бы свои привычки ради меня, момент уже упущен. Когда мы были помоложе, а чувства ещё отдавали хоть какой-то свежестью, я могла вдохновить его на подвиги, могла стать причиной изменений как внешних, так и внутренних. Теперь же я стала просто женой. Сварливой, назойливой помехой. И какие-то усилия Стёпа был готов прикладывать только для того, чтобы обдурить меня, обойти мои запреты, уйти от наказания… Вот к этому я пока ещё не привыкла, с этим я ещё не готова была мириться. Но, видимо, всему и правда своё время.

Когда чуть забрезжил рассвет, я встала с кровати, где провалялась два часа без сна, спустилась на первый этаж и сварила себе крепкий кофе. Как ни странно, после чашечки бодрящего напитка меня потянуло в сон. Периодически на землю с неба падали мелкие капли: дождь тужился, маялся, пытался начаться, но пока что сил ему не хватало. Вернувшись в комнату, которую мы делили со вчерашнего дня с дочерью, я уснула, едва моя голова коснулась подушки. Но спала очень чутко и тревожно, просыпалась резко, как от испуга, с бешено колотящимся сердцем. И с трудом понимала, где сон, а где реальность.

В обед вся семья собралась за столом. Умница Вероника приготовила очень вкусный куриный суп. Все ели молча, и слышно было даже, как зубы перемалывают куриные хрящи. Первым перестал играть в молчанку Кирилл:

- Море сегодня беспонтовое – грязное и очень сильно штормит. Я попробовал купаться, но спасатели сразу стали орать в свои матюгальники и выгнали меня обратно на берег. Да и погодка что-то не радует. Короче, всё вокруг отражает состояние нашего папы, похоже…

- Что ты сказал? – моментально вспылил Стёпа. – Ты поосторожней на поворотах, мальчик, а то и твоё состояние может стать не таким хорошим. Чё ты зубы скалишь?

- Стёпа, заткнись! – я не собиралась терпеть эти разборки и препирания за столом. – Кирюша, ты тоже повежливей. Раз сегодня у нас такой непонятный день, давайте подумаем, чем бы нам заняться.

- Пойдём опять в кафе? – Кирилл не мог сдерживать потоки едкого сарказма, которые так и рвались наружу. Степан одарил сына свирепым взглядом, но промолчал.

- Нет, это исключено.

- Может, съездим на экскурсию? – робко предложила Вероника.

- Куда-куда, доча? – не расслышала я.

- На экскурсию. Я видела много ларьков и будок, где продают путёвки, вы разве не обращали внимания? Их тут, похоже, больше, чем сувенирных лавок. Наверно, такой вид отдыха пользуется популярностью.

Эта информация заставила меня задуматься. Я никогда не смотрела на Сочи с подобного ракурса, и непонятно, кстати, почему. Для меня всегда этот курортный город был исключительно местом для принятия морских и солнечных ванн, вечернего шастанья по увеселительным заведениям и поглощения всяких вкусностей кавказской кухни. Какие экскурсии, это же Россия! Я что, сама не могу выбраться в центр города и посмотреть на главные достопримечательности, предварительно разыскав информацию об оных в интернете? Вот за границей – да, другое дело. Не зная языка, без опытного проводника вряд ли можно рассчитывать на по-настоящему познавательные поездки. А здесь… Но слова дочери немного пошатнули мою уверенность: а вдруг здесь есть что-то большее, нежели центр города? Может, я всё это время что-то упускала, чего-то была лишена и даже не подозревала о том. Тем более что заняться было всё равно нечем.

- И что там за экскурсии, Ника? Ты не смотрела?

- Ой, да там много всего. Водопады, пещеры, каньоны, горы…

- Значит, нужно сходить и посмотреть.

Сказано – сделано. После обеда, оставив мужа дальше болеть в четырёх стенах, мы с детьми отправились знакомиться с местными экскурсионными фирмами. А их на самом деле было пруд пруди. Хотя предлагали все одно и то же. Продавцы путёвок надрывались, зазывая к себе клиентов, кто-то шёл на разные ухищрения, лишь бы взгляд потенциального покупателя задержался именно на его будке. Но мне такой навязчивый сервис и кич никогда не нравились, поэтому я решила выбрать продавца интуитивно: чтобы это был спокойный человек приятной внешности, хотя бы с проблеском интеллекта в глазах, а лучше с грамотной речью, который не будет мне что-то втюхивать, а выслушает мои пожелания и отправит меня в поездку, соответствующую моим требованиям. Такую женщину я отыскала у самого входа на пляж. Когда мы проходили мимо, она приятным голосом, очень осторожно сообщила, что хочет пригласить нас на экскурсию, что сегодня можно поехать на водопады или посмотреть вечерний Сочи. Невысокая, смуглая, короткостриженая, разрез глаз намекал на примеси татарской крови. Женщину звали Лилия, имя её мне понравилось сразу, как и название фирмы – «Золотая Пальма».

- Знаете, Лиля, мне хочется узнать Сочи, который я ещё не видела. Я была в центре города, правда, много лет назад…

- Вы сейчас его не узнаете, он очень сильно преобразился!

- Нет-нет, спасибо большое, но в центр я могу съездить и сама. Что вы там говорили про водопады?

- 33 водопада и шоу-программа «Кавказское застолье», выезд сегодня в 16:30…

- Меня немного смущает слово «застолье». А больше ничего на сегодня нет?

- Сейчас посмотрим… Нет, к сожалению, сегодня в основном все экскурсии были утренними, остались только водопады и обзорная. Да вы не бойтесь, это самое популярное у нас направление! Вот, посмотрите фотографии…

В общем, спустя пять минут мы уже прогуливались по берегу с путёвкой на экскурсию в кармане.

Стёпа не хотел никуда ехать, кричал, что умирает и хочет остаться в постели, а мы можем валить на все четыре стороны. Однако, когда я пригрозила ему физической расправой с особой жестокостью, он заткнулся и стал приводить себя в порядок. В пятнадцать минут пятого мы были уже на остановке, автобус с экскурсоводом тоже прибыли на 15 минут раньше назначенного срока. Миловидная женщина с красивым именем Белла пригласила нас на посадку (боже правый, здесь у всех такие красивые имена, то опьяняющие ароматом цветов, то звенящие колокольчиками!). И я почувствовала, что приключение начинается, у меня случился некий душевный подъем, появилось ощущение праздника. А когда голос Беллы, усиленный микрофоном, заполнил пространство автобуса, как невидимый эфир, я и вовсе расслабилась. Оказывается, экскурсии – это ещё один вид полноценного отдыха. Почему я раньше себя так мало баловала?

Что меня ещё порадовало, так это мои дети. Вместо того, чтобы заткнуть уши наушниками и слушать музыку, которую они и так уже слышали по миллиону, наверное, раз, они показали себя воспитанными и открытыми для новых знаний людьми. Они даже обсуждали периодически новую информацию, и я слышала в их голосах удивление и восхищение.

Первую остановку мы сделали спустя минут 40. Лиля предупреждала, что ехать придётся недолго, но я бы согласилась и на более длительный переезд, потому что время в дороге, скрашенное рассказом Беллы, пролетело совершенно незаметно. Выйдя из автобуса, я замерла, как вкопанная, так что даже люди, шедшие сзади, немного подтолкнули меня вперёд и попросили посторониться. Передо мной раскинуло во все стороны свои ветви невероятно мощное и красивое дерево, которое Белла назвала тюльпанным. Мало того, что оно поражало своими габаритами и излучаемой силой, так ещё его ветви были сплошь усыпаны красивыми жёлтыми цветами, действительно напоминавшими тюльпаны. Остальные туристы кинулись сразу скупать какие-то банальные сувениры, жареные орешки, ракушки. Кто-то сразу затянулся сигаретой так, будто их жизнь зависела от того, получат они прямо сейчас порцию никотина или нет. Кирилл и Вероника попросили у меня денег на фотографию в национальных костюмах горцев, Стёпа даже не вышел из автобуса. А я всё стояла и смотрела на это величественное и древнее дерево. Потом подошла к нему вплотную, легла на ствол, да так и провела все отведённые группе 15 минут в каком-то экстатическом и медитативном состоянии.

Потом мы поехали в аул. Я как-то сразу напряглась, услышав это слово. Всплыли из глубин подсознания все стереотипы, с ним связанные. Аул… Перед глазами встала картина: какие-то жалкие халупы, вокруг бродят отары овец, всё загажено, цивилизации ноль. Но мои страхи оказались напрасными, аул выглядел очень даже современно, покруче многих российский деревень. А жили в ауле черкесы.

Я как-то раньше ни о каких черкесах и не слышала. То есть, может и слышала, но никогда особо не задумывалась, кто это такие. Я знала про армян, про грузин и абхазов. Из-за бесконечных военных конфликтов на слуху были Чечня и Южная Осетия. По аналогии с Южной я предполагала, что существует и Северная (да, география – не мой конёк). Благодаря коньяку знала про Дагестан. А вот о черкесах я как-то ничего и не могла сказать, у меня они ни с чем не ассоциировались. Разве что с черкеской, но я, если честно, очень плохо себе представляла, что это такое. Потом, узнав от Беллы, что черкесы – это то же самое, что и адыги, появилась новая ассоциация: адыгейский сыр. Сыроварня и стала нашей второй остановкой.

После дегустации сыра нас завезли на дегустацию мёда. Некоторые члены нашей группы начинали потихоньку роптать: «Где уже водопады? Сколько можно нас возить по всяким дегустациям? Мы приехали не сыр и мёд покупать, а в водопадах купаться!». Я совершенно их не понимала. Во-первых, мне Лиля очень чётко расписала всю программу экскурсии, когда я покупала путёвку. И раз я согласилась, то чего теперь возмущаться? Во-вторых, экскурсовод повторно всю программу проговорила, и всех вроде бы всё устраивало. В-третьих, Белла сказала, что экскурсия «не только природоведческая, но и этнографическая», что мы не просто едем на водопады смотреть, а ещё и знакомится с теми, кого считают коренным населением этих земель. И вполне логично, что мы знакомимся не только с черкесами, но и с их традиционными занятиями: сыроварением, пчеловодством… Хотя третья дегустация меня тоже несколько напрягла, но абсолютно не по вине экскурсионной фирмы или местных жителей. Виной всему стало вино – его мы и должны были пробовать перед отправкой уже непосредственно на водопады. Глаза мужа заблестели и забегали.

- Ты мне обещал! – попыталась возразить я, когда муж схватил одноразовый стаканчик.

- Я обещал, что не буду пить всякую гадость. А тут приличная, культурная дегустация для тех, кто знает толк в вине. Тем более мне нужно немного опохмелиться.

И я не стала портить настроение ни себе, ни ему, просто смирилась и закрыла на всё глаза. Последний раз моё сердце немного встрепенулось, когда после вина стали разливать чачу и коньяк. Но дозы были небольшими, и я посчитала, что всё обойдётся. Покупать что бы там ни было из напитков я мужу запретила, потому как после консультации с Беллой знала, что если мне что-то из напитков понадобится, то можно будет хоть в самый последний день нашего пребывания в Лоо сделать заказ через Лилю, и нам всё привезут.

Наконец-то мы поменяли наш комфортный автобус на бортовые машины и отправились прямо по руслу реки к водопадам. Стёпа ожил и развеселился, дети были просто в восторге, и я в очередной раз позволила себе поверить, что всё будет хорошо, что мы семья, и можем отдыхать дружно, не портя один другому настроение.

На водопадах было очень оживлённо. Шла бойкая торговля всякой снедью – пирожками, чебуреками, чак-чаком… Вдоль дорожки из жёлтого кирпича (прямо как в «Волшебнике Изумрудного города») стояло множество сувенирных лавочек. Но моё сердце ёкнуло, когда я увидела их – главное зло, о котором Белла предупреждала ещё в автобусе. Длинный ряд столиков, на которых громоздились батареи бутылок с жидкостями всевозможных неестественных цветов. За столами сидели тётеньки и бабушки, предлагавшие всем проходящим мимо туристам «угоститься». Это всё напоминало конференцию ведьм, которые хвастались своими лучшими ядами и отравами, предлагая самым смелым рискнуть и попрощаться навсегда как минимум со своим здоровьем. Проходя сквозь этот алхимический ряд, я почувствовала едкий запах ароматизаторов, и только крепче вцепилась в Стёпину руку.

- Не смей ничего здесь пробовать, понял? – прошипела я, как змея, сквозь зубы.

- Да я и не собирался… - не слишком-то убедительно соврал мой благоверный.

- Так я и поверила. Не смей, ты слышишь? Я лучше потом тебе куплю нормального вина или чачи, но эту бурду ты пить не будешь. Ты мне обещал!

- Да хорошо, хорошо… - недовольным тоном ответил Стёпа и вырвал свою руку из моей цепкой хватки. – Давай лучше тебя вон с тем енотом сфотографирую!

- Ты дебил?

- А что такого?

- Может, мы потом ещё с обезьянкой и неграми будем фотографироваться? Дети, разбегаемся по интересам. Следите за временем и не опоздайте, чтобы не заставлять всю группу вас ждать, понятно? Я пошла переодеваться…

Но в раздевалку уже выстроилась длиннющая очередь, поэтому переодевались мы со Стёпой в кустах, прикрываясь полотенцами. Переодеваясь, мы стали заигрывать друг с другом и хватать один другого за разные интимные места. Я даже возбудилась от этих почти невинных шалостей и предложила Стёпе подняться до самого последнего водопада, чтобы там где-нибудь укрыться в кустах и немного порезвиться.

- Нет, прости, но порезвимся дома. – Тут Стёпа увидел мои широко распахнувшиеся глаза и уточнил – Дома у дяди Вачика, а не в Воронеже. Мне просто до сих пор не очень хорошо, и я не пойду наверх. Что я, водопадов не видел? Я тут, внизу побултыхаюсь, тем более, первый водопад – самый большой.

- Ну, хоть что-то ты услышал и запомнил. Ладно, паразит, оставайся тут. Я пойду всё равно на самый верх, там вода почище и людей поменьше. На обратном пути подберу тебя, тюфяк.

И я начала своё восхождение к блаженству. Людей было очень много, поэтому я сразу решила, что дойду до конца оборудованной тропы – до тринадцатого или четырнадцатого водопада, - и заберусь ещё немного повыше, туда, куда суётся не каждый. В итоге через пятнадцать минут я оказалась в глубокой чаше, полной кристально-чистой прохладной воды, наедине с древним реликтовым лесом. Струи водопада, стекавшие в чашу, обогащали воду кислородом и создавали эффект джакузи. Невероятные ароматы – смесь запаха мхов и папоротников, самшитовых фитонцидов, свежего воздуха – просто разрывали мои лёгкие. Я почувствовала себя самым счастливым человеком на земле, словно бы родившимся заново. Наивное желание превратиться в русалку или речную нимфу наяду одолевало меня тем сильнее, чем неумолимее приближалось время отъезда. С таким чувством, словно я покидаю очень хорошего друга на очень долгое время, мне пришлось выбраться из очаровательной купели и спуститься вниз.

Стёпу я внизу, у самого первого водопада, так и не нашла. Решив, что он проголодался и захотел перекусить (чебурек, например, тут их жарили на каждом шагу и расхваливали каждый на свой лад), я направилась дальше. Однако вскоре меня постигло сильное разочарование: воровато оглядываясь по сторонам, Стёпа уже упражнялся на «алкогольной стометровке». Едва увидев меня, он на полпути поменял траекторию движения руки, и вместо того, чтобы опрокинуть в себя очередную порцию отравы, всучил стакан бабуле, которая уже успела обрадоваться очередному облапошенному дурачку. Когда я подошла достаточно близко, чтобы слышать, о чём бабуля с моим мужем разговаривают, отравительница пыталась всучить Стёпе свою визитку, чтобы он заказал её «вино» домой по почте. Стёпа нарочито громко и внятно отказывался.

- Нет, не нужна мне твоя отрава!

- Какая отрава? – Стёпина смена настроения застала бабулю врасплох. – Полчаса тут стоял, выпил кучу вина, а теперь отрава? Что за люди!

- Да ты в своём уме?.. О, ангелочек мой, Ангелиночка! А я тебя ищу! Я там задремал чуток, под водопадом-то, думал, ты уже прошла…

- Вот ты тварь. – Мне хотелось сказать ему гораздо больше, но его предательство словно ударило меня под дых, и слова застряли где-то на полпути, так и не сумев вырваться наружу. Настроение моментально испортилось, будто я и не испытывала блаженной эйфории пять минут назад. Кирилл и Вероника ждали в положенном месте, когда я чуть ли не за шкирку приволокла туда мужа. Пообещав сама себе, что не буду портить настроение остальным, я надела радостную маску и пыталась вжиться в роль счастливой супруги клинического алкоголика, которую ничто, абсолютно ничто не волнует. Дети, если и заподозрили что-то, виду не подали, и мы всей семьёй вместе с остальной группой поехали на концерт.

Концертная программа «Кавказское застолье» проходила в большом этнографическом комплексе. Людей в зал набилось человек пятьсот точно, и, разглядывая другие пары и семьи, я немного успокоилась. Мой Стёпа, оказывается, выглядел поприличнее многих. Да и я оказалась не самой стервозной. Конечно, то здесь, то там глаз выхватывал счастливые парочки, где девушки нежились в объятьях своих молодых людей и лучились радостью. Но подавляющее большинство представителей мужского пола явно переборщили во время дегустаций, а потом наверняка посетили «алкомарафон» перед водопадами, и теперь сидели с идиотскими улыбками на лицах, маслеными глазами, сняв рубашки и вывалив на всеобщее обозрение свои огромные потные животы. «А! Да и хрен с ним, нажрался – и нажрался. Главное, чтобы плохо потом опять не стало» - подумала я. Тут официантка принесла мне форель, запеченную в фольге с овощами, и я решила расслабиться и выпить винца. Полусладкий золотистый мускат мне идеально подошёл.

Грянули первые аккорды вступительной музыки, и на сцене появился тамада. Мне он понравился ещё до того, как успел что-то сказать в микрофон, потому что по нему было видно, что человек он неглупый. Одетый с иголочки, в национальном головном уборе и со специальным жезлом в руках, он погрузил нас в атмосферу настоящего кавказского гуляния, во всяком случае, в том виде, в котором я себе его обычно представляла. А вскоре на сцену выскочили и танцоры, и я была просто очарована. Одно дело, когда смотришь кавказские танцы по телевизору или в записи. Совершенно иные ощущения, если ты смотришь на это действо лично, присутствуешь при этом свершающемся чуде, чувствуешь энергетику и зала, и артистов. Тем более что артисты оказались явно профессионалами, а не любителями-самоучками. У меня постоянно мурашки бегали по коже от того, что происходило на сцене. Сначала молодой парень танцевал с кинжалами, всячески ими разбрасываясь – и те неизменно втыкались в сцену. Он кидал и пять, и восемь, и десять кинжалов одновременно… Я попивала вино, но пьянела больше не от алкоголя, а от зрелища, полностью меня захватившего, и невероятных эмоций. Потом, как ураган, на сцену вылетела целая орава парней, и они начали танцевать на самых кончиках пальцев, прыгать, скакать, размахивать руками, падать на колени, сопровождая это всё дикими и первобытными выкриками: «Асса!» - и я бы солгала, если бы сказала, что не возбудилась, это раз, и что мне не захотелось танцевать, это два.

И судьба словно угадала мои желания. Во всяком случае, одно совершенно точно. Тамада, в очередной раз взяв в руки микрофон, объявил, что сейчас будет конкурс лезгинки, и ему нужно несколько пар, желающих принять участие. Я сначала застеснялась выходить сама, и попыталась вытолкнуть на сцену Кирилла с Вероникой. Но когда поняла, что дети, как бы ни храбрились и не петушились порой при нас со Стёпой, на самом деле стесняются ещё больше, решила всем показать класс. Схватив мужа под руку, я ринулась на сцену, потому как с разных концов зала туда же устремились гораздо более пьяные и решительные люди. К счастью (или к несчастью, как выяснилось потом), я успела одной из первых выскочить к тамаде, что гарантировало нам участие в безобразии, смысл которого заключался в следующем: по очереди каждая пара должна была танцевать лезгинку, показывая тем самым, какая между половинками сильная любовь. То есть танец выполнял роль признания. И я поняла, что готова. Видимо, вино ударило мне в голову довольно сильно, потому как я была готова танцевать, как последний раз в жизни, как перед концом света, признаваясь в любви и животном желании каждому, кто смотрел на меня в этот момент. Вот я уже не просто хочу это сделать, а делаю, кружусь по сцене, размахивая, как последняя дурочка, руками в разные стороны. Я отдаю себе отчет, что с лезгинкой это имеет мало общего, отчего мне дико смешно, и я продолжаю свои трепыхания. Стёпа скачет, как угорелый, рядом. Я вижу, как он старается, как он из кожи вон лезет, чтобы заслужить прощение, чтобы доказать мне, что он любит меня, любит до сих пор. Глупый, я ведь уже давно тебя простила. И ты даже не представляешь, какой дикой и бурной будет эта ночь. Спать мы сегодня снова не будем.

Стёпа встал на колено, начал хлопать в ладоши. И вдруг что-то произошло, что-то пошло не так. Он как-то покосился, схватился за майку и стал пытаться её разорвать. Он сильно покраснел, выпучил глаза и начал задыхаться, а когда я осознала всю тяжесть ситуации и подскочила к нему, он просто рухнул на сцену лицом, даже не пытаясь его как-то защитить. Музыка смолкла, зал ахнул, послышался крик: «Папа!» - это разом закричали и бросились к сцене сын с дочерью. Ко мне первым подскочил тамада, потом кто-то из танцоров и конкурсантов, одна женщина оттолкнула меня со словами: «Я врач» - и стала проверять на Стёпиной шее пульс. Меня словно парализовало. Я смотрела на всё происходящее и не понимала, неужели это действительно случилось со мной, здесь и сейчас? Неужели Стёпа умрёт вот так, на отдыхе, и я вернусь домой вдовой? Стёпу уже куда-то уносили такие стройные и хрупкие на вид, но оказавшиеся вполне сильными танцоры, меня тоже кто-то повёл со сцены в сторону туалета. Музыка снова загремела, концерт продолжился, тамады больше не было рядом, и я почувствовала себя беззащитной, будто он был моим отцом или дедушкой, и бросил меня. Стёпу, лежащего на скамейке, поливали холодной водой из бутылки, мне тоже кто-то помогал умываться. Вероника плакала, Кирилл куда-то умчался. Перед глазами всё плыло, ноги подкашивались, но я сосредоточила все усилия на том, чтобы не потерять сознание, иначе это бы ещё сильнее напугало детей.

- Извини, скажи, пожалуйста, ещё раз, как тебя зовут. И знай, что я буду спрашивать потом ещё несколько раз – только не обижайся.

Мы ехали на УАЗике в ближайшую больницу. Попытавшись вызвать скорую помощь, мы быстро поняли, что она находится далеко, ехать будет долго, и один из черкесов – не танцор, а то ли кто-то из персонала, то ли просто случайный посетитель концерта из числа местных жителей – вызвался отвезти нас на своей машине. Конечно, я не думала, что этой машиной окажется УАЗ. Но выбора особого всё равно не было.

- Да я понимаю всё. Аюб.

- Не ругайся, тут же дети! – возмутилась я. Хоть он и помогает нам из собственных побуждений, и пока не потребовал ни копейки, но вести себя по-хамски я ему не позволю. Оглянувшись назад, я увидела, как двое моих детей держали своего непутёвого папашу на руках. Кирилл выглядел очень серьёзным, но сохранял самообладание, Вероника же заливалась слезами.

- Да я не ругаюсь. Это меня зовут так – Аюб.

Я посмотрела на водителя. Молодой человек приблизительно моего возраста, давно не бритый, с характерным кавказским профилем, имел наглость ещё и улыбаться. И почему-то (наверно я была совсем пьяная, другого оправдания найти просто не могу) я тоже улыбнулась, невольно, совершенно не будучи в состоянии контролировать мышцы лица. Он глянул в мою сторону и заметил эту мимолётную улыбку.

- Будешь ещё сильнее смеяться, когда узнаешь, что моя фамилия Сизо. Аюб Сизо.

Его утверждение, что я буду смеяться, и фамильярное обращение на «ты» привели меня в чувство. Улыбка осыпалась, как отколовшаяся штукатурка, и я снова стала серьёзной.

- Не буду я смеяться. – Но, почувствовав, что веду себя грубо, я попыталась смягчить обстановку. – Спасибо большое, что помогаешь нам, Аё.. Аюб, правильно?

- Да.

- Вот видишь, я уже запомнила. Далеко ещё до больницы?

- Думаю, что для тебя сейчас – да.

- А мы можем ехать быстрее?

- Только если хочешь со всей семьёй и со мной вместе на тот свет. Но я пока что туда не тороплюсь, так что извини.

Я, поражённая, уставилась на него. Так дерзко разговаривает и такой спокойный. Ему явно не впервой было находиться в подобной ситуации. Что ж, тем лучше. Значит, он знает, что делает, и я могу довериться ему. И тут меня накрыло новой волной тревоги и паники. Боже мой, что же это такое произошло с мужем моим? Женщина, которая сказала, что она врач, что-то мне говорила, но я ничего не помню. Я вообще практически ничего уже не помню с того момента, как мужу стало плохо. Голова раскалывается, как будто кто-то прямо сейчас, в режиме реально времени, форматирует мой мозг наподобие жёсткого диска, стирая все данные, отчего голова перегревается. Я отрезвела буквально за последние 10-15 минут (или это мне так кажется, а прошло уже больше получаса?). И так же быстро меня атаковало похмелье. Неужели я так много пила? Вроде бы нет. А где мои вещи? Ах, вот они…

Нашарив сумку, я стала проверять, все ли ценности и документы на месте. В салоне УАЗа не было никакого освещения, поэтому я скорее отгадывала наощупь содержимое своей «косметички». Так… Телефон здесь. Кошелёк тоже. Так, это не то, это ладно, а что же у меня ещё было такого ценного? Ах! Фотоаппарат! Поискав ещё более тщательно, я убедилась, что его в моей сумке нет. И зачем я его брала? Сейчас же всё можно снимать на телефон. Лишний груз и лишние потери. Не такой уж он и дорогой, но обидно, там фотографии, видеозаписи…

- Чёрт! – выругалась я вслух.

- Это ты обо мне? – улыбка Аюба всё так же бессовестно красовалась на его лице.

- Да нет…

- Так да или нет?

- Слушай, мне сейчас не до шуток. Я забыла фотоаппарат. Да какой нахрен фотоаппарат, мне сейчас и не до него, у меня муж умирает! – я внезапно осознала всю глупость и никчемность своего занятия.

- Во-первых, он не умирает пока что. Во-вторых, я тебе завтра завезу твой фотик.

Аюб позвонил кому-то по телефону и недолго говорил по-адыгейски.

- Всё, нашли вашу технику, скажи мне номер телефона свой, я тебе завтра наберу.

Я вновь погрузилась в какое-то отстранённое состояние, буркнув что-то невнятное в ответ, так что мой номер телефона продиктовал сын. «Надо же, помнит наизусть» - пронеслось у меня в голове. Спустя какое-то время мы оказались в больнице в Лазаревском. По пути я успела немного успокоить дочку, отыскав в аптечке Аюба валерьянку, а в своей сумке – бутылку воды. В больнице же успокоительное в виде отчета дежурного врача помогло и мне:

- Не волнуйтесь, ничего особо серьёзного. Тут просто наслоилось отравление алкоголем на переутомление и акклиматизацию, плюс ещё и жара ко всему прочему. Сейчас здоровью вашего мужа ничто не угрожает, вы правильно сделали, что не стали заниматься самодеятельностью или дожидаться скорую, а приехали сразу к нам. Но мужу вашему придётся какое-то время провести в палате, под присмотром медработников, так что извините.

- Что вы, какое извините – это вам огромное спасибо и извинение за беспокойство! А то, что он проваляется тут несколько дней – оно и к лучшему. В следующий раз будет думать, что делает. Главное, чтобы он потом снова к вам не попал, как только выпишется, но уже с побоями, нанесёнными разъярённой женой.

Врач понимающе улыбнулся и проводил меня с детьми к выходу.

Аюб вызвался отвезти нас прямо к дяде Вачику. Путь выходил довольно дальним, и я стала протестовать, благодарить его и отказываться от предложенной помощи. Просто мне стало совсем неудобно. Человек помог, денег не взял, теперь готов тащиться в такую даль, и всё ради чего? Я перестала верить давным-давно, что бывает что-то в этой жизни просто так. Я бы сама, конечно, помогла человеку в тяжёлой ситуации, но помощь бывает разной и… А может, я просто перестала верить в людей? Может, они всё-таки лучше, чем я о них думаю? Вряд ли. Сегодня я несколько раз пыталась поверить в лучшее, и вот, чем это всё обернулось. Хотя, Кавказ… Это всё предрассудки и предания старины глубокой, но ведь сегодня тамада рассказывал, как уважительно относился черкесский мужчина к женщине. Вопрос был решён, когда я посмотрела на детей. Они, немного успокоившись, размякли, их клонило в сон, умоляющее выражение их лиц не могло оставить никого равнодушным. Вполне возможно, что Аюб согласился помочь, исключительно глядя на них.

На обратном пути детвора сразу отключилась на заднем сиденье. На меня тоже резко навалилась усталость, но я понимала, что заснуть сейчас было бы как минимум не вежливо. Поэтому я попыталась придумать какую-нибудь тему для начала разговора. Как это обычно бывает, в голову ничего путного не приходило. Просидев так минут пять, я вдруг поняла, что Аюб периодически бросает на меня взгляды и ухмыляется.

- Аюб, спасибо вам большое ещё раз…

- Совсем недавно мы были уже на «ты», а теперь снова «выкаешь».

- Это была стрессовая ситуация, и я, конечно, позволила себе лишнего…

- Да ничего подобного! Тем более, ни ты, ни я не старые, так что…

- Но я как бы мать двоих детей и мне уже… – тут я осеклась.

- Так ты как бы или мать? – снова ухмыльнулся он.

- Ладно, хватит паясничать. В любом случае, ещё раз тебе спасибо за всё! Не представляю, что бы я без тебя делала.

- Да что ты, не за что. Это долг любого нормального человека – помогать своему ближнему. Тем более, когда этим ближним оказалась такая красивая девушка. – И он глянул на меня после этих слов, как мне показалось, несколько плотоядно. Мне стало немного не по себе, но я постаралась справиться с волнением.

- Ты отказываешься брать деньги, но я чувствую себя неловко, не отблагодарив тебя. Что я могу сделать, как мне выразить своё «спасибо»? Есть какой-то способ?

- Способ есть, но не думаю, что ты будешь готова пойти на такое. – И он снова ухмыльнулся.

- Если это то, о чём я подумала, - я сразу как-то собралась и выпрямилась в сиденье, - то ты можешь об этом забыть и немедленно остановить машину!

- А о чём ты подумала?

- Послушай, я не маленькая девочка, не нужно со мной играть в эти игры!

- О чём ты подумала?

- Что ты намекаешь на секс!

- Во имя Аллаха! – воскликнул Аюб и расхохотался. – Не успела мужа уложить в больницу, как уже о сексе думает! Что творится в этом мире? – задав риторический вопрос, он несколько раз цокнул языком и покачал головой.

- Слушай, не нужно изображать из себя целомудренного мусульманина. Твои фразы звучали очень двусмысленно, и неудивительно, что я…

- Да ладно, расслабься! – перебил он меня. – Я специально, чтобы ты немного встрепенулась и проснулась. Если ты заснёшь, мне будет совсем уж тоскливо, поэтому мне нужен собеседник, чтобы отвлекаться от этой скучной дороги.

Как он мог назвать подобную дорогу скучной, я, честно говоря, понять совершенно не могла. Жуткий серпантин, по которому он мчал на высокой скорости, явно требовал максимальной концентрации внимания. Хотя, возможно, он ехал этим путём тысячный раз в своей жизни и знал уже все повороты наизусть, потому дорога и казалась ему скучной. В любом случае, Аюб добился своей цели – я лишний раз понервничала, но проснулась.

- Если хочешь, можем прямо сейчас заехать и забрать твой фотоаппарат.

- Нет, спасибо, хотелось бы как можно скорее попасть в постель и забыться после такого насыщенного дня. Хотя… Сколько это отнимет времени?

- Где-то полчаса.

- Нет, лучше я приеду завтра. Тем более, мне теперь нужны будут какие-то хлопоты, чтобы отвлекаться от недобрых мыслей о проблемах мужа и обо всём произошедшем.

- Ну, вот и правильно. Тем более, что я с удовольствием бы увидел тебя снова.

Я посмотрела на него. Он же упорно не поворачивал головы, а смотрел прямо перед собой, на вьющуюся змеёй впереди дорогу, и пытался сохранить серьёзное выражение лица, хотя уголки его губ дрожали. Я устало улыбнулась и решила отвлечь водителя, дабы он вновь не испытал соблазна пошутить надо мной. Вскоре мы уже болтали довольно непринуждённо. В основном говорил черкес, а я слушала и комментировала. Он всячески пытался меня успокоить и убедить, что всё произошедшее сегодня – обычное дело, что подобных конфузов за год случается очень много, а бывают ситуации гораздо хуже и серьёзнее моей, так что мне не стоит беспокоиться. Стыдно должно быть мужу. В этом я была полностью согласна с этим горцем.

Когда мы наконец добрались до Лоо, было около двух часов ночи. Я разбудила детей, и они поплелись в номера. Я немного задержалась, поскольку осознала, что Аюб мой номер телефона записал, а я его – нет. Вдруг он забудет или замотается – пусть тогда хоть подскажет мне, где и как забрать свою «мыльницу».

- И всё-таки ты очень красивая. Настоящая женщина! – на прощание сказал он мне, после чего запрыгнул в свой УАЗик и укатил в ночь. Я стояла и не могла понять, серьёзно ли он или это очередная шутка?

Утром дядя Вачик и его жена, тётя Гаянэ, стали расспрашивать, как мы съездили на экскурсию, понравилось ли нам. Поскольку вокруг были другие отдыхающие, я не стала вдаваться в подробности, а просто неопределённо кивала головой, то ли улыбалась, то ли гримасничала от боли, и продолжала молча готовить завтрак. Но позже, когда дети пошли на море, а я осталась, чтобы немного поразмыслить в одиночестве, выпить ещё одну кружечку – именно кружечку, а не чашечку - кофе, приготовить обед и спокойно поспать (ведь за прошедшие дни усталость очень сильно накопилась), тётя Гаянэ подошла ко мне и спросила:

- Я же чувствую, что что-то не так, Ангелина. Расскажи, что случилось? Где Стёпа? Вы поругались?

Я не выдержала, выпустила ложку из рук (и та сразу нырнула в кастрюлю с супом), села на скамейку и расплакалась. Гаянэ выключила газовую плиту, села рядом, стала гладить меня по спине и повторять одни и те же незамысловатые утешения. От этого мне стало ещё горше, и я перешла с плача на рыдания. Во-первых, я давно не давала волю своим чувствам, хотя напряжение внутри требовало разрядки. Во-вторых, отношения с собственной мамой у меня сложились не очень тёплые, скорее дежурные, и я никогда не могла прийти к ней и просто пожаловаться, просто поплакаться, пообниматься и молча посидеть, прижавшись друг к другу. А других кандидатов во взрослые, умудренные опытом друзья просто не было. Всё это, а ещё и поведение Стёпы, и какие-то другие мелкие проблемы – на меня обрушилась целая лавина переживаний, так что неудивительно, что простые и тёплые, хоть немного и неловкие, утешения тёти Гаянэ так меня растрогали. Я рассказала ей обо всём, что произошло. Она то ли искренне, то ли для приличия немного попричитала, а потом стала повторять примерно то же самое, что говорил мне минувшей ночью Аюб. Такое случается на каждом шагу, бывает и хуже, всё обошлось, а это самое главное. Не расстраивайся, продолжай отдыхать, муж поправится, вы помиритесь.

- Правда, с водкой как-то нужно бороться. Это совсем не дело. Наши кавказские мужчины лучше сопротивляются этой дряни. Да они почти водку и не пьют, мы или вино, или чачу сами делаем, редко когда что-то в магазине покупаем. А твоего надо закодировать. Если не хочешь к врачу, у нас тут есть одна гадалка, Шамирам, очень сильная, она может твоего мужа вмиг отшептать от этой гадости!

Я сердечно поблагодарила Гаянэ за поддержку, но от помощи гадалок отказалась. Не очень-то я верю во всё это. Видимо, не до конца ещё отчаялась. А раз так, то буду пока что продолжать борьбу своими силами и прибегая к помощи традиционной медицины. Гадалок оставим на самый крайний случай.

- Ну, как знаешь. – Мой отказ немного расстроил Гаянэ но она старалась этого не показывать. – Тогда прекращай тут реветь, заканчивай готовку и сходи на море, развейся. Знаешь, как хорошо вода снимает усталость и забирает всё плохое? О, деточка, если ты не веришь в волшебство, то в магию воды должна верить обязательно. И вообще, ты знаешь, как переводится Лоо? «Лучше Отдыхать Одной» - Л-О-О, понимаешь? Так что иди и отдыхай одна. Дети уже взрослые у тебя, небось, не пропадут, сами о себе позаботятся.

Я послушалась совета старой женщины и не стала упиваться своим горем, жалеть себя, скулить, забившись в угол, и причитать. Умылась холодной водой, позвонила в больницу (Стёпа отсыпался, его телефон был выключен, но дежурная медсестра заверила, что с ним всё в порядке), собрала вещи и отправилась на пляж. Я собиралась провести этот день, занимаясь исключительно собой. Стёпа будет наказан тем, что никто к нему сегодня не приедет. Проснётся, помучается, сначала оттого, что не сможет восстановить ход событий вчерашнего вечера, потом от отсутствия внимания к собственной персоне, а может быть, и от угрызений совести. А я буду назло ему развлекаться, отдыхать и веселиться. Правда, сразу отрешиться и от проблем, и от детей у меня не получилось. У барной стойки первого же пляжного кафе я заметила Кирилла в компании двух симпатичных девиц, кажется, постарше моего сына года на 3-4 и почти полностью обнажённых, если не считать какие-то клочки ткани, которые едва прикрывали их интимные места и скорее походили не на купальники, а на ошмётки лопнувшего воздушного шарика.

- Всем привет! Кирюша, где сестра? – сын явно не обрадовался моему появлению. Он попытался загородить собой бутылку пива, которую до этого держал в руках, но несколько секунд назад был вынужден поставить на стойку в надежде, что я ничего не видела. Я не собиралась устраивать ему сейчас какие-то сцены, ругать и отчитывать. Про пиво мы поговорим потом, но если ему хочется произвести сейчас впечатление на девочек, зачем я буду портить ему репутацию.

- А, мам… Она была где-то там, вон под тем зонтиком, на лежаке. Она там, кажется, с каким-то парнем познакомилась.

«Отличный ход, сынуля!» - подумала я. Так мастерски переключить моё внимание на сестру. Однако совсем уж дурочкой я быть не собиралась, поэтому немного попридержала материнский инстинкт и не сразу рванула в сторону обозначенного зонтика, а задержалась рядом с барной стойкой и компанией подростков ещё на какое-то время.

- А это кто, сынок? Почему ты нас не знакомишь? – и я лучезарно улыбнулась двум девицам, которые с интересом наблюдали за разворачивающейся на их глазах сценой.

- Это… Это мои знакомые. Катя и… - улыбка второй девушки моментально померкла, когда она поняла, что Кириллу гораздо больше нравится её подруга. Настолько больше, что мой сын даже не стал себя утруждать попытками запомнить её имя.

- Марина, меня зовут Марина. Очень приятно.

- А я Ангелина, мама этого красавца. – Кирилл недовольно поморщился и закатил глаза под лоб. – Ладно, ребята, развлекайтесь. Приятно было познакомиться!

- Мам, а мы сегодня не… - сын осёкся, покосился на новых подружек и немного откорректировал вопрос, который собирался задать изначально. – Когда мы встретимся с папой?

- Не сегодня! – с лучезарной улыбкой на губах ответила я, глядя на изумлённое лицо сына. – Папа захотел этот день провести в одиночестве, подумать о тех важных событиях, которые произошли в жизни нашей семьи вчера. Понятно?

Махнув на прощание рукой, я развернулась и направилась в сторону шезлонгов, на которые указывал Кирилл. Про себя я подумала, что вкусы моего сына оставляют желать лучшего, и надо будет заставить Стёпу поговорить с ним на эту тему. Или же самой с ним провести беседу. Мой ребёнок достоин большего, чем какой-то дешёвки. Или же это у меня вдруг обнаружился какой-то материнский комплекс? Комплекс будущей свекрови? Но у меня не было сейчас времени думать об этом, ведь я отыскала взглядом в толпе отдыхающих свою дочь, и сейчас направлялась к ней, с неприятным чувством осознавая, что сын мне не наврал – его сестра тоже времени зря не теряла и уже активно общалась с каким-то парнем, развалившемся на лежаке в тени одного с моей дочерью зонта.

- Ника! – воскликнула я, делая последние шаги и останавливаясь. Руки моментально скрестились на груди сами собой. – Я ведь отправляла вас на пляж вдвоём с братом, почему вы разделились?

- Кирилл познакомился с какими-то шалавами, я решила ему не мешать.

Парень, пару секунд назад явно флиртовавший с моей дочерью, подскочил с лежака:

- Здравствуйте!

- Здравствуй. – Очень неприветливо буркнула я ему в ответ, и снова перевела взгляд на дочь, собираясь продолжить с ней разговор, но мальчишка меня опередил.

- Меня зовут Агасик, очень приятно!

- Да я вижу, что не Ваня. – Парень действительно имел очень ярко выраженную кавказскую внешность. Непропорционально большой нос с горбинкой, сросшиеся брови, повышенная волосатость тела. Невольно мой взгляд скользнул по его купальным шортам, и я поняла, чем оправдана такая его самоуверенность.

- Можете за Веронику не беспокоиться, мы тут просто общаемся! – поспешил заверить он меня.

- А ты знаешь, до этого я что-то не волновалась, а вот сейчас начала.

- Мама! – Вероника взвизгнула немного истерично, приняла сидячее положение, её руки оказались скрещенными точно так же, как и мои, и она надула губки. – Что ты тут устраиваешь?

- Стоило мне отпустить вас с братом на пляж, как вы оба оказались втянутыми в сомнительные авантюры! Ладно Кирилл – он мальчик и почти совершеннолетний…

- Значит, если одна из тех дур забеременеет, то это будет нормально?

- Доча!

- Простите, пожалуйста, не знаю, как вас зовут, но если хотите, я уйду! Не хочу, чтобы вы с дочкой ссорились. – Мальчишка опять вмешался. Я посмотрела на него, потом на Веронику, потом снова на него, на его выпуклость на шортах, вернулась к лицу дочери. Она смотрела на меня одновременно обижено, зло и умоляюще. И мне вдруг стало её так жаль. Я вспомнила слова Гаянэ, вспомнила себя в её возрасте. Что ж, если я не воспитала дочку достаточно хорошо, то это уже вряд ли можно исправить.

- Ладно, я не выспалась, поэтому немного раздражительна сегодня. Можете общаться, я не буду вам мешать. Устроюсь вон там, неподалёку. Если куда-то соберёшься, Ника, обязательно меня предупреди.

- Мам…

- Папа сегодня хочет побыть в одиночестве, чтобы лучше осознать свои проблемы, которые разрушают не только его тело, но и жизнь всей его семьи. – Я, как та гадалка, которую мне советовала Гаянэ, сумела предвосхитить вопрос Вероники и дать на него ответ, пока он ещё не прозвучал.

Дата добавления: 2015-07-11