Больше мозгов, чем у него. Ну да ладно. Зато нести будет он --

придется ему попотеть. Как же тут быть? Надо положить его на

Носилки. Пара шестов и плащ или одеяло, которое захватил

Фелим,-- вот и готово. Да, так и сделаем. Носилки -- это как

Раз то, что нам сейчас нужно.

Теперь ирландец был призван на помощь.

Они срезали и обстругали два деревца, каждое футов десять

Длиной, поперек них привязали еще два, покороче, сверху

Растянули сначала одеяло, а потом плащ.

Таким образом были сооружены простые носилки, способные

Выдержать больного или пьяного.

И надо признаться, мустангер больше напоминал пьяного,

Потому что он снова начал буйствовать и его пришлось привязать

К носилкам.

Эти носилки несли не два человека, как обычно, а человек и

Лошадь. Передние концы шестов были привязаны к кобыле Зеба, а

Задние поддерживал Фелим, которому, как и обещал старый

охотник, "пришлось попотеть".

Сам же Зеб шел впереди, избрав более легкую роль --

Вожатого.

Такой способ передвижения нельзя было назвать новым

Изобретением. Зеб соорудил грубое подобие мексиканского

Паланкина, который ему, наверно, приходилось видеть на юге

Техаса. Разница была лишь в том, что в данном случае

Отсутствовал обычный балдахин и вместо двух мулов в упряжке шли

Человек и кобыла.

В этом импровизированном паланкине Морис Джеральд был

Доставлен в свою хижину.

Уже спустилась ночь, когда эта странная процессия

Добралась до хакале мустангера.

Сильные, но нежные руки охотника бережно перенесли

Раненого на его постель из лошадиных шкур.

Мустангер не понимал, где он находится, и не узнавал

Друзей, склонившихся над ним. Он все еще бредил, но больше не

Буйствовал. Жар немного спал.

Он не молчал, но и не отвечал на обращенные к нему

ласковые вопросы; а если и отвечал, то до смешного нелепо;

Однако слова его были настолько страшны, что не только не

Вызывали улыбки, а наводили на грустные мысли.

Друзья мустангера как умели перевязали его раны, и теперь

Оставалось только ждать наступления утра.

Фелим улегся спать, а Зеб остался у постели мустангера.

Обвинять Фелима в эгоизме было бы несправедливо; его

Послал спать Зеб, заявив, что нет смысла сидеть около больного

Вдвоем.

У старого охотника были для этого свои соображения. Он не

Хотел, чтобы бред больного слышал кто-нибудь, кроме него, --

Даже Фелим.

И никто, кроме него, не слышал, о чем всю ночь напролет

Бредил мустангер.

Старый охотник слышал слова, которые его удивляли, и

Совсем не удивлявшие его имена. Для него не было

Неожиданностью, что мустангер то и дело повторял имя Луизы,

Сопровождая его любовными клятвами.

Дата добавления: 2015-07-11