А на это потребовалось немного времени, -- стая не разбежалась,

Но уселась на траве; а из зарослей выбегали все новые койоты.

Не оставалось сомнений, что они решили взять его измором.

Казалось, это не должно было бы встревожить мустангера,

Поскольку они не могли добраться до гамака.

Он бы и не беспокоился, если бы ему снова не захотелось

Пить.

Он рассердился на себя за свою непредусмотрительность:

почему он не подумал об этом, прежде чем забраться на дерево!

Взять с собой запас воды было бы нетрудно. Ручей был рядом, а

Вогнутые листья агавы могли послужить сосудами.

Но теперь было уже поздно. Вода у подножия дерева дразнила

Его, и жажда от этого становилась еще мучительнее. Добраться до

Ручья он мог только через кольцо койотов, а это означало верную

Смерть. Он почти не надеялся, что собака вернется и второй раз

Спасет его; и совсем не надеялся на то, что записка попадет в

Руки человеку, которому она предназначалась. Было сто шансов

Против одного, что этого не случится.

После большой потери крови жажда бывает особенно сильной.

Муки несчастного становились все нестерпимее. Долго ли суждено

им продолжаться?

На этот раз у мустангера начался бред. Ему казалось, что

Уже не сто, а целая тысяча волков окружает дерево. Они

Придвигались все ближе и ближе. Глаза их горели страшным огнем.

Красные языки касались плаща, в ткань впивались острые зубы.

Раненый уже чувствовал зловонное дыхание хищников...

В минуту просветления он понял, что все это галлюцинация:

Койоты, которых по-прежнему было только сто, продолжали лежать

На траве, ожидая развязки. Она наступила прежде, чем у

Мустангера снова начался бред. Он увидел, что все койоты

внезапно вскочили и убежали в чащу. Было ли это галлюцинацией?

Нет, теперь он не бредил.

Что же могло, спугнуть их?

Морис радостно вскрикнул. Наверно, вернулась Тара. А может

Быть, с ней и Фелим. Ведь времени прошло достаточно, чтобы

Собака успела доставить записку. Койоты сторожили его уже

Больше двух часов.

Морис приподнялся и, перегнувшись через сук, окинул

Взглядом поляну. Ни собаки, ни слуги не было видно. Ничего,

Кроме ветвей и кустов.

Он прислушался. Ни звука, кроме завывания койотов,

Которые, очевидно, все еще продолжали отступать. Уж не бредит

ли он снова? Что могло обратить их в бегство?

Но все равно дорога свободна. Теперь можно было подойти к

Ручью. Вода сверкала перед его глазами. Ее журчание ласкало

Слух.

Он спустился с дерева и, пошатываясь, направился к берегу.

Но, прежде чем наклониться к воде, Морис еще раз

Оглянудся. Даже мучительная жажда не заставила его забыть

Дата добавления: 2015-07-11