Читайте также:
|
Понятие и общие черты обстоятельств, исключающих преступность деяния
Уголовный кодекс Российской Федерации, как известно, действует с 1 января 1997 г. Он, насколько это было возможно, приведен в соответствие с реалиями сегодняшней жизни. Бесспорно то обстоятельство, что механизм правовой защиты человека, его жизни, здоровья, чести и достоинства в новом Уголовном кодексе высвечен более четко. Интегрированная формула взаимоотношений в цепочке «личность - общество - государство» обрела свою динамику. Одно из доказательств этого - существенное расширение перечня обстоятельств, исключающих преступность деяния. В перечне содержатся такие новые обстоятельства, как причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. Претерпели существенные изменения и традиционные моменты - необходимая оборона и крайняя необходимость.
Из шести обстоятельств, исключающих преступность деяния, необходимая оборона стоит на первом месте. Это, видимо, не случайно. С одной стороны, она является важной правовой гарантией реализации конституционного права граждан на самозащиту. С другой стороны, будучи инструментом защиты не только личных, но также общественных и государственных интересов, необходимая оборона выступает активным средством борьбы с преступностью. В настоящей статье хотелось бы остановиться на положительных аспектах этой уголовно-правовой нормы, а также обсудить и некоторые недостатки.
Актуальность данной темы обусловлена, прежде всего, важнейшими функциями необходимой обороны в условиях становления в России гражданского общества и правового демократического государства. Являясь элементом правовой системы, необходимая оборона способствует блокированию правонарушений и преступлений, служит гарантией законности, стабильности и правопорядка.
Правильное применение законодательства о необходимой обороне является важным условием широкого вовлечения населения в борьбу с преступностью. Большой ущерб борьбе с правонарушениями причиняет каждый случай необоснованного привлечения к уголовной ответственности лиц, правомерно оборонявшихся от общественно опасного посягательства.
Исследование необходимой обороны в теоретико-практическом плане продиктовано недостаточной разработанностью и дискуссионностью целого ряда соответствующих теоретических проблем, особенно в рамках последних изменений, произошедших в уголовном законодательстве России. Все это отрицательно отражается на судебно-прокурорской практике. Многие вопросы правовой оценки действий, совершаемых при защите или в связи с защитой от преступного нападения, решаются следственными, прокурорскими и судебными органами по-разному, а иногда по одному и тому же делу различные судебные инстанции принимают противоположные решения.
Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы на основе всестороннего изучения института необходимой обороны, его юридической природы, практики применения разработать теоретические положения и рекомендации по совершенствованию уголовного законодательства.
Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:
Проследить процесс возникновения и формирования института необходимой обороны в праве, установить закономерности его развития, сущность и содержание нормативно-правовой основы.
Определить основание и условия обороны, разработать подход к созданию эффективных уголовно-правовых гарантий реализации права на необходимую оборону.
На базе разработанных теоретических положений сформулировать нормативно-правовые положения, которые должны обеспечить реализацию права обороны в уголовном законодательстве.
В настоящей статье рассматриваются вопросы возникновения и развития института необходимой обороны, его понятие и сущность, условия и пределы правомерного причинения вреда при отражении общественно опасного посягательства, уделено большое внимание вопросам, которые продолжают оставаться спорными в литературе, по-разному решаются органами следствия, суда и прокуратуры, недостаточно полно освещены в уже изданных трудах.
Под обстоятельствами, исключающими преступность деяния, понимаются такие обстоятельства, наличие которых превращает внешне сходные с преступлениями деяния в правомерные, а некоторые - даже в общественно полезные. Например, необходимая оборона и причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление.
В теории уголовного права 50-70-х гг. велась оживленная дискуссия относительно рассматриваемого института.
Итоги этой дискуссии в определенной мере были подведены в Теоретической модели Уголовного кодекса, в которой впервые была выделена самостоятельная глава, посвященная рассматриваемым обстоятельствам. Вслед за Теоретической моделью Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. также включили самостоятельную главу об обстоятельствах, исключающих преступности деяния, дополнив перечень таким обстоятельством, как причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление.
Природа рассматриваемых обстоятельств в теории уголовного права оценивалась по-разному: как обстоятельства, исключающие общественную опасность, уголовную ответственность и наказуемость, противоправность деяния[1] и др.
Статьи действующего УК РФ, раскрывающие нам содержание обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются диспозитивными нормами, то есть позволяют лицу в каждом конкретном случае выбирать между несколькими вариантами поведения, не предписывая четко определенных и безальтернативных действий. И такой подход в полной мере отражает принципы гуманизма и справедливости, отраженные в первой главе УК РФ. Они справедливы по отношению к лицу, к примеру, подвергшемуся нападению, потому что позволяют ему защищать свою жизнь и здоровье любыми средствами. Гуманизм же здесь присутствует по отношению к нападающему, так как потерпевшему не дано прямого указания убивать его или причинять вред его здоровью.
Действия (бездействие) лица в таких случаях внешне сходны с признаками деяния, предусмотренного уголовным законом. И чтобы разобраться в составе подобных обстоятельств, необходимо сначала определиться с тем, что же мы имеем в виду под данными обстоятельствами. Нормы УК как властные предписания называют эти жизненные события «состоянием». Однако необходимо выделять и социально-юридический аспект этих событий. Ведь рассматриваемые общественные отношения не входят в число уголовно-правовых, гражданско-правовых, административных или каких-либо других. Ряд авторов предлагают это общественное отношение обозначать понятием «социальная ситуация»[2].
В теории права под ситуацией понимают локализованный в пространстве и во времени фрагмент социальной жизни. В каждой из закрепленных норм находит отражение «созревшая для этого» социальная ситуация.
Таким образом, первичными элементами системы обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются ситуации необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, риска, выполнения юридической обязанности и др. При помощи совокупности признаков конкретная ситуация отображается в соответствующей норме.
Охрана этих «социальных ситуаций» от причинения им вреда является одной из основных конституционных обязанностей общества, общественных организаций и долгом всех граждан, а среди методов выполнения этой обязанности определенное место занимает пресечение общественно опасных деяний, предотвращение возникшей опасности коллективным и личным интересам. Но при этом возможно причинение физического и материального вреда лицу и создание опасности общественным отношениям. При этом полностью или частично совпадают признаки объектов и субъектов, а также фактические признаки объективной стороны данных правомерных поступков. Различие идет по признакам субъективной стороны соответствующих поведенческих актов. Правомерные деяния лиц в условиях, исключающих преступность деяния, обусловлены мотивами защиты правоохраняемых интересов и, таким образом, преследуют общественно полезные цели.
Исходя из изложенного, определим обстоятельства, исключающие преступность деяния как действия (бездействие), хотя внешне и сходные с деяниями, предусмотренными уголовным законом, и выражающиеся в причинении вреда правоохраняемым интересам, но совершенные лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга с соблюдением условий их правомерности.
Обстоятельства, исключающие преступность деяния в законодательстве стран СНГ
Становление на постсоветском пространстве новых независимых государств повлекло определенные изменения в системе их законодательства, сказавшиеся в том числе и на институте обстоятельств, исключающих преступность деяния. В частности, в конституциях ряда государств СНГ отражено право человека на самозащиту. Так, в ст. 26 Конституции Азербайджанской Республики указывается: «Каждый обладает правом защищать не запрещенными законом способами и средствами свои права и свободы». Новое законодательство основывается на признании иной, чем прежде, иерархии защищаемых уголовным законом ценностей и обязанности государства обеспечивать защиту интересов личности, общества и государства от преступных посягательств и иных проявлений опасности.
В новых уголовных кодексах Республики Узбекистан (1994), Туркменистана (1997), Республики Казахстан (1997), Кыргызской Республики (1997), Республики Беларусь (1999), Азербайджанской Республики (1999), Республики Грузии (1999), Украины (2001), разработанных в ходе уголовно-правовых реформ 1994-2001 гг., а также в Модельном уголовном кодексе (принятом Межпарламентской ассамблеей СНГ в феврале 1996 г.) институт обстоятельств, исключающих преступность деяния, по сравнению с предыдущим периодом претерпел существенные изменения, при этом в развитии некоторых его положений проявилось сходство.
Изменения касаются, в частности, увеличения в уголовном законодательстве государств СНГ числа обстоятельств, исключающих преступность деяния, с 2-3-х (необходимая оборона, крайняя необходимость и задержание преступника) до 5-13-ти (необходимая оборона; причинение вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние; крайняя необходимость; ошибка в оценке обстоятельств, исключающих преступность деяния; пребывание среди соучастников преступления лица, выполняющего специальное задание; выполнение специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности организованной группы либо преступной организации; обоснованный риск; деяние, связанное с риском; физическое и психическое принуждение; исполнение приказа или распоряжения; исполнение иной обязанности; исполнение закона; малозначительность деяния).
Несмотря на то, что расширение круга обстоятельств, исключающих преступность деяния, присуще всем новым уголовным законам государств СНГ, определение этого института содержится лишь в УК Республики Узбекистан. Согласно его ст. 35, «исключающими преступность признаются обстоятельства, при которых деяние, содержащее предусмотренные настоящим Кодексом признаки, не является преступлением ввиду отсутствия общественной опасности, противоправности или вины». В числе таких обстоятельств узбекским законодателем названы: малозначительность деяния; необходимая оборона; крайняя необходимость; причинение вреда при задержании лица, совершившего общественно опасное деяние; исполнение приказа или иной обязанности; оправданный профессиональный или хозяйственный риск (ст. 36-41 УК)[3]. Узбекский кодекс - пожалуй, единственный из известных уголовных кодексов государств СНГ, в котором содержится общее нормативное определение обстоятельств, исключающих преступность деяния, которое ранее встречалось лишь в теоретических публикациях. Попутно упомянем и ст. 37 УК Украины, которая закрепляет конструкцию мнимой обороны, положения о которой до этого были известны лишь научной доктрине.
В нормах рассматриваемого уголовно-правового института государств СНГ закрепляются своеобразные исключения из общего определения преступления. Хотя причинение вреда в таких ситуациях является правомерным поведением и в связи с этим не должно входить в предмет регулирования уголовного закона, все же наиболее часто встречающиеся, носящие спорный характер, имеющие внешнее сходство с преступлением и нуждающиеся в специальном нормативном урегулировании случаи причинения вреда, такие как необходимость обороны, крайняя необходимость, задержание лица, совершившего преступление, обоснованный риск, физическое и психическое принуждение, а также исполнение приказа или распоряжения, выполнение специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности организованной группы либо преступной организации, исполнение иной обязанности, исполнение закона, отражены в уголовном законе, определяющем, какие именно вредоносные деяния являются преступлениями. Сказанное позволяет сделать вывод о том, что предназначение уголовно-правовых норм об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, сводится к отграничению преступных от непреступных случаев причинения вреда. Именно этими, юридико-техническими, по сути, соображениями объясняется отнесение анализируемого института к уголовному праву.
Анализ содержания института обстоятельств, исключающих преступность деяния, в законодательстве государств СНГ показывает, что формирование новых типичных ситуаций, разрешение которых возможно лишь путем причинения ущерба правоохраняемым благам, происходит в рамках крайней необходимости. По мере «вызревания» они «отпочковываются» в самостоятельные нормы. Примером тому может служить норма о задержании преступника, которая до недавнего времени в уголовном праве нормативно оценивалась как частный случай необходимой обороны. Однако при задержании лица, уже совершившего преступление, отсутствует такой важнейший признак необходимой обороны, как посягательство, и страдают иные, чем при необходимой обороне, отношения. Поэтому причинение вреда при отсутствии иной возможности обеспечить интересы правосудия правильнее было бы рассматривать в рамках нормы о крайней необходимости. Аналогичное положение складывалось с правомерным профессиональным риском, исполнением приказа и должностных обязанностей. Иными словами, крайняя необходимость служила основой при формировании всех уголовно-правовых обстоятельств, исключающих преступность деяния. Еще одним подтверждением вывода о том, что социальной первоосновой всех обстоятельств, исключающих преступность деяния, является крайняя необходимость, служит то, что для всех этих обстоятельств, прежде всего, характерны вынужденность и общественная значимость совершаемых при этом вредоносных действий. Но вынужденно допуская причинение вреда, общество одновременно устанавливает возможные (оправданные, необходимые) пределы ущерба для каждой из ситуаций. В указанных рамках разрушение блага признается, при наличии такой ситуации, правомерным.
Изучение новых уголовных законов государств СНГ позволяет сделать вывод и о том, что в рамках Содружества формирование института обстоятельств, исключающих преступность деяния, происходит унифицировано - на базе соответствующих положений Модельного уголовного кодекса для государств СНГ[4]. Это проявляется, в частности, в закреплении положений о превышении условий правомерности в отношении не только необходимой обороны, но и крайней необходимости: задержание лица, совершившего преступление, правомерный риск и исполнение приказа. Так, превышением мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, признается в ст. 33 УК Республики Казахстан их явное несоответствие характеру и степени общественной опасности такого преступления и обстоятельствам задержания, когда нарушителю без необходимости наносится излишний, явно не обусловленный обстановкой, вред. Ответственность наступает только в случае умышленного, явно чрезмерного, причинения вреда. В ст. 39 УК Республики Узбекистан превышением мер задержания признается несоответствие средств и методов задержания опасности лица и совершенного им деяния, а также обстановке задержания. Ответственность также предусмотрена лишь за случаи умышленного причинения вреда, не вызываемого необходимостью задержания. Аналогичный подход изложен в ст. 40 Модельного уголовного кодекса. Вместе с тем, законодатели Кыргызстана, Азербайджана и других государств сочли нужным подчеркнуть, что неосторожное превышение необходимых мер в случае задержания лица, совершившего общественно опасное деяние, равно как и в ситуациях необходимой обороны и крайней необходимости, и связанное с этим причинение вреда не исключает преступность деяния, а всего лишь не влечет уголовной ответственности[5].
Статья о необходимой обороне, как она была закреплена в прежнем УК, послужила правосудию более 30 лет и, в какой-то мере, способствовала развитию инициативы граждан в борьбе с преступными посягательствами, а также устраняла некоторые правовые разночтения, существовавшие в прежних редакциях. И все же нужно признаться, что она носила несколько декларативный характер. Провозглашая конституционное право граждан на защиту своих прав и законных интересов, она в то же время так и не давала гражданину четких ориентиров правомерности действия в состоянии необходимой обороны.
Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года выгодно
отличается в этой части от ст. 13 УК РСФСР и, восстановив проверенную временем редакцию нормы о необходимой обороне, дополнил ее существенными и принципиальными положениями. В первую очередь сделан акцент на то, что не является преступлением не просто действие обороняющегося в состоянии необходимой обороны, а непосредственно вред, причиненный им посягающему.
Кроме того, в законодательном порядке закреплено право на необходимую оборону всех граждан, независимо от их профессиональной, специальной подготовки и служебного положения, что само по себе является весьма существенным обстоятельством в вопросе применения института необходимой обороны, в частности, сотрудниками правоохранительных органов, попытки привлечь которых к более строгой ответственности предпринимались неоднократно. В настоящее время равенство всех определено законом, что уже дает свои положительные плоды.
Кроме отмеченного, в ст. 37 УК РФ также подтверждено ранее установленное положение о том, что превышением пределов необходимой обороны является только умышленное действие, явно не соответствующее характеру и степени общественной опасности посягательства.
В последней редакции ст. 37 УК нашла свое отражение такая характерная, наиболее распространенная для необходимой обороны, форма посягательства, как нападение. Ведь именно оборона от нападения, сопряженного с угрозой для жизни обороняющегося или другого лица, служит основанием и критерием правомерности причинения тяжкого вреда посягающему. Тем самым законодатель существенно расширил права обороняющегося, четко отделил возможность причинения любого вреда посягающему от того случая, когда необходимо соблюдать пределы необходимой обороны. Вместе с тем, в примечании к ст. 37 УК целесообразно официально определить, какое насилие или угроза его применения являются опасными для жизни, указав, что под насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо угрозой применения такого насилия следует понимать насилие, которое может быть сопряжено с причинением смерти или тяжкого вреда здоровью.
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 105 | Нарушение авторских прав