Создатель королев. 16 страница

И не важно, что приключится с мальчишкой на Драконьем Камне, королева в любом случае окажется в выигрыше. Если Лорас захватит замок, Станнис почувствует страшный удар, флот Редвина освободится и сможет отплыть навстречу железным людям. Если же у него ничего не получится, она лично проследит, чтобы на него свалили львиную долю вины за поражение. – «А если он вернется обратно на щите, покрытый кровью и славой, сир Осни окажется тут как тут, чтобы утешить его сестричку».

Она уже не могла сдержать смех. Он сорвался с губ и пролетел эхом по залу.

- Ваше Величество? – Грандмейстер захлопал глазами, беспомощно открыв рот. – Почему… почему вы смеетесь?

- Почему? – Ей пришлось ответить. – Да потому, что иначе мне пришлось бы плакать. Мое сердце разрывается от любви к нашему дорогому сиру Лорасу и его доблести.

Она покинула грандмейстера на винтовой лестнице. – «Он уже отжил всю свою пользу», - решила королева. Все, на что в последнее время казался способен Пицелль, это портить все ее замыслы излишними предостережениями и возражениями. Он даже пытался возражать против соглашения, достигнутого с Верховным Септоном, хлопая мутными, слезящимися глазами, когда она приказала ему подготовить бумаги, и все бормотал про какую-то древнюю, покрытую пылью историю, пока Серсея его не оборвала:

- Время короля Мейегора давно в прошлом, как и его указы. – Жестко заявила она ему. – Сейчас настало время короля Томмена и мое. – «Лучше мне было оставить его гнить в темнице».

- Если сир Лорас падет, Вашему Величеству придется подыскать ему достойную замену в Королевской Гвардии, - подсказал лорд Квиберн, когда они пересекли утыканный пиками ров, окружавший твердыню Мейегора.

- Нужен кто-то блистательный, - согласилась она. – Кто-то столь же юный, быстрый и сильный, чтобы Томмен побыстрее забыл о существовании сира Лораса. Чуточка доблести не помешает, но его голова не должна быть забита всякими глупыми наставлениями. У тебя есть кто-то на примете?

- Увы, нет. – Ответил Квиберн. – Я размышлял о герое иного сорта. То, чего ему не достает в доблести, он десятикратно возместит преданностью. Он станет защищать вашего сына, убивать врагов и хранить ваши секреты, и не один из живущих не сможет ему противостоять.

- Это всего лишь слова, а слова – ветер. Когда пробьет час, ты можешь показать это совершенство, вот тогда и поглядим, станет ли он таким, как ты обещаешь.

- Клянусь, о нем сложат песни. – Лорд Квиберн от удовлетворения даже прикрыл глаза. – Могу я спросить на счет доспехов?

- Я уже передала твой заказ. Оружейник решил, что я сошла с ума. Он утверждает, что никто на свете не может двигаться и сражаться в доспехах такого веса. – Серсея предостерегающе посмотрела на лишенного цепи мейстера. – Только попробуй меня одурачить, и умрешь в страшных мучениях. Думаю, ты помнишь об этом?

- Постоянно, Ваше Величество.

- Вот и хорошо. Больше ни слова.

- Королева очень мудра. И у стен есть уши.

- Да, есть. – По ночам Серсее мерещились тихие звуки, даже в ее собственных комнатах. – «Мыши за стеной, только и всего», - успокаивала она себя.

У кровати все еще горела свеча, но огонь в камине уже погас и другого света в комнате не было. В комнате было холодно, словно в колодце. Серсея разделась и проскользнула под одеяло, бросив платье на пол. На другой стороне кровати зашевелилась Таэна:

- Ваше Величество, - тихо прошептала она. – Который час?

- Час совы, - ответила она.

Хотя Серсея часто спала в одиночестве, ей никогда это не нравилось. В ранних воспоминаниях, она делила постель с Джейме. Тогда они еще оба были маленькими и никто не мог представить их врозь. Позже их разделили, и у нее была целая череда дам и компаньонок, большей частью девушек ее возраста – дочек придворных рыцарей ее отца и знаменосцев. Ей никто не нравился, и многие долго не задерживались. – «Большей частью они - маленькие подлизы. Пресные, слезливые создания, всегда выдумывающие сказки и старающиеся влезть между ней и Джейме». – С другой стороны, иногда она была рада, когда они грели ее ночами в темном чреве Утеса. Пустая кровать холодна.

И здесь более всего. В комнате было холодно, а ее злосчастный царственный муженек умер как раз под этим балдахином. – «Роберт Баратеон Первый, пусть не будет второго. Серая, пьяная скотина. Пусть корчится в аду!» - Таэна грела постель не хуже Роберта, и ни когда не пыталась развести Серсее ноги в стороны. В последнее время она проводила в королевской постели больше времени, чем в постели лорда Мерривезера. Но лорд Ортон не придавал этому значения… либо, если все же придавал, то ему хватало ума об этом не говорить.

- Я волновалась, проснувшись и обнаружив, что вас нет. – прошептала леди Мерривезер, садясь, опершись спиной на подушки. Вокруг груди было подоткнуто покрывало. – Что-то не так?

- Нет. – ответила Серсея. – Все в порядке. Утром сир Лорас отплывает на Драконий Камень, чтобы отвоевать замок, высвободить флот Редвинов и доказать нам свою мужественность. – Она рассказала мирийке все, что произошло в колючей тени Железного Трона. – Без своего доблестного братца под боком наша маленькая королева все равно, что голая. Конечно, у нее есть собственные телохранители, но я видела их капитана в замке то тут, то там. Такой словоохотливый пожилой мужчина с белкой на сюрко. А белки обычно убегают при виде льва. В нем нет мужества бросить вызов Железному Трону.

- Но у Маргери есть и другие защитники, - напомнила леди Мерривезер. – Она завоевала множество друзей среди придворных, и у нее с ее юными кузинами есть поклонники.

- Пара ухажеров меня не волнует. – Отмахнулась Серсея. – А вот армия у Штормового Предела…

- Что вы имеете в виду, Ваше Величество?

- Почему тебя это интересует? – Вопрос, на вкус Серсеи, был слишком уж подчеркнутым. – Надеюсь, ты не собираешься поделиться моей беззаботной болтовней с нашей бедной малюткой-королевой?

- Ни за что. Я не такая, как эта Синелла.

Серсея даже не вспоминала о Синелле. – «Она отплатила на мое добро предательством». – Санса Старк была такой же. Так же поступили с ней Мелара Хизерспун и толстушка Джейн Фарман, когда они втроем были еще детьми. – «Если б не они, я бы никогда не вошла в тот шатер. Я бы никогда в жизни не позволила Магги Лягушке попробовать моей крови чтобы узнать будущее». – Мне будет очень жаль, если ты когда-нибудь предашь мое доверие, Таэна. У меня не будет другого выхода, кроме как отдать тебя лорду Квиберну, но я буду тебя оплакивать.

- Я никогда не дам вам повода плакать из-за меня, Ваше Величество. Если это случится, только скажите, и я сама отправлюсь к лорду Квиберну. Все, что я хочу, это быть рядом с вами. Чтобы служить вам во всем, что бы вы ни приказали.

- И что ты хочешь, за свою службу?

- Ничего. Мне нравится вам угождать. – Таэна перекатилась на ее сторону кровати. Ее кожа оливкового оттенка мягко светилась в свете свечи. Ее грудь была больше, чем у королевы, с крупными сосками и как рог черными. – «Она моложе меня. Ее грудь еще не начала обвисать». – Серсея задумалась, каково это – целовать другую женщину. Не легонечко в щечку, как из вежливости привычно целуются благородные дамы, а страстно губы в губы. У Таэны были полные губы. Она задумалась, каково это – целовать эти груди, опрокинуть мирийку на спину, раздвинуть ей ноги и взять ее, как взял бы ее мужчина, как брал когда-то ее Роберт, когда был пьян, и она была не в состоянии увернуться ни от его рук, ни от его рта.

Это были худшие в ее жизни ночи, лежать под ним беспомощно, в то время, как он получал удовольствие, воняя вином и кряхтя как боров. Едва закончив, он обычно отворачивался и тут же засыпал, храпя, пока его семя высыхало на ее бедрах. После этого ей всегда было больно, саднило между ног, грудь ныла от боли, измятая его пальцами. Единственный раз, когда она почувствовала к нему желание, было в их брачную ночь.

Когда они поженились, Роберт был весьма привлекательным, высоким, сильным и властным, но его волосы были черными и тяжелыми, густыми на груди и жесткими в паху. – «После битвы у Трезубца вернулся не тот мужчина», - часто размышляла королева, пока он трудился на ней. Первые несколько лет, когда он на нее взгромождался чаще, она закрывала глаза и представляла, что это был Рейегар. Она не могла бы представить, чтобы это был Джейме. Слишком он был другим, незнакомым. Даже запах от него был неправильным.

Для Роберта этих ночей как бы не существовало. Наутро он ничего не помнил, либо он заставлял ее в это поверить. Однажды, в первый год совместной жизни, Серсея на следующий день озвучила свое недовольство. – Ты сделал мне больно, - пожаловалась она. У него хватило приличия сделать пристыженный вид.

- Это был не я, миледи. – Сказал он угрюмым голосом, словно ребенок, укравший на кухне яблочный пирог. – Это все вино. Я слишком много выпил.

Чтобы смыть с себя признание, он потянулся к рогу с элем. Когда он поднял его ко рту, она ударила его своим рогом в лицо с такой силой, что сломала ему зуб. Годом позже на одном из пиров, она услышала как он хвастался какой-то служанке, как ему сломали этот зуб в бою. – «Что ж, наша семейная жизнь и была в какой-то степени боем», - отметила она. – «Поэтому он не сильно соврал».

Но все остальное было ложью от начала до конца. Он помнил все, что делал ночами, она была в этом абсолютно уверена. Она читала это в его глазах. Он только пытался забыть, потому что это было легче, чем признать свой позор. В глубине души Роберт был трусом. Со временем его атаки стали редкими. В первый год он брал ее не реже раза в две недели. Под конец это случалось не чаще раза в год. Хотя он никогда не прекращал попытки полностью. Рано или поздно всегда наставала ночь, когда он выпивал слишком много и являлся, чтобы заявить о своих правах. То, что вызывало у него стыд при свете дня, в темноте доставляло ему удовольствие.

- Моя королева? – произнесла Таэна Мерривезер. – У вас сейчас был странный взгляд. С вами все в порядке?

- Я просто… кое-что вспомнила. – Ее горло внезапно пересохло. – Ты хорошая подруга, Таэна. У меня не было настоящих друзей, начиная…

Кто-то громко начал стучать в двери.

«Опять?» - От настойчивости этого стука ее всю заколотило. – «Неужели на нас свалилась еще одна тысяча кораблей?» - Она скользнула в халат и отправилась посмотреть, кто пришел.

- Нижайше прошу простить меня за то, что побеспокоил вас, Ваше Величество, - сказал стражник, - но внизу ожидает леди Стокворт, она умоляет об аудиенции.

- В столь поздний час? – вырвалось у Серсеи. – У Фалис полностью отказали мозги? Скажите ей, что я отдыхаю. Скажите, что на Щитах погибли наши подданные, и я провела на ногах полночи. Я встречусь с ней завтра утром.

Стражник замялся.

- Если Ваше Величество позволит, она… она не в себе, если вы понимаете, что я имею в виду.

Серсея нахмурилась. Она уж было решила, что Фалис примчалась, чтобы сообщить, что Бронн мертв. – Хорошо. Мне нужно одеться. Отведите ее в мой кабинет и попросите подождать. – Когда леди Мерривезер поднялась и приблизилась к ней, королева запротестовала: - Нет, останься. Кто-то из нас все-таки должен отдохнуть. Я не задержусь.

Лицо леди Фалис было расцарапано и опухло, ее глаза покраснели от слез. Нижняя губа была разбита в кровь. Одежда была грязной и порванной в нескольких местах. – Боже мой, - вскрикнула Серсея, увидев ее в таком виде. Проводила ее в кабинет и закрыла дверь. – Что с вашим лицом?

Фалис, казалось, не поняла вопроса.

– Он его убил, - дрожащим голосом произнесла она. – Матерь, будь милосердна. Он… он… - Она замолчала, всхлипывая и вздрагивая всем телом.

Серсея налила вина в кубок и подала его плачущей женщине.

- Выпейте. Вино вас успокоит. Вот так. Еще глоточек. Теперь перестаньте плакать и расскажите, почему вы здесь.

Чтобы вытянуть из леди Фалис всю печальную историю ушла вся бутылка. Когда она ее услышала, то не знала, плакать ей или смеяться.

- Поединок, - все повторяла она. – «Неужели во всех Семи Королевствах нет ни одного человека, на которого можно было бы положиться? Неужели во всем Вестеросе только у меня сохранились остатки разума?» - Вы говорите, сир Балман вызвал Бронна на поединок?

- Он говорил, это будет просто. Копье – оружие истинных рыцарей, говорил он, а Б-Бронн не настоящий рыцарь. Балман говорил, он его спешит и добьет его, пока тот будет б-б-без памяти.

Бронн не был истинным рыцарем, это верно. Зато Бронн был проверенным в боях убийцей. – «Твой кретин-муженек сам подписал свой смертный приговор». – Отличный план. Могу я поинтересоваться, что пошло не так?

- Б-Брон вогнал копье в грудь бедной л-л-лошади Балмана. Балман, он… когда пало животное, его ноги были сломаны. Он кричал так жалобно…

«Наемники не ведают жалости», - Могла бы сказать Серсея. – Я просила подстроить несчастный случай на охоте. Полетевшая не туда стрела, падение с лошади, разъяренный кабан… в лесу столько всего, отчего можно умереть. И ни один из этих способов не включает копья.

Фалис все равно ее не слышала.

- Когда я кинулась к моему Балману, он… он… он ударил меня в лицо. Он заставил милорда п-п-признаться. Балман кричал мейстеру Френкену, чтобы тот ему помог, но этот наемник… он… он… он…

- Признался? – Это слово Серсее не понравилось. – Я верила, что наш храбрый сир Балман будет держать язык за зубами.

- Бронн пронзил кинжалом его глаз, и сказал мне, что мне лучше до заката убраться из Стокворта, иначе со мной будет то же самое. Он сказал, он пустит меня по кругу через свой г-г-гарнизон, если только кто-нибудь меня захочет. Когда я приказала схватить Бронна, один из его рыцарей имел наглость сказать, чтобы я делала то, что приказывает лорд Стокворт. Он назвал его лордом Стоквортом! – Леди Фалис вцепилась королеве в руку. – Ваше Величество! Вы должны дать мне рыцарей. Сотню рыцарей! И арбалетчиков, чтобы отобрать мой замок обратно. Стокворт мой! Они не позволили мне даже собрать мои вещи! Бронн сказал, что теперь они принадлежат его жене, все мои шелка и весь бархат.

«Твои обноски меня меньше всего волнуют», - Королева вырвала руку из цепкого захвата женщины. – Я просила вас задуть одну свечу, чтобы защитить короля. Вместо этого вы разожгли горшок с диким огнем. Ваш безмозглый Балман назвал мое имя? Скажите мне, что нет.

Фалис облизала губы.

- Ему… ему было больно. У него были сломаны ноги. Бронн пообещал ему оказать сострадание, но… Что станет с моей бедной м-м-матушкой?

«Я мечтаю о ее смерти».

- А как вы думаете? – Скорее всего, леди Танда уже мертва. Бронн не из тех людей, что станут возиться со сломавшей ногу старухой.

- Вы должны мне помочь. Куда мне идти? Чем еще заниматься?

«Возможно, тебе нужно выйти за Лунатика?», - едва не сказала вслух Серсея. – «Он точно такой же болван, как и твой бывший супруг». – Но ей не хотелось войны у самых подступов к Королевской Гавани. Только не сейчас.

- Молчаливые Сестры всегда рады вдовам, -ответила она. – У них безмятежная жизнь, полная молитв, созерцания и богоугодных трудов. Они приносят утешение живущим и дают покой мертвым. – «А еще они не болтают». – Она не могла позволить, чтобы женщина носилась по всем Семи Королевствам, распространяя опасные слухи.

Фалис была глуха к призывам разума.

- Все, что мы делали только, чтобы услужить Вашему Величеству. «Гордимся преданностью». Вы говорили…

- Я помню. – Серсея выдавила из себя улыбку. – Вы должны остаться с нами, миледи, пока со временем мы не изыщем способ отобрать ваш замок обратно. Позвольте мне налить вам еще вина. Это поможет вам заснуть. Вы очень устали и расстроены, это очевидно. Моя бедная Фалис. Вот, выпейте это.

Пока ее гостья расправлялась с очередной бутылкой, Серсея подошла к двери и вызвала своих горничных. Она приказала Доркас разыскать лорда Квиберна и немедленно его привести сюда. Джослин Свифт была отправлена на кухню.

- Принеси хлеб, сыр, мясной пирог и немного яблок. И еще вина. Нам захочется пить.

Квиберн прибыл раньше еды. К этому времени леди Фалис успела пропустить уже три бокала вина и начала клевать носом, хотя время от времени она вскидывалась и снова начинала всхлипывать. Королева отвела Квиберна в сторонку и рассказала ему про тупость сира Балмана. – Я не могу позволить, чтобы Фалис распространяла по городу разные сплетни. От горя у нее помутилось в голове. Вам все еще требуются женщины для вашей… работы?

- Да, Ваше Величество. Кукольницы как раз себя исчерпали.

- Тогда, забирайте ее, и делайте с ней все, что пожелаете. Но раз она попала к вам в подземелье… нужно продолжать дальше?

- Нет, Ваше Величество. Я понял.

- Отлично. – Королева вновь выдавила улыбку. – Дорогая Фалис, пришел мейстер Квиберн. Он поможет вам отдохнуть.

- Ох, - невнятно пробормотала Фалис. – О, хорошо.

Когда за ними закрылась дверь, Серсея налила себе еще кубок вина.

- Я со всех сторон окружена врагами и идиотами, - сказала она себе под нос. Она не может доверять даже родным, даже Джейме, который когда-то был ее половинкой. – «Он хотел быть моим мечом и щитом, моей сильной десницей. Почему он постоянно меня обижает?»

На самом деле Бронн был всего лишь досадной помехой. Она никогда не думала, что он прячет Беса. Ее извращенный маленький братец был слишком умен чтобы позволить Лоллис назвать своего несчастного бастарда-полукровку его именем, зная, что это безусловно привлечет внимание королевы. Леди Мерривезер указала на этот факт, и она была права. Подобная насмешка была вполне в духе наемника. Она даже могла себе представить, как он с кубком вина в руке и с наглой улыбкой на лице, разглядывает своего сморщенного красного пасынка, сосущего огромную сиську Лоллис. – «Скалься сколько влезет, сир Бронн, скоро тебе придется много кричать. Наслаждайся, пока можешь, своей безмозглой женой и краденым замком. Когда придет время, я прихлопну тебя как муху». – Возможно, даже, чтобы его прихлопнуть, она отправит Лораса Тирелла, если Рыцарь Цветов каким-то чудом сумеет вернуться с Драконьего Камня. – «Это будет так мило. Если боги будут милостивы, они убьют друг друга как сир Аррик и сир Эррик». – А что до Стоквортов… нет, от одной мысли о них ее затошнило.

Когда королева вернулась в спальню, Таэна успела вновь задремать. Голова кружилась. – «Слишком много вина и слишком мало сна», - сказала она себе. Не каждую ночь приходится вставать дважды под аккомпанемент таких отчаянных новостей. – «По крайней мере, я могу встать. Роберт был бы слишком пьян, чтобы подняться, забросив все дела. Вся тяжесть власти свалилась на Джона Аррена». – Ей доставляло удовольствие думать, что она стала лучшим королем, чем был Роберт.

Небо за окном уже начало светлеть. Серсея села в кровати рядом с леди Мерривезер, прислушиваясь к ее тихому дыханию, глядя, как поднимается и опускается ее грудь. – «Снится ли ей Мир?» - подумала она. – «Или ей снится ее любовник со шрамом и опасный темноволосый мужчина, которому невозможно отказать?» - Она была абсолютно уверена, что Таэне не снится лорд Ортон.

Серсея взяла в ладонь грудь женщины. Сперва она показалась мягкой, но после прикосновения затвердела. Кожа под ладонью была гладкой как шелк. Она легонько ее сдавила, затем провела большим пальцем по крупному темному соску, вперед-назад и вновь вперед, пока не почувствовала, что он затвердел. Когда она подняла глаза, то увидела, что Таэна лежит с открытыми глазами.

– Тебе приятно? – спросила она у нее.

- Да, - ответила леди Мерривезер.

- А так? – Теперь Серсея ущипнула сосок, сжав его посильнее между пальцами и потянув.

Мирийка вздохнула от боли.

- Мне больно.

- Это просто вино. На ужин я выпила целую бутылку, и еще одну со вдовой Стокворт. Мне пришлось пить вместе с ней, чтобы ее успокоить. – Она сжала и второй сосок Таэны, потянув его, пока женщина не вскрикнула. – Я королева. Я хочу заявить о своих правах.

- Делайте все, что пожелаете. – Волосы Таэны были такими же темными, как у Роберта, даже между ног, и когда Серсея прикоснулась к ней там, она обнаружила, что они влажные, а у Роберта всегда были колючими и сухими. – Пожалуйста, - произнесла мирийка. – Продолжайте, моя королева. Делайте со мной все, что хотите. Я вся ваша.

Но все было не так. Она не могла ее чувствовать, тогда как Роберт, когда брал ее, все чувствовал. В этом не было удовольствия. Не для нее. А для Таэны было. Ее соски казались двумя темными бриллиантами, ее щелка была горячей и скользкой. – «Роберту ты бы понравилась, на час-другой». – Палец королевы скользнул внутрь болотца мирийки, затем второй. Она подвигала ими вперед-назад. – «Но едва он излил бы в тебя свое семя, он с трудом бы вспомнил твое имя».

Ей захотелось проверить, будет ли с женщиной так же трудно, как всегда было с Робертом. – «Десятки тысяч твоих детей погибли от моих рук, Ваше Величество», - пронеслось у нее в голове, когда третий ее пальчик скользнул в мирийку. – «Пока вы сопели, я слизывала ваших сыновей с моего лица и пальцев, одного за другим, всех этих липких принцев. Вы заявляли о своих правах, милорд, но в темноте я пожирала ваших наследников». – Таэна вздрогнула. Она выдохнула несколько слов на чужом языке, затем снова содрогнулась, выгнула спину и вскрикнула. – «Она закричала словно ее проткнули», - решила королева. На мгновение она представила, что ее пальцы это клыки кабана, раздирающие мирийку от паха до горла.

Все равно не то.

Ни с кем ей не было так хорошо, как с Джейме.

Когда она попыталась убрать руку, Таэна перехватила ее и поцеловала пальцы.

– Милая королева, как мне отблагодарить тебя? – Ее пальцы скользнули по бедру Серсеи и коснулись ее щелки. – Скажи мне, чего ты хочешь, любовь моя.

- Оставь меня. – Серсея отвернулась и, дрожа, накрылась одеялом. Начинался рассвет. Скоро настанет утро, и все это забудется.

Но этого так и не случилось.

Джейме

Горны издали пронзительный звук, разорвав спокойный голубоватый вечерний воздух. Джосмин Пекльдон моментально оказался на ногах, метнувшись к поясу с мечом своего хозяина.

«У мальчишки верная хватка».

– Разбойники обычно не трубят в трубы, предупреждая о своем нападении, – сказал ему Джейме. – Меч мне не пригодится. Скорее всего, это мой кузен, Хранитель Запада.

Когда он выбрался из своего шатра, всадники – дюжина рыцарей с парой десятков конных лучников и солдат эскорта – как раз спешивались.

– Джейме! – проревел лохматый мужчина в золоченой кольчуге и плаще, подбитом лисой. – Истощал и белый как мел! Да еще с бородой!

– Эта что ли? Это так, щетина, по сравнению с твоей гривой, брат. – Пышная борода сира Давена и его роскошные усы переходили в пушистые бакенбарды, густые, словно живая изгородь, дополнявшиеся буйной шевелюрой, примятой снятым только что шлемом. Где-то посреди этой чащи волос торчал курносый нос и пара живых карих глаз. – Неужели какой-нибудь негодяй стащил твою бритву?

– Я поклялся не стричь волос, пока мой отец не будет отмщен. – Для человека выглядевшего столь похожим на льва, голос Давена Ланнистера был робок словно ягненок. – Но Молодой Волк первым добрался до Карстарка. Украл у меня возможность с ним рассчитаться. – Он отдал шлем оруженосцу и провел пятерней по примятым железом волосам. – Немного волос мне даже нравится. Ночи становятся холоднее, а немножко растительности на лице не дает замерзнуть. Ах да, и тетя Дженна всегда говорила, что у меня кирпич вместо подбородка. – Он сжал Джейме в объятьях. – После Шепчущего Леса мы все за тебя переживали. Слышали, что лютоволк Старка порвал тебе горло.

– Ты пролил по мне пару горьких слез, брат?

– Половина Ланниспорта ходила в трауре. Женская часть. – Взгляд сира Давена зацепился за культю. – Так это правда. Эти ублюдки отрубили тебе правую руку.

– Ничего, у меня теперь есть новая, из чистого золота. Так много нового узнаешь, когда становишься одноруким. Теперь я стал пить меньше из боязни облиться и при дворе реже чешу задницу.

– Это верно. Может, мне тоже стоит избавиться от своей. – Он засмеялся. – Это сделала Кейтлин Старк?

– Варго Хоут. – «Откуда только появляются все эти слухи?»

– Кохорик? – Сир Давен сплюнул. – Тьфу на них, вместе с его Бравыми Ребятами! Я говорил твоему отцу, что лучше бы сам отправился фуражиром, но он меня не послушал. «Некоторые поручения могут выполнить только львы», – сказал он. – «А фураж оставь псам с козлами».

Джейме узнал слова своего отца. Он почти услышал его голос. – Пойдем внутрь, брат. Нам нужно поговорить.

Гарретт разжег жаровни, и от их тлеющих углей шатер Джейме наполнился приятным теплом. Сир Давен сбросил плащ и отдал его Малышу Лью. – Ты, парень, часом не Пайпер? – Прорычал он. – Что-то ты какой-то мелкий?

– Я Льюис Пайпер, милорд.

– Как-то я сильно побил твоего брата в рукопашной. Этот хлюпик обиделся, когда я спросил его, не его ли сестра нарисована танцующей голой на его щите.

– Это символ нашего рода. У нас нет сестер.

– Очень жаль. У вашего символа славные сиськи. С другой стороны, кто же станет прятаться за спиной голой женщины, а? Каждый раз ударяя по щиту твоего брата я чувствовал смущение, недостойное рыцаря.

– Довольно. – Рассмеявшись, прервал его Джейме. – Отстань от него. – Пия налила для них вина из котелка, помешивая в нем ложкой. – Мне нужно знать, чего ждать в Риверране.

Кузен пожал плечами.

– Осада затягивается. Черная Рыба сидит в замке, мы сидим вокруг. Ужасно скучно, если хочешь знать. – Ответил сир Давен, усевшись на складной стул. – Талли нужно сделать вылазку, чтобы напомнить всем, что мы все еще на войне. Будет так мило, если он зарубит несколько Фрейев. Для начала Римана. Его редко видят трезвым. Ох, и Эдвина. Этот не такой толстый как отец, но так же весь кипит от гнева, как ведро полное гноя. А уж наш новоявленный сир Эммон… нет, лорд Эммон, спасите нас Семеро! Не дай боги забыть его новый титул… Наш лорд Риверрана не делает ничего, только дает мне советы, как вести осаду. Он хочет, чтобы я захватил замок, его не повреждая, поскольку теперь это владение его милости.

– Вино еще горячее? – Поинтересовался Джейме у Пии.

– Да, милорд. – Разговаривая, девушка прикрывала рот ручкой. Пек поставил кубки на золотой поднос. Сир Давен стащил перчатку и взял себе один кубок. – Спасибо, парень. Ты кто?

– Джосмин Пекльдон, если угодно милорду.

– Пек вел себя героем на Черноводной. – Сказал Джейме. – Он зарубил двух рыцарей и захватил еще двоих.

– Похоже, ты куда опаснее, чем кажешься, парень. Это что, бородка? Или ты просто забыл смыть грязь с лица? Даже у жены Станниса Баратеона усы гораздо гуще. Сколько тебе?

– Пятнадцать, сир.

Сир Давен хмыкнул.

– Знаешь отличную шутку про героев, Джейме? Они все умирают молодыми и оставляют больше женщин для нас. – Он отдал свой кубок обратно оруженосцу. – Наполни-ка его еще, и я тебя тоже назову героем. У меня пересохло горло.

Джейме поднял свой кубок левой рукой и сделал глоток. По груди разлилось тепло. – Ты тут распинался о том, как желаешь смерти Фреям. Риману, Эдвину, Эммону…

– И Уолдеру Риверсу. – Добавил Давен. – Этому сукину сыну. Он ненавидит себя за то, что он бастард и всех остальных за то, что ими не являются. Но сир Первин, похоже, славный малый. Его, пожалуй, можно оставить. И женщины у них вроде ничего. Я слышал, что женился на одной из них. Кстати, твой отец, кажется, счел нецелесообразным посоветоваться со мной об этом браке. Ты знал, что до Окскросса мой отец договаривался с Пакстером Редвином? У девчонки Редвина отличное приданное…

– У Десмеры? – Рассмеялся Джейме. – Насколько тебе по нраву веснушки?

– Если выбирать между Фреями и веснушками, что ж… половина выводка лорда Уолтера похожа на хорьков.

– Только половина? Скажи спасибо. Я видел невесту Ланселя в Дарри.

– Привратница Ами, великие боги! Не могу поверить, что Лансель ее выбрал. Что не так с парнем?

– Он стал чересчур набожным. – Ответил Джейме. – Но все равно, ему не пришлось выбирать. Мать леди Амареи – Дарри. Наш дядюшка решил, что она поможет Ланселю завоевать любовь крестьян.

– Как? Станет их трахать? Ты знаешь, за что Ами здесь прозвали Привратницей? Она поднимает свою порткулису перед каждым встречным-поперечным рыцарем. Ланселю срочно нужно разыскать оружейника, который изготовил бы для него рогатый шлем.

– Это не потребуется. Наш кузен отправился в Королевскую Гавань принять обеты воина нашего Верховного Септона.

Сир Давен не смог бы удивиться сильнее, даже если бы Джейме сказал ему, что Лансель решил стать мартышкой у лицедеев.

– Нет, правда? Ты меня разыгрываешь. Должно быть Привратница Ами куда сильнее похожа на хорька, чем я о ней слышал, если она довела парня до такого исхода.

Когда Джейме покидал пир леди Амареи, она тихо плакала о своем несчастливом браке на плече у Лайла Кракехолла, позволяя ему ее утешить. Ее слезы не волновали его и в половину так сильно, как мрачные взгляды на лицах ее родни, которыми они провожали его во дворе. – Надеюсь, ты не собираешься тоже принять клятвы, брат. – Сказал он Давену. – Фреи становятся несносны, когда разрываются брачные обязательства. Я бы побоялся вновь их разочаровать.

Сир Давен фыркнул. – Не бойся. Я женюсь и пересплю со своей кобылкой. Мне хорошо известно, что стало с Роббом Старком. Хотя, из того, что мне наговорил Эдвин, я бы взял ту, которая еще не расцвела, иначе окажется, что Уолдер Черный побывал там раньше меня. Клянусь, что он спал с Привратницей Ами и не меньше трех раз. Может этим и объясняется набожность Ланселя, и поведение его отца.

Дата добавления: 2015-10-30