Часть четвёртая.

Когда Черин пытается встать с дивана – просочиться у него между пальцами, соскользнуть с самых кончиков, закрыться, забаррикадироваться наглухо, Джиён решительно ловит её в свои холодные ладони. В её тёплые, уткнувшись лицом, прячет себя. Скользя подушечками больших по тонким запястьям, он пробует Черин на ощупь, как если бы в первый раз. Неровными торопливыми толчками пульса она стучится Джиёну в губы, как если бы в последний. Он трётся об центр ладони носом, и по венам, нервам – колкое электричество. Сердце на мгновение теряет себя в реальности, изнемогающим нежностью комом перекрывает гортань. Хотя внутри кошмарно – саднит, жжётся. Потому что каждым сказанным словом Черин Джиёну под кожу. Каждым прицельно в голову – конечно, на поражение.

Он знает и понимает все её причины и страхи. Только принять не может. И никогда в жизни не простит себе, если уйдёт. Джиён так старательно прятался за эгоистичными страхами оказаться ненужным, так долго замыкался в категоричных «нельзя», заталкивал всё и затаптывал намертво, что после их сумасшедших признаний чувствует себя настоящим кретином. Она же любила его всё это время. Всё это чёртово время, пока он совершал одну ошибку за другой. Но сейчас, слыша несдержанное, сорванное слезами дыхание Черин, смешанное с его собственным, Джиён знает, что не сделает последнюю и фатальную – ни за что не бросит её тут одну, заплаканную и настолько безрассудно любимую. Аж до дрожи, до чёртовой немоты. Даже если Черин будет умолять, Джиён не сможет закончить, так и не попытавшись начать. Глупый дурак, он всё ходил по краю, боялся заступить за черту, а ему всего-то нужно было открыть глаза и увидеть. Просто попробовать сделать шаг.

Всё, что до этого казалось невозможным, с успехом посылается к чёрту. Черин перекроила, перенастроила его одним только решившим всё взглядом. Вдохнула под рёбра и новые смыслы, и новые силы. Теперь Джиёну не страшно практически ничего, кроме вот этих её вколачивающихся гвоздями слов о том, что не было их и нет. Потому что ему нестерпимо хочется быть. Быть для Черин единственным правильным из всех возможных ответов. Именно поэтому Джиён не сдастся и не уйдёт, он выцарапает её, выгрызет, если понадобится, зубами. Джиён уже не тот мальчик, не имеющий права слова и голоса. Он её обязательно отвоюет. Себе. Для себя.

Его, наконец, накрывает чувством правильности, облегчения. Всё так просто становится на места, словно он получил укол анестезии в солнечное сплетение. Столько времени потрачено впустую. Столько ненужных мыслей и слов. И то ли плакать от этого, то ли смеяться. Хотя главное совсем в другом. Главное, что сейчас он дышит их, оказывается, общим сумасшествием. И это пьянит, кружит голову, отбирает контроль. Джиён начинает медленно целовать подушечки пальцев, которые так любимо и тонко пахнут абрикосами, и чувствует, наверное, даже душой, как Черин вся дрожит в его руках.

- Джиён-а, ну пожалуйста… - тихо, совсем несмело сопротивляется она.

Джиён, конечно, не слушается. Он приподнимается и подаётся вперёд, чтобы глаза в глаза. Бесконечно случайно находить в её взгляде единственно нужные смыслы – кажется, это всё, что ему хочется делать в этой жизни всегда. Черин больше не пытается оттолкнуть или вырваться, сейчас всё между ними спокойнее и мягче. Без того надрыва, в котором оба задыхались ещё пару минут назад. Но как только костяшки пальцев осторожно касаются её щеки, Черин закусывает губу и отрицательно качает головой.

- Ты просто не понимаешь. Как ты не понимаешь? У нас никогда не было шанса. По-настоящему – никогда. Сначала я была просто никем, а ты уже тогда был всем. Ты был тем самым G-Dragon’ом. Ты… Ты даже не смотрел на меня. Зато позволял всем смотреть на себя, и я смотрела. Джиён-а, я всё время смотрела на тебя. И уже только этого мне было достаточно, понимаешь? Просто смотреть на тебя… А сейчас… Сейчас слишком много всего. Все эти чёртовы обязательства, контракт. Мы с тобой ничего не решаем, а они нам просто не позволят. Нам никто не позволит. А если… Если я не могу смотреть на тебя… Я вообще ничего не смогу… - Черин не договаривает, задохнувшись эмоциями. Она, наконец, отпускает свои болезненные чувства и ничего больше от Джиёна не прячет.

В каждом своём слове она ломается перед ним, ставит себя на колени. В каждом он сейчас умер.

- Но мы же есть… Мы с тобой есть… - шепчет Джиён, прислонившись к её лбу, и еле сдерживает слёзы. Ему очень хочется оставаться для Черин сильным. Мужчины… они ведь не плачут.

- Тебе нужно просто уйти. Пожалуйста, Джиён. Просто уйди…

- Ты. Мне просто нужна ты, - выдыхает Джиён, трётся о кончик её носа своим. – Черри, оставь меня себе. Я так люблю тебя… Я не хочу без тебя…

- Пожалуйста, Джиён…

Он, конечно, понимает, что рвёт её сейчас, доламывает - добивает. Но по-другому им невозможно.

- Отдай мне это. Черри, отдай.

Джиён не слышит собственных слов, потому что сердце грохочет слишком громко. Он просто бесконечно долго смотрит в глаза напротив и умоляет: безмолвно, словами – как угодно.

- Забирай… - Черин неожиданно подаётся вперёд, шепчет ему прямо в губы, осторожно захватывая их своими. И этот звук, родившись внутри неё, продолжается, вибрирует уже в Джиёне – до самого сердца, оглушая все нервные окончания разом.

Никаких мыслей. Чистые ощущения. Уставшие, измученные и сломанные они наконец настолько близко друг к другу, что ещё ближе уже невозможно.

Джиён даже не думает сдерживаться – целует так, как будто это последнее, что он может сделать в своей жизни. Черин мягко постанывает, кажется, ему прямо в душу и послушно идёт следом, принимая все его правила и условия. Джиён чувствует её всю на кончике своего языка, и это потрясающе. Необъяснимо. Невероятно. Так, как с ним не было ни разу в жизни. Словно кто-то выкрутил на полную контраст, добавил яркость. Всё чувствуется, воспринимается бесконечно острее. Они теряются в ощущениях, теряются друг в друге, времени, пространстве, выпадают рука в руке из реальности. Наконец-то он знает это – знает какая Черин на вкус.

Когда исступлённых прикосновений и сумасшедших поцелуев становится невозможно мало, Джиён стягивает Черин на пол и усаживает к себе на колени. Она, кажется, ударяется щиколоткой об ножку стола, но сейчас совсем не до этого. Сейчас Джиён отрывается от припухших из-за их общей несдержанности губ и смотрит Черин в глаза. А его пальцы… его одуревшие пальцы касаются нижней пуговицы на её рубашке и освобождают ту из петли. Всё внутри Джиёна обрывается в тот момент, когда Черин накрывает его ладони своими. Но она не останавливает и не отталкивает, просто сжимает ему руки, а у Джиёна чувство - что сердце. И мурашки по коже тоннами, толпами. Неотрывно глядя друг другу в глаза, они вместе расстёгивают пуговицу за пуговицей. И когда больше не остаётся ни одной, Джиён шумно сглатывает и распахивает полы рубашки в стороны. На Черин нет белья, поэтому кажется, что сейчас он просто сойдёт с ума. Вот она вся перед ним. И он может взять её тоже всю.

Джиён смотрит на Черин так, как никогда и ни на кого в жизни. А потом протягивает руку, подушечкой большого пальца уверенно касается соска, и когда губы смыкаются на втором, заставляя Черин выгнуться навстречу, вырывая из её груди тихий стон, Джиён попросту забирает Черин себе. Присваивает – жадно и нетерпеливо. Так, как если бы секунда промедления стоила им обоим жизни.

Он теряется на ней весь губами и пальцами. Раздевается быстро и даже не помнит как, только чтобы поскорее кожа к коже. Скользит нежными глупостями полушёпотом где-то между её ключицами и маленькой родинкой чуть ниже пупка. Запутывается в её волосах и всё никак не может надышаться их запахом, её запахом. Стонет сдавленно о том, как любит её безумно в промежутках между касаниями. Всем существом сжимается, содрогается и сворачивается в ощущение её нежной тёплой влажности на головке своего члена. И рвётся в неё, толкается. Каждым движением подчиняет абсолютно и сам безоговорочно подчиняется. Сильнее и быстрее. Чтобы ни одной мысли. Чтобы забыла про всё на свете. Чтобы существовал только он. Только Джиён.

- Черри, посмотри на меня, - просит или требует - неважно, балансируя на грани.

Она послушно открывает тяжёлые веки, блестит в приглушённом свете комнаты глазами и практически сразу срывается с хриплым стоном на выдохе, хватаясь за него пальцами. Продолжает двигаться уже на инстинктах, не осознанно. Джиён жадно ловит все подробности её оргазма, отпечатывает их на сетчатке. Он спрашивает, еле сдерживаясь, может ли кончить в неё и, кажется, умрёт, если нет. А когда Черин едва заметно кивает, Джиён, наконец, взрывается. Роскошно. Умопомрачительно. Ослеплённый и оглушённый их невероятной близостью, своей безразмерной любовью и осознанием того, что только что случилось между ними.

***
Какое-то время они просто лежат и молчат друг с другом. У Джиёна куча всего в груди и даже на кончиках пальцев, но совершенно пусто в голове. И это правильно, потому что сейчас мысли лишние. Все решения им уже приняты. Ему бы только покурить на две-три затяжки, но ни за что на свете не хочется вставать и куда-то идти, а прямо здесь ему, конечно, никто не разрешит. Поэтому Джиён даже не спрашивает.

- Джиён-а? – неожиданно зовёт Черин, отвлекая Джиёна от неспешных движений пальцами вдоль её ключицы, вокруг соска и обратно.

- М?

- Что будет дальше?

- Дальше? Думаю, дальше будет утро, - он пытается отшутиться, прекрасно при этом понимая, что вопрос совсем о другом.

- Я имею в виду нас.

Только от того, как Черри произносит вот это волшебное «нас», всё внутри обмирает, и сердце радостно рвётся с привычного ритма. Сейчас Джиён настолько влюблённый дурак, что удивляется сам себе. Но ему так тепло и невероятно в груди, что хочется орать-признаваться до хрипоты.

- Всё будет хорошо, - Джиён прихватывает ключицу полноправно своей Черин зубами, гладит губами. – Мне так нравится, как ты пахнешь, - шепчет он между поцелуями в уголки рта.

- Обещаешь?

- Обещаю. Ты главное не заканчивайся никогда…

Джиёну всего-то и нужно, чтобы у его Черри просто не оказалось дна.

И слыша её тихое «Я люблю тебя» слепо в шею, он вдруг болезненно ярко осознаёт, что больше действительно не один. Теперь их двое. Вдвоём они смогут всё.

Ты свет в моих глазах.
Ты даешь мне повод продолжать пытаться.
Ты даешь мне больше, чем я мог мечтать. ©

Дата добавления: 2015-10-29