Глава 15. Месть гоблинов

На следующий день ранним утром до того как остальные проснулись, Гарри вышел из палатки и отправился искать, пока не дошел до самого старого, скрюченного, но крепкого на вид дерева. Там в его тени он похоронил волшебный глаз Хмури и отметил место вбив своей палочкой в кору дерева маленький крестик. Этого было мало, но Гарри чувствовал, что Грюм предпочел бы такой вариант больше, чем висеть на двери Долорес Амбридж. Затем он вернулся в палатку и стал ждать, когда проснутся остальные чтобы обсудить, что им делать дальше.

Гарри и Гермиона считали, что было бы лучше не оставаться надолго на одном месте, и Рон согласился с единственным условием, что их дальнейшие планы продйдут через место, где есть сэндвичи с беконом. Пока Гермиона убрала защитные чары, наложенные ею вокруг, Гарри с Роном убирали все следы пикника. В то время как они прятали палатку в небольшом кустарнике и окружали её свежими защитными заклятиями, Гарри решился под плащом-невидимкой пойти поискать еду. Это, однако, прошло не так как планировалось. Едва он вошел в город, как неестественный озноб, опускающийся туман и внезапное потемнение неба заставили его застыть на месте.

— Но ты ведь мог произвести великолепного Патронуса! — парировал Рон, когда Гарри вернулся спустыми руками, задыхаясь и повторяя единственное слово дементоры.

- Я не мог… его сделать, — выдохнул он, сдерживая боль в боку. — Не вышло бы…

Гарри стало стыдно при виде их разочарованных и сосредоточенных лиц. Было ужасно видеть дементоров скользящих в тумане вдалеке и ощущать сковывающий холод сжимающий легкие и наполняющий уши далекий крик, что он не может защититься. Огромной силы воли стоило Гарри увести себя из этого места и убежать оставляя безглазых дементоров скользить среди магглов, которые не могли их видеть, но естественно чувствовали отчаяние, исходящее отовсюду куда бы они не шли.

— Так, у нас все ещё нет еды.

— Заткнись, Рон, — оборвала его Гермиона. — Гарри, что случилось? Почему тебе показалось, что ты не сможешь наколдовать Патронуса? Вчера ты превосходно справился!

— Я не знаю.

Он опустился в одно из старых кресел Перкинса, чувствуя все большее унижение. Он боялся что что-то было не так внутри него. Казалось со вчерашнего дня, прошла целая вечность. Сегодня он снова мог стать тринадцатилетним, единственным кто не попал на Хогвартс — Экспресс.

Рон пнул ножку стула:

— Что? — сердито проворчал он на Гермиону. — Я ужасно голоден! Все что я съел с тех пор как чуть не умер это пара поганок!

— Тогда иди и сам пробейся через дементоров, — вызывающе произнес Гарри.

— Я бы пошел, если б не раненая рука, если ты не заметил!

— Да, очень удобно.

— Чо это значит?

— Конечно, — воскликнула Гермиона, хлопая себя по лбу и заставляя их обоих замолкнуть. — Гарри, дай мне медальон. Давай, — нетерпеливо сказала она, щелкая по нему пальцами, когда он не отреагировал. — Хоркрукс, Гарри, ты все ещё его носишь!

Она протянула руки и Гарри снял золотую цепь. Как только он расстался с медальоном, кожа необычно посветлела и по ней пробежало ощущение свободы. Он даже не ощутил каким он был липким или его приличную массу давящую на желудок, из-за этих ощущений.

— Лучше? — спросила Гермиона.

— Да, полегчало!

— Гарри» —, наклоняясь ближе к нему, сказала она таким голосом, каким обычно говорят с тяжело больными людьми. — Тебе не кажется что тобой овладевали?

— Что? Нет! — воскликнул он. — Я помню все, что мы делали, пока я его носил. Я бы не помнил, что делал, если б он овладел мной, не так ли? Джинни говорила мне, что у неё были моменты, когда она ничего не помнила.

— Хмм, — сказала Гермиона, поглядывая на тяжелый медальон. — Хорошо, возможно нам не стоит носить его. Мы можем просто держать его в палатке.

— Мы не оставим этот Хоркрукс просто так где-то лежать, — решительно сказал Гарри. — Если мы его потеряем, если его украдут!

— Ох, ладно, ладно, — ответила Гермиона, надевая его себе на шею и пряча под рубашку. — Но будем носить его по очереди, чтобы он не у кого не был слишком долго.

— Отлично, — раздраженно сказал Рон. — Теперь, когда мы с этим разобрались, мы могли бы достать немного еды?

— Хорошо, но мы пойдем за ней куда-нибудь в другое место, — сказала Гермиона, поглядывая на Гарри. — Нет никакого смысла оставаться там, где, как нам известно, летают дементоры.

В итоге они расположились на ночь на отдаленном поле у какой-то одинокой фермы, где им удалось раздобыть яйца и хлеб.

— Это ведь не воровство, не так ли? — взволнованно спросила Гермиона, когда они поглощали тосты с яйцами. — Если я оставила немного денег под курятником?

Рон округлил глаза и проговорил с набитыми щеками, «Э’миона, ’акой ужос! ‘асс-лаб-ся!»

И действительно стало намного проще расслабиться, когда они хорошо поели. Спор насчет дементоров был забыт в смехе этим вечером и Гарри почувствовал себя радостно, как будто он приступал на дежурство впервые за эти три ночи.

Это была их первая встреча с тем фактом, что полный желудок — залог хорошего душевного настроя, а пустой — ссор, споров и уныния. Гарри был, по меньшей мере, удивлен этим, поскольку ему приходилось переживать почти что голодные дни у Дурслеев. Гермиона не просто так действовала на нервы теми ночами, когда им ничего не удавалось наскрести кроме ягод или черствых бисквитов, у неё было меньше самообладания чем обычно и больше сурового молчания. Однако Рона, привыкшего вкусно поесть три раза в день, благодаря любезности своей мамы или домовых эльфов в Хогвартсе, голод делал как безрассудным и раздражительным. Каждый раз, когда нехватка еды совпадала с очередью Рона нести Хоркрукс, он становился совершенно невыносимым.

— Ну, куда теперь — было его вечной фразой. Казалось что он сам, не имея никаких идей, ждал, что Гарри и Гермиона будут подходить к нему со своими планами, пока он будет размышлять о маленьких пищевых ресурсах. Таким образом, Гарри с Гермионой бессмыслено тратили время на разговоры о том, где они могли бы найти другие Хоркруксы и как уничтожить тот который они добыли. Их разговоры становились все более циклопиническими, поскольку никакой новой информации у них не было.

Как сказал Дамблдор, он считал, что Волдеморт спрятал Хоркруксы в местах, имеющих для него большое значение, и они продолжали в духе нудного молебна обсасывать те места, в которых по их сведениям Волдеморт жил или бывал. Приют, где он родился и вырос, Хогвартс, где он обучался, Борджин и Берк где он работал после школы, затем шла Албания, где он провел годы в изгнании. Все это давало им базу для размышлений.

— Да, давайте отправимся в Албанию. Не думаю, что поиски целой страны займут больше полудня, — с сарказмом сказал Рон.

— Там ничего быть не может. Он уже успел сотворить пять Хоркруксов до своего падения, и Дамблдор был уверен, что шестой — это змея, — сказала Гермиона. — Мы знаем что змеи нет в Албании, она обычно с Вол….

— Разве я не просил перестать произносить это?

— Хорошо! Змея обычно с Тем-Кого-Нельзя-Называть — доволен?

— Не совсем.

— Я не могу представить чтобы он что-то прятал в Борджин и Берк, — Гарри снова повторил уже много раз высказанную идею, только чтобы прервать отвратительное молчание. — Борджин и Берк были экспертами области объектов темной магии, они тут же определили бы Хоркрукс.

Рон наиграно зевнул. Поборов желание чем-нибудь в него бросить, Гарри с силой ударил в землю:

— Я все же думаю, он мог спрятать что-то в Хогвартсе.

Гермиона вздохнула.

Гарри повторил довод и продолжал продвигать эту теорию.

— Дамблдор сам говорил, что не знает все секреты Хогвартса. Говорю вам, если было бы единственное место для Волд…

— Ой!

— Ты-Знаешь-Кого! — воскрикнул Гарри теряя терпение. — Так вот если и существовало единственно важное место для Того-Кого-Нельзя-Называть, то это был Хогвартс!»

— Да ладно тебе, — съязвил Рон. — Это же школа.

— Да, его школа! Она была его первым настоящим домом, где он стал особенным. Для него это значит всё, даже после того как он оттуда ушел.

— Мы ведь говорим о Сами-Знаете-Ком? не о тебе? — уточнил Рон. Сейчас цепь Хоркрукса была у него на шее. Гарри посетило желание схватить ее и придушить Рона.

— Ты говорил, что Ты-Знаешь-Кто просил у Дамблдора работу, после того как ушел, — сказала Гермиона.

— Правильно, — сказал Гарри.

— И Дамблдор подумал, что единственное для чего он хотел вернуться — это попытаться найти что-то, возможно, вещь ещё одного основателя, чтобы сделать из неё новый Хоркрукс?

— Да, — подтвердил Гарри.

— Но он не получил работу, не так ли? — сказала Гермиона. — Значит, у него никогда не было возможности найти там реликвию и снова спрятать её в школе!

— Хорошо, тогда, — разочарованно сказал Гари. — Забудем о Хогвартсе.

Даже без единого намека, они шатались по Лондону под плащом-невидимкой, стали искать приют, в котором вырос Волдеморт. Гермиона пробралась в библиотеку и обнаружила в записях, что приют снесли много лет назад. Они пришли на его место и обнаружили там высотное здание с офисами.

— Мы могли бы попытаться покопать под фундамент, — неуверенно предложила Гермиона.

— Он не стал бы прятать Хоркрукс здесь, — сказал Гарри. Он всегда знал это. Приют был тем местом, откуда Волдеморт намеревался сбежать. Он никогда бы не спрятал там часть своей души. Дамблдор показал Гарри что Волдеморт искал, прежде всего, для своих убежищ величие или мистичность. Этот мрачный серый угол Лондона был далек на сколько хватало фантазии от Хогвартса, или Министерства, или здания вроде Гринготтса, волшебного банка с золотыми дверями и мраморными полами.

Даже без идей они продолжали двигаться по сельской местности, каждую ночь, разбивая лагерь в разных местах в целях безопасности. Каждое утро, убедившись что убрали все следы своего присутствия, они отправлялись в путь искать одинокие и укромные места, аппарируя в леса, темные расщелины утесов, красные торфяники, покрытые кустарником горы и один раз даже в скрытую пещеру покрытую галькой. Примерно каждые двенадцать часов они передавали друг другу Хоркрукс, как будто играли в какую-то извращенную замедленную игру «передай другому», будто боялись, что музыка остановится, потому что наградой были двенадцать часов растущего страха и уныния. Шрам Гарри продолжал колоть. Он замечал, что это происходило чаще, когда он нес Хоркрукс. Иногда он не мог сдерживать боль.

— Что? Что ты видишь? — спрашивал Рон каждый раз, когда замечал как Гарри морщился.

— Лицо, — бормотал Гарри каждый раз. — Одно и то же лицо. Вор, обворовавший Григоровича.

И Рон снова отворачивался, не пытаясь скрыть разочарования. Гарри знал, что Рон надеялся услышать новости о своей семье или об других членах Ордена, но Гарри все же был не телевизионной антенной. Он мог только видеть то, о чем думал Волдеморт, когда у него что-то шло не так. Вероятно, Волдеморт бесконечно думал о неизвестном подростке с веселым лицом, чьё имя и местонахождение Волдеморт знал не лучше, чем он сам. Когда шрам Гарри продолжал гореть, красивый светловолосый мальчик соблазнительно плыл в его памяти, он научился сдерживать любое проявление боли или дискомфорта, ничего не проявляя, кроме нетерпения при упоминании вора. Он не мог винить их, за полное отчаяние найти следы Хоркруксов.

Дни растягивались в недели, Гарри начал подозревать, что Рон и Гермиона обсуждали его за спиной. Несколько раз они резко прерывали разговор, когда Гарри входил в палатку, и дважды он случайно подходил к ним поближе, держась на небольшом расстоянии, наклоненные головы и быстрое бормотание. Оба раза они замолкали, когда чувствовали его приближение, поспешно притворялись, что собирают дрова или воду.

Гарри не преставал удивляться, как только они согласились идти на то, что сейчас казалось бессмысленным и запутанным путешествием, ведь они считали, что у него есть какой-то секретный план, который они потом узнают. Рон уже не пытался скрыть свое дурное настроение, и Гарри начинал бояться, что и Гермиона была также разочарована его безынециативностью. В порывах отчаяния он пытался думать о том, где спрятан следующий Хоркрукс, но единственное, что приходило на ум был Хогвартс. Он отбрасывал эту мысль вместе со всеми остальными.

В сельской местности тоже наступила поздняя осень. Теперь они прятали палатку среди упавших сгнивших листьев. Вместе с туманом дементоров стали появляться и естественные, ко всем проблемам прибавились еще и дождь с ветром. Даже то, что Гермиона стала лучше разбираться в грибах, не помогало восполнить их одиночество, отсутствие человеческой компании, или их полное игнорирование войны с Волдемортом.

— Моя мама, — сказал Рон однажды ночью, когда они сидели в палатке на берегу реки в Уэльсе, — может сотворить отличную еду из воздуха.

Он уныло переворачивал комки обуглившийся серой рыбы в своей тарелке. Гарри взглянул на шею Рона и, как ожидал, увидел там поблескивающую цепочку Хоркрукса. Он справился с желанием ударить Рона проклятием, ведь насколько он знал его настроение немного улучшиться, когда придет время снимать медальон.

— Твоя мама не может сотворить еду из ничего, — сказала Гермиона. Никто не может. Еда это первое из пяти Принципиальных Исключений Закона Гампа Элементарной Трансфигур…

— О, не могла бы ты говорить по-человечески? — ответил Рон, ковыряясь в зубах.

— Невозможно приготовить хорошую еду из ничего! Ты можешь её Вызвать, если знаешь, где она находится, ты можешь трансформировать её, можешь увеличить количество того что уже есть…»

— Ладно, только не пытайся увеличить эту, она отвратительна, — сказал Рон.

— Гарри поймал рыбу, и я сделала все что могла! И вы заметили, что я единственная кто должен заботиться о еде? Вероятно, потому что я девушка!

— Нет, это потому, что ты, вероятно, лучше колдуешь, — парировал Рон.

Гермиона вскочила и кусочки жареной щуки выпали из оловянной тарелки на пол.

— Тогда можешь завтра готовить сам, Рон, искать продукты и пытаться заколдовать их во что-нибудь действительно съедобное, а я буду сидеть здесь, с кислым лицом и стонать, вот тогда ты и увидишь…

— Заткнитесь! - сказал Гарри, вскакивая с места и взмахивая руки. — Замолчите сейчас же!

Гермиона выглядела взбешенной.

— Как ты можешь быть с ним, если он даже готовить не умеет…

— Гермиона, успокойся, я кого-то слышал!

Он напряженно прислушивался, руки были все ещё поднятыми, призывая их замолкнуть. Затем за потоком темной реки и прибрежными камышами, он снова услышал голоса. Он огляделся и посмотрел на Вредноскоп. Тот не двигался.

— Ты ведь использовала Муффлиато? — прошептал он Гермионе.

— Я использовала все, — прошептала она в ответ. — Муффлиато, Противомаггловское заклятие и Разочаровывающие чары. Они недолжны были нас услышать или увидеть нас, кем бы ни были.

Тяжелые трущие и скребущие звуки, а также звук передвигаемых камней и веток, говорили о том, что несколько человек спускались по крутому заросшему склону, который вел к узкому берегу, где они разложили палатку. Они достали палочки и принялись ждать. Защитных заклятий вокруг было достаточно, чтобы скрыть их от внимания магглов и обычных волшебников и ведьм. Если же это были Упивающиеся Смертью, то вероятно их защита могла продержаться против темной магии недолгое время.

С приближением группы людей к берегу голоса становились громче, но не отчетливее. Гарри прикинул, что их обладатели были уже меньше чем в двадцати футах от них, но звук воды не давал сказать точно. Гермиона схватила свою сумочку в бусинках и стала в ней копаться, через секунду она вытащила три Подслушивающих Уха и бросила по одному Гарри и Рону, которые поспешно вставили телесные концы себе в уши и вытащили другие концы из палатки.

— Через несколько секунд Гарри услышал уставший мужской голос.

— Здесь должно быть немного лосося, или ты думаешь ещё не сезон? Ассио лосось!

Несколько отчетливых вспышек и затем звуки сопротивляющейся рыбы. Кто-то одобряюще хмыкнул. Гарри ещё глубже всунул Подслушивающее Ухо в свое собственное. Сквозь шепот реки он смог лучше различить голоса, но они говорили непонятно или на каком-то другом известном ему языке. Это был грубый немелодичный язык, набор грохочущих гортанных звуков, и говорили вроде бы два человека, причем у одного голос был немного ниже и медлительнее чем у другого.

Пляшущее живое пламя с другой стороны тента, широкие тени, двигающиеся между палаткой и огнями. Восхитительный запах запеченного лосося, соблазняюще плыл в их направлении. Затем начался стук ножей об тарелки, и первый человек снова заговорил.

— Сюда, Грипхук, Горнак.

Гоблины! сказала Гермиона Гарри, и он кивнул.

— Спасибо, — вместе сказали гоблины по-английски.

— Итак, как долго вы трое были в бегах? — спросил новый, мягкий и приятный голос. Откуда этот голос был знаком Гарри? В голове предстал круглый с радостным лицом человек.

— Шесть недель… Семь… я не помню, — сказал усталый человек. — В первые два дня неожиданно встретил Грипхука а немного позже присоединился Горнак. Хорошо быть с небольшой компанией.

Затем последовала пауза, во время которой ножи скребли по тарелкам и поднимались оловянные кружки.

— Почему ты ушел, Тэд? — продолжил человек.

— Знал что они идут за мной, — ответил мягкий голос Тэда, и Гарри внезапно понял: это был отец Тонкс.

— Слышал, что Упивающиеся Смертью были здесь на прошлой недели и решил, что стоит рискнуть? Из принципа отказавшись регистрироваться как магглорожденный, я знал что должен, в конце концов, уйти это был лишь вопрос времени. С моей женой должно быть все в порядке, она чистокровная. А потом через несколько дней я встретил здесь Дина.

— Да, — сказал другой голос. Гарри, Рон и Гермиона взволнованно, но молча переглянулись, узнав голос Дина Томаса, их однокурсника с Гриффиндора.

— Магглорожденный, да? — спросил первый.

— Не совсем, — сказал Дин. — Мой отец оставил мою маму, когда я был ещё ребенком. Но у меня нет никаких доказательств, что он был волшебником.

На некоторое время повисла тишина, в которой раздавались только жующие звуки, затем Тэд снова заговорил.

— Должен сказать Дирк, я был удивлен встрече с тобой. Рад, но удивлен. Поговаривали, что ты был пойман.

— Был, — ответил Дирк. — На полпути в Азкабан я устроил побег. Оглушил Доулиша и стащил его метлу. Это было куда проще, чем ты думаешь. Не думаю, что он был тогда здоров. Так мог бы Ошеломить меня. Если так, то я бы пожал руку тому волшебнику или ведьме кто это сделал, ведь он, похоже, спас мою жизнь.

Снова последовала пауза, во время которой только похрустывал огонь и шумела река. Затем Тед произнес:

— И где вы двое разместились? Я, хм, мне казалось, что в общем, гоблины за Сами-Знаете-Кого.

— Ты ошибался, — отозвался гоблин с высоким голосом. — Мы не на чьей стороне. Это война волшебников.

— Тогда зачем вам прятаться?

— Я думаю, из осторожности, — ответил гоблин с низким голосом. — Отказ звучал бы по-моему дерзостью, и я посчитал, что моя безопасность будет под угрозой.

— Что они от тебя хотели? — спросил Тед.

— Щепетильность, чувство долга свойственно, я бы даже сказал болезненно свойственно нашему роду, — ответил гоблин ещё более грубым и нечеловеческим голосом. — Я не домовой эльф.

— А ты, Грипхук?

— По той же причине, — ответил гоблин с высоким голосом. — Гринготтс больше не под нашим единоличным контролем. Я не признаю никаких Господ-Волшебников.

Он ещё что-то пробормотал себе под нос на Гобледгуке и Горнак рассмеялся.

— Что он сказал? — спросил Дин.

— Он говорит, — ответил Дирк, — что есть вещи, о которых волшебники даже не представляют.

Последовала пауза.

— Я не понимаю, — начал Дин.

— Я приготовил маленькую месть, перед тем как уйти, — сказал Грипхук по-английски.

— Хороший человек — вернее гоблин-, поспешил поправиться Тед. — Не смог посадить Упивающегося Смертью в один из самых старых и хорошо охраняемых подвалов, насколько я понимаю?

— Если бы я смог, меч не помог бы ему сбежать, — ответил Грипхук.

Горнак снова рассмеялся и даже Дирк выдавил сухую усмешку.

— Дин и я все ещё не понимаем, — сказал Тед.

— Так Северус Снейп, сам не знал этого, — сказал Грипхук, и оба гоблина заревели злобным смехом. В палатке у Гарри перехватило дыхание от волнения. Они с Гермионой уставились друг на друга, прислушиваясь изо всех сил.

— Не слышал разве, Тед? — спросил Дирк. — О детях, которые пытались стащить меч Гриффиндора из кабинета Снейпа в Хогвартсе?

Через Гарри будто прошел электрический разряд, задевая каждый нерв, он стоял как вкопанный.

— Ничего подобного не слышал, — сказал Тед. — Этого ж не было в Пророке?

— Вряд ли, — фыркнул Дирк. — «Грипхук тут рассказал мне, как слышал это от Билла Уизли, который в банке работает. Одной из троих, которые хотели выкрасть меч, была младшая сестра Билла.

Гарри бросил взгляд на Гермиону и Рона, оба так сильно сжимали Подслушивающие Уши, будто это были спасательные тросы.

— Она и пара её друзей пробрались в кабинет Снейпа и разбили стеклянный футляр, где лежал меч. Снейп поймал их, когда они пытались пронести его по лестнице.

— О, Боже, сохрани их, — сказал Тед. — Они что думали, что смогут использовать меч против Ты-Знаешь-Кого? Или против самого Снейпа?

— Чтобы они там не думали с ним сделать, Снейп решил что меч больше не будет там в безопасности, — сказал Дирк. — Пару дней спустя, как только получил разрешение от Ты-Знаешь-Кого, я думаю, он отправил его назад в Лондон, на сохранение в Гринготтс.

Гоблины снова рассмеялись.

— Я не понимаю чего смешного? — спросил Тед.

— Это обман, — прохрипел Грипхук.

— Меч Гриффиндора!

— О да. Это копия — отличная копия, правда — волшебная. Оригинал был выкован гоблинами много веков назад и имеет некоторые свойства, которыми обладает лишь броня гоблинов. Где бы ни был истинный меч Гриффиндора, он не в подземелье Гринготтса.

— Я смотрю, — сказал Тед. — Ты не решился беспокоить этим Упивающихся Смертью.

— Я не знаю ни одной причины обременять их этой информацией, — самодовольно сказал Грипхук, и теперь Тед и Дин засмеялись вместе с ними.

Гарри в закрыл глаза, готовый кому угодно задавать вопрос, на который ему необходим был ответ, и через минуту которая казалось, тянулась все десять, Дин все же сделал ему одолжение: ведь он также был (для Гарри это воспоминание было подобно удару) бывшим парнем Джинни.

— А что случилось с Джинни и всеми остальными? Теми, кто пытался его украсть?

— О, их наказали, причем жестоко, — безразлично ответил Грипхук.

— Счастлив за них, — сказал Тед. — Со спортивными достижениями Снейпа, я думаю, мы должны быть рады, что они вообще живы.

— Ты ведь веришь всему этому, Тед, не так ли? — спросил Дирк. — Ты веришь, что Снейп убил Дамблдора?

— Конечно, верю, — сказал Тед. — Ты же не собираешься вот так сидеть здесь и рассказывать мне о том, что веришь, что Поттер так этого не оставит?

— Трудно решить чему сейчас верить, — пробормотал Дирк.

— Я знаю Гарри Поттера, — вставил Дин, — И я верю, что он действительно Избранный, или как вы там его называете.

— Да, многие хотели бы в это верить, сынок, — сказал Дирк. — Включая меня. Но где он? Надеяться на это, судя по обстановке. Я думаю, что если бы он знал что-то такое, чего мы не знаем, или обладал чем-то особенным, то сражался бы сейчас, объединив все силы, вместо того чтобы прятаться. И ты же знаешь, Пророк создал прелестную историю против него.

— Пророк? — усмехнулся Тед. — Ты заслуживаешь быть обманутым, если все ещё читаешь его, Дирк. Хочешь факты, попробуй Придиру.

Судя по звукам, далее последовал внезапный припадок удушья и тошноты и хорошая порция похлопываний. Дирк проглотил рыбью кость. Наконец, он произнес:

— Придиру? Идиотскую газетенку Ксенофилуса Лавгуда?

— Не такая уж она и идиотская теперь, — сказал Тед. — Если хочешь взгляни, Ксенофилус печатает весь материал, что игнорирует Пророк, и в последнем номере не только упоминания о криворогих Сноркаках. Сколько ещё они будут позволять ему это, не знаю. Но Ксенофилус говорит, что первая страница каждого номера гласит что любой волшебник, который против Того-Кого-Нельзя-Называть, должен первым делом помогать Гарри Поттеру.

— Трудно помогать мальчику, который стерт с лица земли, — сказал Дирк.

— Послушай, повторять тот факт, что они его ещё не поймали, это залог успеха, — сказал Тед. — Я бы с удовольствием сделал на него ставку, это как раз то чего мы добиваемся, свободы, не так ли?

— Да, тогда ты прав, — тяжело признал Дирк. — Со всем Министерством и всеми его информаторами, следящими за ним, я думал, что его тут же поймают. Представь, кто скажет, что они ещё не поймали и не убили его, не афиширют этого.

— И не говори, Дирк, — прошептал Тед

Снова последовала долгая пауза, заглушаемая стуком ножей и вилок. Когда же они снова заговорили, то стали решать, где им спать за или на лесистом склоне. Решив, что деревья обеспечат лучшее укрытие, они погасили огонь, затем вскарабкались на склон и их голоса постепенно угасли.

Гарри, Рон и Гермиона смотали удлинители ушей. Гарри, которому все труднее было хранить молчание пока они подслушивали, сейчас почувствовал, что неспособен произнести ни слова больше чем «Джинни… меч….»

— Я знаю! сказала Гермиона.

Она потянулась за маленькой покрытой бусинками сумочкой, и на этот раз, засовывая в неё руку по самую подмышку.

— Вот… здесь… — произнесла она сквозь стиснутые зубы и вытянула что-то очевидно из самых недр сумочки. Медленно показался край украшенного портрета. Гарри стал помогать ей. Когда они вытащили из сумочки Гермионы пустой портрет Финеаса Найджелуса, она указала на него своей палочкой, готовая в любой момент наложить заклятие.

— Если кто-то подменил настоящий меч пока он был в кабинете Дамблдора, — выдохнула она, пока они устанавливали портрет у стенки палатки. — Финнеас Найджелус должен был видеть это, он висит как раз напротив футляра!

— Если только он не спал, — сказал Гарри, сдерживая дыхание пока Гермиона стояла на коленях перед пустым холстом с направленной в самый центр палочкой, прочищала горло и затем произнесла:

— Эмм — Финнеас? Финнеас Найджелус?

Ничего не произошло.

— Финнеас Найджелус? — снова произнесла Гермиона. — Профессор Блэк? Простите, можно с Вами поговорить? Пожалуйста?

«Пожалуйста» всегда помогает, — произнес холодный низкий голос и Финнеас Найджелус появился на своем портрете. Тут же Гермиона вскрикнула:

— Обскура!

Черная повязка появилась на темных умных глазах Финнеаса Ниггелуса, заставившая его ударяться об рамку и вскрикивать от боли.

— Что… кто посмел… что ты…?

— Мне очень жаль, профессор Блэк, сказала Гермиона. — Но это необходимая мера предосторожности!

— Убери эту штуку, сейчас же! Убери, я сказал! Ты разрушаешь великое произведение искусства! Где я? Что происходит?

— Не беспокойтесь, о том где мы находимся, — сказал Гарри и Финнеас Найджелус застыл, бросив свои попытки снять нарисованную повязку.

— Возможно ли что это, голос неуловимого мистера Поттера?

— Может быть, — сказал Гарри, чувствуя, что это должно заинтересовать Финнеаса Найджелуса.

— У нас есть к Вам пара вопросов насчет меча Гриффиндора.

— А…, - сказал Финнеас Найджелус, поворачивая голову в попытке поймать взгляд Гарри. — …да. Эта глупая девчонка поступила очень неразумно…

— А ну заткнись, не говори так о моей сестре, — резко сказал Рон, и Финнеа Найджелус высокомерно поднял брови.

— Кто здесь ещё? — спросил он, вертя головой. — Мне не нравится твой тон! Эта девчонка и её друзья крайне рисковали. Воровать у директора.

— Они не воровали, — сказал Гарри. — Этот меч не Снейпа.

— Он принадлежит школе профессора Снейпа, — сказал Финнеас Найджелус. — Точно, какое ей до всего этого было дело, этой Уизли? Она заслужила свое наказание, как и этот идиот Лонгботтом и эта чудачка Лавгуд!

— Невилл не идиот и Луна совсем не чудачка! — сказала Гермиона.

— Где я? — повторил Финнеас, снова начиная бороться с повязкой. — Куда вы меня притащили? Зачем унесли из дома моих предков?

— не беспокойся об этом! Как Снейп наказал Джинни, Невилла и Луну? — быстро спросил Гарри.

— Профессор Снейп отправил их в Запретный Лес, помочь с каким-то делом этому уроду Хагриду.

— Хагрид не урод! — завопила Гермиона.

— И Снейп подумал, что это будет наказанием? — спросил Гарри. — Отправлять Джинни, Невилла и Луну повеселиться с Хагридом в Запретный Лес… наверняка, они могли бы столкнуться с чем-нибудь гораздо более ужасным, чем Запретный Лес.

Он почувствовал облегчение, прежде он представлял себе ужасы, из ряда заклятий Круциатус.

— Все что мы хотели бы узнать, профессор Блэк, вообще брал ли меч кто-нибудь ещё? Может его уносили, чтобы почистить — или ещё для чего-нибудь?

Финнеас Найджелус снова замолчал, пытаясь освободить глаза и захихикал.

— Магглорожденая дура, — ответил он. — Гоблинская броня не нуждается в чистке. Гоблинское серебро отталкивает земную грязь, впитывая только то, что укрепляет его.

— Не называйте Гермиону дурой, — произнес Гарри.

— Я устал от этих споров, — сказал Финнеас Найджелус. — Может мне уже пора назад в кабинет директора?

С повязкой на глазах он начал нащупывать край портрета, пытаясь найти выход и вернуться в Хогвартс. Внезапно Гарри осенило.

— Дамблдор! Не могли бы вы привести сюдя Дамблдора?

— Прошу прощения? — спросил Финнеас Найджелус.

— Портрет профессора Дамблдора — не могли бы Вы привести его сюда, в ваш?

Финнеас Найджелус повернулся в сторону Гарри.

— Очевидно не только магглорожденные здесь безграмотны, Поттер. Портреты Хогвартса могут общаться между собой, но не могут разгуливать вне замка, кроме того, что посещать портреты друг друга. Дамблдор не может прийти сюда со мной, и после такого вашего отношения, уверяю вас, что больше не побеспокою вас новым визитом!

Немного омрачено Гарри наблюдал за попытками Финнеаса Найджелуса уйти с портрета.

— Профессор Блэк, — сказала Гермиона. — Не могли бы вы просто сказать нам, пожалуйста, когда в последний раз меч вынимали из футляра? Я имею ввиду до того как его брала Джинни?

Финнеас фыркнул от нетерпения.

— Я думаю, что в последний раз я видел, что меч Гриффиндора вытаскивали из футляра, когда профессор Дамблдор пользовался им чтобы разбить кольцо.

Гермиона оглянулась на Гарри. Никто из них не осмелился сказать больше ни слова в присутствии Финнеса Найджелусв, который наконец сумел найти выход.

— Ну, доброй ночи, — немного раздраженно произнес он. И снова начал уходить из вида. И когда Гарри остался виден лишь край его шляпы, он вдруг воскликнул.

— Стойте! Вы рассказывали об этом Снейпу?

Завязанная голова Финнеаса Найджелуса снова показалась на портрете.

— У профессора Снейпа сейчас на уме более важные вопросы, чем прихоти Альбуса Дамблдора. Прощайте Поттер!

И он полностью исчез, оставив за собой лишь мрачную тень.

— Гарри! - воскликнула Гермиона.

— Знаю! - произнес Гарри. Не в силах сдерживать себя, он ударил кулаком по воздуху, это было больше, чем он мог надеяться. Он начал ходить по палатке, чувствуя, что может пробежать целую милю, он даже забыл о голоде. Гермиона запихивала портрет обратно в сумочку, и когда застегнула застежку, отбросила сумочку и подняла на Гарри сияющее лицо.

— Меч может уничтожить Хоркрукс! Клинки гоблинов впитывают только то, что усиливает их. Гарри, этот меч наполнен ядом василиска!

— И Дамблдор не передал его мне, потому что он был все ещё нужен ему, для браслета, и он должен был понять, что они не позволят тебе завладеть им, если бы он добавил его в свое завещание.

— И он сделал копию.

— И положил фальшивку в стеклянный футляр.

— И оставил настоящий… где?

Они уставились друг на друга, Гарри чувствовал, что ответ невидимо парил где-то близко над ними в воздухе. Почему Дамблдор не сказал ему? Или может он на самом деле сказал, но Гарри не просек этого вовремя?

— Думай! — прошипела Гермиона. — Думай! Где он мог его оставить?

— Не в Хогвартсе, — сказал Гарри, продолжая бродить по палатке.

— Где-то в Хогсмиде? — предположила Гермиона.

— Визжащая Хижина? — произнес Гарри. — Никто никогда туда не ходил.

— Но Снейп-то знает, как туда проникнуть, не было бы это немного рискованно?

— Дамблдор доверял Снейпу, — напомнил ей Гарри.

— Не настолько, чтобы говорить ему о подмене мечей, — сказала Гермиона.

— Да, ты права! — просиял Гарри, испытав удовольствие от мысли, что у Дамблдора были сомнения по поводу порядочности Снейпа. — Так может он спрятал меч подальше от Хогсмида? Как ты думаешь, Рон? Рон?

Гарри огляделся. В какой-то момент ему показалось что Рон вышел из палатки, но затем он увидел его лежащим в тени кровати, с каменным лицом.

— О, надо же, вспомнили обо мне?

— Что?

Рон фыркнул, пристально глядя на низ кровати.

— Поспешите, вы оба. Не давайте мне испортить вам удовольствие.

Гарри озадаченно повернулся к Гермионе, надеясь на помощь, но она покачала головой, очевидно также, не понимая, что происходит.

— В чем проблема? — спросил Гарри.

— Проблема? Ни в чем, — сказал Рон, все ещё не глядя на Гарри. — В любом случае не в тебе.

Несколько шлепков по крыше раздались над их головами. Начался дождь.

— У тебя явно какая-то проблема, — сказал Гарри. — Давай, выкладывай?

Рон скинул свои длинные ноги с кровати и сел. Его взгляд был необычно противным.

— Хорошо, я расскажу. Не ждите, что я буду раскачивать палатку, потому что есть одна проклятая вещь, с которой мы должны разобраться. Просто прибавь это в список того, чего ты не знаешь.

— Я не знаю? — повторил Гарри. — Я не знаю?

Кап, кап, кап. Дождь закапал сильнее; застучал вокруг них по усыпанному листьями берегу и по воде, словно перешептываясь с темнотой. Ужас заглушил ликование Гарри. Рон говорил как раз то, о чем Гарри подозревал и боялся, что Рон будет думать об этом.

— Я имею ввиду, что зря теряю время, — сказал Рон. — Знаешь, со своей раненой рукой, без еды, отмораживать здесь свой зад каждую ночь. Знаешь, я просто надеялся, что после нескольких недель бесцельной беготни мы чего-то добьемся.

— Рон, — произнесла Гермиона, таким голосом, что Рон вполне мог притвориться, что сквозь стук дождя, барабанящего по палатке, не слышит её.

— Я думал, ты знаешь, на что согласился, — сказал Гарри.

— Да, я тоже так думал.

— Значит, что-то идет не так, как ты ожидал? — спросил Гарри. Теперь гнев пришел ему на помощь. — Ты думал, мы будем жить в пятизвездочных отелях? Находя по Хоркруксу в день? Ты думал вернуться к мамочке на Рождество?

— Мы думали, что ты знаешь, что делаешь!» — вскакивая воскликнул Рон, и эти слова словно горячие ножи пронзили Гарри. — Мы думали, Дамблдор сказал тебе, что нужно делать, мы думали, что у тебя действительно есть план!

— Рон! — прервала его Гермиона, на этот раз достаточно ясным голосом, несмотря на барабанящий по крыше палатки дождь, но он снова ни обратил на неё внимание.

— Ладно, прости, что разочаровал тебя, — достаточно спокойно сказал Гарри, хотя и чувствовал в душе пустоту. — Я с самого начала был искренен с тобой. Я рассказал вам все, что говорил мне Дамблдор. И если ты не заметил, один Хоркрукс мы нашли…

— Да, и мы очень скоро от него избавимся, поскольку уже подобрались к остальным как никогда близко.

— Сними медальон, Рон, — произнесла Гермиона необычно высоким голосом. — Пожалуйста, сними его. Ты перестанешь так говорить, если не будешь таскать его весь день.

— Да ладно, еще как будет — сказал Гарри, не желая слушать никаких оправданий Рона. — Думаете я не слышал, как вы оба шептались за моей спиной? Думаете я не догадывался что вы об этом думаете?

— Гарри, мы не…

— Не ври! - заорал на неё Рон. — Ты тоже говорила, что разочарована, что думаешь, что он слишком много на себя берет…

— Я так не говорила, Гарри, не говорила! - закричала она.

Дождь бил по палатке, слезы лились по лицу Гермионы, и прежнее волнение исчезло, будто его и не было, мимолетная вспышка вспыхнула и исчезла, оставляя все темным, мокрым и холодным. Меч Гриффиндора был спрятан неизвестно где, а они были лишь тремя подростками в палатке, и их единственным достижением было то, что они ещё не погибли.

— И что ты ещё здесь делаешь? — спросил Гарри Рона.

— Не знаю, — ответил Рон.

— Тогда иди домой, — сказал Гарри.

— Да, может быть так и сделаю! — крикнул Рон, приблизился на несколько шагов к Гарри, но тот не отступил. — Слышал, что они сказали про мою сестру? Но для тебя это все мышиная возня, всего лишь Запретный Лес, Гарри, лживую морду, Поттера не волнует что там случится с ней. Ладно, зато меня волнует, все в порядке, гигантские пауки, духи…

— Я только сказал, что с ней были остальные, они были с Хагридом…

— Да, уже понял, что тебе все равно! А как насчет остальных членов моей семьи, «Уизли больше не нужны раненые дети», слышал это? Да, я… Думаешь, мне наплевать на это?

— Рон, — промолвила Гермиона, становясь между ними. — Я думаю это вовсе не значит, что случилось что-то ещё чего мы не знаем. Подумай, Рон, Билл уже напуган, многие знают, что Джордж потерял ухо, и ты уже должен быть на смертном одре, вот и все что он имел ввиду, я уверена…

— О, ты права, не так ли? Тогда ладно, не буду о них беспокоиться. По-твоему все в порядке, не так ли, ведь твои родители в безопасности.

— Мои родители мертвы! - воскликнул Гарри.

— И мои скоро тоже будут! — выкрикнул Рон.

— Тогда ВАЛИ! — проорал Гарри. — Возвращайся к ним, притворись что у тебя закончилась брызглянка, и мамочка сможет накормить тебя досыта и…

Рон резко дернулся. Гарри отреагировал, но перед тем как успел вынуть палочку, Гермиона взмахнула своей:

— Протего! — закричала она, и невидимый щит вырос между ней и Гарри с одной стороны и Роном с другой, сила заклятия раздвинула их всех на несколько шагов. Гарри и Рон продолжали пристально вглядываться друг в друга каждый со своей стороны прозрачного барьера, будто виделись впервые. Гарри почувствовал разрушительную ненависть исходящую от Рона. Что-то разбилось между ними.

— Оставь Хоркрукс, — сказал Гарри.

Рон сдернул цепь со своей шеи и бросил медальон на стул. Он повернулся к Гермионе.

— Что будешь делать?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты остаешься, или как?

— Я… —. Она мучительно посмотрела. — Да, я остаюсь. Рон, мы сказали, что пойдем с Гарри, что поможем…

— Я понял. Ты выбрала его.

— Рон, нет, пожалуйста, вернись, вернись!

Её всё ещё удерживало заклинание Щита, и когда ей удалось убрать его, разразилась буря. Гарри молча стоял, слушая, как она зовет Рона среди деревьев и плачет.

Через несколько минут она вернулась, её мокрые волосы прилипли к лицу.

— О-он у-у-шел! Аппарировал!

Она бросилась на стул, и сжавшись начала плакать.

Гарри оцепенел. Наклонился, поднял Хоркрукс и надел на себя. Он стащил одеяла с кровати Рона и накинул на Гермиону, затем забрался к себе в постель и уставился на темный потолок, слушая шум дождя.

Дата добавления: 2015-10-28