Он выглядел ужасно усталым, будто бы при своих друзьях он держал болезнь внутри, а она медленно разрушала его внешний вид.

- Сотню чёртовых раз, сотню. А они всё равно продолжают приходить. Шер прекратила это делать пару месяцев назад. Эд, Олли и Перри немного раньше. Но эти два идиота! – он запихал ноги под одеяло и практически скрылся в этих складках ткани, пытаясь раствориться в них.

Мне вдруг показалось, что внутри меня столько слов, столько предложений, но мне просто нечего сказать. Боже, я же всегда был так хорош в том, чтобы собрать меленькие частички в единое целое и высказать всё. Но теперь, когда я смотрел на этого парня, всё превращалось в дерьмо.

- Ты не можешь заставить людей перестать заботиться, - это была самая идиотская и ненужная вещь, которую я только мог сказать, но забирать слова назад было поздно.

- Но я бы хотел, - его голос был тихим и мягким, будто бы он вдохнул тот самый пасмурный день за окном и теперь дышал им.

- Это называется любовью, - я ответил. – И она требует, чтобы её чувствовали.

- Мне пришло в голову, что никакие расовые или духовные различия между людьми не могут сравниться с той разницей, которая существует между больным человеком и здоровым, - он сказал с таким выражением лица, будто бы припоминал что-то, что давно забыл. Когда я смотрел на Гарри, мне казалось, что он – это гораздо больше, чем его маленькое тело. В его голове куда больше разных вещей, и они убьют его быстрее, чем рак.

- Что?

Он посмотрел на меня с его особенной невинностью в его больших глазах.

- Фицджеральд. Гэтсби.<i>***</i>

- Конечно.

У него была какая-то невероятная привязанность к этому роману о разрушившейся мечте и любви, о недостижимом свете в конце тоннеля.

Он опустил взгляд на руки, и мне показалось, что он на грани того, чтобы заплакать. Но вскоре он поднял на меня вопросительный взгляд и указал на книгу в моих руках.

- Может, ты почитаешь мне немного?

- Мы всё равно когда-нибудь поговорим, - я сказал, понимая, что просто не смогу устоять перед этим выражением лица.

Он слабенько улыбнулся и подвинул своё одеяло, освобождая место рядом с собой. Я забрался на кровать сразу же, даже не раздумывая, потому что это же Гарри. Такой тёплый Гарри.

Я опустился на матрас и открыл книгу на том месте, где мы закончили в прошлый раз, и начал читать.

- В тот день мама разрешила мне воспользоваться машиной, чтобы я смог съездить в Мемориал, чтобы проведать Айзека, - я потёр горло, потому что мне показалось, что что-то мешало мне читать. Я надеялся, что моя простуда уже прошла, но было бы очевидно, если бы она только сильнее принялась за меня. – Я подошёл к его двери и постучал, хотя дверь была открыта.

<i>… или это может быть рак.</i> Я пощупал свою шею, пытаясь унять панику, которая буквально сжимала мои дыхательные пути и заставляла сердце колотиться как бешенное. Я несколько лет чувствовал, что рак – это не то, что со мной случится. И беспокоиться об этом – лишь вносить лишний стресс в свою и без того неспокойную жизнь.

Я продолжил читать, но я уже чувствовал, что потерялся в истории. Прошло целых 10 страниц, пока я пытался вернуть себя в нормальное спокойное состояние. И ещё 5 перед тем, как я понял, что Гарри очень-очень старается не заплакать.

- Хаз? – я положил книгу на колени и посмотрел на парня сверху вниз.

- Я такой эгоист, - он подавился воздухом и сильно сжал одеяло в пальцах. – Боже, я такой чёртов эгоист.

И тут я понял, что, когда Гарри говорил о том, что не хочет делать людям больно, он говорил не только о Зейне и Найле.

- Я просто не хочу быть один. И я знаю, что они не хотят ко мне приходить, потому что я болен, а они здоровы. Я просто хочу умереть, Луи. Я хочу умереть и больше не делать никому больно, - он сказал всё так быстро, таким дрожащим голосом, будто бы это долго-долго сидело внутри, а тут вдруг решило вырваться.

Я выпустил книгу из рук и потянул парня на себя, путаясь в его волосах пальцами и прижимая его голову к своей груди так сильно, что я уже мог чувствовать каждый его вздох.

- Зейн любит тебя, Гарри. Зейн любит и я… - я положил подбородок на его голову и стал смотреть на трещину в стене. – Ты сделаешь ему больно, несмотря на то, как сильно ты пытаешься его оттолкнуть. С Найлом так же. Они не хотят, чтобы ты это делал. Ты думаешь, что ты эгоист, потому что не можешь их отпустить. Но ты эгоистичен только потому, что ты вообще делаешь это.

Он поднял руки с одеяла и обнял меня за талию.

- Мне не хватает времени.

Эти слова пронзили меня своей грустью.

- Не думай так. Тебе не нужно считать дни, тебе нужно проживать их.

Он тихо засопел, а я поднял руку, чтобы стереть слезинку с его щеки, которая потекла независимо от того, как сильно он пытался её удержать.

- Это странно, - он сказал, и его голос постепенно возвращался к нормальному. – Будто я не могу решить, то ли мне умереть, то ли жить вечно.

- Мне кажется, что жить вечно – просто ужасно, - я ответил, представляя, как это – пережить всех, кого ты знаешь. – Ты был бы очень одиноким.

- Нет, если бы у тебя был кто-то, кто мог бы жить вечно вместе с тобой, - он сказал, немного ослабляя хватку, но не отпуская меня. Я почувствовал, как его дыхание успокаивается, а слова, что он произнёс, будто бы развеваются в воздухе.

- Вселенная не так устроена, - я ответил.

- Никто никогда не говорил такого, - он сказал тихо. Мне казалось, что он не только тот, кого я поддерживаю, но и тот, кто поддерживает меня. Я нуждаюсь в этом тихом мягком голосе, который смывает ту серую пустоту в моём животе и жуткий страх, что рак вернётся, и ещё эти мысли о том, что наши дни сочтены.

Это была та самая странность в Гарри… Он будто бы каждый раз разрушал меня и в то же время собирал по частям в целое.

Он убрал руку с моей футболки и положил её на книгу на моих коленях.

- Ничего, если я почитаю тебе? – он спросил.

Я очень старался держать себя в руках.

- Если ты не против.

Он немного улыбнулся, листая страницы.

- Глава шестая?

- Да, - я облокотился на спинку кровати снова, стараясь не утонуть полностью в звуках его голоса. Он читал достаточно медленно, делая небольшие паузы между абзацами, но это только успокаивало и вовсе не раздражало. Его голос казался таким мягким и безопасным.

Он словно был якорем, удерживающим меня на месте. Я не уплывал никуда больше.

* «Танцующие мамы» (Dance Moms) – американское танцевальное реалити-шоу, вышедшее в июле 2011 года.

** Строчка из песни Майкла Бубле «Haven’t Met You Yet».

*** Гарри воспроизвёл строчку из «Великого Гэтсби», глава 7: «Мне пришло в голову, что никакие расовые или духовные различия между людьми не могут сравниться с той разницей, которая существует между больным человеком и здоровым».

========== Глава 6 ==========

<b>21 февраля – День тридцать шестой.</b>

Я знал, что как только я вошёл, день стал хорошим. Было довольно солнечно, лучики то и дело проскакивали среди облаков. Тёплый яркий день тихо перетёк в красивый фиолетовый закат, который всё ещё немного был виден из-за штор в комнате Гарри. Сам он лежал на кровати, просунув руки под голову и смотрел, кажется, одну из серий «Молокососов» по телевизору, висевшему на стене.

Он криво улыбнулся, когда увидел меня, и перекатился так, что оказался животом кверху.

- Молокососы? – я спросил, заметив, что мой синий стул вернули. Я повернул его так, чтобы было видно телевизор. Даниэль, Лиам и я просмотрели первые два сезона. Мы тогда заболели гриппом, и все мои воспоминания о сериале были омрачены бредом и болезнью.

- E4 крутят первый сезон весь день. Мне нравится, но медсёстры вряд ли довольны количеством мата, что слышен из моей комнаты.

- Ну, по крайней мере, это хоть как-то оживляет это место, - я сказал и поднял сумку на колени, следя краем глаза за тем, как на экране появляются Тони и Сид. – Так… как ты себя чувствуешь сегодня?

- Переменно, - он ответил, скрывая радость за таинственностью.

- Правда? – я спросил с усмешкой. Я вспомнил, как увидел его в первый раз. Он тогда старался даже не встречаться со мной взглядом. И было так… странно смотреть на него сейчас. На эти неожиданные вспышки эмоций, когда он смотрел на меня. Я всё ещё не мог поверить, что он открывался мне, а мой живот уже сделал сальто от какого-то своего счастья.

Он мне подмигнул.

- Хотя виноват, может быть, героин.

Я засмеялся, не сумев сдержать себя. Та поза, в которой он находился, никак не сочеталась с теми словами, что он сказал.

- Малыш, если бы ты употреблял героин, ты бы вряд ли выглядел таким красивым.

Он закашлялся и захлопал ресницами.

- Ты говоришь, что я красивый?

- Ну, для бледного кудрявого паренька ты выглядишь ничего, - я ответил, не совсем понимая, откуда росли ноги у этого хорошего настроения.

- Кто-то сегодня весёлый, - медсестра вошла в комнату с дружелюбной улыбкой. Я уже видел её недели 2 назад.

- Такой же весёлый, как и медленная мучительная смерть, - он криво усмехнулся, и я не понял, была ли это вообще шутка.

Медсестра неуверенно мне улыбнулась, так же пытаясь понять, шутит ли парень.

- Мы увеличили дозу его обезболивающих, так что он может быть несколько… ненормальным, пока его тело привыкает.

Ну, это определённо объясняло его поведение. Я решил, что даже таким он мне нравится, пусть и более саркастичным, но хотя бы менее вульгарным. И он будто бы стал… светлее и немного даже глупее.

- Хорошо, спасибо, - я ответил со своей лучшей профессиональной улыбкой.

Она улыбнулась, довольная моей ответственностью.

- Позовите, если я буду нужна.

- Обязательно, - я вновь повернулся к Гарри. Тот всё ещё ухмылялся мне и теребил край своей футболки, что немного меня отвлекало.

- Слава Богу, мы избавились от неё, да?

Он кивнул.

- Фу. Девочки.

Я вытащил его папку из сумки, чтобы ударить его по ноге.

- Эй! Не все девушки плохие. Даниэль делает классные кексы, забыл?

- Ладно, она ничего, - он улыбнулся, и на его щеках появились ямочки. У меня перехватило дыхание, а его беззаботное выражение лица только усилило эффект. Он лежал на кровати под огромной дозой обезболивающего в компании дурного телевидения и был <i>счастлив</i>.

- Что мы будем делать сегодня? – он спросил и потянулся, от чего его футболка немного задралась, открывая тонкую полоску светлой кожи. Я был несколько поражён длиной его тела, его мышцами в то время, пока он сжимал руки над головой.

- Чем ты хочешь заняться?

- Чем-нибудь весёлым, - он ответил, убирая руки за голову.

- Чего тебе хочется? – я спросил и надел очки, чтобы прочитать его историю болезни. На второй странице был небольшой абзац, но я не стал его читать, а остановился на дате чуть выше.

- Гарри, я просто тебе не верю, - я покачал головой.

Его брови почти исчезли под волосами от удивления.

- Что я сделал на этот раз?

- Ты просто решил не говорить мне, что у тебя был день рождения.

Он пожал плечами.

- Это мой последний. Не хотел делать из него событие.

Я буквально почувствовал, как эти слова ударили меня, но постарался, чтобы боль и сочувствие не появились на моём лице. Ему точно не нужно это.

- Я думаю, это как раз хорошая причина, чтобы сделать этот день особенным.

- Наверное, - его улыбка пропала и превратилась в какую-то грустную ухмылку. И я подумал, что сделаю что угодно, только бы снова увидеть эти ямочки на щеках.

Я запихал его папку обратно в сумку к своему бумажнику, книге, куче рецептов и таблеткам от кашля, который преследовал меня всю неделю. Не рак, не рак, совершенно точно не рак.

- Скажи хоть, что у тебя был торт, - я сказал, пытаясь не обращаться внимания на пот, выступивший на ладонях от нервов.

Он посмотрел в телевизор, виновато кусая губы и избегая моего взгляда.

- Гарри, это был твой день рождения, а у тебя даже торта не было? – я воскликнул и вскочил на ноги. – Где твой телефон? Мы звоним на кухню и требуем наш торт!

Он издал какой-то непонятный длинный звук, который в конце превратился в смешок.

- Ну, неееет, Луи, нет. Торт на вкус как картонка. И грусть.

- Картон и грусть, говоришь? – я посмотрел за окно. В моём мозге уже формировался план. – Как ты относишься к приключениям?

Его улыбка стала шире, не такой, конечно, чтобы я смог снова увидеть эти ямочки, но всё-таки достаточно озорной.

- Например, какие приключения?

- Такие, что заканчиваются тортом.

Он сел, отбрасывая волосы на одну сторону.

- Ну, ты знаешь, как я отношусь к тортам.

Я улыбнулся и поднял сумку.

- Пойдём, Хаз.

Он потянулся к моей руке и переплёл пальцы, позволяя мне помочь ему встать. Он простоял несколько секунд, прежде чем рухнуть в мои руки. Он посмотрел на меня своими огромными зелёными глазами и улыбнулся. И в тот же момент мне показалось, что он упал специально.

- Упс.

- Я поймал тебя, - я улыбнулся, легонько толкая его, чтобы он встал нормально. – Как же мы пойдём в пекарню к Даниэль, если ты не можешь держать себя в вертикальном положении?

Он продолжал держаться за меня, хотя мне казалось, что он уже довольно устойчиво стоит. На самом деле он был немного выше меня, поэтому мне пришлось задирать голову, чтобы посмотреть прямо ему в глаза, когда он встал во весь рост. Большинство разницы составляли его кудри, но он всё-таки был выше на дюйм или два.

- Мне кажется, выпечка забирает у меня способность стоять на ногах.

Я ничего не ответил, стараясь не особенно беспокоиться о том, что мои руки всё ещё лежали вокруг его талии, а он бессовестно на мне висел. Мне казалось, что я был в этот момент похож на подростка, но просто ничего не мог поделать с тем, что малюсенькие бабочки начали порхать где-то у меня в животе. Я чувствовал его дыхание на своих губах, а его глаза как-то по-особенному игриво мерцали, что делало моё существование несколько размытым.

- Я думаю, я смогу дойти до шкафа, - он сказал это тихо, но немного весело. Я кивнул и опустил руки, наблюдая за тем, как он натягивает куртку.

- Извини, но ты уверен, что способен нормально идти? – я спросил, замечая, как он ходит по палате, шатаясь из стороны в сторону. Когда он зашнуровывал свои белые кеды, мне вообще показалось, что он сейчас упадёт.

Он посмотрел на меня с усмешкой.

- Что, предлагаешь донести меня?

Я скрестил на груди руки.

- Ты что, на самом деле думаешь, что я понесу тебя?

- Кто тебя знает, - он ответил, застёгивая куртку.

- Я могу везти тебя… Но нести – это уже где-то за гранью разумного, - я указал пальцем на инвалидную коляску у окна.

Он посмотрел на кресло, потом на меня, и его лицо стало каким-то… жутко странным, очаровательным, но странным. Он подошёл к окну и плюхнулся на синее сиденье кресла, сказав при этом:

- Давай, только быстро.

Вытащить парня из больницы оказалось даже легче, чем в прошлый раз. Никого не было в холле, и мы беспрепятственно вышли наружу. Это был тихий и довольно милый февральский вечер, ещё лучше он казался из-за бормотания Гарри.

Приветливый свет из окон пекарни показался мне чем-то долгожданным, так как руки у меня уже несколько устали, а дышать было довольно трудно. Поэтому я в последний раз толкнул кресло и ввёз его в тёплое помещение. Я потянулся руками вверх, немного разминая их, и вдохнул сладкий запах.

Дани вытащила свою голову из холодильника и посмотрела на меня.

- Луи! – она воскликнула и вытерла руки о свой передник, после чего заглянула вниз, и её глаза засветились, -… и Гарри.

Я кивнул и строго посмотрел на неё как раз в тот момент, когда её глаза радостно заблестели.

- Мы можем позаимствовать твою кухню?

Она вопросительно посмотрела.

- Позаимствовать?

- Это вопрос жизни и смерти, - я серьёзно сказал, а Гарри кивнул в подтверждение.

Она закатила глаза.

- Ты знаешь, что я закрываюсь в 8.

- Ради больного раком? – я оглянулся на Гарри, который улыбнулся своей самой лучшей улыбкой. <i>Он может быть безумно очаровательным, когда хочет.</i>

- Луи, я делаю это только потому, что у тебя ужасно милый друг, - Даниэль сказала, недолго думая, и, вздохнув, пошла считать выручку за день.

Я ухмыльнулся про себя. Я точно знал, что Даниэль никогда не может устоять перед шикарными улыбками. Это же было причиной, почему она любит Лиама так сильно.

- Спасибо, Дани, ты лучшая, - я сказал, ведя Гарри на кухню и поддерживая его за спину, опасаясь, как бы он не упал.

- Я знаю, - она ответила, но её голос уже стал значительно мягче.

- Я могу идти сам, если что, - Гарри прошептал, когда мы зашли на уютную кухню. Но при этом он не делал совершенно никаких попыток отдалиться от моей руки.

Я приподнял брови.

- Ты уверен?

- Почти, - он подошёл к столу и залез на него. – Какой торт мы будем делать?

- Я думаю, шоколадный с ванильным кремом, - я достал кулинарную книгу с одной из полок. Все книги были в основном для декора, потому что Даниэль знала все рецепты наизусть, но ко мне это точно не относилось.

Я посмотрел по оглавлению и наткнулся на один под названием «Большой шоколадный торт». Его-то я и решил показать Гарри.

- Выглядит неплохо, а?

Он кивнул, сцепив руки.

- Выглядит идеально.

- Как и ты, - я улыбнулся, пытаясь свести всё в шутку, но по его и своим покрасневшим щекам понял, что всё провалилось. Что я сейчас вообще сказал? Всё это так глупо. Гарри просто мой пациент. Умирающий пациент, который ни с кем не встречается. Это всё не сработает, как бы сильно я этого не желал. У нас не будет счастливого конца.

- Читай мне ингредиенты. Должен сказать сразу, что я не особенно хорош в том, что называется готовкой, - я отдал ему книгу и перешёл к столу с мукой и сахаром, стараясь избегать его взгляда. Скорее всего, потому что я просто боялся что-то там увидеть.

- 2 стакана сахара в миску, - он начал, и его низкий голос оказался просто спасением для моих измотанных нервов. Я взял мерную чашку и зачерпнул немного сахара из большой синей миски.

- Ты же знаешь, что нужно убрать эту горку сверху? Иначе это уже больше, чем стакан, - он сказал, и мне реально показалось, что он смеётся надо мной. Отношения между нами не могли долго оставаться напряжёнными, поэтому Гарри начал расслабляться. Мне кажется, что если я был бурной, неспокойной рекой, то он был большим и тихим озером.

- Я так и собирался сделать, - я соврал и провёл пальцем по верхушке, позволяя сахару частично оказаться на мне, на полу, и самой малой частью – в синей миске.

- Конечно же, ты собирался, - он ответил и хмыкнул.

- Иди в задницу, - я ответил, опуская два стакана сахара в миску.

- 2 стакана муки, - он сказал, болтая ногами так, чтобы они стучали по дверце шкафчика.

Я подошёл к муке и начал тщательно отмерять ровно столько, сколько нужно, чтобы не облажаться, при этом периодически поглядывая на парня. В итоге всё это оказалось на мне, засыпав мои ярко-красные Toms.

- Ты полный ноль в этом, Луи, - Гарри заметил это со своего стола и снова ухмыльнулся.

Я кинул немного муки в него, но только пол ещё больше изгадил.

- Я не буду тебе ничего делать, если ты не перестанешь себя так вести.

- Я забираю слова обратно, - он поднял руки. – Только добавь одну столовую ложку соли, и я обещаю, что бедный больной Гарри тебе больше не помешает.

- Это я могу сделать, - я сказал, наслаждаясь тем, что он смотрит на меня. Он на самом деле не тратил очень уж много времени на то, чтобы скрыть чувства. Я опустил ложку в соль, придерживая её пальцем, чтобы не вывалилось.

- Ты на самом деле имел это в виду? – он робко спросил.

- Что? – я спросил, притворяясь, что не понимаю, о чём он говорит. Тихий гул радио заполнил тишину между нами. Я, кажется, схватил ложку слишком сильно, высыпая соль в миску.

- То, что ты сказал, - он пробормотал, а я посмотрел на него. Он уставился в пол, руки были глубоко в карманах, а кудри свесились на лицо. В этом всём была какая-то застенчивость, будто бы он нервничал так же, как и я.

- Конечно, я это и имел в виду, - я постарался не выдавать своего состояния, а просто заглянул в книгу у него на коленях.

- Да? – он поднял глаза, которые так блестели и при этом были так близко к моим. Каждая его часть заставляла меня говорить непонятные и глупые слова, а сердце – чаще биться.

Я кивнул, немного пожав плечами.

- Да.

- Тебе нужны яйца. Два яйца, - он сказал, а на щеках тут же появился румянец.

Я кивнул и двинулся к холодильнику, стараясь не обращать внимания на собственные шаги, которые будто бы подбрасывали меня в воздух.

- Если в миске будет скорлупа, я убью тебя, - он крикнул мне, продолжая лупить шкафчик ногой.

Я лишь улыбнулся.

Несмотря на мои познания в кулинарии, мне и Гарри удалось-таки получить довольно неплохое тесто.

- Я впечатлён, Лу, - Гарри сказал мне, когда я ставил кастрюлю в духовку. – У тебя довольно большой потенциал к устраиванию катастроф, но нам удалось предотвратить его проявление.

- Надеюсь, мы не сожжём нашу работу, - я закрыл дверцу духовки.

Он слез со стола и прошёл к жёлтой стене, прислонившись к ней и спускаясь вниз с зевком.

- Не знаю, не знаю… Если ты положишь достаточно крема, я согласен съесть что угодно.

- Что я и собираюсь сделать, - я провёл рукой по своим уложенным волосам, тоже зевая. – Ты усыпляешь меня, Стайлс.

Он похлопал по полу рядом с собой.

- Садись рядом, эта плитка довольно-таки ничего.

- Правда? – я убрал свою сумку со стола и сел рядом с Гарри на пол, прислонив голову к стене.

- Не особенно-то, - он запихал руки в карманы своих спортивных штанов и стал похожим на большого плюшевого мишку.

Я открыл рот, но потом снова его закрыл. Очень не хотелось прерывать пианино, что звучало по радио. Это, наверное, было одной из моих самых любимых вещей о Гарри: его общество было таким… тихим. Я не был особенно тихим человеком, но рядом с ним хотелось молчать.

Я почти наизусть выучил все линии духовки и столешницы напротив, когда Гарри заговорил.

- Они хотят снова начать химиотерапию.

Его слова некоторое время висели в воздухе.

- Что?

Он пожал плечами, прижимаясь ко мне.

- Они думают, это даст мне ещё немного времени.

Я положил подбородок на его макушку. Я бы хотел больше времени. Я бы хотел каждую секунду и ещё больше, но я понял, что Гарри не хотел того же по тону его голоса и его дрожанию, по нервному сжиманию пальцев в кулаки в его карманах. Конечно, больно было бы потерять его, но я всё-таки понял. Людям, у которых нет рака, трудно понять, как это, когда твоё тело предаёт, восстаёт против тебя, как боль проникает в каждую клеточку, а смерть – это единственное избавление от неё.

- Ты говорил им, что не хочешь этого?

- Это не моё решение, - он просто ответил.

- Тебе восемнадцать, это твоё тело. Ты можешь решать.

Он покачал головой.

- Я не могу. Она просто… Я не виню её.

- Она? – я спросил, вытягивая его руки из карманов и переплетая его пальцы с моими. <i>Мне так жаль. Пусть тебе будет лучше. Лучше.</i>

- Мама. Я не хочу говорить ей… Я не могу… - его речь оборвалась, будто бы внутри было слишком много эмоций, которые он просто не мог сдержать.

Я ничего не ответил, только поглаживал его ладонь своим большим пальцем, пытаясь дать ему хоть немного уюта и тепла. Он сделал глубокий вдох и продолжил:

- Она думает, что может продолжать покупать мне время. Ещё месяц, ещё два месяца. Больше таблеток – неделя, может быть, две.. Немного экспериментальной медицины – может быть ещё месяц. Спасёт сына от смерти на полу спальни – ещё семь месяцев. Поздравляю, миссис Кокс, вы должны быть так горды собой.

- О, Гарри, - я сказал тихо, прижимая его к себе. И если говорить о метафорах, то да, Гарри был озером. Но с ужасными монстрами в глубине. – Она делает это только потому, что любит тебя.

- Я знаю, - он пробормотал. – От этого только хуже.

- Я бы хотел всё исправить, - я сказал, поглаживая его плечо. – Я бы хотел купить тебе всё время в мире.

- Не говори так, - он сказал, выдыхая.

- Почему?

Я думал, что он скажет, что ему противно, что кто-то заботится о нём. Или то, что это просто невозможно. Но, наверное, он никогда не перестанет удивлять меня.

- Потому что когда ты говоришь так, мне кажется, что ты на самом деле можешь это сделать.

И вот тогда, когда мы сидели на кухонном полу, я понял, что означали слова Хейзел, когда она говорила, что влюбляется так, будто засыпает: сначала медленно, а потом резко и целиком.

========== Глава 7 ==========

<b>23 февраля – День тридцать восьмой.</b>

Я неожиданно проснулся. Голова кружилась, грудь вздымалась, а всё тело было липким от пота. Я сел на постели, сердце колотилось как безумное.

Мои ноги запутались в простыне, а это всё было больше похоже на какой-то кошмар. Кошмар, который начался в тот момент, когда я проснулся. Я чувствовал свою шею, тёр пальцами опухшее горло и совершенно не знал, что со всем этим делать.

<i>Боже, пожалуйста, только не снова. Я не смогу ещё раз.</i>

В моей комнате было темно, а тени медленно подползали к моим ногам. Я уже подумал о том, чтобы позвать Лиама и попросить его посидеть рядом, пока не станет лучше, но не хотелось его беспокоить и видеть это его глупое лицо, которое значило куда больше всех этих <i>«я сожалею».</i>

Я провёл пальцами по волосам, отчаянно дёргая их. Мне хотелось кричать, кричать и кричать. Так, чтобы потом нельзя было произнести ни звука. Я буквально разрывался на части, забыл, как дышать и, <i>чёрт, только не снова, только не снова…</i>

Кое-как дотянулся до телефона и взял его дрожащими руками, понимая, что есть только один человек, которому я на самом деле могу позвонить.

Пожалуйста, возьми трубку.

Ты мне нужен

Пожалуйста.

Третий гудок прервал его голос, такой мягкий и сонный, что он за секунду умудрился немного смягчить панику у меня внутри.

- Луи.

- Поговори со мной, пожалуйста.

Я услышал его дыхание и шелест одеяла. И не было совсем никаких «зачем», «что случилось» или «всё хорошо». Только уверенное:

- Что ты хочешь, чтобы я сказал?

- Что угодно.

Он прочистил горло и пробормотал:

- Я могу спеть тебе. Подойдёт?

- Отлично, - я лёг на бок, зажимая подушку около своего живота и наблюдая за ночной улицей в маленькую щёлку между шторами.

- <i>You and I, two of a mind*</i>, - он тихо начал. Его голос был почти таким же, каким и в то время, когда он говорил. Всё таким же низким и хрипловатым, но более красивым. - <i>This loves, one of a kind...</i>

Я позволил сгущающемуся воздуху в комнате пройтись по моим покрасневшим щекам. Позволил себе провалиться в его голос. Я хотел оказаться рядом с ним, сжаться рядом, уткнуться в шею и ни о чём не думать. Но даже этот пластиковый аппарат, передающий мне его голос, помогал успокоить моё ненормальное сердцебиение.

Это было похоже на колыбельную: его голос, его дыхание вместе с моим. Я начал проваливаться в сон, вслушиваясь в то, как он поёт куплет, а затем и припев.

Он закончил так же, как и начал, но его последние слова будто бы растворились в воздухе.

<i>and I will fall for you, if I fall for you, would you fall too?</i>

***

Я проснулся в восемь утра из-за будильника. На телефоне обнаружилась пара сообщений от Гарри. Я скинул одеяло на пол и провёл рукой по липкому лбу, к которому прилипла чёлка. Неровно вздохнул и поднялся на ноги, подошёл к окну и выглянул на улицу. И только после этого взял телефон в руку.

<i>3:21 Гарри

Надеюсь, ты в порядке.

Гарри

Хороших снов.</i>

Я перечитал сообщения столько раз, что они уже просто въелись в мой мозг. Я совершенно точно не был в порядке и уж точно не спал хорошо, но это было так мило. Я оглянулся на постель, где лежали мои светло-голубые простыни, все мятые и влажные из-за моего потного тела. Стянул их на пол и улёгся на кровать, свернувшись клубочком. Я совсем не был уверен, что смогу заснуть, но так хотелось просто лежать и ни о чём не думать.

Я хотел было уже позвонить на работу и сказать о том, что болен, но это было бы предельно лицемерно. Все мои пациенты были больны. Рак сделал это с ними. И я мог бы быть уже на одной с ними тропе.

Я кое-как добрался до ванной и только простонал, когда увидел своё отражение в зеркале.

- Нет, лицо, я не в настроении сейчас, - я сказал это так спокойно, будто бы разговаривать с собой – это совершенно нормальная вещь. Потом потёр глаза, пытаясь стереть эти ужасные мешки под глазами.

После я отправился на кухню. На мне были одни лишь потёртые серые спортивные штаны, это, наверное, выглядело довольно жутко. Лиам уже ушёл в университет и оставил меня одного готовить себе кофе и сражаться с желанием свернуться где-нибудь и больше никогда не двигаться.

Пока варился кофе, я повертел телефон в руках. В голове сразу же замелькали изображения Гарри. Кудрявые волосы. Крем на кончике носа. Длинные пальцы. Я очень хотел увидеть его снова. Тогда всё наверняка стало бы чуточку лучше.

<i>8:06 Луи

Спасибо, что заботишься обо мне.</i>

Я оставил телефон на столе, а сам пошёл к ванной, попутно вылезая из штанов и оставляя их в гостиной на полу. Трусы я бросил в углу и сразу же шагнул под горячий душ, ощущая тёплые струи на коже и нежась под ними.

Мысли крутились в моей голове водоворотом, пока я намыливал себя. Мне совсем не хотелось идти на работу. Хотелось только сидеть на кухне у Даниэль и смотреть, как она делает кексы, что-то мурлыча себе под нос. Мне хотелось издеваться над Лиамом и спрашивать его, сколько раз он уже смотрел «Историю игрушек», или узнавать, стирал ли он когда-нибудь свой свитер с BRIT<i>**</i>, или же он стал уже частью его тела. Мне хотелось быть с Гарри.

Я думал о том, как можно купить ещё немного времени. И о том, что Гарри съедает сначала весь крем, а только потом остальное. О его улыбке, когда он увидел шоколадный торт. И о том, что осталось всего 6 месяцев. Уже 5.

Я вылез из душа и завернулся в полотенце. Весь мой гардероб был довольно однообразен и состоял он из узких штанов и простых кофт. Но я неожиданно обнаружил, что надел ярко-красные подтяжки. Это было немного странно, но я был уверен, что пациенты поймут. Они знают, что такое иметь плохие дни.

Когда я вернулся на кухню, мой телефон светился и показывал, что пришло новое сообщение.

<i>8:30 Гарри

Я очень рад, что могу заботиться о тебе.</i>

От одного простого предложения мой живот скрутило будто от боли. Мне необходимо было его увидеть. Если нам обоим так не хватает времени, то лучше я проведу его с ним.

<i>8:33 Луи

От торта что-нибудь осталось?</i>

Пока я ждал его ответа, я налил полутёплый кофе в термокружку и добавил немного молока, после чего отпил глоток.

<i>8:34 Гарри

Осталось.

Луи

Хватит, чтобы поделиться?</i>

Я отошёл в ванную, чтобы посушить волосы. В итоге после пяти минут мучительной укладки я понял, что сегодня не мой день, поэтому просто натянул шапку и пошёл делать себе хлопья с молоком.

<i>8:36 Гарри

Надеешься, что я поделюсь с тобой?

Луи

Отличная идея.

Гарри

Я думаю, ты вполне можешь меня убедить.

Луи

Я буду в больнице около трёх.

Гарри

Окей.

Луи

Окей.</i>

Я почувствовал, как мой зевок переходит в улыбку при виде его ответа. Я закрыл окошко с сообщениями, но потом открыл его вновь. Я зашёл в свой список контактов и медленно его пролистал, отметив номера, по которым я не звонил уже так долго. Остановился я лишь на номере моего врача. Это, наверное, довольно странно, но он остался ещё со времени моей болезни.

Я нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху. Я не хотел этого делать. Совсем. Звонкий голос нарушил тишину:

- Здравствуйте, это Мэгги. Чем я могу вам помочь?

- Добрый день, - мой голос казался грубым даже для меня самого. – Я хотел бы записаться на приём.

***

Олли Мёрс был одним из моих самых любимых пациентов. И то, что я должен был ехать к нему в 11 часов сегодня, было почти что благословением в такой кошмарный день. Ему было 6, и у него была задержка речевого развития, также большие голубые глаза и лимфома. Если честно, я был на все сто процентов уверен, что его родители наняли психолога только для того, чтобы он развлекал их ребёнка в течение двух часов. Но он был таким очаровательным, что я совсем был не против.

Я постучал в дверь и заглянул, увидев мальчика, сидящего за столом, а его лысая головка сияла в свете настольной лампы. Обычно мы встречались в моём маленьком кабинете, но он только перенёс операцию, поэтому ему выделили палату в больнице. У Олли была такая вещь, которая мне очень нравилась. Это обратный синдром дефицита внимания<i>***</i>, так я его называл про себя. Он мог концентрироваться на каком-то конкретном действии на очень длительный период времени. И в тот момент, когда я вошёл в комнату, это было разукрашивание.

Он посмотрел на меня, когда я вошёл, и улыбнулся, показывая мне отсутствие зуба на правой стороне.

- Пивет, миста Лу.

Я улыбнулся в ответ, поражаясь своему новому прозвищу. Боже мой, если кто-нибудь отдаст этого ребёнка логопеду, это будет просто кощунственно.

- Что ты сегодня раскрашиваешь, милый? – я спросил у него.

Дата добавления: 2015-10-23