Глава 1. Тайна любви: попытка определения

Прежде чем говорить о любви, хорошо бы опреде­лить, что это. Я опросил человек двадцать, и ни один не повторил другого. И «сон упоительный» (Галина, 50 лет), и «чувство глубокой привязанности, грани­чащее с сумасшествием» (Вадим, 22 года), и «ликова­ние души» (Зоя, 77 лет), и «помешательство ума» (Михаил, 51 год), и «состояние, при котором возни­кает желание сделать для любимого человека что-нибудь хорошее, невзирая на последствия для себя» (Игорь, 33 года). И так далее, и так далее... Ничего удивительного — за последние тридцать веков стало известно около пяти тысяч определений любви. По­смотрим в словарях. «Любовь — это чувство самоот­верженной сердечной привязанности». Такое опре­деление дает «Словарь русского языка» С. И. Оже­гова. Маловато говорит о любви Ожегов. Смотрим дальше. В «Философской энциклопедии» любовь определяется как «нравственно-эстетическое чувство, выражающееся в бескорыстном и самозабвенном стремлении к своему объекту. Специфическим со­держанием этого чувства является самоотдача, са­моотверженность и возникающее на этой основе ду­ховное взаимопроникновение. Индивидуальности с их духовными и природными различиями образуют в любви завершенное единство; дополняя друг дру­га, они выступают как единое целое. Нравственная природа любви выявляется в ее устремленности не просто на существо другого пола, но на вполне кон­кретного, единственного и неповторимого человека».

Фактически философская энциклопедия переска­зывает наукообразным языком легенду об андроги-нах — первых людях, каждый из которых был одно­временно мужчиной и женщиной. Андрогины были так совершенны, так сильны, умны и счастливы, что боги позавидовали полноте их существования и разру­били первых людей пополам. С тех пор эти половин­ки ищут друг друга по всему свету, чтобы вновь слить­ся в единое целое и обрести прежнюю силу и счастье.

Вот «Словарь по этике» 1983 года издания: «Лю­бовь — чувство, соответствующее отношениям общно­сти и близости между людьми, основанным на их заинтересованности и склонности... Любовь понима­ется в этике и философии как такое отношение между людьми, когда один человек рассматривает другого как близкого, родственного самому себе и тем или иным образом отождествляет себя с ним: испытыва­ет потребность к объединению и сближению; отож­дествляет с ним свои собственные интересы и устрем­ления; добровольно физически и духовно отдает себя другому и стремится взаимно обладать им».

Нет, такое сухое определение любви на враждеб­ном ей языке омертвляет ее, превращает в восковый муляж. Отсеченный от образного мышления, такой подход обречен на провал. Унылая ученость не спо­собна передать живой трепет любви, ее противоре-чивейшую сложность, ее тайну — то таинственное, что не поддается выражению словами. Или поддает­ся, но гению литературы.

«Любить, — писал Л. Н. Толстой, — значит жить жизнью того, кого любишь». А Аристотель говорил по этому поводу так: «Любить — значит желать дру­гому того, что считаешь за благо, и желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и старать­ся по возможности доставить ему это благо».

А Стендаль так говорит о любви: «Любовь — это соревнование между мужчиной и женщиной за то, чтобы доставить Другому как можно больше счастья».

Может поэтических определений любви вполне до­статочно для обихода? Тот же Стендаль сказал: «Лю­бить — значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, ощущаешь всеми органами чувств, и на как можно более близком расстоянии, существо, кото­рое ты любишь и которое любит тебя». Блестяще сказано! Любовь — это пир всех чувств, это сильней­шая тяга к слиянию — и душевному, и физическо­му, стремление быть как можно ближе к любимому человеку.

Но это только «часть» любви, один ее аспект. Оп­ределение Стендаля неполно...

Может, не надо так поэтизировать?

Если отвлечься от литературно-художественных, риторических и логически противоречивых опреде­лений и обратиться к естественным наукам, в част­ности, к биологии, то любовь можно определить как избирательный поиск брачного партнера.

Многие птицы создают прочные пары, иногда на всю жизнь, и очень тяжело переживают потерю парт­нера («лебединая верность»). Избирательность демон­стрируют млекопитающие хищники, например, вол­ки, ведущие стайный образ жизни. В иерархических сообществах животных каждая особь занимает свою ступеньку, от вожака стаи, самца-лидера, так называ­емого «самца-альфы», до «самца-омеги», самого сла­бого и подчиняющегося всем остальным в стае. Та­кое же распределение ролей и у самок. Казалось бы, что и спариваться животные должны с соблюдением иерархии, но нет, часто самка-альфа выбирает ниже­стоящего самца, и даже вожак не оспаривает ее вы­бор. Похоже на любовь?

«Не подлежит сомнению, что половое чувство, хо­тя и общее у человека с животным, есть тем не менее источник самых высших духовных проявлений», — писал физиолог Мечников. И еще: «Совокупность чувств и переживаний, которую люди называют лю­бовью, есть не что иное, как психологическая над­стройка над биологическим по своей природе половым влечением».

Наиболее последовательно эту точку зрения от­стаивал Зигмунд Фрейд, который считал, что все человеческие привязанности вытекают из одного общего источника — полового влечения, «либидо». Ядро того, что мы называем любовью, — писал он, — это половая любовь, цель которой — половая бли­зость. Но Фрейд подчеркивал, что с младенчества человек проходит ряд этапов психосексуального раз­вития, и от того, как проходили эти этапы, будет зависеть личность человека, его здоровье, судьба, поведение, характер проблем, стиль любви. А че­ловека, достигшего истинной психологической и лич­ностной зрелости, отличают два признака: 1) стрем­ление к самореализации через творчество и работу; 2) способность любить другого человека ради него самого, а не ради удовлетворения своих потребностей.

Эмоциональная зрелость любви выявляется в ее устремленности не просто на существо другого пола, как при непосредственном чувственном влечении, а в устремлении к личности другого человека, ценной ее индивидуальной неповторимостью; ее выявлении через те человеческие отношения, в которые с ним вступает любящий.

«Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом Я и, однако, в этом же исчезновении и забве­нии впервые обрести самого себя и обладать самим собой», — писал Гегель.

Почти все современные попытки определения любви, пытаясь рационализировать определяемое понятие, любовь упрощают.

Более или менее верное определение любви долж­но быть, наверное, рождено понятийным и образ­ным мышлением вместе, неся одновременно текст и подтекст. Оно должно быть многозвенным, посколь­ку многозвенна сама любовь. И оно должно, навер­ное, не начинать разговор о любви, а венчать его, став выводом.

Вероятно, такое определение любви никогда не будет дано... Можно только попытаться описать наи­более общие закономерности любви. Как сделал это апостол Павел почти две тысячи лет назад:

Любовь долго терпит, милосердствует,

любовь не завидует, любовь не превозносится,

не гордится,

Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается,

не мыслит зла,

Не радуется неправде, а сорадуется истине; Все покрывает, всему верит, всего надеется,

все переносит. Любовь никогда не перестает...

(Первое послание к Коринфянам)

Дата добавления: 2015-07-08