leuiHo.

ацией, и едем дальше. Так неожиданно обнаружив себя в пути, задаёмся

лей, как бы нас не пропалили. Только бы у них не было с собой мобильников,

се сюрприза не получится, и нас уже будут ждать. И кто знает, может это 1айное пересечение сделает неудачниками именно нас. А так, пара лузеров, домо как оказавшихся на этой трассе, тормозит именно наш автобус. Это почти

Но смех смехом, а пора сматывать, потому, как и полисы уже показались вдали. ^Обламывать всю мазу из-за двух лузеров не очень-то и хочется. У нас и так частенько всё идёт наперекосяк. Мы умываем руки, глумясь над сложившейся

города остаётся не так-то уж и много, и все уже успокоились от эмоций, [ваченных в предыдущем эпизоде, как на нас свалилась новая напасть. Автобус шо притормаживает у поста ГАИ и толстый лейтенант ГИБДД, лениво ахивая палочкой, направляется к нам. Все резко замолкают н встречают гдшего в двери незваного гостя с идиотскими улыбками на устах.

Сто за старшего? - просматривая воительекие документы и, даже не отрывая от взгляда, спрашивает летёха.

-Я за старшего, - кто самый трезвый, тот и старший, это само собой понятно, так как я сегодня не пил вообще, значит, мне и рулить.

-​ Пройдёмте со мной, - я нехотя встаю и, по пути придумывая возможные ответы мя возможные вопросы, следую за ним.

-​ На футбол едете? ~ спросил он едва мы вышли из автобуса.

-​ Нет, - хотя Вашей проницательности можно и позавидовать.

-​ А куда тогда?

-​ Вот, - тычу я ему факсовый листок, - здесь всё написано. Мы студенты третьего курса исторического факультета, едем на экскурсию в музеи города Ярослапля. Вот У нас и места в гостинице даже забронированы. Читайте, читайте, там всё написано.

Мы заходим в дежурку, в холле которой я усаживаюсь вперемежку с остальными водителями и жду своей очереди. Я чувствую, что начинаю потихоньку волноваться * теряю сосредоточенные мысли, чтобы отмазаться от назойливых гбддэшников.

©коло десяти минут я просто жду своей очереди, пока, наконец, меня не вызывают.

"Ну, что, значит на футбол? - всё тот же лейтенант продолжает гнуть свою ЛНнию.

-Да на какой футбол, я же вам объясняю, что на экскурсию мы едем.

~ И одни ребята у вас в группе.

- Почему одни ребята, у нас и девчонки есть. Можете вернуться в автобус и Мотреть.

~ Может вам сопровождение до стадиона дать?

-- Да до какого стадиона, мы на экскурсию едем. Если хотите, можете нйс проводить до гостиницы и убедиться, что я не вру, - сопровождение до стадиона было бы самым абсурдным ходом в нашей ситуации и поэтому уж чего-чего,, _а такого интереса со стороны полисов надо было избежать, будем блефовать.

-​ Ладно, езжайте, - на удивление он очень быстро сдался или просто не захотев заморачиваться глупым спором «Куда мы едем». Внешне не выказывая никаких эмоций, я забрал водительские документы, факсовый лист какой-то мифической справки и направился к выходу из дежурки. И на этот раз нам удалось выйти н_: воды сухими.

-​ В каком секоиде «Стон» брал? - подкалываю я Мзксима.

-​ Ты ох*ел. я в магазине купил, новый совсем, - на удивление с видимой обидой произносит он.

Всё, мы въезжаем в город, и помоги нам удача найти их, остальное дело и-хаики. Нервирующее предстартовое волнение бывает, оказывается, не только у спортсменов. Наш фиктивный матч, как будто бы начался и, несмотря на внешнее спокойствие, в салоне повисла какая-то невидимая аура лёгкого мандража или даже, скорее всего, трепешушего предвкушения. За всю дорогу не сделав ни глотка пива, я беру из ящика бутылку и, открыв её, выливаю внутрь несколько глубоких глотков. IIиво нагрелось на воздухе, его изрядно прогрясло в дороге, и поэтому пить сейчас его не доставляет совершенно никакого удовольствия. Но я знаю, что одна бутылка именно сейчас пойдёт на пользу, поэтому продолжаю мерно посасывать hi юрлмшка эту тёплую жидкость. Задёрнутые шгоры на окнах опускают салон в лёгкий полумрак, мы, как пришельцы из потустороннего мира взираем сквозь щели между шгор на солнечную атмосферу по ту сторону стекла. И это ещё более символично с учётом того, что мы хотим принести немного боли именно тому, кто находится сейчас там. Автобус колесит по знакомым улочкам и, даже не видя общую картину, начинаешь узнавать отдельные эпизоды местных пейзажей. Мы выезжаем на какую-то дорогу и медленно движемся вдоль троту ара, кажется, где-то здесь недалеко должен быть вокзал. Люди снуют туда-сюда, и нет им дела до нас. Не вдруг и не сразу среди толпы всплывают знакомые образы, я просто был уверен, что они вот-вот появятся. Намётанный глаз без труда определяет в общей массе именно то, что нужно. Остальные, как будто расплываются, а вокруг этих двух начинает светиться радужный ореол.

-​ Да вот они! Вот же!!!

-​ Да не ори гы. Тише, тише, - как будто они в состоянии услышать наши голоса сквозь щели автобуса.

-​ Игорёк, опять попал.

-Тормози, водила.

-​ Стойте, стойте, парни. Их же всего двое, на хрена нам это нужно. Тем более, эго Игорь, он и гак под нас чаше других попадает. Пускай идут своей дорогой, поехали дальше.

И мы действительно проезжаем мимо. Автобус тихо, как на цыпочках плывёт вдоль тротуара, всего в паре метров от них. Взгляд как будто из шапки-невидимки, а у Игорька должно что-то щемить внутри, несколько десятков пар глаз, провожая взглядом, сверлят его насквозь. Большой соблазн приостановиться и положить их здесь, не взирая ни на что. Но иногда приходит ощущение, что дело чести это не просто слова. Должны же быть какие-то правила и в этом мире ведь, двое против всех это не тот расклад, который нам нужен. Но не успели мы отойти от только что схлынувших соблазнов, как через несколько метров наши взгляды упёрлись в других людей. И сейчас мы слишком голодны, чтобы считать их всех по пальцам. Состав в половину меньше нашего, но это их реальные парни, они то, что надо.

Автобус так же медленно проезжает мнмо них, натягивая невидимые сети, аркан затянут, остаётся только выйти и забрать добычу. Мы сворачиваем за угол и, остановившись, выходим. Несколько бутылок в руках, пожалуй, даже лишнее в такой ситуации, но по не обсуждается и больше, наверное, личное дело каждого. Сначала медленно и плотно сгруппированными мы идём по направлению к нашей цели. Потом особо нетерпеливые вырываются вперёд, и мы растягиваемся. Свернув за угол, переходим на бег... и... Чёрно-белые! Мы здесь, а вы, как думали!!!

В одно мгновение мы разрываем по шву мерную картину текущего бытия. В серой жизни этого города и всех окружающих яркой вспышкой мелькает свежий момент. Кто-то увидит всё это, испугается, удивится, ничего не поймёт, а кто-то поучаствует, убежит, ударит, почувствует боль, страх, унижение, чувство победы, превосходства. Одним ударом мы выносим их с этого уличного ринга, раскинувшегося посреди привокзальной улицы. Кто-то бежит, борись с чувством стыда, позора и страха. Кто-то. превозмогая всё это и, добавляя чувство боли, ложиться под нас. Другого здесь не дано. Не сейчас. Мы прессуем врага по полной, размазывая их тела по стенам, ступенькам н асфальту. Их остаётся немного, но слишком долго мы пёрлись сюда, чтобы проявлять благосклонность. Но, за мгновенье взлетев на порыве эмоций, мы опускаемся обратно,

- Стойте, парни, парии! Хватит, хватит!!! - Виталик чуть ли не собой прикрывает окровавленного Игоря, - остановитесь парни.

В быстром темпе мы организованно направляемся в сторону автобуса иначе никак. Здесь царит настоящий праздник эйфории, как будто только что мы снесли пару небоскрёбов Нью-Йорка. На самом деле мы их просто сделали и без всяких излишеств.

Уже ближе к полуночи мы с Антоном бредём по подземному переходу, усеянному размалёванными проститутками. Ночная жизнь кипит в самом разгаре, и никому иет дела до нас. Откуда мы, кто и что нам надо. Сутенёры, лениво зевая, провожают нас взглядом, а проститутки игриво бросают улыбки. Наверху патруль милиции берёт очередные взятки за эту торговую точку. Система отработана чётко. Огромный город даже в это ночное время продолжает работать, как хорошо смазанный механизм просто и без всяких излишеств.

Кию.

Конечно же, сегодня, как никогда, можно сходить на игру, даже не можно, а нужно. Всё-таки последний тур, как никак и теперь через суровую зиму мы не скоро увидим зелёный газон поля. Иногда во мне просыпается прежняя тяга к самой игре, а мяч, влетающий в сетку ворот противника, вызывает, как и прежде щемяший восторг, красочным фейерверком разрывающийся внутри и бросающий по всему телу тёплую дрожь. Игра, как не крути самый центр нашей вселенной, это, как яркое Солнце, о котором вроде как никогда и не думаешь, но ведь без него никак не обойтись. Как бы там ии было, но наш путь в этой вселенной лежит всегда вслед за этим Солнцем. Куда они, туда и мы и лишь немного импровизации для пафоса.

Утро начинается с чашки кофе в постель, который я выпиваю с большим удовольствием. За окном грустная серость, согреваемая последними лучиками осеннего Солнышка. Как приятно в такую погоду сидеть дома под тёплым одеялом, а ещё лучше с какой-нибудь подружкой, если такая имеется. Можно проваляться весь день в кровати и посмотреть игру по ТВ, но сегодня это вряд ли уместно. Мы отстаём от них ровно на два очка, а эго всего лишь значит, что сегодня нам нужна только победа. Иначе... даже и не хочется думать об этом... иначе мы останемся без медалей, и весь сезон идёт насмарку за одну игру. Не так-то и часто этот Клуб берёт медали и Кубки, ч:обы сидеть в такие моменты дома. Но всё равно мы JVsi, как бы тысячу pai не складывались обстоятельства, н никто не сможет в этом переубедить.

Я лениво щёлкаю с программы на программу, смотря не в телевизор, а как будто сквозь него. Везде идёт полный скам от политических программ до пресловутых сериалов. Останавливаюсь на «В мире животных», где за кадром неповторимый голос Николая Дроздова что-то вещает про «... конечно, мы можем посмотреть на самочку ехидны и поближе...». На экране один та другим проплывают солнечные пейзажи Австралии со всем её неповторимым животным миром, и всё это уж точно уводит мои мысли подальше от сегодняшней игры. И чего я не стал ветеринаром, ведь хотел когда-то в детстве. Хотя кем только мы не хотим стать в детстве: ветеринарами, космонавтами, учителями, актёрами, футболистами, военными, шоферами и даже милиционерами, тьфу. Но детские фантазии частенько размываются во взрослом мире. Радужный романтизм разбивается о холодные айсберги действительности и, взрослея, понимаешь, что этот мир состоит не только из семи весёлых цветов радуги.

Я и не заметил, как передача давно кончилась, плавно перейдя в блок дурацкой рекламы, ешё одной вынужденной терпимости нашего мира. Надо бы действительно уже вставать, умыться хотя бы для приличия, а то подобные лежания в постели могут спровоцировать очередной сон, а мне перед поездкой на стадион ещё предстоит решить несколько рабочих дел. Я надеваю домашнюю толстовку, джинсы, нащупываю где-то под кроватью тапочки и иду в ванную. Там слегка прохладный душ выветривает последние остатки сна, то чего ранее не удалось сделать чашечке кофе. Умывшись, я выхожу на кухню и сооружаю себе сытный завтрак: вчерашние спагетти с кусочками ветчины и сыра заливаю яйцом. Это должно быть больше сытно, чем вкусно. На этот завтрак уходит достаточно много времени, после чего я окунаюсь в невидимые сети Интернета, рассылая деловые предложения по разным концам нашей страны и отвечая на полученные заявки. Меня постоянно выбрасывает из всемирной паутины и приходится раз за разом заново набирать соединительный номер своего сервера. В конце концов, всё это порядком надоедает, и я придумываю себе причину закончить эту иудную работу: надо пораньше поехать на матч, попить пива перед нашим триумфом. И не иначе.

Я знаю этот маршрут, как свои пять пальцев. Эт о г пут ь стал по настоящему своим, хотя казалось бы ешё совсем недавно конечной точкой этого пути, заставляющей волнительно трепетать, была фраза «...станция «Автозаводская»...». Н этот коротенький эскалатор, эта асфальтовая дорога, ведущая прямиком к стадиону. Стареющий монастырь и сам уютный стадиончик, находящийся где-то в низине. Вряд ли когда-нибудь я забуду те дни, когда именно дорога от Восточной улицы до дома была пропитана переживаниями поражений и радостью побед. Именно здесь, как в тёмном чуланчике иллюзиониста будут храниться самые тёплые воспоминания минувших дней. Нелепое сравнение, но переезд из этой доброй лачужки в комфортабельные хоромы «Лужников» иногда навевает ностальгические воспоминания. Теперь мой дом не здесь, а потому я вдруг начинаю волнительно трепетать, когда слышу «...стация «Спортивная».,.». Шаг из вагона и направляюсь на выход.

Уже в метро перед эскалатором стоят первые кордоны милиции, обыскивающие детишек в чёрно-белых шарфах. При взгляде на эго остаётся только посмеяться над их проницательностью. Я беспрепятственно прохожу этот мнимый кордон, хотя внутри себя понимаю, что во мне гораздо больше опасности, чем в этих детях. Длинный эскалатор медленно несёт меня наверх, где в любой другой день мог ждать ненавязчивый сюрприз, но только не сегодня. С выходом наверх ко мне приходят и новые ощущения. Не спеша, я иду но направлению к стадиону, попутно окунаясь поя тень мостов. На мгновенье задерживаюсь возле палатки, торгующей нашей атрибутикой и чувствую лёгкое отчуждение от всего этого. Футболки и шарфы остались в прошлом, а видимая крутизна ныне измеряется не длиной шарфа, а рейтингом лейбла, который виснт у тебя сзади на шее. Осовремененная культура боления привнесла вдруг свои правила, пафосно пожертвовав цветами клуба. Может быть, когда-нибудь время вернёт всё эю обратно, ведь оно имеет привычку двигаться по спирали. Я с доброй улыбкой вспоминаю маленький чёрно​белый флажок, купленный мной на первом же посещённом матче, Это было самое начало. И я считаю правильное начало, всё должно идти именно от цветов.

Беспрепятственно проходя кордон за кордоном, я дохожу до турникетов, ведущих на нашу арену. А там, пройдя металлоискатели, начинается длинная цепочка рукопожатий.

-​ Здорово...

-​ Привет...

-​ Как дела?

-​ Нормально...

-​ Что нового?

-​ Ничего...

-​ На секторе встретимся...

-​ Обязательно...

И гак до бесконечности, пока не перездороваешься со всеми. Приятно видеть столько знакомых лиц в одном месте, на то он и есть последний матч сезона. Посешаю по традиции туалет и беру стаканчик пива, отвязно растянувшись на пластиковом стуле. Здесь царит непринуждённая атмосфера, и это не может не радовать, сегодня всё внимание должно быт ь сосредоточено на поле, об остальном будем думать после игры. Постепенно народ начинает исчезать, плавно перетекая из подтрибуиного «паба» на сектор стадиона. Пора бы и мне отправляться туда же, а то чего доброго, перекроют доступ, сославшись на отсутствие свободных мест. Где-то за спиной сектор, громогласным «Э-э-эй!!!» приветствует фамилии объявляемых игроков. Уже звучит футбольный марш и я, допив одним глотком остатки пива, спешу на трибуну.

Весь сектор на ногах и цвета на растяг, как в старые добрые времена, хотя шарфы сейчас и носят, чуть ли не половина присутствующих. Я пробираюсь в самую гущу этой трепещущей массы и по спине пробегает лёгкая волнительная дрожь - значит, это еще заводит меня, так что не всё потеряно. Лёгкий табачный дым, смешанный со свежим воздухом - именно это н есть для меня запах стадиона. Ну, что... Понеслась...

С первым касанием мяча и началом игры мы берём без раскачки слишком высокий темп, но так бывает практически всегда.

Чёрно-белые.' Чёр-но-бедые!!!

Игроки, как будто подхватывают наш порыв и несутся с первых минут в атаку. Хотя я не очень-то и уверен, что они слышат сейчас наш многоголосый хор. Первый удар по воротам заставляет стадион в едином порыве разочарования н восхищения выдохнуть из тысячи глоток;

Ваааааааа!!!

Эти первые минуты они иг рают красиво и даже, можно сказать, гармонично и я моментально, позабыв обо всём на свете, вливаюсь в игру. Огромная энергия витает над трибунами, и я пропускаю через себя каждое мгновение этой атмосферы, потому что в последнее время не часто здесь царит подобная аура. Откуда-то сверху секторов несётся «Тор-пе-до», Москва!» и все остальные по инерции подхватывают этот заряд «Тор-пе-цо», Москва!!!». Но причём здесь верхние ряды, на этом балу должны рулить мы н поэтому:

*педо - нам б ер ван! *педо, *педо - намбер ван.' *недо - на.чпер ван.' *педо, *пеои на-нбер ван!!!

О-о о-о-о-о о-о о-о о-о-о о-о-о!!!

Чёрно-белые! Только чёрно-белые!

Черно! Белые! Только чёрно-белые!!!

Н-да - вот, что значит отсутствие игровой практики. После нескольких реальных нарядов уже начинаю выдыхаться и где уж гут opai ь весь матч, продержать бы еще минут пятнадцать. Темп игры, как и поддержка на трибуне немного успокаивается, и гости выравнивают ситуацию, проводи затяжные, но бесполетные агакн. По правому флангу нашей обороны начинается их очередной прорыв. Удар и мяч, отбитый вратарём, мечется по штрафной, как белка а колесе,

-​ Вынос, на х*й! Вынос!!!

-​ Бл*дь, да выбейте же вы его!

-​ А-а-а!

Удар с близкого расстояния приходится в защитника, и мяч рикошетят щ лицевую линию - угловой. Подавать его идёт темнокожий легионер, чю выбывает бурю негодования на нашей трибуне.

Black, black! Monkey black! Black, black!!! Monkey black!!!

У,. V- J\ у, У, у. У, V, у!!!

Он только делает вид, что ничего не слышит, на самом деле это не так. Здесь ничего не остаётся кроме как пропускать подобное мимо ушей. Но вдруг после небольшой па>зы африканец оборачивается и демонстративно аплодирует в нашу сторону - не выдержал. Потом короткий разбег и мяч по дуге летит в центр нашей штрафной площади. Он как будто зависает в воздухе и оседает точнёхонько на голову форварда. Удар и мяч пулей пролетает над перекладиной, заставив взлететь вверх нашего кипера, а стадион зайтись в шипящем: «Фу-у-у-у-у!!!» - пронесло. Не нравится мне всё это - наши явно подсели, как и лужёные глотки трибун. Но надо собраться силами на этот последний матч, а дальше можно будет купаться в шампанском.

Народ толпой со всех сторон идёт на ста-дион! Эй!

И все мечтают об одном; «Торпедо» - чем-пион!!!

Хорошая песня, но только не все её знают, да и в хоровом пении без постоянной практики никак не обойтись. Но сегодня видимо настрой такой, что все сразу вспоминают былые времена, на полную катушку расправляя свои лёгкие.

После стольких лет позора есть v нас надежда!

Кто к футболу равнодушен, тот тупой невежда!!!

И дальше на выдохе.

Гул стоит над стадионом! Ну. давай, «Тор-педо»!

Ты на радость нам фанатам одержи по-беду!

Хрипота и усталость мгновенно улетучиваются, как будто открывается второе дыхание.

Тренеру мы верим! Клубу мы верны!

В «Лужниках» рождается чемпион страны!!!

Обыграем все команды - нам нужна по-беда!

Видеть только в еврокубках мы должны «Тор-педо»!!!

Мы снова полностью владеем инициативой, но никак не удаётся переправить мяч в заветное пространство между двух стоек. Навесы беспощадно выбиваются подальше от штрафной, проходы по фангу прерываются стелящимися в подкатах защитниками, дальние удары не достигают цели, останавливаясь где-то на полпути. И приходится начинать всё сначала снова и снова.

-​ Ну, ну, давай же! Давай!!!

Да бей же ты! Ьей!!!

-​ Ну, ешё...

-​ Вперёд..,

Хлоп-х.1on-xviип-хлvn~x.ion, хюп-хлоп-хлоп-хлоп. Black НЪ/te! Хюп-хлоп-хлоп-хло/г-хчоп, хлon-xion-xiои-хлоп. Block White!.'!

Чёрно-белые! Только чёрно-бе.1ые!

Чёрно! Белые! Только чёрно-б&ше!!!

Наши атаки всё больше становятся похожими на навал, но кажется, что вот-вот и эга непреодолимая стена капканов и ловушек, стоящих на пути мяча рухнет, и тогда мы зайдёмся в экстазе победного танца. Очередная наша атака развивается по левому флангу, далее следует навес и из самого центра штрафной площади защитник убойно выносит мяч куда подальше. Тот лёгким метеоритом пролетает через всё поле, приземляясь невдалеке от нашей штрафной площади. А там уже на опережение кто кого - наш стоппер или их форвард. Они несутся на мяч и, понимая, что он проигрывает позицию, защитник степенно занимает оборону, пятясь назад. Не дожидаясь подкрепления в атаке, следует неловкий удар, лосле чего мяч ударяется о ногу защитника и дугой, мииуя вратаря и чиркая о штаигу, влетает в ворота. И тишина.

Нас всех, как будто накрыли матовым колпаком, куда не проникает ни один звук и лишь диктор стадиона с лёгким разочарованием в голосе зачитывает наш приговор: «Мяч забил...». Покусывая губу, я исподлобья смотрю на табло повтор этого хренова гола. Не справедливо. Так глупо. Не бывает такое.

Чёрно-белые! Чёр-но-бглые!!!

Вялая попытка восстановить поникшую ауру глохнет под гнётом разочарования. Под конец тайма, находясь в прострации, игроки создают нечзо похожее на атаку, но мяч вновь застревает в прочных тисках перчаток голкипера. Свисток судьи застаёт нас в очередной потенциально бесплодной атаке и, понурив головы, игроки уходят на перерыв.

Я пропускаю желающих выйти с трибуны и опускаюсь на холодный пластик сиденья. Чувствую себя запыхавшимся, как после приличной гонки, но внутреннее разочарование давит ещё больше, как будто сегодня и сейчас нет ничего важнее победы в этой игре. Во всего лишь игре. А, может, так оно и есть. Нет ничего важнее.

Сумерки спускаются на город и по кромке козырька арены один за другим вспыхивают яркие прожектора, вызывая одобрительный гул оставшихся на трибунах. Через некоторое врем» сектор снова начинает наполняться. На лицах некоторых парней сияют улыбки, значит еше не всё потеряно или им откровенно по барабану происходящее в этой игре. Уж я то, пожалуй, не могу без волнения и трепета взглянуть сегодня на поле, иначе это будет означать, что игра безразлична, теряя последние аргументы в пользу результата, красоты и победы.

Под свист трибун игроки противоположной команды занимают свою половину поля. И, собравшись с силами после перерыва, мы восторженно встречаем выход своих парней на поле.

-​ Давай, *педо!

-​ Собрались, тряпки!!!

-Давай, нах!

-​ Погнали, бля!!!

*педо - намбер ван! *педо, *педо ~ намбер ван! *педо — на.»бер ван! *недо, *педо - намбер ван!!!

Чёрно-белые! Чёр-но-белые!!!

И вновь с первых минут встречи мы бросаемся в атаку. Последние сорок пизь минут сезона, которые важны, как никогда. И забивать теперь надо дважды, потому что только победа утолит все наши желания сегодняшнего вечера.

Играй, чТор-педо>>, тво-ю мать,' Играй, «Тор-небо», тво-т мать!!!

Насколько н могу разбираться в тактических схемах этой игры, наша атака усилена ещё одним оттянутым форвардом, а разрыв между обороной и полузащитой заметно увеличился, порою оставляя иа своей половине поля только одного полевого игрока.

Не снискав удачи во фланговых навесах, мы пробуем играть низом. И каждая очередная атака приветствуется вдохновлённым гулом стадиона.

Гол, «Тор-пе-до» забе-е-ей! Гол, «Тор-пе-до» за6е~е-ей! Гол, «Тор-пе-до» чабе-е-ей!!! Гол, «Тор-пе-до» забе-е-ей!!!

Последний удар, толчок, бросок не получается никаким доступным способом. Мяч летит куда угодно, только не в ворота противника. Мимо, вратарь, штанга, мимо, мимо, мимо, перекладина, вратарь, вратарь, вратарь. Раз за разом пространство перед воротами, как волнорез рассекает наши атакующие порывы. На-на-на-на-иа-на, з-зй! На-на-на-па-на-на, з-зй!!!

Секундомер табло нещадно начинает отсчитывать последнюю четверть матча, когда очередной прострел с правого фланга нашей атаки находит нашего форварда на линии штрафной плошали прямо напротив ворот. Обманный финт, который заставляет защитника оступиться и неловко раскорячиться... Хлёсткий удар низом... И мяч со свистом стелется по траве, словно по заранее выбитой колее летит, как бильярдный шар в сторону ворот... Отчаянный прыжок кипера настигает мяч в самом углу ворот лишь кончиками пальцев, гол... Это же гол! Го- о-о-о-л!!! Гол, мать вашу! Г-о-о-о-о-олП! Этот порыв не знает границ, за спиной вырастает нечто, и струи свежего адреналина поднимают меня чуть ли не над стадионом, в доли секунды бросая вниз, потом опять вверх, вниз, вверх и так до бесконечности, пока не ошущаю себя где-то на несколько рядов ниже того места, где стоял ранее, «Мяч забил...»

В одно мгновение всё переворачивается с ног на голову, хотя в запасе у нас и остаётся всего пятнадцать минут! Целых пятнадцать минут!!! Понимая зто, наши игроки сами выцарапывают мяч из сетки и устанавливают его в центре поля.

0-о о-о-оо о-о о-о о-о-о о-о-о!!!

Чёрно-белые! Чёр-но-белые!!!

Теперь задача обоих команд предельно ясна: одни должны не пропустить, другие забить и на всё им даётся пятнадцать минут. Соперники строят укрепительные редуты возле своих ворот, и здесь нет даже маленькой щёлочки, чтобы протиснуться внутрь. Ну, должен же быть какой-то выход из этого положения, обязательно должен. Иначе весь сезон идёт насмарку. Иначе мы не поймём. Иначе не бывает. В любой другой день при таком настрое мы порвали бы их, как поролоновую грелку, а сегодня ничего не выходит. Ну, не идёт мяч в сетку! Не и- дёт!!! Очередной угловой у ворот противника, как ещё один призрачный шанс каким-нибудь неведомым превосходством опередить соперника и протолкнуть мяч в сетку. Это же так просто.

Ааааааааааааааааааааааааа!

Аааааааааааааааааааааааааааааээзэзэззээзззэзэзэзээзэй!!!

Мяч по закрученной дуге летит на дальнюю штангу, где от головы нашего игрока пулей поворачивает в ворота... За мгновенье до того, как он должен пересечь заветную линию, на его пути встают кулаки в кожаных перчатках... А дальше на вынос, в никуда, подальше от ворот.

Вааааааааа!!!

-​ Всё, пи*дец, значит, не суждено.

-​ Последний шанс был.

-​ Да, подождите вы, ещё время есть.

-​ Нет, всё, всё, всё, про*бали.

Секунды таят не то чтобы, как снег над пламенем, а вообще не уловимо ни для каких чувств. Бесплодные катания мяча поперёк поля не дают никаких результатов. Как в хоккее мы будто пытаемся разыграть лишнего: туда-сюда, гуда- сюда. Но что же не хоккей в саиом-то деле. «К основному времени матча прибавлено три минуты». Издевательски звучит отсрочка приговора. Но никто, никго не уходит с трибун, все, как будто надеяться на какое-то чудо. Сейчас будет гол, я KOI да-го давно уже читал сценарий этой встречи. Губы шепчут нечто невнятное, обращаясь к каким-то невидимым силам. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Виталик, обхватив руками голову, с остатками затухающей надежды смотрит на поле. Семён посылает хмурый взгляд на огромный секундомер, уже завершивший свой игровой круг. Макс грустно усмехается, глядя перед собой, а на глазах почти что слёты. Все вокруг застыли в лёгком недоумении. Люди, побывавшие в десятках переделках во славу своих цветов, находятся почти что в отчаянии и сейчас бессильны что-либо изменить. Значит, сама игра чю-ти да значит для них. Значит, ие всё ещё потеряно! Значит, вперёд *ледо!!!

Судья нервно посматривает на секундомер, а мы бесплодно бьёмся о защитные редуты гостей. Очередной прострел всё с того же правого фланга... и... мяч отбит. Но, бля! Пенальти? Чтоооо? Пенальти!!! Как гром среди ясного неба, удача не просто постучалась в наши двери, она вломилась, вышибая дверь с ноги: «Я здесь, други мои, а вы то, наверное, уже подумали, что я вас кину». Наш сектор притих в ожидании развязки. Ещё мгновение назад тьма кромешная окутывала всё вокруг и вдруг дверь распахнулась, свежен струёй воздуха врываясь во все щели. Теперь осталось совсем немного - нырнуть в э гот просвет.

Игроки гостей атакуют судью, голкипер отказывается вставать в створ, тренерская скамейка выбегает на поле. А мяч одиноко стоит ка точке. Стадион выплёскивает змоцин с новыми силами. Радость и волнение смешались в единый клубок. Последний удар этого матча, последний удар чемпионата, как много сейчас должно решиться. После почти десяти минут споров, оскорблений и пререканий голкипер, наконец, занимает своё место на ленточке ворот. Наш игрок отсчитывает назад шаги для разбега. А нервное напряжение достигает своего апогея и за мгновения до удара в воздухе повисает гнетущая тишина. Короткий разбег... удар... мяч летит в самый угол ворот впритирку со штангой. Всё. Это всё! Победа!!!

Людская волна нашей трибуны срывается со своих мест и в безумном порыве рушится всей своей массой вниз! Смета» на своём пути редкий кордон милиционеров и изрыгая на бегоьую дорожку огненные метеоры файеров! Победа, бля!!! Победа!!! Да!!! Дааааааааа!!! Победные слёзы радости на глазах некоторых парией - мы это заслужили. Сегодня наш праздник и весь остальной мир размывается в ликующем гуле стадиона.

Я прихожу домой пьяный от счастья, ну и, конечно, от огмечания победы. Неплохо порезвились на Манежке. Снимаю с себя липкую от шампанского куртку и с упоением ещё раз вспоминаю, как мы окатывали им друг друга с ног до головы. Прожжённые файером джинсы и потеряная в радостном хаосе шапка лишь на мгновенье вызывают где-то внутри меня дольки сожаления, мгновенно смываемые чувством восторга от сегодняшней победы.

Радостно врываюсь в комнату, где Алена, лёжа на диване вместе с псом, смотрит телевизор. Пёс немедля бросается мне на встречу с радостным визгом и тут же подлетает вверх в моих объятьях,

- Мы их сделали! Мы сде*ла-ли их!!! Мы чемпионы!!! Почж, чемпионы! - моей радости нет предела и, кажется, весь мир сейчас должен следовать моему примеру. Но Алёна слишком задумчиво всматривается в экран телевизора и даже как-ю смотрит сквозь него.

-​ Мне надо гебе кое-что сказать, - наконец выдавливает она из себя. И вид её более чем серьёзный, она заметно волнуется и видно, что не знает с чего начать.

-​ Если это плохая новость, то оставь её до завтра. Мне не хочется портить себе настроение. Ну, а если хорошая, то я думаю, это не имеет никакого эначеньт по сравнению с тем, что сегодня уже произошло.

-​ Я не знаю, как ты к этому отнесёшься, не знаю с чего начать, просто у меня для тебя что-то есть.

-​ Га-а-а-а-ак, - протянул я после того, как она мне всё наконец-то рассказала и пауза слишком затянулась, - это просто праздник на празднике.

Я действительно немного растерялся, хотя и старался показать свою невозмутимость. До этого, казавшееся немыслимым, состояния счастья от нашей победы враз откатилось на в юрой план перед новыми чувствами охватившими меня.

-​ Ну, вот такое дело, протянула Алёна с лёгкой улыбкой,

-​ А мне почему-то кажется, что это будет девочка. И назовём мы её Маша или нет, лучше Александра, а, может лучше Ксения. Хотя, какая сейчас разнима, в общем, я тебя поздравляю это круто и всё такое.

Я как-то неловко кинул последнюю фразу и обнял её, Да-да, я уверен, это действительно будет Она. И всё-таки доброта спасёт мир, как это не банально, простая истина.

Она сопит в своей кроватке, а я тихонечко включаю компьютер и тупо гляжу в яркий монитор. Мой мир как-будто перевернулся с ног на голову за этот последний год. Я выпал из общего течения моего привычного мира и сделал привал где-то недалеко от этой бушующей реки. Привал ли это или, может быть, эта та самая остановка, которая стопорит бесшабашное время приключений, бросая тебя по волнам новых ощущений. Неужели бывает что-то круче футбола. То, что сможет задвинуть футбол на второй план и заставить тебя отдать все свои силы, таланты и возможности. Оказывается бывает. По крайней мере, сейчас я думаю именно так. А, что будет дальше, кто его знает, ведь время имеет привычку двигаться по спирали, а ты должен быть там, где ты нужнее.

Я улыбнулся, вспомнив один из настольгических эпизодов наших приключений. Потом сел поудобней, открыл чистую страницу в виртуальном пространстве компьютера и, как-будто под диктовку невидимою писателя начал набират ь новый текст.

Денёк в Москве, выдался тёплый. Самое время прогуляться с девушкой где-нибудь по Центру или сходить в какой-нибудь парк. Сколько в Москве хороших зелёных парков.

Литературно-хуОожествгшше издание Андрей Степанов

Каждому своё

Книга выходит в авторской редакции Компьютерный дизайн: М Жигунова Корректоры: Е. С'апожникова, Г. Иванченко Общероссийский классификатор продукции ОК-005-03, том 2. 953000 - книги, брошюры Подписано в печать 25.06.03. Заказ Н-119,

Отпечатано в типографии Харьковского газетно-журн&тьного издательства.>10057. г Харьков. %;i. Сумская. I 5

Дата добавления: 2015-07-08