Еще не поздно 5 страница

Впервые от такой близости с мужчиной я чувствовала себя счастливой.

Слишком счастливой, чтобы было правдой.

Натягивая шерстяные колготки, я пыталась спуститься с небес на землю. Пора мыслить реалистично. А в этой реальности как уже говорила – для Андрея я просто няня. Именно с этими мыслями я с Леной вышла из дома, не представляя, какой кошмар меня ожидает.

Выбирать подарок Андрею оказалось не так сложно. Представляю, как он рассердиться, увидев его. Что поделать, злить его доставляет удовольствие. Пройдясь по нескольким бутикам, в центральном зале торгового центра «Красная площадь» началось для детей праздничное представление. Лена завидев на экране монитора героя мультика «Маша и Медведь», хлопнула в ладошки.

- Хофу! – радостно воскликнула она, указывая пальцем на монитор.

- Хочешь туда пойти?

На мониторе энергично рекламировали разыгравшееся представление в центральном зале. Я разрывалась между подарками и осчастливить малютку.

- Хофу! Хофу! Хофу!

Я улыбнулась. Какой человек останется равнодушным перед ангелочком?

Народу около импровизированной сцены собралось немало. Некоторые из родителей пытались увести отсюда своего ребенка, ссылаясь на нехватки времени и успеть прикупить подарки. Кто-то и вовсе уводил детей полные криков и слез. Я вздохнула.

Мама тоже не любила водить меня на подобные мероприятия. Да и раньше не было того, чего сейчас есть у детей.

Протолкнувшись через толпу поближе к сценке, я остановилась за несколько метров от нее. Лицо Лены озарила счастливая улыбка. Представление длилось недолго. Не буду описывать то, что многие мы можем подарить для своих детей и без моей помощи. Знаю. Звучит несколько жестоко, но так лучше. Для вас.

Я же опустив Лену поиграть с другими ребятишками в конце выступления на детскую площадку, встала неподалеку от пожилой пары, сцепив руки за спиной.

Спустя столь короткое время, наплевав на запреты, подумала: а почему мне не стать мамой Лены? Девочка нуждается в матери. Ни один ребенок не должен остаться без нее.

- Это ты?

Услышала я напротив голос, который надеялась никогда не услышать. Тело пронзила крупная дрожь, стало очень холодно. Необходимо немедленно уходить отсюда.

- Вы обознались.

- Ты никогда не умела врать, Тамарочка.

Уставившись на обладательницу голоса, столь похожий на свой, сжала пальцы в кулаки. Шикарная женщина сорока девяти лет с чертами лица так схожими с моими и голубыми глазами стояла передо мной. Некогда бывшие русые волосы темными локонами падали на плечи, на любимом лице проступали морщинки напоминая о тех годах, проведенных в разлуке. Я не видела маму взрослеющей. Не видела, как ее глаза наполняются мудростью от прожитого дня. Длинные изящные пальцы не ласкали меня и не обнимали, когда будучи подростком потерпела крах в первой любви или мои попытки поступить в институт. Обыденные вещи кажущиеся нам ничем не примечательными в один миг становятся для нас всем. Я потеряла каждую частичку того мгновения, лишилась материнской любви и за это ненавидела маму.

Всем сердцем.

- Тамара, - утверждала женщина скорее для себя, - это ты! Вот уж не думала увидеть тебя здесь...

Скорее всего, она ожидала увидеть меня в каком – нибудь притоне для бездомных. Сволочь.

Стараясь успокоиться, я направила свое внимание на малышку. Та играла в бассейне с шариками с другими ребятишками.

- Что ж, ты не дурна, как я предполагала. Полная копия папеньки. – Я проигнорировала колкость, - зачем искала меня?

- Ты – моя мать! – не удержавшись, прошипела я.

Она засмеялась.

- Я? Породить такое отребье, переспавшее с собственным отцом, да как ты…

Зал огласил звук пощечины.

София, тронув больное место, смотрела на меня, не веря, что я посмела ее ударить. Зал мгновенно стих, направив свой взор на разыгравшуюся картину. Не знаю, где была Лена, сейчас я стояла, пытаясь совладать с охватившими чувствами, глотая слезы.

- Заткнись, - еле слышно прошептала я, переходя на остервенелый крик с каждым словом, - заткнись. Заткнись! Заткнись! ЗАТКНИСЬ!!!!!!!

Крик, наполненный дикой боли, разнесся эхом по залу. Казалось, даже время остановилось. Обессилено упав на колени, мною охватил ужас того дня. Дня, когда я была беспомощной, сломленной, одинокой…

- Сука! – прокричала «мама».

Я зажмурилась, приготовившись к удару, но его не последовало. Может Бог подарил мне свободу и я умерла?

Чьи-то незнакомые руки обняли меня за плечи, помогая подняться с пола, шепча что-то на ухо. Я не хотела знать кто это, я не хотела…

- Если я еще раз увижу вас рядом с Тамарой, убью. Клянусь. – Глубокий, богатый оттенками голос с хрипотцой, сейчас был похож на рычание дикого животного, вот-вот набросившегося на человека, чтобы убить. Я резко распахнула веки, и от увиденного прикрыла рот ладонью, сдерживая крик.

Андрей Минаев держал за горло мою мать, крепко сжимая пальцы на шее. Она тяжело дышала, пытаясь освободиться от хватки сильных пальцев. Я знала, Андрей был близок к убийству, необходимо что-то делать! Пройдясь по залу глазами, еще больше ужаснулась. Люди стояли, смотрели на разыгравшуюся картину в полном шоке и страхе.

Я боялась за Андрея.

- Успокойся, - прошептал Дмитрий, придерживая меня обеими руками за талию, - не бойся.

Не бояться? Да я в ужасе! Что если Андрея арестуют? Почему он подвергает себя риску? И в этот момент Андрей повернул голову в нашу сторону.

Зеленые, пылающие неконтролируемой яростью глаза, смотрели на меня. Боже! Если бы взглядом можно убивать! Когда – то кто-то будет так смотреть из-за меня. Или…

- Андрей, - не знаю, как удалось Минаеву услышать меня в такой какофонии, но услышал. Он что-то еще сказал женщине и направился ко мне. Секунда, и я в его объятиях. Слов было не нужно. Минаев увел меня от этого кошмара, приказав Диме забрать Лену. Мы отправились домой.

Н

е помню, как очутилась в особняке Минаева. Андрей, уложив как маленького ребенка на кровать, что-то протягивает мне. Воду? Не хочу ничего. Я так ему и сказала, на что он рявкнул:

- Пей!

Спорить не стала. Пусть сейчас последнее слово останется за ним. Да и говорить не знала о чем. Близость с ним давила на мою психику, именно сейчас, когда я сломлена. Не отрывая взгляда от черного шелкового покрывала, спустя пару секунд, услышала, как скрипнула кровать. Андрей присел рядом со мной.

Мы долго молчали.

Я услышала голос Димы. Видимо он вернулся, принеся Минаеву новости. О чем они говорили, не хотела понимать. Обрывки слов были для меня не более чем шумом.

- Дима все уладил, - Минаев обращается ко мне? – Тебе не о чем волноваться.

Не будь я в шоковом состоянии, непременно засмеялась над его уверенностью. Слова типичного самца, трясясь над самкой не зная, что делать с ее слезами. Но как ни странно, слез не было. Тогда почему он успокаивает меня?

- Мне жаль, что я не появился раньше. – Еще один абсурд. Минаев не знает таких слов. – Послушай…

Я почувствовала, как Андрей хочет обнять меня, но испугался. Испугался паники, что накроет мой разум, тело от одного его прикосновения. Какая глупость.

- Послушай, Тамара. Ты не обязана отвечать, говорить о том, что кричала эта, - его голос задрожал, - женщина. Но мне необходимо знать.

Я замерла.

Необходимо?

- Понимаешь, я никогда не принуждал женщину к насилию, да и не верю в бред сумасшедшей. Я ни насильник и меня никогда не насиловали. На самом деле, мне очень сложно представить что ты чувствуешь.

Я слышала по голосу, Андрей не хочет слышать о моем прошлом, не больше чем я хочу говорить о нем. Тогда почему он спрашивает?

Не удивилась и о его осведомленности об изнасиловании. При недавнем срыве, Дима все понял и не стал спрашивать подробности. Колчин и Минаев очень близки и ничего друг от друга не скрывают. Это видно по их манере держаться вместе.

Я сидела на кровати, обхватив руками колени и положив на них голову. Пусть он закончит бессмысленный разговор и уйдет, оставив меня одну.

- Я не уйду, - точно прокомментировав мои мысли, прошептал Андрей, - Бог свидетелей, я не оставлю тебя одну!

Я поняла. Это сон.

Такой же сон, как и поцелуй.

Мое тело задрожало. Как же я мечтала вновь оказаться в его объятиях.

- Надеешься уйти от ответа, прикрываясь страхом? – яростно проговорил Минаев сквозь зубы, до боли схватив меня за плечи. – Считаешь, я обо всем забуду, и утром стану улыбаться, как ни в чем не бывало?!

Пусть он уйдет.

- Убирайся! – ору я.

Из его груди вырвался смех, если бы это можно назвать смехом. Секунда и я вдавлена сильным телом в матрац. Одной рукой Андрей сжал мои запястья железной хваткой и приподнял их над головой. Зеленые глаза всматриваются в мои, следя за каждым движением. Я вырывалась, но попытки бесполезны: Минаев сильнее меня. Шелковистые волнистые густые волосы упали мне на лицо, окутывая ароматом шампуня. Ничем не примечательный аромат, но это запах Андрея.

Я вздрогнула. В самых потаенных местах тела прошла волна жара. Что же этот мужчина делает со мной?!

Не смотри на меня сочувственно, одержимо! Почему он просто не уйдет?!

- Потому что…

Минаев сам удивился своему ответу:

- Потому что черт подери, ты мне нравишься!

Я откровенно засмеялась.

- Брехня!

- О! Сабо сомневается во мне? Ах-х-х, - выдохнул Минаев от моего пинка в живот. Мы несколько секунд боролись, послышался треск ткани. Кажется, я порвала Андрею рубашку. Кое-как, освободившись, я откатилась на другую сторону кровати. Бежать не было смысла. Я слышала, Минаев запер дверь за Димой.

- Сабо, Сабо, - засмеялся Минаев, рассматривая порванную рубашку или то, что от нее осталось, - дикарка Сабо.

Дикарь.

Андрей снял с себя то, что осталось от рубашки, и стоял передо мной полуголый. Мысли кружились одна за другой. Какой он красивый. Плоский подтянутый живот – наверное так должен выглядеть пресс сильного мужчины, долгие годы занимающийся тяжелой работой. Сильные загорелые руки с татуировками. Не стесняясь, я могла более подробно их рассмотреть, запоминая каждую линию композиции.

Они восхитительны.

Каждый рисунок содержит в себе историю, место, где и когда наколоты. Для кого и при каких обстоятельствах. Андрей был близко от меня, я рассмотрела каждую татуировку, восхищаясь. Первая, что привлекла мое внимание каллиграфическая надпись на английском языке, выколотая на правой груди над сердцем: «Let your fears go»[2]. Я удивилась, насколько мне известно, раньше ее не было. Вдоль левого всего плеча ничем ни примечательный веточный рисунок, с сидящими на высохшем цветке – ангелами. Опускаясь ниже к запястью, я разглядела уже знакомую татуировку ангела с оборванными крыльями. Продолжением татуировки тянулась надпись, каллиграфическими цифрами дата: 29.07.2010. Не хочу вспоминать о ее значении, потому мой взгляд перешел к страшной композиции. От правого плеча до локтя тянулся цветастый рисунок с изображением клыкастого чудовища с открытой пастью и длинным языком. Я бы назвала его – Дом мертвеца. Выглядело по-настоящему жутко. Ниже локтя вокруг предплечья уходила надпись: «живи и не дай умереть другим». Мой рот забился слюной. Под моим пристальным взглядом, Минаев встал с кровати, потянулся, словно кот и подошел к столику. За всеми его действиями я заворожено наблюдала, всеми силами стараясь не сорваться с места и не накинуться на этого мужчину.

Не обращая на меня внимания, Андрей налил стакан воды, морщась, сделал большой глоток. Только сейчас поняла – я в комнате Минаева. Она именно такая, какой я представляла – довольно большая комната выдержана в темных тонах. По центру стоит широкая 2-х спальная кровать, в центре стены над кроватью расположены две полки с перевернутыми, запылившимися фотографиями, в углу, у окна находится черное кожаное кресло. У стены, что за дверью, стоят большой двустворчатый шкаф и комод. Напротив кровати располагается небольшой камин. Окна зашторены темно-серыми, тяжелыми шторами. В комнате почти не ощущается присутствие человека, а тем более девушки – в углу на кофейном столике с бутылкой еще не открытого вина, стоит погибший уже цветок, который и дополняет данную картину скрюченным, сухим стволом.

Мой взгляд задержался на циферблате часов.

Было уже одиннадцать вечера.

- Полгода назад в доме моего отца случился пожар, - подал голос Андрей, привлекая к себе внимание. Я обратила на него взор затуманенных глаз, едва понимая, о чем он говорит. – Не жду от тебя правды Сабо, но я решил, что наступило время откровений. Согласна?

Откровений? Я вжалась в спинку кровати.

- С меня хватит твоих игр и вранья. Честно я устал от этого.

Вранья?

- И о чем я? – кажется, Андрей не хотел знать, о чем я думаю, хочу ли откровенничать. – Ах, да. В доме моего отца случился пожар. Никто так и не выяснил, что стало тому причиной, унесший множество жизней.

Андрей старательно прятал от меня зеленые глаза. В эту минуту я хотела понять его чувства, проникнуть в его мысли и согнать тоску с глаз.

Я глотнула. Чтобы он сейчас не сказал, это очень важно для него, и я должна правильно отреагировать.

- … у отца намечался юбилей. Гости прибыли на пару дней раньше, подольше насладиться фирменным блюдом старика. Черт, - горько прошептал Андрей, сделав большой глоток воды. – Все произошло как в дешевом фильме. Пламя возникло ниоткуда. Началась паника. Моей мыслью была одна – спасти дочь. Я ни о ком в тот момент не думал, кроме нее, я… эгоистичной мыслью желал сохранить единственное для себя, что она оставила для меня, напоминая о себе, наплевав на других! Забыв о людях, нуждающихся в моей помощи! Отец кричал, чтобы я спас людей, но я…бросил их! Бросил! И никогда не жалел об этом! Будь я проклят!

Неожиданно стакан с водой ударяется о стену на множество осколков, падая на белоснежный ковер прозрачными снежинками. Андрей сползает спиной по стене на пол, давясь от слез. Мужчина, что был для меня примером мужественности, храбрости и стойкости, предстал передо мной раненым зверем. Руки сами потянулись к нему. Я не поняла, как оказалась на полу, прижимая к груди голову Андрея, слушая его плач, переживая тот момент вместе с ним. Запустив руки в густые волосы, я почувствовала, как слезы наполняют мои глаза.

Я хотела плакать, нет – кричать на весь мир. За него, за нас обоих. За судьбу.

- Я потерял всех, - услышала я приглушенный красивый голос, - всех.

Наклонившись, я прижималась к его волосам то одной то другой щекой. Его волосы стали мокрыми от моих слез.

- Нет. Не всех, - шепчу я в ответ, проведя рукой по волосам, стараясь всеми силами не провести пальцами по его лицу, запоминая каждую правильную линию, - ты не один.

Я с тобой, - подумала я, закрыв глаза.

- Правильно.

- Правильно? – Я испугалась. Андрей и правда читает мои мысли.

Он приподнялся, опираясь о комод, пряча от меня лицо, ища другой стакан. Его тело охватила мелкая дрожь. Я поднялась следом.

Сделав шаг ближе и замерла на месте, так и не коснувшись ногой пола:

- Сейчас ты Сабо думаешь, почему я один, раз у меня есть дочь?

Несмотря на слова, Андрей оставался невозмутим, будто он говорил о погоде. Его хладнокровие разозлило, больше слов.

- Мне не нравится твой тон.

- Тебе не интересно?

Андрей был страшен, с минуту он плакал как ребенок, а сейчас…

- Я хочу уйти, - говорю я, но Андрей до боли схватил меня за плечо.

Его глаза были неестественно яркие, в нос ударил запаха алкоголя. Приподнявшись на цыпочки, глубоко вдохнула и резко отшатнулась:

- Ты пьян!

Он смеется, бросая на меня едкий взгляд.

- А ты надеялась я такой веселый с водички?

- Выпусти меня отсюда!

- Нет, нет Сабо. Ты в моей власти и я твой работодатель! – меня передернуло. Судя по запаху исходящее изо рта, Андрей выпил достаточно для непьющего человека, - я видел, как ты подглядывала за мной в душе.

Моя совесть не пискнула.

- Ой, замолчи. Это низко даже для тебя!

Он присвистнул.

- Это низко, - жеманно повторяет он, протягивая руки. Я уворачиваюсь от его объятий, пытаясь ударить Андрея в пах. Тот смеется над моими попытками, и еще мгновение – я снова пригвождена в матрац. Минаев наклоняется, нависая над моим лицом всего в нескольких миллиметрах от моих губ.

Поцелуй же!

Сабо, ты настоящая извращенка!

- Кто он?

Кто? Кто мне нравиться?

- Говори, кто он! И ненужно смотреть на меня невинными глазками. Прекрасно поняла о ком я, скажи. – Его голос был страшен. – Кто. Он. Тамара.

Озарение накрыло меня.

- Значит, - нашла я в себе смелость ответить, - вот каков твой план. Рассказать о себе в надежде, что дура Сабо ответит тем же? – он знал, что я права, - нечестно играешь, Минаев.

Он перевернулся на другую сторону кровати, закрывая лицо ладонями, посмеиваясь.

- Надеялся, я поведаю о своих тайнах, едва узнаю о твоих? Ты жалок.

Андрей поднялся, беря со стула рубашку.

- Ты права, но не во всем.

- Неужели? И что ты делаешь? – спросила я, наблюдая за тем, как Андрей натягивает белую в красную клетку рубашку с какой-то надписью на груди.

Он пожал плечами.

- Одеваюсь.

Я фыркнула.

- Решил выпустить меня?

- Не будь такой наивной, Сабо. Мы должны съездить в одно место.

Я испугалась.

- Стоп, стоп, стоп! Я никуда с тобой не поеду, слышишь?

- Еще как поедешь!

- Черт с два ты меня заставишь! – он так посмотрел на меня, что я замолчала. Мы оба знали, что заставит. – Когда тебя арестуют за вождение в пьяном виде, подачек в тюрьме от меня не жди.

Минаев фыркнул.

- Я не пьян.

- Пьян.

- Нет.

- Да!

Дойдя до машины, поняла, мы спорили с Минаевым словно дети. Господи помоги мне, я сяду в машину с пьяным человеком.

- Успокойся и перестань трястись как утка.

- Никто не говорит – как утка. Старпер.

Андрей не обратил внимания на колкое замечание. Бесполезно с ним разговаривать, когда он глубоко в своих мыслях. Да и не хотелось разговаривать. Пускай везет куда хочет. Он самый упрямый человек из всех, кого я встречала.

На улице стояла кромешная тьма, я не могла понять, куда мы едем. Андрей в спешке не надел пальто, оставшись в одной рубашке. Не представляю, что он хотел показать, не заботясь о собственном здоровье.

Спустя тридцать минут или около того, мы проехали табличку с надписью «Городское кладбище». Я смотрела на Андрея, открыв рот, он сосредоточенно следил за дорогой, намереваясь до конца осуществить свой план.

Я вжалась в сидение, когда машина резко остановилась. Пусть Андрей идет куда хочет, не собираюсь смотреть ни на что, какими бы ни были его намерения.

- Не трогай меня! – выкрикнула я, когда он буквально вытащил меня на улицу. – Ты чокнутый псих, оставь меня!

Андрей с такой силой взял меня за руку, что я вскрикнула.

Нет. Этот мужчина ни перед чем, ни остановиться, не добившись своего. Он тащил меня как куклу к могиле, у которой остановились, пройдя несколько метров от машины.

- Псих, чертов придурок! – кричу я.

- Смотри! – орет он в ответ, подсвечивая надпись на памятнике фонарем, - смотри! Полюбуйся правдой, которую ты хотела знать, везде суя свой вшивый нос!

Вырвав руку из его цепких пальцев, я притронулась к холодному граниту, опуская глаза с него на Андрея.

- Это ты хотела знать? Тебе это не давало покоя? Что ж, полюбуйся, Сабо!

Я открывала и закрывала рот как рыба, попусту не находя слов. Действительно, кому сейчас нужна, правда. Она колет, режет, разъедает на части словно кислота, находя потаенные места души, добираясь до самой сердцевины и жаля, наслаждаясь болью. Вот что такое – правда.

В одночасье для меня все рухнуло. Понятно, почему Андрей одержим дочерью, понятно его отчужденность, озлобленность и пустота в великолепных зеленых глазах. Понятно значение татуировки на руке, понятно все.

Я проиграла, не начав бой.

- Ее последние слова были – я мечтала о девочке, - сказал он так тихо, но я расслышала и поняла. Покойная жена Андрея умерла, подарив жизнь маленькой принцессе.

Вечером, за один час до Нового Года я – Тамара Сабо, работаю на бывшего музыканта Андрея Минаева няней для его дочери, стою у могилы его умершей жены, Оксаны. Женщину, которую он будет любить всегда, и никогда – меня.

Вот она – правда.

Я лежала на кровати, подобрав под себя ноги. Прошло, полчаса с тех пор как я и Андрей вернулись в дом в полном молчании. Он не произнес ни слова, я же боялась сказать лишнего, нарушив создавшуюся тишину. Полчаса я в своей комнате предаюсь размышлениям. Одна мысль сменялась другой. Стоит ли и дальше находиться в доме Минаева, как быть с той информацией, открывшаяся не лучшим образом. В Новый Год я хотела сделать для Андрея подарок, подарить ему нечто особенное, нечто, что сделает его счастливым. Теперь же я не знаю, как быть. Я полностью опустошена.

Полностью.

Скрипнула дверь, кто-то вошел в комнату, но я не видела кто это из-за кромешной тьмы.

- Няня, - голос малышки прорвался сквозь тьму. Лена забралась ко мне на кровать, ползая на четвереньках по простыням. Ее маленькие ладошки легли на мои ладони. Какие они теплые и нежные. Приятно…

- Няня. Нянечка.

Я обняла Лену, закутав нас обоих в одеяло и обе прижимались друг к другу, словно мать и дочь.

Я улыбнулась и счастливо закрыла глаза.

- Мама…

***

Мужчина, стоявший в дверях спальни Тамары Сабо, слышал каждое слово произнесенное малюткой. В эту минуту Андрей понял, что обязан сделать и плевать на все запреты. Он ни за что не откажется от задуманного.

Открыв подбородком филь телефона, он набрал номер:

- Пора, - едва услышав гудки, произнес в трубку Минаев: - начинаем.

А

ндрею понадобилось несколько минут добраться до дома Ивановых. Он знаком с семьей недостаточно хорошо. Пару раз они виделись на мероприятиях, организованные его другом Димой. Город Армавир встретил его метелью. Погода никогда не переставала удивлять Минаева. А метель он любил, с тех пор как встретился с погибшей женой. Даже удивительно, раньше он вспоминал о ней с привычной болью в груди, сейчас же он чувствовал легкость. Наверное, от того, какую глупость он задумал. В действительности ему было все равно. Андрей не обратил внимания на стоящие три машины у подъездной аллеи, не беспокоило и мнение о его поведении. Лицо человека открывший ему дверь, побледнело. Явно мужчина намеревался послать человека посмевшего долбить в дверь, но при виде внушительных размеров Минаева, отошел от двери.

Что же он не винит незнакомца в страхе. Минаев знает каким устрашающим может быть. Незнакомец, беззастенчиво глазел на серебряную серьгу в ухе в форме креста, шелковую черную рубашку и черное пальто с таким же черными брюками. Сама тьма спустилась с небес.

Андрей улыбнулся:

- Где Соня?

Незнакомец пальцем указал на женщину высокого роста в красном с открытым вырезом платье. Кивком поблагодарив незнакомца, Андрей решительным шагом направился к женщине. Та, завидев его фигуру, сделав большой глоток шампанского, извинившись перед гостями, вышла к нему на встречу.

Ее голубые глаза прошлись по всей фигуре Минаева, отмечая его сексуальность. Андрей видел, она размышляла, каким ветром его сюда занесло, а ее похотливый взгляд вызывал в Минаеве лишь тошноту.

- Соня, - первым подал голос Минаев.

- Андрей, - отозвалась женщина, кокетливо улыбаясь, проводя указательным пальцем по ложбинке между грудями. Андрею стало мерзко. – Вот так сюрприз! Не ожидала вас здесь увидеть!

Лжет, подумал Минаев. Беззастенчиво и нагло лжет.

- Я и сам не ожидал, мы можем поговорить наедине?

Черные накрашенные брови приподнялись в явном приглашении, Минаеву все меньше хотелось находиться рядом с этой женщиной. Проводив его в одну из комнат, София заперла дверь на ключ, поставила бокал с шампанским на столик и накрыла его грудь своими пальцами.

- Итак, о чем вы желаете поговорить?

Отняв руки от своей груди, Минаев отошел от женщины.

- О вашем ребенке.

Соня искренне удивилась. Женщина вернулась к бокалу, осушив его до дна.

- Артем не ваш сын.

- Я говорю не о нем, - Минаев сложил руки на груди, - я о вашей дочери.

Женщина вздрогнула.

- У меня нет других детей и никогда не было и если это все что вас интересует, убирайтесь из моего дома!

- Для начала ответьте на вопрос. Или вы боитесь?

- Убирайтесь!

Андрей скучающим видом прошелся вдоль по комнате, разглядывая висевшие на стене детские фотографии.

- Надо полагать это – Артем? – указал Андрей на одну из фотографий, - милый мальчуган. Не так ли София?

Теперь женщина испугалась. Никто не знает ее настоящего имени. Никто. Она постаралась. Но стоя перед мужчиной, внушающий страх, София не на шутку испугалась.

- Нелегко растить сынишку и скрывать от мужа о существовании дочери. Девушка, которая может нарушить твой уютный уголок богатства. Не так ли?

- Кто вы?

Длинные сильные пальцы прикоснулись к подбородку женщины:

- Какого бросить собственного ребенка одного, без семьи, любви и заботы?

Голубые глаза расширились, София ударила по руке Минаева. Тот лишь усмехнулся.

- Так это были вы! Как многое может сделать одежда. Превратить петуха в принца! Вы едва не убили меня!

- И сделаю это снова, если вы хоть как-то навредите Тамаре, - он не утверждал, а ставил перед фактом и это София знала.

Где шатается ее муж, когда он так нужен!

Андрей, заправив длинную прядь волос за ухо, пристально посмотрел на женщину:

- Почему вы ее бросили?

София не вздрогнула.

- Какое вам дело?

- Отвечайте! – рявкнул Андрей, теряя терпение. – Как мать могла бросить собственное дитя, променять красивую и беззаботную жизнь в обмен на воспитание девочки?

София оскорбилась.

- Да как вы смеете?! Вы ничего не знаете обо мне и об обстоятельствах!

- Так объясните! – перешел на крик Андрей, схватив женщину за плечи. – Объясните мне идиоту, отцу черт бы вас побрал! Почему?!

Они встретились взглядом. София шмыгнула носом, пытаясь справиться с подступавшими слезами.

- Она нуждается в вас, ведь вы – ее мать, - прошипел Минаев, - ее единственная семья!

- Замолчите, Бога ради прошу вас!

- Не замолчу, пока не ответите на вопрос!

София гневно взглянула на Минаева, приблизив к нему свое лицо. От следующих слов женщины, Андрея передернуло:

- Девушку, которую вы так рьяно защищаете, убила собственного отца, когда они переспали. Как вам такая, правда, а?

- Что? – глухо повторил Андрей.

Убила? Как убила? Не может этого быть.

Андрей будто окаменел.

- А вы что думали? Под невинным личиком скрывается настоящий убийца. Я и думать не могла, что такое произойдет, оставив их одних уйдя в магазин за покупками. – Андрей молчал, и София набралась еще больше смелости: - Она и раньше несла всякий бред: ее отец обидел ее, он сделал с ней то, что делают взрослые. Согласитесь, настоящая ложь ребенка привлекающего к себе внимание. Я не могла спустить с нее такой лжи и как следует наказала Тамару. Покойный бывший муж отличался буйным характером, но он бы никогда не допустил такого по отношению к родной дочери. И я не поверила. А что бы говорили о нас соседи? – Андрей молча переваривал информацию не веря услышанному. И эта женщина мать Тамары? – Спустя какое – то время я вновь ушла в магазин, оставив их вдвоем. В тот роковой день и умер мой муж.

Минаев забыл, как дышать, ожидая продолжения:

- Умер от сердечного приступа! Врачи ничего не смогли сделать. Тамара захлебывалась слезами, уверяя что не виновата. А разве нет? – крикнула София, обрушив на Минаева удар кулачков по груди, - разве не виновата?

Андрей от омерзения отшвырнул от себя женщину, уронив ее на кровать. Та спрятавшись в подушки, истерично заплакала. Зря он сюда пришел в надежде помочь Тамаре. Минаева трясло от бешенства. Как эта женщина смела обвинять в смерти покойного мужа ни в чем не повинного ребенка? Как могла закрыть глаза на изнасилование девочки?

Бедная Тамара.

- Куда вы? – удивленно воскликнула женщина, хватая Андрея за рукав пальто. Минаев вырвав руку, намереваясь поскорее убраться из этого дома, выбил дверь ногой, так что сломалась дверная коробка. Снизу раздался крик. По лестнице послышались шаги.

- Стойте! – воскликнула София, догоняя Минаева, - вы ведь должны остаться со мной! Я ведь все рассказала. Неужели вы вернетесь к ней и дальше будите потешаться в ее постели?

Молниеносно развернувшись, Андрей приставил к горлу женщины нож. София не на шутку испугалась, холодная сталь прикоснулась к коже. Этого человека ничто не останавливало от задуманного. Зеленые глаза пылающие неконтролируемой яростью, мечтали разорвать горло этой женщины, не оставив живого места.

- Никогда, - прошипел Андрей сквозь сжатые зубы, - никогда не подходите к Тамаре. Иначе я действительно убью вас да помоги мне Боже.

София икнула.

Высокий мужчина с длинными черными волосами до поясницы, с горящими зелеными глазами по-настоящему испугал Софию. Она поклялась себе никогда больше не встречаться с этим мужчиной. Он ни перед чем не остановиться от задуманного.

Дата добавления: 2015-07-08