Вечный сюжет

Книга Иова произвела столь сильное впечатление на Жана Каль­вина, что из своих 700 проповедей 159 он посвятил ей. С тех вре­мен различные события истории только увеличивали важность этой проблемы, и для современного человечества значение книги Иова так же огромно. Эта тема незаслуженного страдания кажется как нельзя более актуальной для столетия, исполненного безум­ной боли, для века двух мировых войн, двух атомных бомбарди­ровок и превосходящего все прежние эпохи государственного преследования и истребления людей. Старый Иов, горестно опла­кивающий ускользающую от него, рушащуюся жизнь, кажется на­иболее точным портретом современного человека.

Нил Саймон использовал этот сюжет в пьесе «Любимец Бога», так же поступил и Арчибальд Маклиш («Джей Би»), и Роберт Фрост («Маска разума»). Не так давно прозаик Мюриэл Спарк перенесла действие книги Иова в современную эпоху («Единственная про­блема»). Даже пьеса «Амадеус» — это своего рода «Иов наизнанку": Иов не понимал, каким образом на него, ни в чем не повинного, мог обрушиться гнев Божий; Сальери столь же искренне недоуме­вает, каким образом Моцарт, этот гений-недоумок, мог сделаться Божьим любимцем.

Все эти современные переделки пытаются решить загадку, по­ставленную изначальным текстом Ветхого Завета. Друзья Иова на­стаивают на том, что справедливый, любящий, всемогущий Бог должен соблюдать на Земле определенные «правила игры», награж­дая добродетельных людей и наказывая дурных. Практически каж­дое утверждение этих многоречивых старцев сводится к одной ос­новной идее: раз Иову пришлось плохо, значит, он согрешил. Иов, знающий собственную душу, вообще не может найти во всем происходящем никакого смысла. Он ничем не заслужил эти ужасные несчастья. Не можем найти смысл и мы, когда всматри­ваемся в окружающие нас страдания: уничтожение евреев, голод в Африке, христиане, заключенные в мусульманские тюрьмы. Люди, все еще способные придерживаться столь удобной точки зрения, которую отстаивали друзья Иова — а таких людей, судя по религиозным передачам, и сейчас немало, — должны были бы задуматься хотя бы над таким фактом: самый христианский кон­тинент нынче — это Африка, но Африка-то и голодает. А богаче всего наиболее враждебный христианству ареал — побережье Красного моря. (Когда Роберт Шуллер составлял свою «Библию мыслителя», он нашел в книге Иова лишь четырнадцать стихов, достойных комментария.)

Вопросы, заданные Иовом, не только не померкли с веками -напротив, они становятся все более актуальными. Заголовок ро­мана Спарк «Единственная проблема» — это фраза из дискуссии о том, каким образом добрый Бог допускает страдание. «На самом деле, это единственная проблема, заслуживающая обсуждения», -заявляет главный герой романа. Проблема страдания сделалась навязчивой идеей современности, философским камнем XX века. Но герой этой древней книги Иов формулировал проблему лучше, чем кому-либо удавалось это сделать с тех пор.

Однако, несмотря на все отклики в современной литературе, несмотря на то что сам я обращаюсь к книге Иова всякий раз, ког­да пишу о страдании, несмотря на то что этой проблеме посвяще­ны почти все страницы данной книги, я пришел к выводу, что нельзя говорить, будто книга Иова — это разговор о проблеме страдания. Разговор о страдании — это лишь фон, материал, из которого она сделана, а не ее суть.

Никто из нас не говорит, что торт — это яйца, дрожжи и мука. Мы скажем, что кондитер использует эти ингредиенты, чтобы приготовить из них торт. Так и книга Иова не «о страдании». Она включает эту тему в более сложный замысел автора. Если рассматривать книгу Иова как целое, то она — о вере. Это история челове­ка, прошедшего тяжкое, мучительное испытание. Его реакция, его ответ — это весть не только тем, кто страдает, но и всем живущим на планете Земля.

Главам 3—37 книги Иова, сосредоточенным на проблеме стра­дания, предшествуют главы 1—2, в которых раскрывается «интри­га», определяющая контекст всего, что следует далее. Наше виде­ние почти всегда ограничивается узким спектром «естественного» зрения, мы понятия не имеем о том, что происходит «за кулиса­ми». Книга Иова ненадолго приподнимает завесу. Подобно слуге Илии, внезапно узревшему «колесницы огненные», мы, читая эту книгу, проникаем взглядом в ту таинственную, сверхъестествен­ную деятельность высших сил, которая обычно скрыта от нашего взгляда.

Может быть, стоило отнестись к книге Иова как к детективной пьесе, сюжет которой вращается вокруг тайны: «Кто это сделал?». Мы пришли заранее и присутствовали на пресс-конференции, когда режиссер объяснял свое творение (см. главы 1 —2). Мы зара­нее знаем, как распределены роли в пьесе, понимаем, что личная драма человека на земле связана с космической драмой на небе­сах. Идет тяжба о вере Иова. Устоит ли Иов в своей вере или отре­чется от Бога?

Автор книги Иова — великий драматург. Он свел прелюдию к двум главам и быстро перешел к более устраивающей его форме диалога. Занавес опустился, а когда он поднялся вновь, мы увидели на сцене только актеров, запертых внутри пьесы, не ведающих той внешней, всеобъемлющей точки зрения, которая была сооб­щена нам, зрителям. Мы знаем, «кто это сделал», а герой-детектив не знает. С самого начала Иов, не знакомый с начертанным на не­бесах сценарием, оказывается в ловушке разыгрывающихся собы­тий. Он истерзан несчастьями, он упорно пытается постичь то, что уже знаем мы. Он скребет покрытое струпьями тело каким-то черепком и задает пронзительные и беспомощные вопросы, которые твердит каждый страдалец: «Почему это случилось со мной? В чем я провинился? Что этим хочет сказать мне Бог?"

Зрители могут несерьезно отнестись к вопросам Иова, ведь нам заведомо известен ответ. В чем Иов провинился? Ни в чем. Сам Бог сказал, что Иов «человек непорочный, справедливый, бо­гобоязненный и удаляющийся от зла» (Иов 2:3). Почему он страда­ет? Мы заранее знаем, что это не наказание. Напротив, Иов был избран как главное оружие в великом споре на небесах. Бог ис­пользует Иова, чтобы доказать Сатане: вера человека может быть подлинной и самоотверженной, она не зависит исключительно от благодеяний Бога. Разумеется, эта космическая борьба порождает свои проблемы, но они отличаются от тех, с которыми приходит­ся сталкиваться большинству людей, когда на них обрушивается внезапное горе.

Позволив нам с самого начала заглянуть за кулисы, автор книги Иова лишает рассказ всех элементов таинственности, создающих напряжение. Остается лишь одна животрепещущая тайна: как от­реагирует Иов? Один только вопрос требует ответа, и это вопрос веры. Доказательством гениальности этой книги и причиной, по которой она сохранила свою актуальность как художественное произведение, является то обстоятельство, что мы забываем о со­держании первой и второй глав, страдая вместе с Иовом. Он с та­кой силой и яростью борется с непереносимыми переживаниями, что все его вопросы становятся и нашими проблемами.

В своих речах Иов перечисляет все известные ему проявления несправедливости на земле. Некоторые из нас — особенно те, кто хорошо помнит всю историю и ее конец, — могут упустить из ви­ду силу и значение этого вопля страдания. Не очень-то ожидаешь обнаружить посреди Библии аргументы, которые обычно исполь­зуют самые сильные и убежденные противники Бога, например, Марк Твен в своих «Письмах с планеты Земля» или Бертран Рассел в трактате «Почему я не христианин». Но так уж устроен Ветхий Завет. Как сказал Уильям Сафир: «Книга Иова очаровывает равнодушных, удовлетворяет кощунствующих и предлагает хоть какое-то утешение заблуждающимся».

Дата добавления: 2015-07-08