Католицизм в современном мире

К началу современной эпохи Христианская Церковь столкнулась со многими внешними и внутренними трудностями. Возникшая на Западе на основе христианства культура Средних веков дала человеческому мышлению новый масштаб, новую глубину; было создано много великого в разных сферах европейской культуры. Однако со временем материальный прогресс привёл людей к представлению о безграничных возможностях человеческого разума и деятельности людей, одновременно ослабло или исчезло упование на будущую жизнь вечную в Царстве Небесном. Христианские ценности вытеснялись из практической сферы в умозрительную, укреплялся скептицизм в отношении веры, которая становилась «личным делом» каждого. Эти процессы неуклонно вели к кризисным явлениям в западной культуре, но проявились и в России.

Охлаждению отношения людей к христианству способствовало утверждение в XVIII в. в эпоху Просвещения рационалистического (с позиций разума) подхода к познанию и осмыслению мира, породившее сомнение в традиционных авторитетах и ставшее основой атеизма (от греч. «безбожный», «нечестивый») – отрицания существования личного Бога. Метод исторического критицизма, примененный к Священному Писанию, подорвал в глазах многих авторитет Библии как Божественного Откровения. Развитие науки и техники также способствовало ощущению людьми своего могущества и возрастанию чувства независимости от Бога. Капиталистическое (точно также как и социалистическое) развитие требовало индустриализации и создания мегаполисов, что вело к совершенно иному, чем ранее, укладу жизни людей. Развитие экономики превратилось из средства существования людей и государств в самоцель. Сформировалась иная, основанная не на христианских ценностях культура модерна. Ужасы первой и второй мировых войн вызвали кризис христианского сознания и подтвердили распад былого христианского единства в рамках государств; внутри общества вера и Церковь оказались оттесненными на периферию общественной жизни. В сознании людей западного общества могущественными средствами массовой информации, к концу XX в. повсеместно оказавшимися в рабском подчинении у крупного капитала и государства, насаждались новые ценности – потребительства и эгоизма.

На место отверженной христианской веры люди пытались поставить иные духовные и идеологические основы: марксизм-ленинизм, национализм, бездуховное потребительство и т.п., а подчас обращались к язычеству, мистицизму, буддизму. Идеал пытались заменить идолами. Таким образом, в условиях плюралистического общества христианство становится выбором отдельного человека, ему отводят место одного из множества общественных объединений, «клуба по интересам».

Этот процесс происходил постепенно. На Западе начало ему было положено в эпоху Великой Французской революции, в ходе которой одной из целей революционеров было уничтожение христианства. Ради достижения этой цели в 1789-1795 гг. произошли закрытие церквей по всей стране и продажа их имущества, отказ от христианского календаря, насаждение «революционного культа», а также репрессии против католического духовенства вплоть до физического уничтожения сотен священников. Поэтому после заключения в 1801 г. конкордата (соглашения) Наполеона с папой Пием VII, а затем реставрации старого порядка, католицизм уже не смог вернуть себе место государственной религии. Вслед за Францией на путь секуляризации в 1803 г. вступила Германия, в которой по воле Наполеона I церковные владения полностью переходили в распоряжение светской государственной власти.

После создания Германской империи в 1871 г. по всей Германии прокатывается волна культуркампфа – духовно-политического движения, имеющего антицерковную (преимущественно антикатолическую) направленность и основанного на идеях либерализма, атеизма и поощряемого государством национализма. Были ущемлены права католического духовенства, стеснена деятельность церковных орденов и системы духовного образования. Тем не менее, католицизм смог выстоять в Германии благодаря не амбициозной политике римского понтифика, а благодаря стойкости и борьбе за свои права духовенства и верующих. Во Франции в конце XIX в. также разворачивается ожесточенная борьба против христианства, что привело в 1905 г. к разрыву конкордата с Римом, т.е. отделению Церкви от государства.

Однако вера продолжала жить в народе. Её подкрепляли многочисленные чудеса исцеления, случавшиеся в Лурде, где в 1858 г. благочестивой девушке Бернадетте Субиру явилась Божия Матерь, а затем возник источник, от которого происходили исцеления. В тот век Божия Матерь являлась довольно часто, преимущественно в горных или пустынных районах, людям простым и бедным. 13 октября 1917 г. в маленькой португальской деревне Фатиме около семидесяти тысяч человек стали свидетелями чуда явления Богородицы: солнце сделалось почти бело-жёлтым, испускало разноцветные лучи света, три раза провернулось вокруг оси, а затем к ужасу всех собравшихся стало зигзагами опускаться к земле. Но собравшиеся не видели главного. Лишь трое детей, Франсиско и Жасинта Марто и Лусия Абобра видели Матерь Божию. Впервые их встреча произошла в мае 1917 г. Их рассказу тогда никто не поверил, местный падре посмеялся, староста пытался запереть их, чтобы они не пошли на следующую встречу с Богородицей. Тем не менее, известие о чудесном происшествии стало широко известным, в августе и сентябре 1917 г. к Фатиме собралось несколько тысяч людей, а в октябре – десятки тысяч. Богородица открыла детям весть о будущем мира (о будущей ужасной войне и об особой роли России в мире), завещала людям жить лучше и просить прощения за грехи, не обижать Господа нашего. Римский престол долгое время держал в тайне эти откровения.

Тем не менее, бурные революционные перемены в политике, технике, науке, в быту людей оттесняли веру на периферию их бытия. В столь радикально изменившихся условиях Ватикан начал проведение внутренних реформ. В 1917 г. папой Бенедиктом XV был провозглашен новый Кодекс канонического права, согласно которому, в частности, отменялись пытки и смертные приговоры за ересь. В 1920 г. к лику святых были причислены Жанна д'Арк, в 1936 г.– Томас Мор. Открылись новые возможности для возрастания ответственности мирян, что позволило Й. Лортцу предположить в будущем «такое положение вещей, при котором история Церкви в значительно большей степени, чем с конца эпохи древнего христианства, будет историей мирян», правда, католический автор тут же уточняет – «действующих под руководством и совместно с иерархией сакраментального священства» (7, т. 2, с. 539).

В 20-30-е годы Рим заключает новые конкордаты, папские нунции действовали в 32 странах Европы и Америки. Папы принимали активные меры для активизации деятельности верующих путем издания энциклик (посланий) на актуальные темы, проведения различных мероприятий и создания новых католических объединений (например, христианско-демократических партий). Согласно Латеранским соглашениям в 1929 г. Италия признала существование государства Ватикан (уничтоженного в 1870 г.), а католическая религия была объявлена государственной. В 1933 г. папа Пий XI заключил конкордат с Гитлером, что было использовано фашистским диктатором в своих интересах, но не в интересах немецких католиков, оттесненных в «католическое гетто». Тогда же папа решительно осуждал атеистов-коммунистов, составлявших основу антифашистского движения в Европе, и запрещал сотрудничество с ними в каких бы то ни было сферах. А в Югославии под давлением Ватикана в 1937 г. были случаи жесткого разгона полицией крестных ходов перед православными церквами в Белграде.

Среди католиков и англикан в начале XX в. возникла негативная реакция на отрицательные стороны капиталистической действительности: в хозяйственной жизни – культ индивидуализма, прославление конкуренции как неизбежного закона экономики, сдерживание регулирующего вмешательства государства в экономику; в сфере нравственности – упадок нравственности и образования, связанный с утратой традиционных ценностей. Папа Лев XIII в одной из своих энциклик защищал права рабочих, а в Британии англикане провели в 1924 г. конференцию, на которой утверждали необходимость внедрения принципов равенства, призывали к тому, чтобы интересы увеличения прибыли у предпринимателей были подчинены интересам служения обществу.

Решительный поворот Римско-Католической церкви к современности начался в правление папы Иоанна XXIII (1958-1963 гг.), выходца из итальянской крестьянской семьи, человека мудрого и терпимого, простого и доступного для каждого. Он провозгласил и вопреки консервативным силам внутри римской курии смог начать реализацию программы обновления католической церкви, предусматривающей, в частности, диалог с остальными христианами («отделившимися братьями», как называл их Иоанн XXIII). Были установлены отношения с СССР и прекращена политика оголтелого антикоммунизма. В 1961 г. папа созывает II Ватиканский собор с целью самопознания католической церкви, приближения ее к требованиям эпохи, обновления христианской жизни верующих. В ходе работы собора в 1962-1965 гг. были подтверждены все основные догматы католичества, но разрешено совершать богослужение не на латыни, а на местных языках, мирянам было разрешено читать Библию, а католическим богословам – исследовать Священное Писание, было положено начало движению экуменизма – диалогу различных конфессий. Перемены в политике Рима, продолженные преемниками Иоанна XXIII, привели к возрастанию авторитета католичества в мире и его широкому распространению в развивающихся странах (своеобразная «теология освобождения» возникла в странах Латинской Америки). Папа Павел VI снял отлучение от Церкви 1054 года с константинопольского патриарха, который, в свою очередь, отменил анафему на представителя папы.

В то же время нововведения II Ватиканского собора, предложенные в русле экуменизма, вступили в противоречие с христианским учением. Так, римо-католики заявили и обосновали положение о «вселенской универсальной церкви», в которую призваны по-разному войти христиане всех конфессий и «все, верующие во «Творца» – иудеи, мусульмане и язычники», что фактически отвергает истину о Церкви Христовой. В решениях собора «обоснована» возможность спасения различными путями, что также противоречит Откровению и извращает Промысел Божий о спасении человечества и миссии воплотившегося Сына Божия. Там же фактически признаны истинными боги-идолы, языческие откровения, но подвергнуты отвержению истины о Пресвятой Троице, Иисусе Христе как Едином Спасителе мира и Судии человечества и как Богочеловеке, о Его Пречистой Матери как Богородице, о Церкви Христовой. Духовная жизнь там свелась к культу папы, подчас крайне обмирщенным формам служения, формализму в подсчете грехов и выдаче индульгенций, а также часто к крайней душевной экзальтации, по образу Франциска Ассизского. Потому-то «католики заблуждаются», – писал св. Иоанн Кронштадтский еще в начале XX в., – что «гордостью обложены как ожерельем... Папа сковал духовную свободу и совесть христиан-католиков», ведь «христиане – члены Церкви, а Церковь есть Тело Христово с Главою Самим Христом и Просветителем духом святым». Однако в стремлении к созданию вселенской универсальной религии римо-католики сумели добиться немалых успехов.

Обеспокоенность нарастанием в мире процесса апостасии (обезбоживания) ощутима в Римско-Католической церкви. Об этом пишет в своей книге кардинал Йозеф Ратцингер, с 2005 г.– папа Бенедикт XVI: «Положение веры и богословия сегодня в Европе отмечено реакцией усталости по отношению к Церкви. Противопоставление «Иисус – да, Церковь – нет» кажется типичным для образа мыслей целого поколения. Перед лицом подобного отношения нет большого смысла пытаться подчеркнуть позитивные аспекты Церкви, показывая, что она неотделима от Христа. Чтобы по-настоящему понять нелегкую ситуацию, в которой оказалась в наше время вера, нужно идти глубже. В действительности за столь распространенным противопоставлением Иисуса Церкви кроется, в конечном счете, христологическая проблема. На самом деле это противопоставление, по отношению к которому мы должны занять определенную позицию, выражается не в формуле «Иисус – да, Церковь – нет», а в другой: «Иисус – да, Христос – нет» или «Иисус – да, Сын Божий – нет». Иисус сегодня наводняет Собою все вокруг, в самых разных вариантах: Иисус как ключевое слово политического выбора в критический момент. Все эти явления – не что иное, как выражение разных форм религиозного энтузиазма или страсти, стремящихся ухватиться за таинственную фигуру Иисуса и Его внутреннюю силу, но не желающих и слушать, что говорят об Иисусе Церковь и вера евангелистов, заложившая основу веры Церкви. Иисус оказывается как бы одним из «тех людей, что дают мерку человеческого», по словам Карла Ясперса. Нас в Нем трогает и задевает именно человеческое; исповедание Его Единородным Сыном Божиим могло бы только отдалить Его от нас, сделать Его чуждым нам, оттеснить куда-то в недоступное и нереальное и в то же время отдать Его во власть Церкви, ее ведому. Разделять Иисуса и Христа – значит тем самым разделять Иисуса и Церковь: Христос предоставляется Церкви и кажется ее созданием. Отворачиваясь от Него, мы надеемся обрести Иисуса, а с ним – новую форму свободы, «спасения».

Дата добавления: 2015-07-08