Все идет как по маслу… Танковые войска

Фельдмаршал фон Бок, командующий группой армий «Центр», пришел в бешенство, когда из штаба ОКХ ему приказали повернуть 2-ю и 3-ю танковые группы, чтобы замкнуть кольцо окружения и создать таким образом первый за русскую кампанию котел. Причина его раздражения заключалась в том, что из-за этого решения задерживалось наступление на Смоленск, который рассматривался Боком как важная в стратегическом отношении цель. Впрочем, вермахт добился впечатляющего успеха. «Я до сих пор не могу отойти от этого внезапного приказа повернуть», — писал фон Бок в своем военном дневнике, и когда к нему прибыл фельдмаршал фон Браухич, командующий группой армий «Центр» встретил его довольно невежливой фразой: «Надеюсь, больше никаких сюрпризов!» К этому времени продвинувшиеся на 250–300 км в глубь советской территории танковые дивизии уже поворачивали навстречу друг другу, замыкая кольцо вокруг 27 советских дивизий.

Майор граф Иоганн фон Кильманзег, командир танкового подразделения в составе 6-й танковой дивизии, впоследствии утверждал, что нацистская пресса представила миру совершенно искаженную картину боевых действий сухопутных войск. О легких победах речи не было. Вне сомнения, сосредоточенные в приграничных районах советские войска оказались «застигнуты врасплох», говорит фон Кильманзег, «но отнюдь не собирались сдаваться». Того же мнения придерживался и лейтенант Гельмут Ритген, также воевавший в 6-й танковой дивизии:

«В плен никто не сдавался, поэтому и пленных практически не было. Между прочим, наши танки довольно быстро расстреляли весь боекомплект, а такого не случалось нигде — ни в Польше, ни во Франции».

Начальный период войны, когда танковые дивизии вермахта стремительно, как по маслу, катили вперед, по мнению Кильманзега, «состоял из двух этапов».

«Сначала бои, завязавшиеся непосредственно у границы, — они носили крайне ожесточенный характер. Потом нам пришлось затратить много усилий у «линии Сталина» — укрепленной линии русских. Геббельс постоянно говорил о разгроме противника, но ничего такого и в помине не было».

Первоначальные успехи вермахта можно объяснить тактическим превосходством немецкого командования, которое, в свою очередь, было результатом накопленного в предыдущих кампаниях боевого опыта. «В течение трех суток мне удавалось заснуть от силы на пару часов, атаки следовали одна за другой», — писал военный корреспондент Артур Гримм, участвовавший в наступлении вместе с частями 1-й танковой группы фон Клейста на участке группы армий «Юг».

«Враг, будучи не в состоянии удержать нас, постоянно пытается вовлечь нас в крупные сражения. Но нас всегда заблаговременно предупреждали о его намерениях, и мы обходили его в ходе ночных маршей».

Немецких танкистов, убежденных в собственном превосходстве, очень скоро после начала войны ожидал неприятный сюрприз, когда они столкнулись с новыми типами советских танков. Уже на второй день кампании в полосе действий 6-й танковой дивизии один-единственный советский тяжелый танк расстрелял колонну из 12 грузовиков. Танк находился в засаде южнее реки Дубиссы вблизи от Расейняя. К тому моменту два немецких батальона захватили плацдармы на другом берегу реки и готовились к отражению контратаки советских танков, первой за все время боев на Восточном фронте, поэтому требовалось обеспечить их бесперебойное снабжение боеприпасами. Для уничтожения русского танка немцы подтянули батарею 50-мм противотанковых орудий.

Орудийным расчетам удалось скрытно подобраться на дистанцию 600 метров. Первые три снаряда сразу поразили цель, но восторги артиллеристов мгновенно стихли, потому что никаких видимых повреждений танк не получил. Батарея открыла беглый огонь, но и следующие пять снарядов отскочили от брони и ушли в небо. Танковая башня начала разворачиваться в направлении немецких орудий, а затем раздался первый выстрел ее 76-мм пушки. За считаные минуты батарея была уничтожена, немцы понесли тяжелейшие потери.

Тем временем тяжелый тягач под прикрытием догоравших немецких грузовиков подтащил тщательно замаскированное 88-мм зенитное орудие. Вскоре с дистанции 900 м был открыт огонь по танку. Но… первый же 76-мм снаряд угодил в немецкую зенитку и отбросил ее в придорожную канаву. Орудийный расчет чудом не пострадал. Однако едва артиллеристы попытались вновь развернуть орудие, как их буквально смело стальным ливнем огня спаренных танковых пулеметов. Танк бил без промаха, не давая немцам и головы поднять. Лишь с наступлением ночи, под покровом темноты они смогли оттащить убитых и часть уцелевшего вооружения.

Той же ночью немцы решили действовать по-другому. Группа саперов, пробравшись к танку (тип которого им так и не удалось определить), заложила под него два мощных заряда взрывчатки. Когда их подорвали, ответный огонь танкового орудия ясно дал понять, что танк по-прежнему боеспособен. Более того, русские смогли отбить три атаки. Немцы попытались вызвать пикирующие бомбардировщики, но те прибыть не смогли. Тогда в очередную атаку на неуязвимый советский танк пошли пять легких танков при поддержке еще одного 88-мм зенитного орудия.

Немецкие танки, скрываясь за деревьями, с ходу открыли огонь одновременно с трех направлений. Русский танк вступил в дуэль, но во время маневров открыл корму, куда попали два снаряда 88-мм орудия. На его броню в течение считаных секунд обрушился целый шквал снарядов. Башня, развернувшись назад, замерла. Немецкие орудия продолжали посылать снаряд за снарядом в неподвижную цель. Ни единого признака загорания машины, только визг рикошетивших снарядов. Внезапно пушка танка беспомощно поникла. Подумав, что танк наконец выведен из строя, немцы подобрались поближе к своей диковинной жертве.

Возбужденно переговариваясь и не скрывая удивления, они вскарабкались на броню. Ничего подобного им видеть не приходилось. И тут башня, тяжело дрогнув, снова повернулась. Насмерть перепуганных немецких солдат как ветром сдуло. Двое саперов, не растерявшись, через отверстие в башне бросили внутрь танка по ручной гранате. Раздались два глухих взрыва, взрывной волной откинуло крышку люка, изнутри повалил густой дым. Когда саперы заглянули через люк, их взорам предстало ужасающее зрелище: кровавые ошметки тел — все, что осталось от экипажа неуязвимой машины. Так один-единственный танк на двое суток сумел остановить продвижение передовых частей 6-й танковой дивизии. Его броню сумели пробить только два 88-мм зенитных снаряда, пять остальных лишь оставили глубокие борозды на броне. А о попадании 50-мм противотанковых снарядов свидетельствовали только синеватые пятна окалины. Что же касается следов от попаданий немецких танковых снарядов, их вообще не осталось, хотя такие попадания отмечались, и не одно.

Напрашивался вывод о явной недооценке танковой угрозы противника. Вечером того же дня генерал Гальдер запишет в свой дневник:

«На фронте групп армий «Юг» и «Север» замечен русский тяжелый танк нового типа, который, видимо, имеет орудие калибра 80 мм (согласно донесению штаба группы армий «Север» — даже 150 мм, что, впрочем, маловероятно)».

Это был советский танк КВ-1 («Клим Ворошилов»), вооруженный 76,2-мм танковой пушкой. Его более крупный собрат КВ-2 имел 152-мм гаубицу. В 1940 году было выпущено 243 машины КВ-2 и 115 Т-34, а в 1941 году число их возросло до 582 и 1200 соответственно. В 1941 году русские имели значительный перевес в танках и за счет количества, и за счет качества. Красная Армия располагала 18 782 машинами различных типов против 3648 у немцев. Немецкие танки в значительной мере уступали советским в весе, вооружении, дальности хода, скорости и по ряду других показателей[28].

Уже один только внешний вид 34-тонного новейшего советского танка Т-34 вызывал оцепенение немецких танкистов. Разработка этой машины велась в условиях полной секретности и завершилась еще в середине 30-х годов. Его 76-мм пушка была самой мощной в мире на тот период (естественно, исключая 150-мм орудие другого советского чудо-танка, КВ-2). Наклонная броня знаменовала собой революционные перемены в танкостроении, отличалась повышенной устойчивостью к настильному огню противотанковых орудий — снаряды рикошетили, не нанося машине видимых повреждений. Йозеф Дек, немецкий артиллерист (71-й полк), воевавший в составе группы армий «Центр», досадовал, что снаряды обычного 37-мм противотанкового орудия отлетали от брони Т-34, «словно горох». В результате доработки заимствованного у американцев танка «Кристи», в частности системы подвески, Т-34 с его широкими гусеницами, мощным дизельным двигателем и чрезвычайно высокой маневренностью превратился в самый совершенный танк того времени[29]. Командир экипажа танка Т-34 Александр Фадин отмечал:

«Когда запускаешь двигатель, чувствуешь эту характерную дрожь, и ты как бы сам становишься частью машины. Набираешь скорость, и уже ничто тебя не в силах остановить. Даже деревья».

Значительное количественное превосходство Красной Армии в танках создавалось на 75 % за счет танков Т-26 (их насчитывалось примерно 12 000), еще около 5000 машин составляли танки БТ-2, БТ-5 и БТ-7. Далее, 1200 Т-34 и 582 тяжелых танка КВ-1 и КВ-2[30]. В итоге Советы располагали 17 000 танков, равных по показателям или несколько уступавших таким немецким танкам, как T-III (970 машин) и T-IV (444 единиц), и превосходивших T-II (743 единицы) и Т-38 (t) (651 танк). Остальные немецкие танки, как правило, относились к явно устаревшим типам или штабным вариантам. Кроме того, на вооружении вермахта имелось 250 штурмовых орудий, вооруженных 75-мм пушкой и созданных на базе T-III. Самоходные орудия имели репутацию истребителей русских танков и обычно использовались для поддержки наступавшей пехоты. Превосходство немецких танковых войск обеспечивалось не за счет более совершенной техники, а за счет более высокой боевой выучки экипажей. Немецкие танки были оборудованы современными радиостанциями, в то время как русские в этом отношении явно отставали. У них связь осуществлялась посредством сигнальных флажков. Отсюда и явное запаздывание исполнения команд в быстро менявшейся обстановке.

Не следует забывать, что немецкие танкисты обладали опытом предшествующих кампаний, многие командиры танков, несмотря на молодость, успели приобрести практический опыт участия в боевых действиях. Русские танкисты, напротив, старательно утюжили местность в поисках цели, нередко при этом и сами оказываясь легкими целями для немецких танков. Танковые войска Красной Армии находились в стадии реорганизации, а массовые переброски войск в приграничные районы с последующим их развертыванием нередко шли вразрез с основополагающими тактическими и командными принципами. К началу гитлеровского вторжения значительное число устаревших русских танков (примерно 29 %) требовали срочного капремонта, 44 % — проведения регламентных работ. Основной причиной страшных потерь, понесенных танковыми войсками Советов, стало германское превосходство в воздухе. Танковые колонны русских регулярно подвергались налетам истребителей и пикирующих бомбардировщиков люфтваффе, и это имело для них катастрофические последствия.

Немецкие танкисты неприятно поразились, столкнувшись в боях с советскими тяжелыми танками новейших конструкций, явно превосходившими их машины по тактико-техническим показателям. Все это плохо вязалось с концепцией «недочеловеков», выпестованных, согласно утверждению нацистской пропаганды, в скученных рабочих лагерях. Германское кино в хроникальных выпусках частенько издевалось над так называемым «раем для советских рабочих», убеждая «имперских немцев» в недосягаемом совершенстве немецкой техники. Радио вопило о том, что снаряды «немецких танков не только поджигают, но и насквозь прошивают русские машины». Лейтенант Гельмут Ритген из 6-й танковой дивизии признался, что в столкновении с новыми и неизвестными танками русских:

«…в корне изменилось само понятие ведения танковой войны, машины «КВ» ознаменовали совершенно иной уровень вооружений, бронезащиты и веса танков. Немецкие танки вмиг перешли в разряд исключительно противопехотного оружия… Отныне основной угрозой стали неприятельские танки, и необходимость борьбы с ними потребовала нового вооружения — мощных длинноствольных пушек большего калибра».

Танковые войска Германии вступали в войну, будучи твердо уверенными в своем тактическом и техническом превосходстве, что доказывалось ходом предыдущих кампаний. Стрелок-танкист Карл Фукс, воевавший на относительно слабой машине чехословацкого производства — Т-38 (t) в составе 7-й танковой дивизии (группа армий «Центр»), в конце июня писал жене:

«До сих пор нашим войскам кое-что удалось. То же самое можно сказать и о нас, танкистах. Но, ничего, мы еще покажем этим большевистским дурням! Они дерутся, как какие-нибудь наемники, а не как солдаты».

Курицио Малапарте, итальянский военный корреспондент, следовавший в составе немецкой танковой колонны в Бессарабии, описал, как группа немцев осматривала подбитый советский танк:

«Они очень напоминали следователей, осматривавших место происшествия. Более всего их интересовала матчасть противника и то, как ее использовать в бою… Качая головой, они задумчиво бормотали: «Все верно, но…»

Карл Фукс с гордостью сообщал жене: «Мы уже не первый день ведем бои и всегда побеждали врага, где бы он нам ни попадался». Входил в моду особый, «победный» жаргон, становясь неотъемлемой частью солдатского. Уничтоженные в огромных количествах советские танки БТ-7 за их уязвимость прозвали «Микки Маусами». А все потому, что откинутые люки подбитой машины поразительно напоминали оттопыренные уши известного персонажа диснеевских мультфильмов.

Дата добавления: 2015-07-08