Глава 20. К тому времени, пока я добиралась до стены, Мракоходцы Генриха уже карабкались по ней

К тому времени, пока я добиралась до стены, Мракоходцы Генриха уже карабкались по ней вверх. Дэниэл был позади меня.

Я схватила первую пару ног и отдернула их прочь, бросая обратно в толпу, оставшуюся сзади. Они набрасывались на нас.

Я перепрыгнула и увидела, что Дэниэл и отец делают то же самое. Я стояла прямо напротив Лукаса, чьи ярко-красные глаза были почти светящимися на фоне сумерек. Факелы горели, но только для людей, ютившихся в сарае. Те, кто были здесь, видели прекрасно.

Крепко сжав арбалет в обеих руках, мой брат прыгнул на верхнюю часть ворот, едва устояв на месте, прицелился, спустил курок и снова перезарядил. Топор отца проносился с низким взвизгом каждый раз, когда он варьировал из одной стороны в другую.

Краем глаза я увидела Мракоходца ─ женщину, забравшуюся позади брата на стену и хватающую его за щиколотку.

─ Лукас! ─ закричала я.

Он посмотрел на меня, а затем исчез.

─ Лукас! ─ вскрикнула я, судорожно пытаясь дотянуться до него.

Дэниэл вцепился в меня обеими руками, изо всех сил держа на безопасной стороне стены.

─ Клеменс! ─ закричала Эмилин.

Мой старший брат прорвался к небольшой группе новых обращенных, и нырнул за стену. Я посмотрела на Эмилин, чьи глаза все еще были голубыми. Она свела дрожащие губы вместе и по ее лицу потекли мерцающие слезы.

─ Пожарки! ─ воскликнула я.

Эмилин поднялась на эшафот, и когда она, наконец, достигла вершины, повернула ручку своими длинными, изящными пальчиками. Она буркнула что-то насчет сопротивления, но, наконец, жидкое удобрение начало стрелять на несколько футов за стену.

С другой стороны, Эмилин схватила факел и швырнула его через ограду. Он закрутился, а потом исчез на фоне Мракоходцев. С ревом, пламя зажглось, выше, чем, сама каменная стена. Ходоки, пытающиеся пробить брешь в стене, закричали, но не останавливались. Горящие Ходоки упали на каменный барьер, двигаясь более медленно, но все-таки тащились вперед, в сторону сараев.

Эмилин осторожно ступила на эшафот, наконец, подбираясь к другой пожарке. Она боролась с ручкой, кричала, и краник, наконец, повернулся.

Молочно-белый Еитр расплылся по горящим Мракоходцам, потушив тем самым пожар. Сначала они были удивлены, думая, что Эмилин совершила ошибку, но потом они отстранились от стены и рухнули на землю, корчась в агонии.

Они призывали Генриха, который стоял в стороне, наблюдал, в каком его армия смерти была разочаровании и ужасе.

Мракоходец нацелился на Эмилин и бросился на нее, сбив ее с эшафота и уложив на землю, на каких-то пять метров ниже.

Я с ужасом наблюдала, как он вонзился в ее шею, и выплюнул плоть. Мой инстинкт взял верх, и прежде чем я смогла моргнуть, уложила Мракоходца на землю. Она извивалась на моих руках, нападая на меня, царапая глаза и горло ногтями. Я провела ее через огонь, а затем бросила прямо в поток Еитра. Она вскрикнула, но замолчала до того, когда ударилась о землю на другой стороне.

Я подошла к Эмилин, захлёбывавшуюся в крови. Она выплюнула, и кровь покрыла ее подбородок, так, как было у меня. Ее глаза, полные ужаса, смотрели на меня, но она не могла говорить.

Я наклонилась, и вонзилась зубами в другую сторону ее шеи, за нежные мышцы между ее плечом и горлом.

─ Это пройдет, Эмилин, ─ сказала я, срывающимся голосом. ─ Подожди.

Ее пальцы впились в мои руки.

─ Подожди, ─ вновь сказала я, готовясь прождать с ней до тех пор, пока яд распространится и спасет ее от смерти.

Ее пальцы расслабились, и руки свисли по обе стороны от нее.

─ Эмилин? Эмилин! ─ воскликнула я.

Я накрыла ее своим телом, пока бои продолжались вокруг меня. По запаху я знала, что Дэниэл был рядом, разрывая любого Мракоходца, который подойдет близко.

Мои рыдания были слышны по всему поселку, смешанные с криками, воплями, визгом и борьбой. Пожарки были исчерпаны до крошечных потоков, создавая лужу на земле. Прошла минута, и казалось, война никогда не закончится.

Собаки, которые помогали охранять подворье, рычали, пока не были перерезаны нашими врагами. Я думала обо всех сразу, услышав их лай, заставляющий почувствовать комфорт, но их легко обгоняли ночные бродяги. Наши силы ничего не значили.

Дэниэл встал на колени рядом со мной и удерживал в своих руках мои щеки. Тени от пожаров, которые вспыхивали, мерцали на его красивом лице, и люди, и ночные бродяги бежали за ним, словно в замедленной съемке. Еще больше перелезло через стену. Мы теряли поселение.

***

Мракоходцы перелезали через ворота, направляясь за матерью в сад, на цветы, которые символизировали мирную часть моего детства. Сейчас стебли были поломаны, лепестки, разбросаны по грязи.

─ Все кончено, ─ сказала я.

В такие моменты, я хотела бы плакать.

─ Не сдавайся, ─ сказал он. ─ Не время сдаваться.

Но потом звуки вокруг нас изменились.

Аплодисменты.

Я слышала аплодисменты и крики восторга.

Дэниэл ушел от меня к стене, и начал открывать ворота.

Прежде чем я успела спросить его, чем он занимается, река бессмертных струей, влетела во двор. Не на нас. Не на людей, не на раненых, ошпаренных Мракоходцев, кто сражался за Генриха.

─ Они сделали это! ─ сказал Дэниэл, светящимися глазами. ─ Илана вернулась!

В течение нескольких минут начали формироваться груды мертвых Мракоходцев.

─ Ганон! ─ сказал Дэниэл, указывая на гигантского человека с длинными, темными волосами, и с плечами шире, чем у моего отца.

Дэниэл продолжал защищать меня, пока я была над телом Эмилин, даже добавляя к куче там, где он стоял.

Ночь утихла, и Илана шагнула внутрь селения, держа за шею Генриха. Она бросила его на землю, и он упал на колени. Он уставился на груду мертвых, только ночные бродяги по-прежнему были верны ему. Илана выпрямилась.

─ Ты опозорил наш род, Генрих. Ты опозорил наши законы, и за это цена ─ смерть.

─ Я сражался за бессмертных, ─ выплюнул он. ─ Это должно быть навсегда увековечено, что Генрих был мучеником за нашу свободу.

─ Это станет известно только, как то, что Генрих стал причиной гибели тысяч бессмертных, ─ сказала Илана. ─ Это будет известно тем, что ты стал причиной второго падения. Ты был алчным и коррумпированным. И ты станешь уроком навечно для всех заявленных.

Отец шагнул вперед, и, со стоном взмахнул топором, отрубив голову Генриха.

Преданные Каи и новые обращенные подбадривали Ганона, когда тот бросил тело Генриха в кучу. Дэниэл облил его последними удобрениями, а я бросила поверх факел. Они загорелись, а выжившие танцевали и поднимали руки в знак победы.

Протянувшаяся рука сжала мою. Я обернулась, и увидела Клеменса, стоящего там с Лукасом, оба улыбались. Я обняла их, рыдая счастливыми слезами, за то, что они были живы.

─ Эмилин! ─ позвал Клеменс. ─ Эмилин! ─ Он посмотрел на меня, потом на отца. ─ Где она?

─ Я пыталась обратить ее. Я попробовала...

─ Что ты имеешь в виду? ─ сказал Клеменс, сделав шаг мне навстречу.

─ Клеменс.

Мой брат обернулся и увидел свою жену, стоящую перед ним. Ее воротник был вымочен в собственной крови, но шея была девственно чиста. Она исцелилась. Я обратила ее.

Клеменс обнял ее.

Я обняла ее.

Отец обнял ее.

─ Мы сделали это, ─ сказал Дэниэл. ─ Это новая эра. Мы вступаем в мирное время.

─ Перемирие, ─ сказала Илана с улыбкой.

Дэниэл прижал меня к себе и оставил свой фирменный поцелуй на моих губах. Я переплела свои пальцы на его затылке, и притянула еще ближе.

Люди медленно выходили из сарая и из дома, смотря на снег и пепел с широко раскрытыми глазами.

Наши лица были покрыты сажей так, что ни один смертный или бессмертный не смог бы узнать, кто есть кто, только лишь, по нашим глазам. Мы были одним народом. Сплотившись перед лицом уничтожения.

Джоанна Вэйланд была позади с ее матерью, лицо покрывала сажа, но ее глаза были все еще человеческие. Она подняла взгляд на Лукаса, надеясь поймать его глаза, но он, казалось, не мог оторваться от Иланы.

Она направляла неумолимые взгляды в мою сторону, но Джоанна Вэйланд была незначительной на фоне всего, что произошло в моей жизни, с тех пор, как я умерла.

Илана украдкой взглянула на Лукаса, и хотя мое сердце не билось, но оно едва не взорвалось. Там что-то было. Они были вместе в лесу, и мы были вольны любить, кого мы хотели. Теперь, когда глаза каждого цвета были открыты, всё должно стать иначе.

Когда взошло солнце, и огонь превратился в угольки, люди вернулись в свои дома, а бессмертные обратно к деревьям.

─ Они больше не должны прятаться в лесу, ─ сказал отец.

Илана улыбнулась.

─ Это дом для некоторых из нас. Это займет некоторое время, особенно для тех, кто не видел, что здесь произошло. Нам понадобятся люди, чтобы рассказать об этом. Некоторым из нас нужно будет показать им, что им нечего бояться.

Отец кивнул.

─ И так будет сделано. ─ он посмотрел на меня с надеждой в глазах. ─ Эрис? Где твой дом?

Я посмотрела на Дэниэла.

─ Где бы ни был Он.

***

Утреннее солнце обнажило руины битвы, на которых мы воевали. Мать спала в своей опочивальне. Поскольку нам требовалось всего несколько часов сна в сутки, остальные стояли снаружи, пытаясь разгрести обломки прошедшей битвы.

─ Жаль, что Джонатан не увидел этого, ─ сказала я.

Улыбка Лукаса не осталась незамеченной, и я обняла его.

─ Ему бы это понравилось, ─ сказал Лукас.

─ Я хотела бы, чтобы он мог испытать это. ─ его глаза оставались сухими, но они оставались естественными, даже без слез.

Я сжала его крепче.

Медленно, один за другим, люди вышли на залитый солнцем двор из сарая. Снег покрыл самые жуткие достопримечательности, и от кучи ночных бродяг не было ничего, кроме золы.

Надежда в их глазах была утешительной. Они не дали нам широкое пространство, но прошли мимо нас, многие из них, пожимали наши руки или дарили нам объятия.

Маленькая девочка потянула меня за пояс.

─ У тебя красивые глаза. ─ ее глаза были ярко-голубые и без страха.

Как и она, следующее поколение не будет иметь никаких предрассудков, никакой лжи и питаться своими страхами.

Я опустилась на колени рядом с ней.

─ Спасибо. Мне твои тоже нравятся.

─ Они были всегда такими? ─ спросила она.

Я почувствовала, как Дэниэл у меня за спиной, трепал каштановые волосы.

─ Нет. Они были голубые. Как твои.

Ее отец подхватил ее на руки, поворачиваясь, награждая резким взглядом неодобрения, прежде чем покинуть подворье.

─ Это не произойдет в одночасье, ─ сказал Дэниэл, потянувшись за мной.

Я взяла его за руку и встала.

─ Можно подумать, с тех пор как мы спасли их жизни...

─ Они сказали, что в течение нескольких поколений боялись нас. Это может занять много времени.

─ Страх ─ опасная вещь, ─ сказала я.

─ Худшее мы отвоевали.

Мы с Дэниэлом пошли обратно в гнезда с Иланой и Ганоном. Они потчевали нас с историей о том, как она, наконец, нашла их, скрывавшихся в пещере близ Скорана. Она уже почти перестала надеяться. Никто из нас не скучал на пути, она говорила о Лукасе, и о его обещании посетить наш клан.

Когда мы вернулись в гнезда, было тихо. Трон Эвандера был пуст, было много оснований. Нас осталось только трое из десятка Оны, кто выжил. Мы были рады видеть несколько оставшихся, скрывающихся со своими детьми и отказавшихся принять чью-то сторону.

Ганон и Илана попрощались, и в одиночку он ушел на свою территорию. У него было несколько ожидающих, но не намного больше, чем когда мы пришли в наш.

Мы с Дэниэлом направились к реке, держась за руки, переплетенными пальцами. Края были все-таки покрыты тонкой коркой льда. Водопад замедлил ход, а его края замерзли. В центре все еще текла река. Я разделась, снимая верхнюю одежду и улыбнулась, когда лед захрустел под моими босыми ногами, когда я шла. Я вздрогнула, пока мы не прикоснулись друг к другу. Вода была ледяной, но комфортной. Она чувствовалась лучше, освежающее. Я стерла сажу с кожи и откинулась назад, глядя в небо, пусть солнце окунет на меня свои лучи сквозь серые зимние тучи.

─ Ты очень красивая, ты знаешь это? ─ сказал Дэниэл, барахтаясь в воде не далеко от меня.

Я выпрямилась и подплыла к нему. Он обернул руки вокруг меня.

─ С того момента когда я впервые увидел тебя, идущей осторожно вдоль леса, с острым зрением, твои движения были почти беззвучны, ты покорила меня.Вечность не то, что волновало меня до сих пор.

Снежинки щекотали мое лицо, а затем исчезали. Мои мокрые волосы были зализаны назад, в сторону от лица, расходясь и танцуя вдоль поверхности воды. Как только пепел был смыт, маслянистый цвет стал проявляться. Я наклонилась и поцеловала его.

─ Обручение было не тем, что волновало меня до сих пор.

Дэниэл поцеловал меня в ответ, и на фоне снежинок, я почувствовала тепло внутри себя, что не чувствовала с тех пор, как упала с дерева Хоппера.

─ Что теперь? ─ спросила я.

─ Мы научим людей, не бояться нас. Мы научим бессмертных, не скрываться. И я буду ухаживать за тобой, каждый день, пока ты не будешь готова выйти замуж.

─ А потом?

─ Мы объединим наши гнезда. Или мы переедим в дом моей семьи, или к Хельгенам, или даже распределим наше время между всеми тремя, и проживем остаток вечности в блаженстве.

Блаженство. Я буду жить в блаженстве, вечно.

Конец.

Дата добавления: 2015-07-08