По направлению к Купертино

«Кто хорошо знает Джобса, кто ему позвонит?» — спросил Амелио у подчиненных. После неудачной встречи двухлетней давности сам он звонить не хотел. Но, как выяснилось, звонить Джобсу и не пришлось. Компания NeXT уже пыталась связаться с Apple. Маркетолог среднего звена Гарретт Райс, даже не советуясь с Джобсом, позвонил Эллен Хэнкок и спросил, не хочет ли она взглянуть на их ПО. И та отправила кого-то на встречу с Райсом.

Перед Днем благодарения в 1996 году компании начали переговоры на среднем уровне, и тогда Джобс сам позвонил Амелио. «Я сейчас улетаю в Японию, но вернусь через неделю и хотел бы сразу же поговорить с вами, — сказал он. — Пожалуйста, не принимайте никаких решений, пока мы не встретимся». Несмотря на первый опыт общения с Джобсом, Амелио был в восторге от звонка Джобса и от возможности сотрудничества. «Тот разговор со Стивом был для меня как глоток отличного выдержанного вина», — вспоминал он. Он пообещал Джобсу не заключать договора ни с Be, ни с кем другим, пока они не поговорят.

Для Джобса состязание с Be было вопросом и профессиональной чести, и личной. Дела NeXT шли плохо, и возможность ее покупки Apple была заманчивой и спасительной. Кроме того, Джобс бывал злопамятен, и Гассе стоял в первых строчках списка ненавистных ему людей, возможно, даже перед Скалли. «Гассе — нехороший человек, — сказал потом Джобс. — Это один из немногих людей в моей жизни, кого я назвал бы настоящим злодеем. Он нанес мне удар в спину в 1985 году». К чести Скалли надо сказать, что он по крайней мере вел себя по-джентльменски и нанес Джобсу удар в грудь.

2 декабря 1996 года Стив Джобс впервые за одиннадцать лет с момента его изгнания ступил на территорию Apple в Купертино. В конференц-зале для высшего руководства он встретился с Амелио и Хэнкок, чтобы показать им все прелести NeXT. Он опять писал здесь на белой доске, рассказывая о четырех волнах компьютерных систем, порожденных (по крайней мере в его рассказе) возникновением NeXT. Он утверждал, что операционная система у Be, во-первых, не закончена, а во-вторых, не столь умна, как у NeXT. Он выглядел чрезвычайно убедительно, хотя выступал перед людьми, которых не уважал. Ему удалось отменно симулировать скромность.

— Возможно, это безумная идея, — сказал он, — но я могу придумать для вас любой тип соглашения на ваш выбор: дать лицензию на ПО, продать вам компанию — что угодно.

Ему и в самом деле хотелось все продать, и он дал это понять:

— Когда вы посмотрите внимательней, вам захочется взять не только мое программное обеспечение, вам захочется купить всю компанию и взять себе всех сотрудников.

— Знаешь, Ларри, по-моему, я нашел способ вернуться на Apple и взять компанию под контроль без того, чтобы тебе ее покупать, — сказал он Эллисону во время длинной прогулки в Кона-Виллидж на все тех же рождественских каникулах.

Эллисон рассказывал: «Его стратегия состояла в том, что Apple купит NeXT, затем он войдет в совет директоров, а оттуда уже один шаг до должности генерального директора». Эллисон считал, что Джобс упускает ключевой момент.

— Стив, я не понимаю одного, — сказал он. — Если мы не купим компанию, как мы на этом заработаем?

Это сразу напомнило о большой разнице в их устремлениях. Джобс положил руку на левое плечо Эллисона и притянул его к себе так близко, что они почти коснулись друг друга носами:

— Ларри, я твой друг, и это очень важно. Тебе не надо больше денег.

Эллисон вспоминает, что его собственные слова прозвучали тогда как-то жалобно:

— Ладно, пусть мне не нужны деньги, но почему их должен получить какой-то менеджер из Fidelity? Почему кто-то другой, а не мы?

— Я считаю, что если я вернусь в Apple, и у меня не будет там доли, и у тебя не будет там доли, то у меня будет моральное превосходство, — ответил Джобс.

— Стив, моральное превосходство — действительно очень ценное имущество, — ответил Эллисон. — Слушай, ты мой лучший друг, и Apple — это твоя компания. Я сделаю все, что ты хочешь.

Позднее Джобс утверждал, что в то время еще не замышлял захватить компанию, Эллисон считает, что это было неизбежно. «Уже через полчаса общения с Амелио любой бы понял, что от него нельзя ожидать ничего, кроме саморазрушения», — сказал он позже.

Решающее состязание между NeXT и Be состоялось 10 декабря в отеле Garden Court в Пало-Альто в присутствии Амелио, Хэнкок и еще шести руководителей Apple. NeXT выступала первой: Эви Теванян представлял программное обеспечение, а Джобс блистал своим гипнотическим мастерством продавца. Они показали, что ПО позволяет одновременно проигрывать четыре видеоклипа, создавать мультимедийные работы и подключаться к интернету. «Это было нечто ошеломительное, как Стив продавал операционную систему NeXT, — говорил Амелио. — Он восхвалял достоинства и сильные стороны системы так, словно описывал Лоуренса Оливье в роли Макбета».

Гассе выступал следом и вел себя так, будто сделка у него уже в кармане. Он отказался от новой презентации, а просто сказал, что команда Apple прекрасно знает способности операционной системы Be и что он готов ответить на любые вопросы. Представление получилось коротким. Во время выступления Гассе Джобс с Теваняном бродили по улицам Пало-Альто. Через некоторое время они наткнулись на одного из руководителей Apple, шедшего с заседания. «Вы победите», — сказал тот.

Позднее Теванян утверждал, что этого следовало ожидать: «У нас была лучшая технология, у нас была полноценная разработка, и у нас был Стив». Амелио отдавал себе отчет, что возвращение Джобса — это палка о двух концах. Но то же самое относилось и к возвращению Гассе. Ларри Теслер, один из ветеранов Macintosh, рекомендовал Амелио выбрать NeXT, но добавил: «Какую бы ты компанию ни выбрал, появится человек, который отнимет твою работу, это будет или Стив, или Жан-Луи».

Амелио предпочел Джобса. Он позвонил ему и сказал, что планирует поставить на совете директоров вопрос о предоставлении ему прав на переговоры по покупке NeXT. Хочет ли Джобс присутствовать на совещании? Да, он хотел. Когда Джобс вошел, он увидел Майка Марккулу. Они не разговаривали с тех пор, как Марккула, его бывший наставник и почти отец, встал в 1985 году на сторону Скалли. Джобс подошел и пожал ему руку.

Джобс пригласил Амелио в свой дом в Пало-Альто, чтобы вести переговоры в более дружеской обстановке. Амелио приехал на классическом «мерседесе» 1973 года, поразившем Джобса. Машина ему очень понравилась. Они прошли в недавно отремонтированную кухню, Джобс приготовил чай, и они сели за деревянным столом перед каменной печью. Финансовые переговоры прошли очень гладко — Джобс старался не повторить ошибок Гассе. Он предложил, чтобы Apple заплатил по 12 долларов за акцию NeXT, что оставило бы около 500 миллионов. Амелио посчитал, что это слишком много, и предложил цену в 10 долларов, с общей суммой более 400 миллионов. В отличие от Be у NeXT был реальный продукт, реальные прибыли и отличная команда, однако Джобс не стал спорить. Он сразу же согласился.

Загвоздка была в том, что Джобс хотел получить свою выплату наличными. Амелио считал, что Джобс должен иметь свою долю в деле, и предлагал выплату акциями, которые он должен держать как минимум год. Джобс отказывался. Они сошлись на компромиссе: Джобс получит 120 миллионов наличными и 37 миллионов в виде акций, обязуясь не продавать их как минимум полгода.

Как обычно, Джобс захотел часть разговора провести на прогулке. Пока они неспешно ходили по Пало-Альто, Джобс забросил пробный шар — как бы ему войти в совет директоров Apple. Амелио попытался уйти от ответа, говоря, что это слишком поспешные действия и с этим связано слишком много всего. «Гил, это так больно, — сказал Джобс. — Это же была моя компания. Меня там не было с того ужасного дня со Скалли». Амелио сказал, что понимает, но не уверен, захочет ли этого совет. Когда он готовился к переговорам с Джобсом, он пообещал себе «продвигаться вперед, только руководствуясь логикой» и «не подпадать под харизму». Но во время прогулки он, подобно многим другим, был пойман силовым полем Джобса. «Меня увлекли энергия и энтузиазм Стива», — вспоминал он.

Они обошли квартал несколько раз и вернулись домой одновременно с Лорен и детьми. Они все вместе отметили успех переговоров, и Амелио уехал на своем прекрасном «мерседесе». «Он вел себя со мной как многолетний друг», — вспоминал Амелио. Джобс действительно это умел. Позднее, когда Джобс спровоцирует его увольнение, Амелио вспомнит ту дружескую встречу и с сожалением заметит: «Я получил болезненную возможность убедиться, что это была лишь одна грань этого крайне сложного человека».

Объявив Гассе, что Apple покупает NeXT, Амелио исполнил еще более тяжелое задание — рассказал все Биллу Гейтсу. «Он вышел из себя», — вспоминает Амелио. Гейтс посчитал нелепым, хотя и неудивительным, что Джобс провернул эту операцию. «Неужели ты думаешь, что у Стива Джобса что-то есть? — спросил Гейтс у Амелио. — Я знаю его технологию. Это всего-навсего чуть переделанный UNIX, и это никогда не будет работать на ваших машинах». Гейтс, как и Джобс, отлично умел накручивать себя, что и продемонстрировал: «Как ты не понимаешь, что Стив не разбирается в технологиях? Он отличный продавец. Но я не могу поверить, что ты принял такое глупое решение… Он ничего не смыслит в инженерии, и 99 % всех его слов и мыслей неверны. Какого черта вы купили этот мусор?»

Несколько лет спустя я напомнил Гейтсу этот случай, но он ответил, что не был особенно расстроен новостью. По его мнению, покупка NeXT на самом деле не дала Apple новой операционной системы. «Амелио много заплатил за NeXT, но если быть честным, операционная система NeXT так и не была использована». Зато в команде появился Эви Теванян, который помог развить существующую операционную систему Apple, включив в нее ядро технологии NeXT. Гейтс понимал, что цель сделки — вновь ввести Джобса в игру. «Это была ирония судьбы, — сказал Гейтс. — В результате покупки они получили человека, в котором мало кто мог предвидеть великолепного генерального директора из-за недостатка его опыта в этом, однако он был человеком с великолепным вкусом и в дизайне, и в инженерии. Он умело скрыл свою одержимость, чтобы пробиться к позиции временного генерального директора».

Что бы ни думали Эллисон и Гейтс, Джобсом владели противоречивые чувства, и он не понимал, хочется ли ему активной роли в Apple, по крайней мере пока там был Амелио. За несколько дней до объявления покупки NeXT Амелио предложил Джобсу вновь войти в штат Apple и возглавить разработку операционной системы. Однако Джобс все время уклонялся от ответа.

В результате в день объявления о сделке Амелио вызвал Джобса. Ему нужен был ясный ответ.

— Стив, может, ты просто хочешь взять деньги и уйти? — спросил он. — Если так оно и есть, то пожалуйста.

Джобс молчал и смотрел на Амелио.

— Может, ты хочешь быть в штате? Например, советником?

Джобс по-прежнему не говорил ни слова. Амелио вышел и накинулся на адвоката Джобса Ларри Сонсини с вопросом, чего же хочет Джобс.

— Ума не приложу, — ответил Сонсини. Тогда он вернулся в кабинет и за закрытой дверью еще раз попытался получить ответ:

— Стив, о чем ты думаешь? Что ты чувствуешь? Пожалуйста, мне нужно какое-то решение прямо сейчас.

— Я совсем не спал вчера, — ответил Джобс.

— Почему? В чем проблема?

— Я думал обо всех вещах, которые надо сделать, и о нашей предстоящей сделке, и все это слилось для меня. Я сейчас реально устал и не могу четко думать. Не надо задавать мне больше никаких вопросов.

Амелио возразил, что это невозможно. Надо что-то сказать.

В конце концов Джобс ответил:

— Ладно, если надо что-то им сказать, то просто назови меня советником председателя.

Именно так Амелио и сделал.

Объявление прозвучало в тот же вечер, 20 декабря 1996 года, под аплодисменты 250 сотрудников в штаб-квартире Apple. Как и просил Джобс, Амелио описал его новые полномочия как советника. Вместо того чтобы выйти на сцену сбоку, Джобс появился из аудитории, пробежав по проходу вперед. Амелио предупредил собравшихся, что Джобс слишком устал для выступления, но аплодисменты все-таки придали ему сил. «Я очень взволнован, — сказал Джобс. — Надеюсь вновь увидеть старых коллег». Луиза Кехо из Financial Times подошла к сцене прямо после окончания и почти что обличительным тоном спросила, захватит ли он в конце концов Apple.

— Ох, нет, Луиза, — ответил он. — Сейчас в моей жизни есть масса других вещей. У меня есть семья. Я связан с Pixar. Мое время ограничено, но я надеюсь, что смогу поделиться некоторыми идеями.

На следующий день Джобс поехал в Pixar. Он все сильнее привязывался к этому месту и хотел сказать сотрудникам, что по-прежнему останется президентом и все так же заинтересован в них. Но команда Pixar была рада, что он вновь будет работать в штате Apple — им было только на руку, если внимание Джобса к ним чуть ослабеет. Он очень помогал при важных переговорах, но когда у него было слишком много свободного времени, становился опасен. Приехав в тот день на Pixar, он пошел в кабинет Лассетера и объяснил, что даже должность советника на Apple потребует от него много времени. Он сказал, что ему нужно благословение Лассетера.

— Я все думаю, сколько же времени я буду проводить теперь без семьи и без другой моей семьи — Pixar, — сказал Джобс. — Но единственная причина, почему я хочу это сделать, — потому что мир станет лучше, если в нем будет Apple.

— Благословляю тебя, — улыбнулся Лассетер.

Глава 23. Реставрация. Кто сейчас проиграл, тот потом победит [14]

Дата добавления: 2015-07-08