Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Часть четвертая 3 страница. Он выглядел потрясенным.

Читайте также:
  1. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 1 страница
  2. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 2 страница
  3. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 2 страница
  4. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 3 страница
  5. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 3 страница
  6. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 4 страница
  7. A) Шырыш рельефінің бұзылысы 4 страница

 

Он выглядел потрясенным.

 

- Черт… Это… Это круто. И жестоко…

- Нет. Это нежно…

- Почему ты остановилась на лодыжках?

- Хочешь, чтобы я сказала правду или мне что-нибудь придумать?

- Правду.

- Я не умею рисовать ноги!

- А еще почему?

- Да потому… Тебя ведь мало что держит на этой земле, так?

- А мой пес?

- Вот он. Я только что его нарисовала - вид из-за твоего плеча…

- Господи! Какой же он красивый! Какой красивый, какой красивый, какой красивый…

Она вырвала листок из блокнота.

 

- Вот так и живем, - пробурчала Камилла, изображая обиду, - стараешься, расшибаешься в лепешку, даришь им бессмертие, а их если что и волнует, так только портрет дворняги… Нет, клянусь честью…

- Довольна собой?

- Да.

- Хочешь, чтобы я пришел еще раз?

- Да… Попрощаться со мной и оставить свой адрес… Выпьешь?

- Нет. Пойду лягу, мне что-то худо…

 

Провожая его по коридору, Камилла хлопнула себя по лбу.

- Полетта! Я о ней забыла! Комната была пуста. Черррт…

 

- Проблема?

- Я потеряла бабку своего соседа…

- Смотри… На столе записка…

 

Не хотели тебе мешать. Она со мной. Приходи, как только сможешь.

P.S.: Псина твоего парня наложила кучу у входа.

 

 

 

Камилла вытянула руки и полетела над Марсовым полем. Задела Эйфелеву башню, коснулась звезд и приземлилась перед служебным входом в ресторан.

Полетта сидела в кабинете шефа.

Ее переполняло счастье.

 

- Я о вас забыла…

- Да нет же, дурочка, просто ты работала… Закончила?

- Да.

- Все в порядке?

- Есть хочу!

 

- Лестафье!

- Да, шеф…

- Пришлите толстый стейк с кровью ко мне в кабинет.

 

Франк обернулся. Стейк? Да у нее же зубов совсем не осталось…

Сообразив, что заказ сделан для Камиллы, он удивился еще больше.

Они попытались объясниться жестами:

- Для тебя?

- Дааааа… - она кивнула.

- Толстый большой стейк?

- Дааааа.

- Ты что, с горы упала?

- Дааааа.

- Эй! Знаешь, ты жутко хорошенькая, когда тебе хорошо,

Этих слов она не поняла, но на всякий случай вернула.

 

- О-хо-хо… - прогудел шеф, ставя перед ней тарелку. - Может, и не стоило бы этого говорить, но… есть же везунчики на этом свете…

 

На тарелке лежал стейк в форме сердца.

 

- До чего же он хорош, этот Лестафье, - вздохнул толстяк, - до чего хорош…

- Итакой красивый… - добавила бабушка Франка, которая уже два часа пожирала внука глазами.

- Ну… Так далеко я бы заходить не стал… Что будете пить? Вот… «Кот-дю-Рон»… И я с вами выпью… А у вас как дела, мамаша? Что, вам все еще не подали десерт?

Грозный рык главнокомандующего - и вот уже Полетта лакомится помадкой…

 

- Надо же… - шеф прищелкнул языком. - Он здорово изменился, ваш внук… Я его не узнаю…

Он повернулся к Камилле:

- Что вы с ним сделали?

- Ничего!

- Продолжайте в том же духе! Ему это идет на пользу… Нет, правда… Он в порядке, этот малыш… В полном порядке…

Полетта плакала.

- Эй, в чем дело? Что я такого сказал? Пейте, черт возьми! Пейте! Максим…

- Да, шеф?

- Принесите мне бокал шампанского, пожалуйста…

 

- Получше?

Полетта высморкалась и принялась извиняться:

- Знали бы вы, через что нам пришлось пройти… Его выгнали из одного колледжа, потом из другого, из училища, с практики и…

- Да какая, к черту, разница, откуда его выгнали, а откуда нет?! - воскликнул шеф. - Взгляните на своего внука! Как работает! Все они пытаются его переманить! Ваш котенок закончит с одной или двумя макаронинами в заднице, вот увидите!

- Что-что? - изумилась Полетта.

- Я имею в виду звездочки…

- А-а-а… Но почему не три [67]? - спросила она разочарованным тоном.

- Ужасный характер… И он слишком сентиментальный…

Он взглянул на Камиллу.

- Вкусно?

- Изумительно.

- Естественно… Ладно, пошел… Если вам что-нибудь понадобится, постучите в стекло.

 

Вернувшись в квартиру, Франк первым делом зашел к Филиберу. Тот точил карандаш при свете ночника.

- Помешал?

- Конечно, нет!

- Мы почти не видимся…

- Ты прав… Кстати… Ты по-прежнему работаешь по воскресеньям?

- Да.

- Так приходи по понедельникам, если заскучаешь…

- Что читаешь?

- Я пишу.

- Кому?

- Пишу текст роли для моего театра… В конце года каждый должен будет выйти на сцену…

- Ты нас пригласишь?

- Не знаю, хватит ли мне решимости…

- Слушай… скажи-ка… Все в порядке?

- Я не понимаю…

- Между Камиллой и моей старушкой?

- Сердечное согласие.

- Тебе не кажется, что ей поднадоело?

- Ты действительно хочешь знать?

- А что такое? - вскинулся Франк.

- Ей не надоело - пока, но это неизбежно случится… Ты не забыл, что… Ты обещал помогать ей… Говорил, что дважды в неделю будешь сменять ее на вахте…

- Да, я знаю, но…

- Стоп, - скомандовал Филибер, - избавь меня от перечисления причин, по которым ты этого не делаешь. Они меня не интересуют. Знаешь, старик, тебе пора повзрослеть… Это как моя роль… - Он кивнул на исчерканные поправками страницы своей тетради… - Хотим мы или нет - все в один прекрасный день через это проходим…

 

Франк встал.

- Она скажет, когда ей надоест, как думаешь? - озабоченно спросил он.

 

Филибер снял очки и начал протирать стекла.

- Не знаю… Она загадочное создание… Ее прошлое… Ее семья… Ее друзья… Мы совсем ничего не знаем об этой юной особе… Я не владею никакой информацией - за исключением ее блокнотов, - которая позволила бы мне выдвинуть хоть какую-нибудь версию о ее прошлом… Она не получает писем, ей никто не звонит, у нее не бывает гостей… Вообрази, что случится, если она в один прекрасный - о нет, ужасный! - день исчезнет, мы даже не будем знать, куда кидаться и где ее искать…

- Не говори так.

- Буду. Подумай, Франк, она меня убедила, она ее забрала, она уступила ей свою комнату, сегодня она с невероятной нежностью занимается ею, да нет, не занимается, а ухаживает. Они все делают вместе… Я слышу, как они смеются и болтают, когда сижу дома. После обеда она пытается работать, а ты не хочешь пальцем о палец ударить, чтобы сдержать обещание.

Филибер снял очки и несколько секунд не отрываясь смотрел на Франка.

- Я не горжусь вами, пехотинец.

Франк на ватных ногах потащился к Полетте - подоткнуть ей одеяло и выключить телевизор.

- Подойди ко мне, - прошелестела она. Черт. Оказывается, она не спит.

- Я горжусь тобой, мой мальчик…

«Ну надо же…» - подумал он, кладя пульт на тумбочку.

- Ладно, ба… Пора спать…

- Очень горжусь. Конечно, как же иначе…

 

Дверь комнаты Камиллы была приоткрыта. Он толкнул ее и вздрогнул, когда тусклый свет из коридора упал на мольберт.

 

Мгновение он стоял неподвижно, чувствуя изумление, священный ужас и восторг.

 

Итак, она снова оказалась права? Значит, можно что-то понять и почувствовать, даже ничего о том не зная?

Выходит, он не так уж и глуп? Раз он инстинктивно протянул руку к этому согбенному телу, чтобы помочь ему распрямиться, значит, далеко не тупица?

 

Вечерняя депрессия, хандра… Он прогнал тоску, открыл банку пива.

И оставил его выдыхаться на столе.

Ему не следовало ошиваться в коридоре.

Все эти глупости только сбивают его с толку.

Черт…

Ладно, все путем. Жизнь налаживается…

Он отдернул руку ото рта. Ногти он не грызет уже одиннадцать дней.

Мизинец не в счет.

 

Расти, расти… Он только этим и занимался в своей гребаной жизни…

Что с ними со всеми будет, если она исчезнет?

 

Он рыгнул. Так, это все прекрасно, но ему еще нужно поставить блины…

Он взбил опару венчиком, чтобы не включать миксер, - верх самоотречения! - прошептал несколько заклинаний, накрыл миску чистой холщовой тряпкой и ушел с кухни, потирая руки.

 

Завтра он угостит ее такими блинчиками, что она никогда его не покинет.

 

Ха, ха, ха… Стоя в одиночестве перед зеркалом в ванной, он изображал зловещий смех Сатанаса из «Сумасшедших за рулем» [68]…

У-ху-ху… А вот так смеется Дьяболо.

 

Ужас до чего смешно…

 

 

 

Он давно не ночевал дома. Ему снились чудесные сны.

 

Утром он сходил за круассанами, и они позавтракали все вместе в комнате Полетты. Небо было ярко-голубым. Филибер и Полетта мило беседовали, Камилла и Франк молчали. Он раздумывал, стоит ли ему поменять простыни, а Камилла размышляла, стоит ли ей начать действовать. Он пытался поймать ее взгляд, но она была не здесь, а на улице Сегье, в гостиной Пьера и Матильды, готовая проявить малодушие и сбежать.

 

«Если я сейчас сменю белье, мне не захочется валяться на нем среди дня, а если сделаю это после того как посплю, это будет полный идиотизм. Уже слышу, как она хихикает…»

 

«Или все-таки пойти в галерею? Отдам папку Софи и тут же смоюсь…»

 

«И вообще, все как-то… Может, лежать и не придется… Будем стоять, как в кино, уф…»

 

«Нет, это плохая идея… Если он окажется там, вцепится в меня, затеет разговор… А я не имею ни малейшего желания беседовать… Плевать мне на его мнение. Может взять или отказаться, а треп пусть прибережет для клиентов…»

 

«Приму душ в раздевалке, перед уходом…»

«Возьму такси и попрошу водителя подождать меня у входа, но во втором ряду…»

 

Озабоченные и беззаботные, все вместе со вздохом смахнули крошки и разошлись - каждый отправился по своим делам.

 

Филибер был уже на выходе. Одной рукой он придерживал дверь Франку, в другой держал чемодан.

- Уезжаешь в отпуск?

- Нет, это аксессуары.

- Что за аксессуары?

- Для моей роли.

- Надо же… О чем пьеса-то? История плаща и кинжала? Будешь метаться по сцене, выкрикивая угрозы, и все такое прочее?

- Конечно… Раскачаюсь на занавесе и прыгну на зрителей… Ладно… Проходи, или я тебя заколю…

 

Погода обязывает - Камилла и Полетта спустились «в сад».

Старая дама ходила все хуже, и на аллею Адриенны Лекуврер у них ушел почти час. Камилла старалась подстроиться под ее мелкие шажки, у нее затекла рука, ноги сводило судорогой от напряжения. Она улыбнулась, заметив табличку: Только для всадников… Просьба соблюдать умеренный темп… Они останавливались, чтобы сфотографировать туристов, пропустить бегунов или обменяться шуткой с другими марафонцами Мафусаилова возраста.

- Полетта…

- Да, деточка…

- Вы не рассердитесь, если я заведу речь об инвалидном кресле?

- …

- Ладно… Значит, вы рассердились…

- Неужели я такая старая? - прошептала Полетта.

- Нет! Вовсе нет! Совсем наоборот! Но я подумала, что… Мы так мучаемся с вашими ходунками… А кресло… Вы могли бы толкать его перед собой, а потом садились бы и отдыхали, а я увозила бы вас на край света!

- …

- Полетта, мне осточертел этот парк… Видеть его больше не могу. Думаю, я пересчитала все камешки на аллеях, все скамейки и все решетки. Их одиннадцать… Я устала от этих пузатых автобусов и от экскурсантов с тупым выражением лица… Мне осточертели постоянные посетители, и бледнолицые охранники, и тот тип с орденом Почетного легиона, от которого воняет мочой… В Париже так много интересного… Магазинчики, тупики, задние дворы, крытые проходы, Люксембургский сад, букинисты, сквер Нотр-Дам, цветочный рынок, набережные Сены… Он великолепен, наш город… Мы могли бы ходить в кино, на концерты, в оперетту… Мы заперты в квартале старичья, где все дети одеты как близнецы, у всех нянек одинаково свирепое выражение лица, где все так предсказуемо… Пустое место.

Полетта не отвечала, повиснув тяжелым грузом на руке Камиллы.

 

- Ладно, хорошо… Буду с вами откровенна. Я пытаюсь заговаривать вам зубы, но дело совсем в другом… Я прошу вас об услуге… Если у нас будет кресло и вы согласитесь время от времени на нем кататься, мы сможем ходить по музеям и я буду самым счастливым человеком на свете… Сейчас полно выставок, на которые я мечтаю попасть, но сил стоять в очереди у меня нет…

- Нужно было так сразу и сказать, дурочка ты этакая! Если речь об услуге - никаких проблем! Доставить тебе удовольствие… Да мне только того и надо!

Камилла кусала губы, чтобы не улыбнуться. Она опустила голову и прошептала: «Спасибо» - прозвучало напыщенно и немного искусственно.

Вперед! Нужно действовать быстро и ковать железо, пока горячо… Они галопом помчались в ближайшую аптеку.

 

- Мы отдаем предпочтение Classik160 от Sunrise… Это складная модель, у нее замечательные характеристики… Кресло очень легкое - весит всего четырнадцать килограммов, без колес - девять. Подножка съемная, высота подлокотников и спинки регулируется… Сиденье наклонное… Ах нет! Это при условии доплаты… Колеса легко снимаются… Умещается в багажнике машины… Можно регулировать и глубину… э…

 

У Полетты, пристроившейся между шампунями для сухих волос и витриной товаров фирмы Scholl, был такой расстроенный вид, что провизорша решила остановиться.

- Ну, я вас покидаю… У меня покупатели… Вот, возьмите инструкцию…

 

Камилла опустилась рядом с ней на колени.

- По-моему, ничего, как вам кажется?

- …

- Честно говоря, я ожидала худшего… Выглядит очень спортивно… И шикарно - благодаря черному цвету…

- Скажи еще, что оно придает шикарный вид пассажиру…

- Surise Medical… Названия они выбирают те еще… 37… Это ведь рядом с вашим домом? Полетта надела очки.

- Покажите…

- Вот… Шансо-сюр-Шуазиль…

- О, конечно! Шансо! Прекрасно знаю это место! Дело в шляпе.

Благодарю тебя, Господи… Одним департаментом дальше - и пришлось бы покупать педикюрный набор и тапочки на резиновом ходу…

 

- Сколько оно стоит?

- 558 евро без НДС…

- Нехило… А… Напрокат его взять можно?

- Эту модель - нет. Напрокат мы даем другое - оно прочное, хоть и тяжелое. Но… Полагаю, у мадам есть страховка… Вам ничего не придется платить…

Ей показалось, что она беседует с двумя помешанными старыми девами.

- Вы получите кресло бесплатно! Сходите к своему врачу и возьмите у него рецепт… Учитывая ваше состояние, проблем не будет… Вот, держите… В этом буклете указаны все параметры… Вы наблюдаетесь у терапевта?

- Э-э-э…

- Если возникнет необходимость, покажете ему вот этот код: 401 А 02.1. Все остальные проблемы решит НКМП [69]…

- Конечно… А… Что это такое?

 

Как только они вышли на улицу, Полетта «поплыла»:

- Если ты поведешь меня к врачу, он отошлет меня назад, в приют…

- Эй, Полетточка, крошка моя, спокойно… Ни к какому врачу мы не пойдем, я всех докторов ненавижу не меньше вашего, придумаем другой выход…

- Они меня найдут… Найдут… - плакала старушка.

Есть она не захотела и всю вторую половину дня провела в постели.

 

- Что с ней? - встревожился Франк.

- Да ничего. Мы ходили в аптеку, насчет кресла, и, как только провизорша заговорила о визите к врачу, она расстроилась…

- Насчет какого такого кресла?

- На колесиках…

- Зачем это?

- Чтобы ездить, идиот! Путешествовать по миру!

- Что еще ты, черт возьми, придумала? Бабке здесь хорошо! Зачем трясти ее, как бутылку газировки?

- Эй… Ты начинаешь меня утомлять! Давай подключайся. Подтирай ее время от времени - сразу мозги встанут на место! Мне нравится заботиться о твоей бабушке, она прелесть, а не старушка! Но я не могу жить без движения, мне нужно гулять по улицам, дышать воздухом, проветривать мозги, ясно тебе?! У тебя сейчас все классно складывается, так? Все путем, да? Вам - Филу, Полетте, тебе - хватает пространства этого дома: поели, поработали, поспали… А я - другая! Я начинаю задыхаться в четырех стенах! Кроме того, я люблю ходить, и хорошие деньки на подходе. Так вот, повторяю, мне нравится работать сиделкой, но при одном условии: я хочу путешествовать! В противном случае выкру…

- Что?

- Ничего!

- Не стоит так возбуждаться…

- Еще как стоит! Ты так эгоистичен, что, если я не буду орать как резаная, пальцем о палец не ударишь, чтобы мне помочь!

 

Он ушел, хлопнув дверью, она закрылась у себя, а когда вышла из комнаты, они что-то делали у входной двери. Полетта была на седьмом небе от счастья: любимый внук заботится о ней.

- Давай, девочка моя, садись. Тут ведь все как в мотоцикле: хочешь хорошо ездить - отладь его заранее…

Он сидел на корточках и дергал за ручки и рычаги.

- Ноги на месте?

- Да.

- А руки?

- Высоковато…

- Так, Камилла, иди сюда. Рикшей будешь ты, так что ручки отрегулируем по тебе…

 

- Отлично. Мне пора… Проводите меня до работы, проведем испытание…

- Оно помещается в лифт?

- Нет. Нужно его сложить, - занервничал он… - Ничего страшного, бабуля вроде не парализована, или я ошибаюсь?

 

- Тррр, тррр… Пристегни ремень, Фанжио [70], я опаздываю.

В парке они развили гоночную скорость, и, когда остановились на светофоре, волосы у Полетты растрепались, щеки раскраснелись.

 

- Ладно… Оставляю вас, девочки. Как доберетесь до Катманду, пришлите мне открытку…

 

- Эй, Камилла! Не забыла про вечер?

- Ты о чем?

- О блинах…

- Черт!

Она прикрыла рот ладошкой.

- Я забыла… Меня не будет.

По лицу Франка Камилла поняла, как он расстроился.

- Это правда важная встреча… По работе… Я не могу отменить…

- А как же Полетта?

- Я попросила Филу подменить меня…

- Ладно… Тем хуже для тебя… Съедим все сами…

 

Он стоически перенес удар и удалился, виляя бедрами.

Ярлык новых трусов натирал поясницу.

 

 

 

Матильда Даенс-Кесслер была самой красивой женщиной из всех, кого Камилла встречала в жизни. Очень высокая - намного выше мужа, очень худая, очень веселая и очень образованная. Она ступала по нашей маленькой планете без страха и сомнений, интересовалась всем на свете, умела удивляться самой малой малости, все ее забавляло, возмущалась она - если возмущалась! - этак походя, с ленцой, в разговоре то и дело легонько касалась рукой руки собеседника, никогда не повышала голос, в совершенстве владела четырьмя или пятью языками и более чем умело пряталась за обезоруживающей улыбкой.

Матильда была так прекрасна, что Камилле никогда не приходило в голову нарисовать ее…

Это было слишком рискованно. Матильда была слишком живой.

 

Впрочем, нет, рисовала - однажды, небольшой набросок. Ее профиль… Пучок и серьги… Пьер украл у нее рисунок, но это все равно была не она. Недоставало низкого голоса Матильды, ее блеска и ямочек на щеках, когда она улыбалась.

 

Матильда была доброжелательной, надменной и беззастенчиво-свободной - как все, кто вырос в богатых семьях. Ее отец был знаменитым коллекционером, она всегда жила среди красивых вещей и никогда ничего не считала - ни деньги, ни друзей и, уж конечно, ни врагов.

Она была богата, Пьер - предприимчив.

Она молчала, когда он говорил, и сглаживала его неловкости, стоило ему отвернуться. Пьер находил и обтесывал новичков. Этот человек никогда не ошибался - именно он раскрутил Вулиса и Баркареса, а Матильда занималась тем, что удерживала их при себе.

А удержать она могла любого.

 

Их первая встреча - Камилла прекрасно помнила тот день - произошла в Школе изящных искусств, на выставке курсовых работ. Матильду и Пьера окружала особая аура. Грозный торговец и дочь Витольда Даенса… На их приход надеялись, их побаивались, с тревогой ждали их реакции. Она почувствовала себя жалкой букашкой, когда они подошли поздороваться с ней и ее убогими дружками… Она опустила голову, пожимая им руки, прошептала несколько восторженных слов и при этом судорожно искала взглядом, куда бы спрятаться.

Это случилось в июне, почти десять лет назад… Ласточки устроили концерт во дворе школы, а они пили дрянной пунш, благоговейно внимая речам Кесслера. Камилла не слышала ни единого слова. Она смотрела на его жену. В тот день на той была синяя туника, подхваченная широким серебряным поясом: стоило Матильде шевельнуться, и крошечные бубенчики начинали звенеть, как безумные.

Любовь с первого взгляда…

 

Потом они пригласили их в ресторан на улице Дофин, и в самом конце обеда с обильными возлияниями один приятель начал приставать к Камилле, уговаривая показать им свой альбом. Она наотрез отказалась.

Несколько месяцев спустя она снова пришла на встречу с ними. Одна.

У Пьера и Матильды были рисунки Тьеполо, Дега и Кандинского, но у них не было детей. Камилла так никогда и не осмелилась спросить почему и без раздумий кинулась в расставленные силки. Но она разочаровала охотников, и петля удавки ослабла.

- Что ты творишь? Ну что ты творишь? - орал Пьер.

- Почему ты так себя не любишь? Ну почему? - мягко вторила мужу Матильда.

 

И она перестала ходить на их вернисажи.

 

Когда супруги оставались одни, Пьер в отчаянии

вопрошал:

- Почему?

- Она обделена любовью, - отвечала его жена.

- Это мы виноваты?

- Все…

Он стенал, положив голову ей на плечо:

- Боже… Матильда… Раскрасавица моя… Почему ты позволила ей ускользнуть?

- Она вернется…

- Нет. Она все испортит…

- Она вернется.

 

Она вернулась.

 

- Пьера нет?

- Он обедает со своими англичанами, я не сказала, что ты придешь, мне хотелось спокойно с тобой поговорить… Скажи-ка… Ты… ты что-то принесла? - она наконец заметила ее папку.

- Нннет, пустяки… Кое-что, ерунда… Я ему обещала…

- Можно посмотреть? Камилла ничего не ответила.

- Я хочу его дождаться…

- Это твое?

- Ну-у-у…

- Господи! Когда он узнает, что ты приходила не с пустыми руками, то просто взвоет от отчаяния… Пожалуй, я ему все-таки позвоню…

- Ни в коем случае! - вскинулась Камилла. - Не стоит! Говорю вам, это пустяк, вроде квитанции об оплате жилья…

- Прекрасно. Ладно, идем к столу.

 

Все в их доме было красивым - вид из окна, мебель, ковры, картины, посуда и тостер - все! Даже сортир у них был дивной красоты. Висевший на стене гипсовый слепок украшало четверостишие Малларме, которое поэт сочинил, сидя в своем туалете:

 

Облегчая свое нутро,

Ты не смотришь в окно,

Но можешь петь и покуривать трубочку,

Не хватаясь за тумбочку.

 

В самый первый раз она чуть не рухнула от изумления:

- Вы… Выкупили кусок уборной Малларме?!

- Да нет же… - рассмеялся Пьер, - просто я знаком с парнем, делавшим отливку… Ты была в его доме?

В Вюлене?

- Нет.

- Надо будет как-нибудь съездить туда вместе… Ты влюбишься в это место… Влю-бишь-ся…

 

Даже пипифакс в доме Матильды и Пьера был мягче и нежнее, чем в любом другом месте…

- До чего же ты хороша! - радовалась Матильда.

- Прекрасно выглядишь! Как тебе идет короткая стрижка! Ты поправилась или мне только кажется? Как я за тебя рада! Я так по тебе скучала… Если бы ты только знала, как они меня подчас утомляют, все эти гении… Чем меньше таланта, тем больше гонора… Пьеру на это наплевать, он в своей стихии, но я, Камилла, я… Как же мне скучно… Иди сюда, сядь рядом, расскажи мне…

- Я не умею рассказывать… Лучше покажу тебе наброски…

 

Матильда переворачивала страницы, а Камилла комментировала.

 

Вот так, представляя свой маленький мирок, Камилла вдруг отчетливо поняла, как дорожит им.

Филибер, Франк и Полетта стали самыми важными в ее жизни, и она именно сейчас осознала это, сидя на диване, в персидских подушках XVII века. Она была взволнована.

 

Между первым и последним по времени рисунком - сияющая Полетта в кресле перед Эйфелевой башней - прошло всего несколько месяцев, но манера изменилась… Карандаш держала другая рука… Она встряхнулась, сменила кожу, взорвала гранитные блоки, которые столько лет мешали ей двигаться вперед…

Этим вечером ее возвращения ждали люди… И этим людям было глубоко плевать на то, чего она стоила как художница… Они любили ее совсем за другое… Возможно, за нее саму…

За меня саму?

За тебя…

- Ну и? - Матильда не могла скрыть нетерпения. - Почему ты замолчала? Кто она, эта женщина?

- Джоанна, парикмахерша Полетты…

- А это что?

- Ботинки Джоанны… Чистый рок-н-ролл, согласны? Как девушка, которая проводит весь свой рабочий день на ногах, может носить подобную обувь? Элегантность превыше всего…

Матильда смеялась. Обувка и впрямь выглядела чудовищно…

- А вот этого парня ты часто рисуешь, я права?

- Это Франк, повар, я вам о нем недавно рассказывала…

- Красавчик!

- Вы правда так думаете?

- Да… Похож на молодого Фарнезе с картины Тициана, только лет на десять постарше…

Камилла закатила глаза.

- Полная чушь…

- Вовсе нет! Уверяю тебя, я права! Она поднялась и сняла с полки книгу.

- Вот. Смотри. Те же темные глаза, те же нервные ноздри, тот же выдающийся вперед и загнутый кверху подбородок, те же слегка оттопыренные уши… И тот же внутренний огонь…

- Чушь, - повторила она, глядя на портрет, - у моего на лице прыщики…

- Боже… Ты все портишь!

 

- Это все? - огорчилась Матильда.

- Вообще-то, да…

- Хорошо. Очень хорошо. Это… Это великолепно…

- Ну что вы!

- Не спорь со мной, девушка, я не умею рисовать, зато умею видеть… Когда других детей водили в кукольный театр, отец таскал меня за собой по всему свету и сажал к себе на плечи, чтобы мне все было видно, так что не спорь со мной, уж пожалуйста… Оставишь их мне?

- …

- Для Пьера…

- Ладно… Но сохраните их, хорошо? Эти листочки - мой температурный график…

- Я все прекрасно поняла.

 

- Не подождешь его?

- Нет, мне пора…

- Он будет разочарован…

- Ему не впервой… - ответила Камилла-фаталистка.

- Ты ничего не рассказала мне о матери…

- Неужели?… - удивилась она. - Хороший знак, не так ли?

- Просто замечательный… - На пороге Матильда расцеловала ее. - Беги и не забудь вернуться… В вашем кресле с откидным верхом проехать несколько набережных - пара пустяков…

- Обещаю.

- И продолжай в том же духе. Будь легкой… Наслаждайся жизнью… Пьер наверняка скажет тебе обратное, но именно его не следует слушать ни в коем случае. Никого не слушай - ни его, ни кого другого… Кстати…

- Да?

- Деньги тебе нужны?

Камилле следовало бы ответить «нет». Двадцать семь лет она отвечала «нет» на этот вопрос. Нет, все в порядке. Нет, я ни в чем не нуждаюсь. Нет, я не хочу быть вам обязана - ничем. Нет, нет, оставьте меня в покое.

- Да.

Да. Да, возможно, я сама в это верю. Да, я больше никогда не стану ходить в подручных у придурков и жуликов. Да, я впервые в жизни хочу просто тихо и мирно работать. Да, я не хочу корчиться всякий раз, когда Франк протягивает мне свои три сотни. Да, я изменилась. Да, вы мне нужны. Да.

- Замечательно. И приоденься немного… Нет, правда… Эту джинсовую куртку ты носишь уже лет десять…

Все так.

 

 

 

Она вернулась пешком, разглядывая витрины антикваров. Мобильник зазвонил именно в тот момент (воистину, хитрость провидения безгранична!), когда она проходила мимо Школы изящных искусств. Высветился номер Пьера, и она не стала отвечать.

Она прибавила шагу. Ее сердце срывалось с тормозов.

 

Еще один звонок, На сей раз Матильда. Ей она тоже не ответила.

 

Она вернулась назад и перешла на другую сторону Сены. Эта малышка очень романтична и ко всему относится романтично, хочется ли ей прыгать от радости или прыгнуть с моста. Мост Искусств - лучшее место в Париже… Она облокотилась на парапет и набрала трехзначный номер автоответчика…

У вас три новых сообщения, сегодня, в двадцать три ча… Еще можно прервать - как бы невзначай… Бэмс! О… Какая досада…

«Камилла, перезвони мне немедленно, или я самолично притащу тебя за шкирку! - вопил он. - Немедленно! Ты меня слышишь?»

 

Сегодня в двадцать три тридцать восемь: «Это Матильда. Не перезванивай ему. Не приходи. Не хочу, чтобы ты это видела. Он рыдает, как бегемот, твой торговец… Честно тебе скажу - хорошего в этом зрелище мало. Нет, он-то сам хорош… Даже очень, но… Спасибо, Камилла, спасибо… Слышишь, что он говорит? Подожди, я передам ему трубку, иначе он оторвет мне ухо…» «Я выставлю тебя в сентябре, Моржонок, и не говори "нет", потому что приглашения уже ра…» Сообщение прервано.


Дата добавления: 2015-07-08; просмотров: 70 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Часть вторая 3 страница | Часть вторая 4 страница | Часть вторая 5 страница | Часть вторая 6 страница | Часть третья 1 страница | Часть третья 2 страница | Часть третья 3 страница | Часть третья 4 страница | Часть третья 5 страница | Часть четвертая 1 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Часть четвертая 2 страница| Часть четвертая 4 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.059 сек.)