Как редакция разыграла известных людей Карелии

перед 1 апреля».

Материал опубликован в одной из местных газет Республики Карелия. Формат публикации определен редакцией – «розыгрыш». Повод – 1 апреля. Во врубке редакция указывает, что «жертвы» розыгрыша – люди известные, «самые-самые», и что они относятся к числу тех, «кого любишь и глубоко уважаешь». Цель розыгрыша в том, чтобы «жертва» поверила в абсурдные предложения, которые делались редакцией по телефону. Далее следует публикация в газете: дается описание фрагментов получившихся диалогов. В конце каждого из них редакция «отменяет» то, что было предложено герою, и вежливо просит с газетных страниц у «заложников юмора» извинения.

После прочтения публикации у меня осталось чувство неловкости. Попробуем разобраться, почему.

1) Редакция вела диалог со своими героями от имени вымышленных персонажей, представляющих вымышленные организации. В случае с актером театра «Творческая мастерская» это был «директор по кастингу» «московской киностудии “Тритэ”». В случае с директором Державинского лицея – «представитель Госнаркокантроля». С первым секретарем рескома компарии Карелии разговаривал представитель «московского артистического агентства “Роза мира”». С директором Олоненского молочного комбината – «менеджер» «салона красоты “Этуаль”». С диктором, журналистом-обозревателем говорил «выпускающий редактор» «российского МТV». С министром образования Карелии – «представитель комитета “Новый Артек”». К композитору редакция обратилась от имени специалиста «по связям с общественностью РАО ЕС России».

То, что персонажи вымышленные, предложения, изрекаемые ими, - абсурдные, продиктовано форматом избранного жанра. Однако возникает вопрос: этично ли держать людей в заблуждении до факта публикации? Ведь, судя по тому, как завершаются опубликованные диалоги, редакция оставила своих «жертв» в неведении (только одна героиня распознала розыгрыш), обнаружив свою реальную цель только в самой публикации. А вдруг люди, которых разыграли, этот номер газеты не прочтут?

С нашей точки зрения, хотя речь и идет о розыгрыше, в силу того, что этот розыгрыш получает огласку, представитель редакции, интервьюируя своих героев, находится при исполнении служебных обязанностей. Однако профессионально-этическая норма, утверждающая необходимость правдивости, для оценки ситуации здесь, как представляется, не подходит. Справедливым для этого случая видится требование, сформулированное в «Кодексе печати», разработанном Германским советом по печати: «Журналисты всегда должны сообщать собеседнику, что они журналисты». Работает здесь и такая норма из «Рекомендаций по качественной журналистской практике» финских журналистов: «Интервьюируемый имеет право знать, в каком СМИ и в каком контексте будет представлен его материал».

2) Опубликованные сведения о героях розыгрыша получены не только методом интервью. Дело в том, что «абсурдные предложения», которые делались жертвам розыгрыша со стороны вымышленных собеседников, основываются на «особенностях характера» и «личной жизни героев», как сообщила во врубке редакция. В одном случае редакция сыграла на здоровом честолюбии героя, в другом сообщила, что, «как известно», фамилия героя означает «марихуана», в третьем – что героиня «бредит артековским движением» и т.д. Не во всех случаях дополнительные подробности о герое четко проговариваются, но содержатся они во всех сюжетах. Думается, здесь можно напомнить о профессионально-этической норме, оберегающей от вмешательства журналистов в частную жизнь. Содержание понятия «частная жизнь» в журналистских кодексах подробно не оговаривается и оговорено быть не может. С нашей точки зрения, право на интимные переживания является важнейшей составляющей частной жизни людей.

3) «Ньюс-мейкерами» выступают сами жертвы розыгрыша, но они становятся ими поневоле. Вне зависимости от того, публичные это персоны или нет, испытываешь чувство неловкости от того, что редакция обнаружила перед тобой их переживания, которые сами по себе не могут быть предметом общественного внимания и тем более - смеха.

4) В основе такого розыгрыша может лежать желание редакции «приблизить» публичных персон к «народу». Показать, что они «просто люди» и «ничего человеческое...». Однако эффект, на наш взгляд, получился обратный: репутация большинства героев пострадала

5) В сюжете с секретарем рескома компартии Карелии имя известного эстрадного певца прозвучало в контексте, который свидетельствует о нарушении такой профессионально-этической нормы как дискриминация сексуальных меньшинств.

К сожалению, Профессионально-этический кодекс Союза журналистов России не обладает нужным нормативным ресурсом для оценки публикаций, которые можно отнести к разряду «не вполне журналистика».

По поводу публикации «В постели с врагом?»

Популярные ведущие рубрики «Звуковая дорожка» Артур Гаспарян и Илья Легостаев помещают на своей полосе публикацию «В постели с врагом?» (авторами которой они же, очевидно, и являются) о сенсационном событии в мире поп-музыки – выходе альбома «Королева ремейков», каковой, с их подачи, предстает Ирина Ароян (см. «Московский комсомолец», 1 апреля, 2005г.). Это она, ростовская журналистка, стала известна тем, что выиграла суд у оскорбившего ее на своей пресс-конференции певца Филиппа Киркорова.

Публикацию сопровождает обложка диска, а также фотоколлаж, в котором голова Ароян приставлена к телу в бикини. Коллаж, видимо, иллюстрирует два последних абзаца текста. Материал опубликован в первоапрельском номере «Московского комсомольца». Текст написан мастерски в том смысле, что создает полное впечатление правдоподобности описываемого, а первые два абзаца просто вызывают смех.

Первоапрельский розыгрыш удался? А как же быть с Ароян? Или удовольствие читателя позволяет приносить такие жертвы? Ну, не вполне корректно поступили с героиней, но ведь она уже сделалась публичной персоной, а в этом случае границы допустимого по отношению к ней отодвигаются дальше. Но так ли это?

Думается, необходимо начать с того, что первоначальный вариант экспертизы на данную публикацию мною был дан безотносительно к 1 апреля: я не придала значения дате, написанной ручкой на переданной мне газетной ксерокопии. Еще раз: шутка удалась?

На самом деле причина, почему эксперт как читатель пошел на поводу у авторов розыгрыша, другая, и об этом надо сказать особо. Дело в том, что чтение данного материала убеждает: его авторы НЕ ШУТЯТ. Они высмеивают.

1 апреля – День шуток, розыгрышей, Это День смеха, но смеха доброго, это - День юмора. Читаем определение юмора в Энциклопедическом словаре:

«Юмор – особый вид комического, сочетающий насмешку и сочувствие, внешне комическую трактовку и внутреннюю причастность к тому, что представляется смешным. В отличие от “разрушительного смеха”, сатиры и “смеха превосходства” (в т.ч. иронии), в юморе под маской смешного таится серьезное отношение к предмету смеха и даже оправдание “чудака”, что обеспечивает юмору более целостное отображение существа явления».

Гаспарян и Легостаев смеялись над Ароян не по-доброму. При первом чтении сложилось впечатление, что это сатира. Эксперт, не будучи искушен в скандалах, стал искать дополнительную информацию о том, какое явление, требующее высмеивания, сокрыто за темой «Ароян-Киркоров». В Интернете обнаружились публикации, о том, что скандал на пресс-конференции в Ростове-на-Дону, дескать, подстроен, что Киркоров давно знаком с семьей Ароян, и что он просто помог Ирине обрести известность и пр. Таким образом, эксперт сделал вывод, что в поле зрения журналистов - ситуация наших дней: шоу-бизнес столкнулся с шоу-журналистикой. Последняя сама же «выкормила зверя», который ее же кусает, ее представители в лице Ароян готовы использовать этого «зверя» для продвижения в сфере публичности. А Гаспорян и Легостаев мастерски все это высмеивают.

Однако ситуация оказалась иной: Ирина Ароян в данном случае – «овца, отданная на заклание». А 1 апреля – индульгенция для журналистов, представивших нам «просто» «первоапрельский стеб».

Описанный выше случай – свидетельство того, что не только героиня публикации пала жертвой, но и читатель обманут. Здесь возникает вопрос: что в этом случае делать господам экспертам? Деликатно похихикать, испытывая чувство неловкости за тех, кто плевать хотел на всякие там этические стандарты, или все же сказать хаму, что он хам, да еще и хам паразитирующий, потому что злоупотребляет служебным положением? Думается, гуманитарная экспертиза на то и гуманитарная, что в ее задачи должна входить защита человека. Защищать надо конкретного человека и защищать надо «ситуацию человека».

Такова наша исходная позиция. Теперь обратимся к публикации.

Уточним ее формат.

1. Это - сатира?

Сатира есть «способ проявления комического в искусстве, состоящий в уничтожающем осмеянии явлений, которые представляются автору порочными. Сила сатиры зависит от социальной значимости занимаемой автором позиции...» (См. Энциклопедический словарь. – СПб.,2000.-С.1063).

В данной публикации нет порочных явлений, нет и социальной значимости занимаемой авторами позиции. Значит, это не сатира.

2. Это юмор? Предшествующий ход рассуждений позволяет сделать вывод, что это - не юмор. Данный тезис исключает такой жанр как розыгрыш: в основе розыгрыша лежит комическая (юмористическая) ситуация.

Здесь же: «сапожный юмор», «юмор ниже пояса» – выражения из того же ряда что и «севрюга второй свежести».

3. Это - стеб?

Стеб понимается нами как жаргонизм, пришедший из языка молодого поколения времен рок-культуры, символизирующей оппозицию ценностям, пропагандируемым официальной культурой. Стеб может рассматриваться как форма осмеяния чего-либо или кого-либо, характеризующаяся нарочитой антисоциальностью этого осмеяния. Стеб выводит свой предмет из привычной системы ценностей, в этом его «цель» и источник комического.

Гаспарян и Легостаев рассматривают тему «Ароян-Киркоров» в привычной системе ценностей. Более того, они развивают заданную тему, спекулируют на ее скандальности. Кроме того, сама журналистика не может вывести эту тему за рамки исходного контекста, какие бы тематические полосы и праздничные дни при этом ни были задействованы. Причина этому не только в том, что журналистика как определенный род деятельности в принципе не может выйти в «антисоциальное» пространство. Причина в том, что журналистика является одним из главных персонажей темы «Ароян-Киркоров», и как бы ни чувствовали себя отчужденно от ситуации, в которую попала «провинциалка» из Ростова-на-Дону, столичные мастера желтой прессы, они тоже являются заложниками этой ситуации: во всем, что ими будет сказано по этому поводу (и в какой бы форме это ни говорилось) искушенный потребитель информации (а именно на него и рассчитано) будет искать социальный смысл.

Таким образом, данная публикация не может расцениваться как «просто» стеб.

4. Это - шутка? Предыдущая аргументация годится и для того, чтобы исключить и этот формат. Шутка подобно остротам и анекдотам – жанр лаконичный, имеющий конкретный предмет. В данном случае предмет и контекст отягощены проблемной ситуацией, имеющей общественное звучание. Таким образом, это – не шутка.

Исходя из вышеизложенного можно заключить, что данная публикация не может рассматриваться в соотнесении с Днем юмора. Таким образом, текст может быть уличен в грубом нарушении как профессионально-этических стандартов, так и правовых норм. Истцами могут стать и Ароян, и Киркоров.

Журналисты, которые подобно Гаспаряну и Легостаеву, играют с «понятиями» чести и достоинства своих жертв, очевидно, рассчитывают, что последние не будут предъявлять им претензии относительно таких сведений, где понадобится выяснение, «дарил» или «не дарил» Киркоров «розовый лифчик». Думается, в данном случае уместно использование истцами такого понятия как «намеки» (в некоторых штатах США это понятие служит основанием для подачи в суд исков о клевете. См.: «Современное право средств массовой информации в США. – М.,1997. – С.46). Намеки в данной публикации прозрачны, они содержатся как в тексте, так и в сопровождающем его коллаже.

К сожалению, в международных и российских профессионально-этических документах нами не найдено нормы, которая бы осуждала оскорбительные намеки в средствах массовой информации. В то же время, основываясь на этом понятии, в публикации Гаспаряна и Легостаева можно констатировать нарушение таких этических стандартов как а) дискриминация по признакам пола; б) вмешательство в частную жизнь (Ароян не является публичной персоной); в) конструирование и распространение слухов (очевидно, Интернет-сплетни могут быть следствием подобного рода публикаций); г) ущемление чести, умаление достоинства.

В Кодексе СЖ России сформулирована норма, которая, с нашей точки зрения, тоже может быть применена в данном случае: «Журналист обязан безусловно избегать употребления оскорбительных выражений, могущих нанести вред моральному и физическому здоровью людей». Нарушено также правило, которое в Кодексе СЖ России не прописано, но существует в других этических документах. Так, в Кодексе печати (Германия) существует Директива под названием «Символические фотографии», в которой указывается, что «символические иллюстрации (разыгранная сцена, искусственно подобранные материалы, делающие текст более наглядным, и т.д.)... должны четко распознаваться как таковые с помощью подписей под ними или соответствующих ссылок».

Уместно также указать на правило, сформулированное в Рекомендациях по качественной журналистской практике (Финляндия): «Журналист не должен использовать свое положение или положение СМИ, которое он представляет, для получения выгод».

Дата добавления: 2015-07-08